1995 год, река Юхоть.
Апрель 1995 года был по-летнему тёплым, и потому у нас появилась потребность в майском походе. Я заранее купил билеты на автобус до Большого Села.
Утро 29 апреля, было солнечным и тёплым. Когда мы вылезли из автобуса на автостанции «Большое Село», то разразилась гроза. До речки было всего каких-нибудь 100 метров. И мы начали сборку байдарки прямо под навесом автостанции, несмотря на дождь. Когда наше судно было готово, дождь прекратился. Мы дотащились до реки и поплыли. Через 10 минут гребли, дорогу нам перегородила плотина. Пришлось делать обнос. Через час пути мы догнали группу байдарок. Мужчины были заняты серьёзным делом: прощупывали вёслами дно реки. Их женщины сидели на берегу и принимали солнечные ванны. Одна из них поведала нам о случившемся с ними казусе.
Они сидели по пять человек в лодке, вместо трёх – ПЕРЕГРУЗ 60%. Запаса плавучести хватало, и они ниочём не беспокоились, ведь речка-то маленькая, узенькая. Они так расслабились от блаженства на Солнышке, от музычки, которую им выдавал Panasonic, лежащий на палубе, что не заметили, как их течение затащило под нависающие кусты. Чтобы ветки не стукнули им по лицу, они, как по команде, все сразу, отклонились в одну сторону, и … Перевернулись в мгновение ока! Все остались живы и теперь спасают своё имущество. На слух ловят играющий Panasonic.
На исходе дня они нас догнали, и мы встали на ночлег вместе. Они весь вечер и ночь сушились у костра, пели под гитару и ,казалось, больше не грустили об утопшем Panasonic е.
Утром, 30 апреля, они угостили нашу Найду супом. Она оценила по достоинству их кулинарные способности. Погода начала хмурится, но было ещё тепло.
Мы доплыли до устья реки Улеймы, вошли в неё. Нашли красивую стоянку в лесу, на острове и решили остаться до завтра. Приготовили предпраздничный ужин, поели и расслабились. За ночь сильно похолодало, а утром, первого мая, начали спускаться с неба снежинки. Мы были хорошо экипированы ( Ира за этим проследила, она мёрзнуть не любит, а пар костей не ломит), и поэтому не расстраивались. Сидеть на красивой стоянке стало скучно и холодно. Ближайший населённый пункт, из которого можно унести ноги домой, был город Мышкин. Мы погребли к нему. При приближении к устью Юхоти, впадающей в Волгу, пошёл настоящий мокрый снег с дождём и с ветром. Руки примерзали к вёслам. Настроение, мягко говоря, испортилось. Снег был такой обильный, что сразу засыпал все сухие дрова. Мечтать о костре и горячем обеде было бесполезно. Мы вытащили свой любимый походный самовар на таблетках и приготовили супчик из пакета, и ещё тушёнки приложили в него, для сытости. Внутри стало теплей и веселей. Мы гребли и пели дуэты из оперетт: “ Помнишиь ли ты,
как счастье нам улыбалось?!
И, та та та,
нам Солнце светило, любя!
….
Помнишь ли ты,
Наши мечты?
Пусть, это был только сон,
Но какой дивный он! ”
Стало смеркаться, когда мы подошли к Мышкину. Предстояло ещё пересечь Волгу. Подуло ещё сильнее. Небо разъяснилось. Очевидно, все автобусы в Ярославль уже ушли. Мне помнится, их всего два в сутки. Нужно искать ночлег. Вышла полная Луна. Солнышко, из-за горизонта, освещало облака. Вечернее, расцвеченное небо вызывало восторг! Кругом низменные сырые берега. Спать негде. Мы погребли вниз по Волге по маршуту, намеченному ещё дома. К одиннадцати вечера, мы пригребли к прекрасному сосновому лесу. Остановились на ночлег. Ира нашла сухих дров и мы запалили пионерский костёр. Опять пообедали, по полной форме. Ничего, что на ночь сильно поели! Нам внутреннее тепло нужно. Спать было холодно.
На рассвете, 2 мая, мы вылезли из палатки и запалили костёр, погрелись, потом опять спать. Но, уже не спалось. С неба посыпалась снежная крупа, сначала тихоничко, а потом началась настоящая метель. По лесной тропочке ехал дедушка на велосипеде. На его рюкзаке, что был у него за спиной, возвышалась горка снега. Он вежливо попросил разрешения погреться у нашего костра. Нельзя же ему отказать! А Найда всё поняла по-другому. А вдруг, он ещё и позавтракать запросит?! Тогда ей меньше достанется. Она на это не согласна! Она устроила такой скандал, что бедный дедушка срочно удалился, так и не обогревшись у костра.
Я пошёл по воду, а Волга то замёрзла. Ну, не вся конечно, а только у берега. Пришлоь ломать лёд, чтобы зачерпнуть водицы. Хоть наша стоянка была и очень хороша, но домой хотелось очень. Пробилось Солнышко сквозь хмарюгу и разогнало её.
Мы вышли на воду для дальнейшего плавания. Поднялся ветер, он дул против течения и поднимал высокую волну. Мы шли у самого берега, еле-еле. Сражаться с ветром было тяжело. Вода в эту весну была высокая, затопила все ложбинки. Часам к пяти вечера нам подвернулась хорошая стоянка, и мы решили на сегодня закончить с греблей. Мы подплывали к заветному бугочку по затопленному лугу. Сквозь прозрачную воду ( а это нечасто бывает на Волге) просматривалась прошлогодняя трава. Лягушки уже приготовились метать икру, смотрели на нас из воды любопытными глазами. Место было хоть и открытое, но почему-то не дуло. Вечером мы любовались закатом, разгуливая по кочкам затопленного луга.
С утра, 3 мая, снова гребём. Ветер озверел. От брызг наши перчатки вымокли, и руки примерзали к вёслам. Пальцы ног в резиновых сапогах замерзали до бесчувствия. Через каждый час мы делали остановки, высаживались на берег и бегали, чтобы согреть ноги. На обед мы зашли в устье речушки. Здесь не дуло, и можно было погреться на Солнышке. Терпение Иры к проискам майской погоды было на исходе. Я её успокаивал, утверждал, что железнодорожный мост, сообщения Ярославль – Санкт Петербург, вот-вот покажется из-за поворота. И тогда будет конец нашему плаванию. Через час послеобеденной гребли желанный мост показался. Теперь нам предстояло переплыть на правый берег. Мы вышли на берег, размяли косточки, проверили герметичность фартука и пошли через Волгу, в направлении на церковь. Пересекать бурную Волгу – всегда напряг для Ириных нервов. Там на середине, волны раскачались до предельно – допустимой, для нашей лодки, высоты. Найда мужественно переносила качку и холодые брызги, но лежать в холодной луже, на фартуке ей надоело. Она стояла на лапах, во весь рост, такая мокрая, такая жалкая. Но не ныла, а смотрела с надеждой на приближающийся правый берег. Мы вошли в заливчик на передых и на перепис. Там не дуло. Ира попросила закончить плавание где-нибудь здесь, а до ж\д моста доехать по берегу на тачке. Я решил пойти ей навстречу, пообещал, что как только будет удобный бережок, так сразу и закончим плавание. А пока, надо идти вперёд.
Удивительно! Как наши предки умели находить места для постройки церквей! Вот эта, ближайшая. До чего хороша! А стоит как! На пригорке, слегка выдвинутом в русло Волги! Чтобы её издалека было видно при подходе, и сверху, и снизу по течению! Огибаем этот пригорок. А волны здесь озверели. Если на середине реки, они просто поднимают нашу лодочку, вверх и вниз, то здесь норовят выкинуть нас на берег. Ни о какой высадке на берег нечего и мечтать. Нас тут же зальёт волнами, ещё и по берегу «размажет». Пришлось отходить от берега метров на 30. Но вот показался заливчик, уходящий своим истоком за церковь. Мы вошли в него и высадились на берег , как на пристань. Здесь не дуло. Солнышко начало сильно греть, и мы расслабились. Всё! Плавание закончено! И без потерь! Все жывы! Мы сняли с себя, намокшую от брызг, одежду. Надели сухую, тщательно сберегаемую Ирой. Нам стало тепло.
Я приступил к разборке и просушке нашей лодки. А Ира запалила костерок и приступила к приготовлению досрочного ужина. Когда всё было просушено и собрано, а ужин съеден, мы поняли, что погда исправилась окончательно. Наступил настоящий май! Мы положили своё добро на тачку и покатились по твёрдой просёлочной дороге в сторонй ж\д моста. Твёрдая дорога вела нас не долго, до садового товарищества. А дальше предстояло катиться по ухабам засохшей грязи. Мы так нагрелись, что начали раздеваться.
Местность вокруг ж\д станции Кобостово нам была хорошо знакома. Мы уже знали, куда нам идти ночевать, в ёлочки, в защитной полосе. Можно бы и сейчас успеть на вечерний поезд, но вряд ли это нужно пытаться делать. Сегодня последний день майских праздников. Садисты и огородники набьют пригородный поезд до предела. Нам будет трудно влезть в него, с нашим багажём, за 2 минуты стоянки. А завтра, в 5 утра, мы спокойно сядем.
Мы поставили палатку в укромном месте. Разогрели ужин на керогазе, на таблетках, заранее приготовленный Ирой, чтобы не привлекать внимания праздно-шатающихся по ж\д станции случайных людей. Небо было чистое, светила Луна. Но спать было холодно, так как используемая нами в качестве покрывашки холстина, была применена по назначению, для упаковки «шкуры» лодки.
Встали в 4 утра, даже без будильника. Выспались на холодке. Дотащились до ж\д вокзала, заняли исходную позицию для штурма поезда. Оставалось ещё полчаса до прибытия поезда, и мы сварили манную кашу на завтрак на керогазе. Но каша в горло не полезла - нервы помешали. Мы спокойно загрузились в поезд, в почти пустой вагон, и приступили к завтраку. Вот теперь каша хорошо пошла!
Майский поход 1995 года был наиболее холодный, после 1991 года. Но что удивительно! Наше здоровье не «покачнулось». Даже не чихнули ни разу. Потому, что на весенней речке нет ни микробов, ни бактерий. - Есть только чистый воздух!