Сидя за последней партой, она любила подолгу смотреть на старое дерево в школьном дворе. По легенде, это привезенное из далеких стран экзотическое растение некогда украшало парк графини Волошиновой, у которой любил гостить опальный Пушкин. «Есть дерево – значит, есть и клад, - думала она. - Но где он? В пяти шагах от дерева? Или все же в шести? На север? юг? запад? А может, на восток?» Не золото-брильянты волновали ее ум, нет. Волновала интрига. Школьные учителя об этом, конечно же, не догадывались. А потому прозвали ее за глаза "романтической особой».
«Романтическая особа» играла на рояле. А еще вела дневник. И даже два – один для мамы, другой - для папы. К концу недели она подносила их для подписи. Кому из них - зависело от ситуации. Маме надлежало видеть жизнь в розовом свете. Человек, умеющий играть на рояле, считала мама, должен преуспевать и в школьной программе. Поэтому в маменькином дневнике красовались сплошные пятерки. Папа был в курсе всей горькой правды жизни. Ибо был уверен, что каждый человек имеет право на личные приоритеты. Иными словами, папа знал всё.
Повзрослев, «романтическая особа» решила поскорее распрощаться со школой и связать свою жизнь с музыкой. Мечта требовала отличных школьных отметок и (эххх!!!) отличного поведения, поэтому в тайном дневнике отпала необходимость. И вот в один прекрасный день, под покровом ночи, дневник со всеми соответствующими почестями был предан земле. Таблицы Мальтера на ее рабочем столе временно сменились таблицами Брадиса, в график концертов и конкурсов неохотно втискивалось расписание городских олимпиад. В удовольствии и без того редких драк пришлось себе решительно отказать. Ибо руки для музыканта, как известно, важнее всего. Учителя пытались воззвать к здравому смыслу. Но эффектный (а как же иначе?) взрыв в кабинете химии умерил их пыл и убедил в серьезности ее намерений.
Прошло время. Играла «романтическая особа» все меньше и меньше. Зато музыку писала все больше и больше.
...Как-то в один прекрасный день отец, пряча что-то за спиной, сказал: «А погляди-ка, доченька, что я откопал»!
«Клад!» - мелькнуло в голове у «романтической особы». Не тот, что она так и не нашла у старого дерева, некогда принадлежавшего загадочной Волошиновой. А тот, что сама лично закопала в назидание графине (ведь оставить после себя артефакт для потомков – долг каждого сознательного гражданина) в своем дворе под орехом и о котором благополучно забыла. Мысль о советском «олимпийском» рубле, пластмассовой заколке с висюльками и пяти стеклянных бусинах, спрятанных в кофейной банке, грели душу.... Но....
«Узнаешь?»
«Ээээ.....»
Вместо заветного клада отец держал в руке... тот самый тайный дневник. Время и пребывание во сырой земле почти не отразились на его внешности. Со страниц исторического памятника все также ярко и победоносно взирали на мир двойки и тройки, алым гневом пылали замечания, увещевания, мольбы, крики души учителей. «Мама видела?» «Нет». «Покажем?» «Ни в коем случае! Тайна всегда должна оставаться тайной. Заблуждения – заблуждениями». В этом ведь и состоит их прелесть, не так ли?