Первые упоминания о женских дуэлях, которые с некоторыми оговорками можно приобщить к разряду классических, относятся к ХVI веку. Одна из них имеет точную дату - 26 мая 1571 года. В тот день в миланский монастырь, носивший имя Святой Бенедикты, прибыли две знатные сеньориты и попросили у настоятельницы разрешение занять келью для совместного моления. Разрешение было получено. Но как только незнакомки вошли в комнату и заперли ее изнутри, послышались громкие крики и лязг металла. Перепуганные монахини бросились выбивать дверь. Когда это удалось, перед взором открылось ужасное зрелище: обе молодые женщины лежали бездыханными в лужах крови, а рядом валялись два кинжала.
Двадцатью годами раньше в Неаполе между двумя знатными дамами Изабеллой де Карацци и Диамброй де Петинеллой состоялась дуэль, причиной которой послужил молодой человек по имени Фабио де Зересола, точнее страстная любовь к нему обеих соперниц. Ассистировал дамам маркиз де Васта. Эта история интересна в первую очередь тем, что она вдохновила испанского художника Хусепе де Риберу (в бытность его в Италии в 1636 году) на создание полотна, которое так и называется «Женская дуэль» и входит в число знаменитых шедевров, украшающих картинные галереи мадридского музея Прадо. И пусть полотно не является точной копией события, оно передает атмосферу давней эпохи.
Наблюдая запечатленный на полотне кульминационный момент боя, нетрудно представить себе в динамике всю картину, характерную для поединков многовековой давности. Мы понимаем чувства поверженной прекрасной сеньориты, еще не смирившейся с поражением и трудно, из последних сил поднимающей щит в попытке отразить неминуемый удар, понимаем и состояние ее удачливой врагини, во взоре которой - только жестокое и хладнокровное торжество победительницы. Очень выразителен второй план, где за дуэлянтками - застывший в спокойной позе наблюдателя секундант, должно быть, сам маркиз де Васта, и серая одноликая толпа любопытствующего люда, обрадованного возможностью понаблюдать за ярким бесплатным зрелищем. Совершенно очевидно: никто из них не вмешается, не остановит кровавую трагедию. Собственно так оно в большинстве случаев и бывало в средневековой повседневности.
На удивление похожая дуэль, правда, без трагического исхода, произошла в 1624 году в Булонском лесу Парижа между маркизой де Несль и графиней де Полиньяк, которые сразились за благосклонность Армана Жана дю Плесси, больше известного как герцог Ришелье. К тому времени, как утверждали злые языки, герцог уже несколько раз бросал поднадоевшую маркизу, но она продолжала хранить верность ветреному любовнику и испытывала яростную ревность ко всем дамам, у которых он пользовался успехом. А таковых были целые толпы. Не удивительно, что однажды терпение ревнивой маркизы лопнуло и она бросила вызов самой великолепной из соперниц. Увы, поединок она проиграла, получив пулю в плечо. Когда ее подносили к карете, кто-то из свидетелей полюбопытствовал: не раскаивается ли маркиза в случившемся и стоит ли герцог того, чтобы из-за него проливать кровь? «О да, - воскликнула де Несль, - он достоин того, чтобы пролить еще больше крови. Ришелье самый славный человек во всем свете!»
Есть свидетельства и того, что тирада раненой дуэлянки была длинней и заканчивалась такими словами: «Я надеюсь, что этим доказала свою любовь и могу рассчитывать на полное обладание его сердцем. Я в вечном долгу перед тобой, герцог Ришелье, - сын бога войны и богини любви».
Примечательно, что рассказ об этой дуэли сохранил для потомков сам герцог Ришелье.
Пик женских поединков приходится на середину ХVII века. Нет возможности хотя бы перечислить имена участниц, которых хранит история женской дуэли, - их многие сотни. Представительницы прекрасного пола словно сошли с ума. В Англии, Италии, Франции, Испании, Германии дамы скрещивали шпаги или вскидывали пистолеты практически при любом конфликте. Неосторожное слово, косой взгляд, неверность любовника, одинаковое платье - все могло стать поводом для сатисфакции. Но, пожалуй, никому из воинственных дам той эпохи все же не сравниться с мадемуазель де Мопен, слава которой сподвигла писателя Теофиля Готье на создание романа (1836 г.) с одноименным названием - едва ли не единственного литературного произведение, в котором предстают картины женской дуэли. Воспроизведем один эпизод из книги в вольном изложении.
Как-то на балу кавалер по имени Рене Клод позволил себе недвусмысленный намек по поводу репутации Мопен и тут же был вызван ею к барьеру. Молодой человек с высокомерным смехом отказался от такой чести. И, как выяснилось, совершенно напрасно. Негодованию девушки не было конца и она во всеуслышание потребовала извинения. Но тут среди знатных дам раздался дружный ропот: дескать, не слишком ли много эта певичка себе позволяет (Мопен была оперной певицей)?! Они обратились к кавалерам с просьбой вывести из залы «зарвавшуюся актриску». К несчастью для себя, таковые нашлись. Их было трое. Как только они вывели оперную диву в сад, Мопен выхватила у одного из них шпагу, а второму приказала защищаться. Бой был недолгим, молодой человек пал у ее ног, вскоре такая же участь постигла и его товарища. Третьим оказался обидчик певицы Рене Клод, который получил тяжелое ранение. После этого Мопен отбросила шпагу, поправила прическу и с гордым видом вернулась в танцевальный зал.
Добавим сюда, что дуэльная «карьера» воинственной дамы окончилась только после того, как она вышла замуж за своего давнего любовника Серана - лучшего парижского учителя фехтования, у которого брала уроки этого искусства.
А вот эпизод, который мог оказать огромное влияние на развитие отечественной истории: в 1744 году немецкая принцесса София Фредерика Августа Анхальт-Цербстская получила картель от своей троюродной сестры принцессы Анны Людвиги Анхальт. Неизвестно, что не поделили эти пятнадцатилетние девочки, но, запершись в спальне одной из них, они стали выяснять отношения на шпагах. Слава Всевышнему, принцессам не хватило духу довести дело до смертоубийства, а, случись оно, возможно, в истории России не было бы самой знаменитой из императриц - Екатерины Великой. Повлиял ли этот случай на характер и поступки будущей самодержицы? Не исключено. По крайней мере, заняв российский престол, Екатерина заметно смягчила наказания за участие в дуэли, установленные в петровском «Патенте о поединках и начинании ссор».
Петр Алексеевич, как известно, был весьма озабочен пришедшим от иностранцев обычаем устраивать баталии, в ходе которых «чинились напрасныя многия убивства», и делал все, чтобы задушить этот обычай в зародыше. «В славный век Екатерины», не только мужские, но и женские дуэли стали не такой уж редкостью. В 1765 год придворные дамы 20 раз выходили к барьеру, в восьми из них молва доносила присутствие самой императрицы, которая выполняла роль секунданта. Заметим кстати, что Екатерина не была ярой противницей дуэлей, она лишь выступала против смертельных исходов и решительно претворяла в жизнь правило: «драться до первой крови». Видимо, потому за годы ее царствования только три поединка имели трагический исход. И это во времена, когда рассадником женских дуэлей все чаще становились дамские салоны российской знати.
Из наиболее известных назовем поединок между нашей знаменитой соотечественницей, будущим первым президентом Российской академии наук графиней Екатериной Дашковой и герцогиней Фоксон - одной из образованнейших женщин Англии. Стычка между двумя достойными дамами произошла в салоне жены русского посла в Англии графини Пушкиной, куда Фоксон специально приехала, чтобы подискутировать на научные темы. Дискуссия переросла в горячий спор, спор перекинулся на личности, и вот в адрес графини прозвучало оскорбительное слово, на которое в тот же миг Екатерина Романовна ответила звонкой пощечиной. И тут же получила пощечину от герцогини. Ну а далее ученые дамы потребовали шпаги и, не мешкая, скрестили клинки. Поединок завершился ранением Дашковой в плечо.
Во времена А. Пушкина сомнительной известностью пользовался салон некой госпожи Востроуховой, в котором в 1823 году состоялось 17 дуэлей. Француженка маркиза де Мортене, частенько бывавшая в этом салоне, оставила записки о царивших там обычаях. В них в частности говорится: «Русские дамы любят выяснять отношения между собой с помощью оружия. Их дуэли не несут в себе никакого изящества, что можно наблюдать у француженок, а лишь слепую ярость, направленную на уничтожение соперницы». Не правда ли, весьма любопытное свидетельство?! Впрочем, думается, маркиза все же несколько сгущала краски. Да и относительно изящества француженок со шпагами в руках можно поспорить. Дело в том, что как раз в тот период во Франции, как и в некоторых других европейских странах, вошла в обычай мода дамам драться обнаженными (не из времен ли женщин-гладиаторов Древнего Рима она пришла?). Да только добавляла ли эта пикантность изящества дуэлянткам, которые в ходе боя зачастую превращались в разъяренных мегер? Надо иметь в виду и то, что в ходе дуэлей нередко секунданты (а количество их допускалось по двое и более с каждой стороны), не дожидаясь окончания боя, сами хватались за оружие, превращая поединок в побоище без всяких правил. По словам свидетелей, женские дуэли обычно сопровождались такими криками и воплями, что на ноги поднимали всю округу.
Примерно в это время в северной столице «практиковал» первый в России профессор фехтования Иван Ефимович Севербрик, который обучал боевому искусству прежде всего дам и девиц из почтенных семейств Петербурга. Слава о русском профессоре разнеслась за пределы страны и к нему зачастили западноевропейские коллеги. В их числе была и самая известная итальянская фехтмейстерша госпожа Боголини. Она приехала в Петербург в 1827 году, неоднократно навещала школу Севербрика, где фехтовала с лучшими бойцами города и с самим маэстро.
Два года спустя в Орловской губернии случилась редкая для женских поединков, а возможно, и единственная в своем роде, четверная дуэль. На протяжении нескольких лет длился конфликт между помещицами Ольгой Петровной Заваровой и Екатериной Васильевной Полесовой. Наконец в июне 1829 года он вылился в крупную свару, после которой, по мнению обоих сторон, дуэль стала неизбежной. В назначенный срок, вооруженные саблями своих мужей, дамы появились на оговоренном поле боя - в ближайшей березовой роще. Соперниц сопровождали по две секундантки - 14-летние дочери помещиц и их молоденькие гувернантки-француженки.
Как и положено дуэльными правилами, секундантки предложили дамам помириться, на что те ответили отказом и тут же затеяли между собой перепалку. Вслед за этим в ход пошли сабли. Схватка завершилась трагично: Ольга Петровна получила тяжелое ранение в голову и скончалась на месте, а ее соперница, раненная в живот, умерла днем позже.
Через пять лет скрестили сабли дочери помещиц. Секундатами их были все те же гувернантки. Жертвой поединка стала Анна Полесова. Одержавшая победу Александра Заварова описала эту историю в своем дневнике, откуда она и приобрела известность.
В начале XX века не только женская, но вообще дуэль, как явление, начала приближаться к своему исчезновению, хороня под руинами традиции рыцарства, чести и благородства. Главный двигательный мотив дуэли - обостренное чувство чести - в силу разных причин девальвировалось настолько, что превратилось в ничего не значащую фикцию. Современная же практика защищать честь с помощью судебных органов у знающих хотя бы в общих чертах историю дуэли может вызвать только лишь горькую усмешку, ибо в прошлом тот, кто предпочитал подавать жалобы на обидчика в суд, приравнивался к шулерам, сумасшедшим, к уклонившимся под разными причинами однажды от поединка и прочим малопочтенным господам, демонстративно презираемым в обществе. Они считались неправоспособными к дуэли, то есть лицами, чей вызов можно было не принимать и кого не принято было вызывать. Потому с учетом традиций, куда большее уважение могут вызвать мужчины, пытающиеся отстоять свое достоинство в публичных баталиях или даже на кулаках. Ибо другого современному рыцарю просто не дано. Как, впрочем, и женщине, которой наш рациональный век оставил только дуэль на ногтях, позволяющей если уж не пролить у соперницы кровь, то хоть расцарапать ей лицо или выдрать клок волос.
Все это, увы, грустно, любезные дамы и господа...