Когда она его встретила - это был как щелчок фотоаппарата, потом еще, еще щелчок. Детский альбом, папа, мама, она и счастье. Думаю, если б они встретились тогда, в детстве, то в старости вышагивали по земле двумя добрыми старичками. Но они тогда не встретились, видно так было угодно кому то там… и детство, юность и начало зрелости прошли с человек не просто с другого двора, с другой улицы, а с другой планеты. Эта планета прокатилась по ней, сминая все, оставляя потертости и сколы. И теперь, встретившись с ним, она почувствовала, как заныли те самые потертости. Нет, не так все было плохо в прошлой жизни, но как-то не так, как она представляла.
Он назвал ее мурзилкой, странно, скажите. Ну что ж в ком то видят солнышко, зайчика, лапушку, киску, в ней он увидел мурзилку, одним словом сыграл детский фольклор восприятия. А вспомните журнал «Мурзилка», с обложки на вас смотрел веселый человечище с шарфиком и в беретке, думаю, вам сразу расхочется быть зайчиком с ушками или пресловутым солнышком с торчащими во все стороны лучиками. Ну как, представили, вот и я не расстроилась, заценила своеобразную индивидуальность. Иногда, в ностальгические моменты традиционной всенародной нежности хотелось какого-то иного звания, но вспоминая прошлые регалии, становилось легче, все-таки мурзилка как-то миролюбивей. Да и еще, это не было плагиатом, тогда не существовали мурзилки international, программы на авторадио «мурзилки лайф» и других всяких мурзилок. Это потом, подслушав, они решили, что будет хит сезона. Надо было потребовать свои десять процентов за продвижение тренда в широкие массы нашего населения.
Когда приходит любовь, вокруг, странно, ничего не происходит, все по прежнему ходят на работу, жуют бутеры, смотрят сериалы, но сам ты уже не можешь как прежде. Если даже и хочешь всем показать, что ты прежний, но из тебя так и прет. Помните клоун в детстве в цирке, то вода из глаз, то цветы из шляпы и все шарахаются, правда, радостно, от неожиданности. От вас не радостно шарахаются, потому, что влюбленный человек представляет угрозу для общества, с головой у него не все в порядке, толи перегрелся, толи обморозился.
Так вот, работая вместе, у них появилась возможность видеть без перерыва глаза друг друга, сталкиваясь, где только может позволить фантазия влюбленных. Вечера проходили в машине в бесконечных нескончаемых разговорах, как будто они вспомнили вдруг, как говорить на человеческом языке и это их очень увлекало. Нет все-таки не так, говорила больше она, а он внимательно слушал. Она был смела, на сколько позволяли приличия, он был удивительно натурально скромен. Но любовь не давала возможности что-то там разглядеть необычное, она держала крепко, боясь потерять их из виду. Будто на земле больше не осталось влюбленных и надо было спасти хотя бы этих последних.
Последние же не думали ничего, говорили ночами по телефону, встречались, гуляли, целовались. Потом больше они уже так никогда не целовались, видимо, в поцелуях отведен лимит, и он был исчерпан тогда сразу весь, а жаль. О любви не говорили, видимо на слова совсем лимита не отводилось, кто-то когда-то их уже все выговорил и им не оставил. Просто они были счастливы и все. Вы не представляете, как я молюсь за них вот уже почти двадцать лет.