«На второй планете жил честолюбец.
- О, вот и почитатель явился! - воскликнул он, еще издали завидев Маленького принца.
Ведь тщеславным людям кажется, что все ими восхищаются.
- Добрый день, - сказал Маленький принц. - Какая у вас забавная шляпа.
- Это чтобы раскланиваться, - объяснил честолюбец. - Чтобы раскланиваться, когда меня приветствуют. К несчастью, сюда никто не заглядывает».
Конечно же Экзюпери был еще наивнее своего героя, а иначе как и написать такую вечную (что и Библия отдыхает) книгу, так и не поняв, что сотворил шедевр? Там честолюбец получает удовольствие оттого, что он «всех красивее, всех наряднее, всех богаче и всех умнее», хоть и догадывается где-то в душе, что и так-то один на всей планете. Ну да…, земной тщеславный и вправду полагает, что один такой, но на этом и все сходство со сказочным, – остальное – деньги. В его голове никак не разлепляются два понятия - славы и достатка. Это в высшей степени странно («право же, взрослые – очень странные люди»), ведь на самом деле, натурально они, понятия эти и вовсе… М-да… Талант, вдруг достигший богатства через вдруг славу, скоро, не умея распорядиться, теряет деньги, либо, бронзовея, утрачивает талант; богатый, купивши себе славу за деньги, - таланта, понятно, не приобретает, а всегда поддерживать ложное мнение становится так накладно, что, будучи от природы жадным (а как еще быть богатым?), в конце концов отказывается от славы.
Казалось бы – вот и божья справедливость: талант остался талантом, либо через славу - без таланта; богач остался богатым, либо стал бедным через славу…, но почему же оба так несчастны даже тогда, когда остаются при своих? Так очевидно, что таланту и богачу есть что дать друг другу, как есть что дать друг другу женщине и мужчине. Только от такого «брака» может родиться дитя, уже и не знающее о пресловутом антагонизме, но… Таких «браков» не бывает. В истории случались «гражданские браки», богопротивные «соития» типа Левитан-Морозов, но где в конце концов оказался Левитан, а где Морозов, где левитаны, и где морозовы?.. Наверное они после так и не могли поделить славы, для которой и сходились. Исааку Левитану правда слава досталась-таки, хоть и после смерти, но вечная; и денег теперь за картины немерено, но куда они ему? Морозову же…, ну…, довольно хоть помнят по фамилии. После смерти – это здорово, но что при жизни?..
На третьей планете жил пьяница, и мы понимаем, что он такое до того был; на четвертой – деловой человек, и нам тоже понятно, что он есть; потом был фонарщик, единственный, с кем Маленький принц действительно хотел бы подружиться, только планета у него была слишком маленькой для двоих, «вот человек, - сказал себе Маленький принц, продолжая путь, - вот человек, которого все стали бы презирать - и король, и честолюбец, и пьяница, и делец. А между тем из них всех он один, по-моему, не смешон. Может быть, потому, что он думает не только о себе»; в начале был еще король, а в конце географ, но дело ведь в том, что самый ничтожный среди шестерых живет на второй планете. Он и сейчас там живет, он живет там вечно…
Точнее, вот в чем суть: и повелитель «НИКОГО», и гордец НИЧЕМ, и художник НИ О ЧЕМ, и обладатель НИЧЕГО, и порядочный НИ К ЧЕМУ, и путешественник НИКУДА живут вечно и летят в безграничном космосе на разных планетах, и никогда им не пересечься, не познакомиться…, да даже и случись такое – О ЧЕМ им тогда говорить, договариваться? Такие мы разные… Седьмая планета Маленького принца, Земля? М-да…, единственная, где малышу стало настолько тоскливо, что смерть сделалась лучшим для него исходом… А вторая планета?..
«Ну, доставь же мне удовольствие, все равно восхищайся мною!
- Я восхищаюсь, - сказал Маленький принц, слегка пожав плечами, - но что тебе от этого за радость?».