Вербохлёст, бей до слёз...

Борис Аксюзов
 Вербохлёст, бей до слёз...

     Я проснулся и сразу увидел перед собой на стуле, стоявшем рядом с кроватью, банку с ивовыми веточками... Почки на них были пушистыми, как маленькие цыплята...
  «Сегодня же праздник! - удивился я. - А бабушка мне ничего не сказала...»
   Я погладил пушистые веточки и на душе у меня стало радостно и счастливо.
  Поэтому я и не заметил, как моя юная тётка Вера  тихонько подобралась к моей кровати и хлестнула по голым пяткам  ивовым прутиком:
  - Вербохлест, бей до слез!
  Мне было очень больно, но я рассмеялся: праздник пришел! Я выхватил из банки веточку, чтобы отомстить тетке, которая была всего на девять лет старше меня, но ее уже и след простыл.
   Из кухни появилась бабушка, погладила мою вихрастую голову и тайком напоила парным молоком: шел Великий пост, который бабушка заставляла блюсти всех членов семьи.  Кроме меня...
  Потом в комнату вошла мама, в военной форме, но без погон... Ее недавно демобилизовали из армии, где она служила медсестрой... Из-за меня....
 После гибели отца, мне было уже нельзя «воевать» в госпитале, которым он командовал, и меня отправили к бабушке на Северный Кавказ... А вскоре с фронта вернулась и мама...   
  Войдя в комнату, она привычным жестом оправила перед зеркалом гимнастерку и сказала:
  - Вставай... Сходишь на станцию купить селедки... Бабушка говорит, что сегодня ее можно есть...
  Я очень любил селедку, которую меня посылали покупать на станцию у инвалидов — фронтовиков,  продававших ее прямо на перроне. Поэтому я всегда охотно откликался на просьбу мамы, несмотря на то, что до станции было целых четыре километра по голой степи. Но сейчас я представил себе, как на улице уже собрались мальчишки с жгучими прутиками в руках, и недовольно скривился.
  Мама заметила это и улыбнулась:
- Ладно, схожу сама... Твои друзья уже прибегали за тобой... А ты все дрыхнешь...
 Она вытащила из банки ивовую веточку  и слегка побила ею меня по плечу:
  - Вербохлёст, бей до слез...
   Я снова рассмеялся, но на этот раз оттого, что мне было щекотно...
Мама повернула колесико на черной тарелке радиорепродуктора, из которого сразу же раздался голос Левитана:
           « Войска 2-го БЕЛОРУССКОГО фронта 28 апреля с боями овладели городами ЭГГЕ-ЗИН, ТОРГЕЛОВ, ПАЗЕВАЛЬК…
                Войска 1-го БЕЛОРУССКОГО фронта продолжали вести уличные бои в БЕРЛИНЕ и заняли северо-западную часть городского района ШАРЛОТТЕНБУРГ до Бисмарк штрассе, западную половину городского района МОАБИТ и восточную часть городского района ШЕНЕБЕРГ…
                Войска 1-го УКРАИНСКОГО фронта вели уличные бои в юго-западной части БЕРЛИНА и заняли городские районы ФРИДЕНАУ, ГРУНЕВАЛЬД и РУЛЕБЕН, соединившись в этом районе с войсками 1-го Белорусского фронта, занявшими СИМЕНСШТАДТ. Юго-восточнее БЕРЛИНА в лесисто-озёрном районе войска 1-го БЕЛОРУССКОГО и 1-го УКРАИНСКОГО фронтов окружили значительную группу немецких войск и вели бои по её уничтожению…
     Мама повернула колесико обратно, глухо сказала:
- Слава Богу, скоро все это закончится...

… До конца войны оставалось  десять дней...

   ...Сегодня я отметил свое семьдесят девятое Вербное воскресенье..
   Получил много  открыток и звонков от своих бывших учеников...
   Внучка поставила у моей постели баночку с ивовыми веточками...
   Но мне почему-то грустно...
   Наверное, оттого, что никто не ударил меня прутиком и не прокричал:
  - Вербохлёст, бей до слёз!