Поселок небольшой. Смешное и непонятное название Курашасай. Угольную шахту закрыли сразу после окончания войны, решив, что добыча «молодого» многозольного угля только для нужд близлежащего населения, нерентабельна. Металлургический завод предпочитал использовать в технологическом процессе плавки карагандинский антрацит или угольный орешек. Качество ферросплавов получалось отменное, а с добавлением хрома модификаторы шли в качестве специальных легированных добавок для выплавки сталей для космического машиностроения.
Шахтеры с семьями подались на шахты Караганды и Кемерово. Народ поразъехался и поселок начал медленно исчезать с карты области. Школа-восьмилетка, клуб, баня, сельпо, автобус два раза в день – утром в город, вечером обратно. Молодежь потянулась в городские школы сначала доучиваться до десятилетки, потом кто дальше учиться, а кто работать в городе. Остались пенсионеры.
Старики держали скот, работали на огородах. Умудрялись помогать своим ставшим городскими детям. Печки топили местным углем со старых отвалов. После снегопада поселок заносило по самые крыши и он казался вымершим. Но с раннего утра то там, то тут поднимался дым из печных труб, начиналось движение. Из города высылали грейдер прочистить дорогу и он дополнительно чистил главную улицу от трассы к почте и автобусной остановке.
Мы бывали у бабушки с дедушкой наездами на каникулах.
Запомнился мальчик Дюша - местная достопримечательность. Семья многодетная, семеро детей – погодков, все девочки и Дюша. Андрюша. С сестренками играть не любил, сбегал от них и ходил по гостям. Кто-то внушил ему мысль, что в гостях всегда угощают, в гостях хорошо. Его все знали и он доверчиво улыбался всем. Лет 5, толстенький, босой, в коротких сатиновых штанишках и рубахе навыпуск без пуговок, но с длинными рукавами. Рубаха к вечеру на груди покрывалась как будто панцирем от высохших потеков еды. Ел он торопливо, жадно и очень неопрятно. Вечно голодного мальчика старались покормить, но не сажали за стол, а угощали во дворе в летней кухне или протягивали кусок и провожали до ворот. Вечно голодный Дюша как будто дань собирал с каждого дома поселка. Собаки его не облаивали, спокойно пропускали во двор. Он внезапно возникал на пороге, отводил рукой марлевую занавеску от мух, радостно улыбался и здоро-вался. Потом внимательно присматривался не едят ли чего, нет ли чего на столе, в руках, а может в карманах? Этот обыскивающий взгляд очень смущал людей и его всегда спрашивали: «Есть хочешь?» Он радостно кивал и крупно сглатывал слюну. Дюша очень мало говорил, только про еду и чего хочет. Конкретный малый был насчет поесть.
Поест и моментально засыпает в любом положении. Кажется, что он притворяется, потому что глаза полузакрыты и вроде он наблюдает, не жует ли кто, нет ли еще чего поесть. В следующем доме все повторяется.
Бабушка сшила и подарила ему котомку из веселенького цветастого ситца. Так он и ходил по деревне с котомкой через плечо. А в котомке чего только не было. Даже сырые яйца.
Прошло много лет и я встретила Дюшу в городе. Такой же толстенький, пузатенький. Изучающий обыскивающий взгляд. Мелькнула мысль чего бы ему дать. Закончил 8 классов, специальности никакой не получил, но устроился по его мнению очень хорошо. Работает освобожденным председателем профкома. Получил квартиру от завода, ездил с женой на курорт по профсоюзной путевке, ребенок отдыхал в Артеке. Подходит очередь на машину (родители жены обещали помочь). Все хорошо, собрал все блага, какие возможны в профсоюзе и доволен.
Через несколько лет в период перестройки Дюша занялся торговым бизнесом. Арендовал небольшое помещение и открыл продовольственный магазин. Товары привозил из Германии. В основном снеки, напитки, баночное пиво, паштеты, конфеты и печенье в красочных коробочках. Витрины сверкали невиданными иностранными нарядными упаковками. Дело пошло хорошо благодаря связям и знакомствам. Благодушное лицо Дюши улыбалось за прилавком и всегда что-то жевало. Крошки скапливались на груди в складках импортной толстовки.
Но конкуренты не дремали и под Новый год разграбили фуру с товаром где-то в Подмосковье. От такого удара Дюша не смог оправиться, распродал все и уехал в Украину на родину жены. Уехал своим ходом на автомашине с прицепом. В прицепе было все, что плохо лежало на территории бывшего завода сельмаш.
Толстое лицо Дюши мелькнуло в одном из репортажей о беспорядках в Украине. Он старательно расставлял маленькие желто-голубые флажки и протирал пыль. Похоже, это было в католическом соборе, потому что видны ряды скамеек с откидными столиками. Как его туда занесло? Судя по одежде, он там служит.
Католик из Курашасая.
Чего только не бывает в жизни...