Яков Аркадьевич Поливальников давно развёлся с женой и в свои 38 лет жил, как говорится, в своё удовольствие. Смугловатый, с большими карими глазами и губами - „бантиком“, моложавый и интересный мужчина пользовался известным успехом у симпатичных женщин. Своими «увлечениями» Яков не злоупотреблял, так как из всех ему известных свобод, им признавалась только свободу своего выбора и своих желаний. Собственно, из-за этого он и лишился хозяйственной, умной и милой жены Аллы и красавицы дочери Яны.
«Не нужен мне матриархат в доме» – после развода объяснял свой поступок Яков прилипалам-друзьям.
Утешая свою совесть тем, что с бывшей семьёй он продолжает поддерживать нормальные отношения – иногда навещает, приносит подарки и помогает им деньгами, заводить другую семью он всё же не стал: „Я бабу на бабу не меняю - все они одного замеса“.
Такие однобокие отношения к противоположному полу не мешали ему увлекаться, порой всерьёз, отдельными „штучками“, и в короткие минуты страсти испытывать чувства, похожие на влюблённость.
– Ах, Мария, ласточка моя весенняя – уткнувшись в рыжие волосы очередной пассии, говорил он. – Ты такая хорошенькая, такая вкусненькая, что мне страшно тобой пресытиться. – Вот в такие минуты – мудрствовал лукаво Яков – рождаются мысли о любви. Их пока у меня нет, то рядом с тобой, я обязательно напишу стих о нашей любви!
– А почему это я – „весенняя ласточка?“ – пропустив мимо ушей последнюю фразу, спросила девушка.
– Глупышка, моя пышка, неужели ты не понимаешь, что с твоим появлением в моей жизни опять наступила весна.
– Но ведь ты меня совсем знаешь? – скромничала глупая Мария. – А вдруг я – чеховская „Душечка“ и только притворяюсь хорошенькой?
– Ничего, притворство – это чисто женское качество, данное вам природой. Но я изгоню из тебя всех бесов, моя кающаяся Мария – брал на себя роль Спасителя Яков – и ты будешь мне верна, вечно верна.
Единственной проблемой в их отношениях была излишняя пышность женщины. Яше нравились худенькие и стройные „образцы прекрасного телосложения“. Но к Маше он относился подчёркнуто нежно и даже в шутку сочинил для неё специальный «гимн» - „Молитва начинающей вегетарианки“. «Пышечка» восприняла всерьёз «указания свыше». Каждое утро у неё начиналось с многократных повторений одних и тех же слов:
Защити мя, Господи,
От бекона подлости,
От гуляша – подлянки,
От, в горшках, солянки.
Избави рабу Божию
От плова придорожного,
Спаси дуру от кабака,
От цыплёнка - табака,
Холодца злодея,
Мяса фрикаделя.
Вразуми холопку
Не есть эскалопку,
Отринь от заразы –
От с поджаркой зразы.
Чтоб черти не гнали
Вкусить расстегаи.
Защити мя, Боже, –
Мясо мне негоже.
И пока есть сила.
Да спаси меня.
Мать Анастасия!
О том, что Мария и правда пользуется этой „молитву“, Яков не знал, но положительные сдвиги в её фигуре стал замечать.
Несмотря на внешнюю идиллию в их отношениях, молодая, страстная и далеко не глупая девушка понимала свою эпизодическую роль в этом красивом «спектакле». Но, как многие женщины надеялась на скорые законные отношения. Надежды должны были оправдаться и потому, думала она, что у них, по астрологической характеристике имён, был одинаковый камень – талисман - яшма.
Просто так, без всяких праздников, Мария купила себе и Якову по маленькому талисману и скороговоркой, без задней мысли, сказала ему:
– Моему Яшке на шею вяжу яшму.
С тех пор мужские чувства к ней стали заметно остывать, а вскоре совсем охладели. Яков нашел этому событию удобное для себя объяснение: мол, в моей жизни наступила зима.
Да, зимний холодный воздух мало располагает к горячим поцелуям и гуляниям под луной. Любвеобильный герой, сидя за письменным столом в своей холодной однокомнатной квартире, писал «запасным» дамам длинные эсэмэски и попивал чай с земляничным вареньем. Ему было скучно „простаивать“ без дела в нелётную для любви погоду и, закутавшись в одеяло, он подобным образом изливал свои чувства. Специально уходящему году он написал небольшой стих и пересылал его всем подряд, не претендуя на симпатичные отзывы:
Уходит год,
как кот блудливый,
Как днём
нашкодивший юнец,
Уходит женихом ревнивым,
Течёт, как тёплый холодец.
Уходит год,
как поезд скорый,
Как отплывает
В ночь корабль,
Как радость прошлая,
Как горе,
Как улетает дирижабль.
Уходит год.
Пока. А впрочем,
Он не вернётся к нам уже.
Как на десятом этаже
Мне не вернуть былые ночи...
С таким пессимистическим настроением Яков пребывал в зимней спячке.
В это время разрумянившиеся на морозе студентки прожигали своими искрящимися глазами сердца отмороженных Каев и отогревали горячими, жаждущими ласки руками упрямые лбы непокорных Санниковых, и просто пахли молодостью, свежестью и чистотой.
А ты пиши, пиши, писатель-сердцеед! Сочиняй лихие мелодрамы, раз их нет в твоей жизни! В этот час кто-то как раз и занимается тем, о чём ты мечтаешь и пишешь, у кого-то, как в твоём сюжете, сегодня будет „долгая-долгая ночь“ и после – „как не стыдно! спать в одной постели с любимой женщиной!“
Пиши, писатель и пусть тебя не смущают банальные эпизоды твоих рассказов. Всё равно, что бы ты ни написал, уже кто-то, когда-то это описал, кто-то, когда-то это делал, что-то похожее уже было!
Но Яков наивно полагал, что придуманная им фраза: „Любовь нужна только тем, кто без неё не может жить“, никем никогда сказана не была и обязательно покорит сердца не одним хорошеньким дамам.
Пока он умничал и слагал высокопарные слова любви, как-то между прочим, пришла весна. И вроде бы всё было готово к её приходу: перекидной календарь вдруг стал «мозолить» глаза мартом, от непрерывного чириканья повеселевших от тепла воробушек стало невмоготу досматривать свой утренний зимний сон, а появление лёгкого головокружения от запаха весеннего рассвета все, почему-то, стали называть медицинским термином – авитаминозом. Но самым главным явлением был, конечно, прилёт настоящих вестников весны – ласточек.
В этой связи вспомнились былые школьные годы: как-то в апреле, не помню которого года, после продолжительных солнечных дней, резкое похолодание погубило многих „вестников весны“. Одни примерзли к электрическим проводам, другие падали замертво на землю. Люди поговаривали, что это к большой беде. И когда, несколько дней спустя, я получил двойку по своему любимому предмету – русской литературе, стало ясно: народные приметы обязательно сбываются. С тех пор я втайне от всех стал суеверным, хотя на следующем уроке легко исправил двойку, и случай с ласточками забылся.
В этом году Яков поверил раннему прилёту острокрылых маленьких птиц и, поддавшись легкомысленным чувствам и мечтаниям о любви, с надеждой воскликнул:
– Вот мне и первая ласточка!
„Первая ласточка“ не заставила себя долго ждать.
На дне рождения его бывшего сослуживца Игоря собрались родственники и друзья разного пола. В числе прочих там присутствовала милая незнакомка, которая быстро заняла свободное место в сердце Поливальникова. С закрытыми глазами она сидела в соседней комнате на мягком итальянском диване и тоже мечтала о любви. Красное коротенькое платье, распущенные до плеч русые волосы – вот чего сегодня не хватало Якову! А плотно сдвинутые колени девы ещё больше возбуждали и дразнили мужчин своей неприступностью.
Яше захотелось поскорее познакомиться с этим «чудом», но гости беспорядочно толпились во всех углах двухкомнатной квартиры, и не было никакой возможности для приличного тихого знакомства.
Тогда Яков громко предложил Игорю усадить всех за праздничный стол, что и было сделано.
– Друзья мои! Прошу всех занять места за столом и немедленно приступить к трапезе по поводу нашего здесь присутствия! - провозгласил виновник торжества. - Все вы друг друга хорошо знаете, поэтому не стесняйтесь, общайтесь и веселитесь.
Сам же Яков не исполнил приказа именинника, и вместо указанного ему места за столом он прошел в соседнюю комнату, где продолжала грезить незнакомка.
– Рекомендуюсь: Яков, или просто Яша – четко, по-армейски представился он. – Друг, однополчанин и почти брат нашего именинника. Прошу позволить мне сопроводить Вас к честной компании для дегустации советского шампанского.
Девушка, не открывая глаз, кивнула и подала левую руку. Яков сразу сообразил: подать левую руку – всё равно, что отдать своё сердце и он страстно поцеловал эту маленькую ручку. Замерев, мужчина стал ждать, когда она откроет свои таинственные глазки.
– Я Лолита, или просто Лола – как будто сама себе тихо сказала она. – Что же вы стоите и дальше не исполняете обязанности кавалера?
И, наконец, открыла глаза.
За время зимних холодов, истосковавшись по теплу не только по Цельсию, Яков без лишних слов и раздумий смело «нырнул» в её бездонные глаза. Уже далеко не мальчик, он глупец, напрочь забыл о последствии кессоновой болезни, которая обязательно поразит сердце и лёгкие того, кто часто и глубоко ныряет в волны, особенно, если эти волны называются любовью. Но Яша, чуть дыша, пренебрёг своим здоровьем и под руку повёл свою даму к столу.
Поздно вечером, когда кроме звёздного неба и яркой луны ничего вокруг не было видно, они шли к кому-то из них домой, чтобы утром проснуться вместе и не жалеть об этом.
Поливальников не был бы романтиком, если бы после удачно проведённого времени он не узнал значение редкого имени Лола (по латыни, означает – „полевая трава“). Тогда, в один из майских выходных дней, он на своём автомобиле вывез её за город в небольшой лесок, с прилегающими балками и оврагами. Пока на капоте его «рено» Лолита нарезала колбасу с сыром, он успел собрать для неё большой букет полевых цветов.
– Пусть эти круглолицые, солнечные ромашки, пышный клевер, стройные, темноглазые цыганочки, дикие и строгие степные тюльпаны никогда не завянут в твоих руках, дорогая „царица полевых трав и цветов“.
Яша сказал эти слова так вдохновенно, что сам поверил в их искренность и был справедливо награждён нежным поцелуем.
И опять герой-любовник шептал своему обожанию слова любви, снова лихо щеголял эрудицией в знании женской психологии, вновь создавал образ весенней ласточки на ветвях осенней души одинокого человека.
Говорят, когда люди любят, у них возникает желание влиться друг в друга, полностью соединиться. Это желание, или даже потребность диктует сама природа, точно зная, что полного соединения двух людей быть не может. Но влюблённые никогда не поверят этому: ни природе, ни людям, ни даже себе, ибо горячее желание влиться друг в друга не заменит холодного здравого смысла.
Как бы то ни было, но прекрасная долгая-долгая ночь проходит и после неё неприлично и мучительно скучно лежать в одной постели с любимой женщиной!
Яша с Лолитой не раз пытались оспорить эту очевидную несовместимость желаний с действительностью и отвлечься от философских размышлений на эту тему. Но, как известно, чем больше пытаешься понять то, чего не в силах понять, тем быстрее загоняешь себя в угол.
И вот, не успел еще отцвести холодный ландыш и выбросить свой первый колосок пырей-трава, как влюблённые расстались. Что поделать: с наступлением лета ласточки теряют своё весеннее величие и вновь приходят обыкновенные солнечные дни с кучей других певчих птичек.
На беду Якова, Лола оказалась упрямой женщиной, и расставание с таким интересным мужчиной не входило в её планы. Она, испробовав все доступные женщинам чары, решилась прибегнуть к колдовскому привороту. Её подруга - тёмноволосая, тёмноглазая и вообще тёмная особа по имени Кира научила, как это сделать и Лолита решилась. На рынке в киоске она купила две дешевые восковые свечи, дома в полночь скрутила их вместе винтом, приговаривая: „Как эти свечи свиты вместе, так и мы с тобою будем свиты“. Поверив в силу этого заговора, женщина достала фотокарточку возлюбленного, зажгла свечу и от страха едва шевелила губами: „Я не свечу зажигаю, а душу и сердце зажигаю раба Якова по мне раба Якова навсегда“.
Но, ни на следующий день, ни в последующие дни, во время коротких их встреч Яша не подавал никаких признаков любви к ней.
– Ах, ты стерва брехливая, ведьма чертова! – вне себя от ярости накинулась на Киру обманутая подруга. – Где же твой обещанный результат? Почему его любовь не вернулась ко мне?
Тёмноглазая красавица, не моргнув глазом, ответила:
– Не злись напрасно, дорогая. Если заговор не подействовал, и его любовь не вернулась к тебе, значит, её не было вовсе.
Лолита опять поверила ей и, молча, ушла оплакивать свою женскую долю.
Знали бы Вы, как в тот час мне хотелось вмешаться в разговор этих двух женщин и сказать Лолочке: Кира неправа. В вопросах колдовства она имеет нулевые знания и никуда не годную практику. Мол, я специально изучил этот способ приворота и точно знаю, что он даёт стопроцентный положительный результат, если правильно им воспользоваться. Мне очень хотелось рассказать Лолите, что всё, что она делала во время заговора - правильно, но нужно было те «заклинания» повторить девять раз и только тогда…
Но я не стал вмешиваться в естественный ход происходящих событий.
Тем временем Яша отчаянно проигрывал в борьбе с одним из семи смертных грехов – блудом и прелюбодеянием. Ни предупреждения святого апостола Павла, ни единого Спасителя не образумило Якова, „взирающего с вожделением на женщину“. Но что или кто? может запретить любить красоту во плоти, что может сравниться с любовью? „Лучше - смерть, чем лишиться страстных чувств“ – окончательно пал в неравной борьбе Яков.
Я не стану дальше так подробно и даже вкратце описывать очередные похождения „Яши с яшмой“. Все они, так или иначе, похожи друг на друга, как ноябрьские, совсем пожелтевшие листья опавшего клёна. Менялись только имена, лица, слова, изменялись заговоры, привороты, присухи, сменялись времена года и вместе с ними острота любовных ощущений. Яков не менял только одного – привычку называть свою новую возлюбленную „весенней ласточкой“. Это было так романтично, веяло такой свежестью и расцветом, что брошенная им целая стая «птиц», быстро забывалась и растворялась в волнах новых чувств и мечтаний.
Да, Якова не вразумил ни случай с весенним замерзанием ласточек, ни давняя басня Эзопа о расточительном юноше, промотавшем наследство (в моём случае – годы и здоровье). (Когда гуляка всё продал (прогулял и потратил на разных женщин) и ранней весной увидел на ветке дерева ласточку то, глупый, поверил, что спасение от холода пришло, что весна наступила. Когда вновь наступили морозы, и ласточка погибла, юноша упрекал её в обмане, жалея только себя).
„Яша ! – не раз вырывалось у меня из груди его имя. – Не гоняйся за вольной птицей, не надейся на свой новый расцвет! Знай своё место в жизни и помни, что одна ласточка весны не делает! И две и три и сто её не делают тоже!“
Однажды, он будто бы услышал меня, закричал и схватился за голову:
– Мама моя дорогая, с кем же я останусь, что же со мной будет, когда на уже голые и холодные ветви моей души не сядет ни одна весенняя ласточка?
„Думай, думай – долбил его сознание я. – Лучшие твои годы уже прошли, улетели вместе с полюбившимися тобой перелётными птицами. Только птички-то эти вернутся, а твоя молодость – никогда. Думай!“ – жестко повторил я и оставил его в покое до конца рассказа.
Видимо, не решив каким иным способом сойти на землю, зима заявила о своём приходе обильным снегопадом. Прикрывая осеннюю грязь, она искрилась кристально чистыми пушистыми снежинками и холодно-колючей «рукой» наводила на щеках не первой свежести подкрашенных девиц натуральный багряный румянец.
Алла, бывшая жена Якова, еще с детства любила это время года. Её мама, вечно занятая домашними делами женщина, подолгу одевала свою дочь и, выпроваживая гулять на улицу, часто приговаривала:
- Запомни, доченька, чем больше на тебе одежды, тем ты недоступней для мороза и вообще…
Маленькая Аллочка не предавала значение этим словам, особенно странному слову:„вообще“. И лишь когда однажды зимней порою, молодая девушка Алла, одетая не по сезону в коротенькую кожаную юбку, в распахнутом настежь осеннем пальто зашла в полупустой городской автобус, смысл маминых предостережений очень скоро стал ясным, как белый снег. Пожиратель молодых женских сердец Яков Поливальников был тут как тут, в нужном месте и в нужное время. Выйдя не на своей остановке, он проводил её домой, чтоб на следующий день посидеть с ней в кафе, через неделю жениться, в положенный срок забрать её и дочурку из роддома, и чтоб после разойтись. Вот таким образом Алла познала цену „недоступности“ женщины.
В этот выходной не очень морозный день Алла, скорей по привычке, напялила на себя всё, что можно было надеть, и пошла на рынок за продуктами. Решив по дороге зайти к подруге в парикмахерскую, она прихватила с собой её книгу, которую уже давно прочитала.
Она зашла в мужской зал и застала подругу за работой с ножницами в руках. Под специальным парикмахерским «плащом» с патлатой головой… смирно сидел Яков.
– Обрежь-ка ему уши, подруга – вместо приветствия, шутя, попросила Алла мастера причёсок. – Что-то они непропорционально торчат в разные стороны.
Инна улыбнулась в ответ и повернула кресло клиента в сторону Аллы.
– Здравствуй, добрая женщина и мать моей дочери – покачал мокрой головой Яша. – Где бы мы еще встретились, как не здесь, за такой приятной процедурой?
– Тебе другое место надо бы отрезать – на правах давнишней знакомой, вмешалась в разговор Инна. – Потерять такую хозяйку, рукодельницу и умницу не позволительно, даже если ты красив, как Юпитер!
– Как поживаешь, Яша ? – пришла на помощь бывшему супругу Алла, пропустив мимо ушей лестные отзывы в свой адрес. – Слышала, что ты сильно болел, в больнице лежал. Позвонил бы, сообщил как-нибудь, ведь мы тебе не чужие люди. Яна уже стала беспокоиться, мол, что-то папа давно не приходит в гости.
Яков молчал, пока Инна не закончила стрижку. Потом он на улице ждал, пока наговорятся подруги, и как только в проёме двери показался знакомый песцовый воротник, шагнул ей навстречу.
– Понимаешь – начал разговор он – я до сих пор не могу сесть с тобой за круглый стол переговоров. Наверное, у меня в роду были-таки предки-азиаты, раз я не могу на равных общаться с женщиной.
Зная его убеждения по этому вопросу и о том, что дальше он будет долго рассказывать о половой дифференциации, которая явилась инструментом сохранения мужского начала путём адекватного приспособления к среде и т.д. и т.п., Алла резко остановилась:
– Нет, дорогой, всё это я уже когда-то слышала и недавно поняла: в твоём роду просто не было мужчин, которые любили бы своих женщин больше, чем свою гордыню. И вообще – приподняв до подбородка засыпанный снегом воротник, спросила она – к чему все эти разговоры? У тебя своя жизнь, которую ты любишь, у меня – моя и дочери, которую люблю я…
– Как поживает Яночка ? – наконец-то поинтересовался Яков. –Четырнадцать лет – серьёзный возраст для современной молодёжи. Женихи уже обивают пороги?
– Ничего подобного, дорогой. Она, как и её мама, начнёт строить глазки мальчикам не раньше семнадцати лет, и уж я никогда не позволю ей носить короткую юбку зимой!
Они разом рассмеялись. Алла хохотала потому, что эти воспоминания были ей очень приятны и уносили в беззаботную юность, Яков – потому, что понимал наивность такой уверенности со стороны взрослой женщины. Никто из них тогда не открыл свои мысли и чувства, но какая-то невидимая и неощутимая нить вдруг коснулась их рук, и радостно затрепетали два сердца от предчувствия приближающегося счастья.
Через несколько дней, накануне Нового года, Яков с двумя букетами красных роз пришел в квартиру № 15, где 15 лет назад вбил свой первый гвоздь в стенку, чтобы повесить тоненькое пальто своей любимой.
– Папа, папа пришел! – совсем по-детски запрыгала уже немаленькая дочь и бросилась Якову на шею. – Проходи, жених, твоя невеста давно ждёт тебя – строгим тоном заявила она. – Да не туда – заметив, что Яков пошел в спальню, усмехнулась девчонка. – Она в зале, папа. Сидит бедняжечка на диване, боясь поднять свои влажные от слёз ресницы.
Вот тогда-то всё и решилось. Блудный муж подошел к своей бывшей жене и положил на её колени букет роз. Яков с удовольствием отметил: сегодня она и Яна были одеты в одинаковые яркие декольтированные длинные платья, которые он так любил. Мужчина с нежностью поцеловал Алле руку.
– Es! Es! – захлопала в ладоши дочка. – Целуй ей руки, папа, целуй! Ведь она до сих пор тебя любит: я знаю! Целуй её, а я буду сидеть в кресле и любоваться вами, да и поучусь заодно, как надо вести себя в подобной ситуации.
– Как тебе не стыдно, Яна! – разрумянившись от нахлынувших с двух сторон приятных любезностей, поднялась с дивана Алла.- Почему молчишь ты, Яков? Наша дочь позволяет себе…
– Что и требовалось доказать! – перебила мамино «воспитание» Яна. – Всё нормально, мама! Магомет пришел к горе, гора от него не отвернулась, и стали они жить в мире и согласии, не забывая о красавице дочери!
Что тут можно еще сказать? Разве только то, что Яков обнял Аллу с одной стороны, а с другой Яну и вдруг опрометчиво сказал:
– Ласточки вы мои весенние…
Он вдруг покраснел от своих „дежурных“ слов и поспешил уйти на кухню, якобы за бокалами, откуда и услышал шепот жены:
– Запомни, дочка, что сказал отец – мы его весенние ласточки! Мы: я и ты. А одна ласточка весны не делает ни на улице, ни в душе. Только птенцы, как рождение новой жизни может указать на окончательный и бесповоротный расцвет. Не верь тому, красавица наша, кто, любуясь твоей молодостью, станет называть тебя «весенней ласточкой». Он поиграет с тобой в любовь и скоро пожелает счастливого полёта. Только семья, только по любви рожденное дитя обновляет нашу жизнь весенним расцветом… Но что-то долго не приходит к нам Яков – спохватилась Алла – и послала за ним дочь.
Яна спрыгнула с дивана и побежала на кухню. Открыв дверь, она увидела сидящего за столом отца с двумя наполненными вином бокалами. Он сидел и… плакал. Девочка по-своему поняла сцену увиденного, и быстренько вернулась к матери:
– Папа сказал, что ты, мамочка, очень правильно всё сказала: он подслушал тебя. И еще он сказал, что очень любит нас обоих. Но ты не ходи к нему, мама – видя её намерение пойти на кухню, попросила дочь. – Папа готовит нам какой-то сюрприз.
И как она была права!