Примерно раз в квартал я возил Марию Васильевну в неподалеку расположенный центр социального обслуживания граждан пожилого возраста и инвалидов. Там была парикмахерская, и теще нравилось в ней стричься – дешево! И мне нравилось – быстро, вместе с раздеванием-одеванием управлялись минут за двадцать. В ожидании тещи, прогуливался по коридорам и читал надписи на кабинетах. Приписанную публику обслуживали на должном уровне – здесь вам и лечебная физкультура, и хоровой кружок, и бисероплетение, и интернет-класс и еще бог знает что! Интернет-класс, правда, почти всегда пустовал, и порой в приоткрытую дверь было видно, как, положив руки на стол, дремлет инструктор.
И вот приезжаем в очередной раз. Заходим. В вестибюле поставлен стол, за которым сидит дежурный – мужчина пенсионного возраста. Нутром чувствую – веет какими-то большими новшествами.
– Цель вашего визита? – спрашивает дежурный.
– Стричься пора! Какая еще может быть цель – усмехается Мария Васильевна.
– Ваша фамилия, инициалы?
Записав ФИО в журнал, дежурный поворачивается ко мне:
– А вы кто такой?
В присутствии тещи на подобный вопрос всегда отвечаю «Я – референт Марии Васильевны» – производит впечатление. Так случилось и на этот раз – дежурный вытаращил глаза, но больше ничего не спросил.
Наконец, миновали кордон, разделись и заходим в парикмахерский зал.
– У нас теперь другая система оплаты, – предупреждает мастерица. – Я с клиентов больше денег не беру, все оформляется через кассу и бухгалтерию.
– Ладно, вы, пожалуйста, стригите бабушку, – говорю парикмахерше, – а я пойду оформлять бумаги.
В кассе мне выдают четыре бланка. Взглянул и закачался – наряд-заказ, счет, акт выполненных работ, счет-фактура. С этими бланками направляюсь в бухгалтерию. Три дамочки оживляются при моем появлении – наверное, надоело маяться в собственном соку – и с усердием принимаются заполнять бумажки.
– Паспорт вашей тещи давайте! – говорит вдруг одна из них.
– Паспорт не взяли, вот, есть пенсионное удостоверение.
– Нет, нужен паспорт!
– А может вам еще партбилет принести! Она, между прочим, член партии с 1944 года! – возмущаюсь я. – Что уже старушенцию без паспорта постричь нельзя!
– В наряд-заказ вписываются паспортные данные заказчика, – стоит на своем бухгалтерша.
– Минутку, сейчас найду! – восклицает ее подруга. – У нас же в компьютере все пенсионеры забиты!
– Кто же такую мудреную процедуру выдумал? – интересуюсь, пока ищутся паспортные данные.
– Там, наверху! – многозначительно поднимает вверх указательный палец первая бухгалтерша.
– Для чего?
– Чтобы кто-нибудь со стороны, например, с чужим пенсионным удостоверением по льготной цене не постригся.
– Вон оно как! – дивлюсь я изобретательности руководящих товарищей и невольно отмечаю – и то верно, бухгалтерам все равно делать нечего!
– Вы еще спасибо скажите, что навстречу идем, фактически без паспорта оформляем заказ, – продолжает бухгалтерша. – Бабушка у вас больно старенькая, жалко мурыжить!
– Спасибо!
Получив заполненные, подписанные и проштампованные бумаги, вновь отправляюсь в кассу, где плачу сто рублей. Подстриженная теща уже ждет меня.
– Вас, Мария Васильевна, подстричь все равно, что договор на крупную работу утрясти! – говорю теще.
– А ты как думал! – важно соглашается она.
И действительно – в этой великой стрижке, помимо парикмахерши, принимало участие еще четыре человека! Выходя из центра, перечитываю табличку ведомственной принадлежности, красующуюся у главного входа – Министерство социальной защиты населения Московской области. Душу наполняет шестое чувство, когда-то присущее советскому человеку – чувство глубокой удовлетворенности. Что ж, можно только порадоваться за пенсионеров и инвалидов – при подобной защите им нечего тужить!