Виктор Иванович.
Сегодня мне надо было, наконец-то, побороть своё нежелание возиться, и приготовить обед. Занимаясь этим, я вспоминала двух людей, которые любили кухонные хлопоты, были знатоками и мастерами в приготовлении блюд самых разных вкусов и предпочтений. Оба они стали коллегами по жизни – мой муж и наш преподаватель Виктор Иванович.
Серёжа мой, родившись в русско-украинской семье, и всё детство и юность проведя на Чёрном море, унаследовал многие прекрасные рецепты своей бабушки и матери, которые были обучены ещё в девичестве умелыми родителями. Бабушка оставила в наследство кулинарную записную книжечку, где все исчислялось фунтами, в последствие Серёжей переводимые на граммы. Уже в зрелом его возрасте в их дом пришла мачеха-татарка, и, готовя вкусно и много, привнесла свои замечательные рецепты. Для нашей свадьбы они втроём: Серёжа, отец и мачеха приготовили роскошный свадебный стол, презрев рестораны и заказные яства. Жена родного брата была армяно-тбилисской еврейкой, обогатив Серёжин кулинарный опыт восточной кухней. Моя семья тоже не оставила его интерес бесследно, передав рецепты наших блюд. Сам же он непревзойдённо готовил мягкий таявший во рту наполеон, преподнеся мне его в подарок на рождение первенца.
Своего кулинарного единомышленника он нашёл на нашей кафедре в лице инженера-типографа Виктора Ивановича. На нашем факультете ввели много технических дисциплин, одну из которых, конструирование, представлял преподаватель далёкий от нашего профессионального профиля. Он был специалистом по печатным машинам и печати. Подрабатывая у нас, он вёл предмет свой с прохладцей, но с амбициозной строгостью. Сдать конструирование с первой попытки никто и не мечтал. И вот студенты решили выяснить его «ахиллесову пяту». Сломали на этом много копий. Но однажды на занятиях группа ребят обсуждала летнюю рыбалку. Глаза преподавателя оживились. Он не решался подойти – статус не позволял. Но затем, под видом контроля над работой подошёл к студентам и поинтересовался местом рыбалки, чем и выдал себя с головой. С тех пор сдать конструирование рыболовам и хитрецам, не представляло проблем.
Человеком Виктора Ивановича был очень неординарным. Он был высок, статен, красив, элегантно одет. На кафедре считался одним из самых интересных рассказчиков и эрудитов. Общение с Виктором Ивановичем надо было заслужить, и тем более непросто войти в круг его близких товарищей. Однако общее пристрастие к кулинарии и литературе, сблизило с ним Серёжу. Оба они были большие знатоки истории, обладали артистическим даром повествования, любили всякие байки с хорошим застольем. И, несмотря на разницу в возрасте, были всегда интересны друг другу. Однажды, в прекрасный осенний день мой потенциальный жених Серёжа, позвал меня к своему знакомому, воспользовавшись приглашением Виктора Ивановича на семейный праздник. Гостей было довольно много, люди солидные по статусу и возрасту. Праздничный стол изобиловал дорогими закусками и винами. Однако всё это находилось вокруг огромной фаршированной щуки, ловить которую, как оказалось, хозяин специально ездил в какие-то, только ему знакомые места. Отпуск проводил он в лесных и речных краях, привозя домой всякие природные добычи. Всё приготавливал сам, смакуя и пробуя разные рецепты собственного сочинения. Кулинар он был замечательный. И часто в застольях с Серёжей они обсуждали тонкости домашних кулинарных изысков, в которых и мой муж был искушён немало.
Интересен Виктор Иванович был не только кулинарными сюрпризами, но и как специалист полиграф. В нашем Вузе он просто прирабатывал, а основной работа и заботой оставалось любимое дело - технология печати. Будучи ревностным профессионалом, он постоянно бывал в отделе, где набирался шрифт, печатались первые вёрстки. Когда впервые появилась импортная техника конвейерного типа, он особенно много времени проводил возле машин, где по инструкции использовались прекрасные высококачественные материалы, специальная краска, прилагающаяся к машине, бумага, наборы шрифтов. Он бывал счастлив, когда удавалось отпечатать экземпляры красивых книг на прекрасной голландской бумаге.
Но всё же, главной и самой большой страстью всегда были книги. В большой коммунальной квартире старинного дома была выгороженная площадь со старинным камином - зал, который преобразовали в прихожую-холл, и огромную комнату, разделённую на две, также с камином и балконом. В большой комнате стоял рояль, а основная стена от пола до потолка составляла книжные полки. Но и их не хватало для принесённых из типографии, ещё не распечатанных изданий, которые стопами лежали поверх картонных листов на полу. Виктор Иванович никому не давал книги с собой почитать, предлагая чтение только у него дома. Но, никто, конечно, этим не пользовался. Исключение составлял только многолетний старинный друг семьи, которого Виктор Иванович любовно звал Никоша. А в свете это был главный собиратель и хранитель ленинградского Госфильмофонда, созданного ещё в 38, но узаконенного в 48 году. Профессиональный знаток кино, своим тихим глубинным голосом он мог рассказать многое о мировом довоенном и послевоенном кинематографе. В одном из больших дворцов культуры, с подачи отцов города он организовал прекрасный кинозал с замечательными динамиками и акустикой. В этом зале демонстрировались старые советские и трофейные немецкие, американские, итальянские фильмы 30-40 годов. Теперь все смогли увидеть такие ленты как "Тарзан", «Мост Ватерлоо», «Петер», «Большой Вальс», «Серенада солнечной долины», «Я ищу тебя» и много других с классическими актёрами тех лет. В фильмофонд приезжали из далёких концов города по многу раз, чтобы увидеть мечту.
В выборе близких друзей Виктор Иванович был очень строг и избирателен. Поэтому мы гордились этой дружбой, продлившейся много лет. Часто он зазывал нас с Серёжей к себе в гости, заманивая очередным деликатесным рукотворным блюдом и холодной водочкой. Застолье никогда не было заурядной пьянкой. Это было интересное, сочное общение двух интеллектуалов и любителей поговорить и поспорить, питая друг друга новостями, воспоминаниями, прочитанным и виденным. Наблюдать за ними было удовольствие: горячий, эмоциональный жестикулирующий Серёжа, и спокойный, с ровным глуховатым голосом и хитроватой улыбкой Виктор Иванович. Я, выросшая в очень скромном и вечно многотрудном быте, вбирала в себя это удовольствие вкусной жизни.
Виктор Иванович был не только необыкновенно интересным собеседником. Многие знания, блестящий слог, колоритная фигура, внешний шарм, большие живые глаза – привлекали многих женщин. Он был женат уже вторым браком на замечательной балерине, тонкой и прелестной женщине, которая музицировала нам на вечерах. Полнозвучие инструмента и профессиональная игра было для меня необыкновенным удовольствием и редкостью. Отдав дань лёгкой классике, игрались танцевальные мелодии, под которые было легко и радостно танцевать. Атмосфера в этом доме была удивительная, и нигде такого я больше не встречала. Однако, на протяжении многих лет Виктор Иванович менял нескольких любовниц, уходящих и возвращающихся. Ухаживал он как в старинные времена: с цветами, ресторанами, щедрыми подарками, гимнами в честь очередной пассии. Устоять было невозможно. Но, имея амбициозный и крутой нрав, он нередко терял очередную любовь, чтобы затем с трудом непременно помириться со всеми первоначальными атрибутами ухаживания. Эти любовные страсти иногда принимали критический накал, волны которого переливались в наш дом, принимая вид очередного застолья.
На нашей кафедре было много интересных, замечательных людей. Они питали нас, студентов, своим высоким профессионализмом, культурой, отношением к жизни, её живому и сочному назначению. Мы застали ещё старейшин, корифеев, которые формировали факультет и профессию. В них, в этих людях сохранялось много от хорошей высокой старины. И хотя Виктор Иванович был много моложе наших стариков, он также пребывал в добротном качестве человека прошлых лет.