А, Весна пролетает стаями диких птиц с берегов дальних,
так и хочется, вдруг нечаянно, и отчаянно полюбить.
Выйти утром босой на улицу, и дышать, и дышать одним
воздухом с тем, который ещё не встретился, и часами
смотреть на мосты, на спешащих прохожих с зонтиком,
на такое разное Небо. Пить кофе в парках и скверах,
и дышать внутренней свободой Души, или просто дышать
атмосферой. А, ещё лучше, к морю, к солнечным берегам,
насовсем, с чемоданами, без масок и всяких прочих
прелестей модной Жизни. Оставить весь этот пафос
наших миллионных мегаполисов, и рвануть в майские
числа. Оставаться с золотым Сердцем, но за
пределами своей «Золотой клетки»,
а помнишь, тебя я спросила:
— Так проще?
И, ты мне ответил:
— Так проще, детка!
Лететь за её пределами, и быть просто птицей...
Журавлём, синицей в руках — на своих облаках Любви,
нечаянно встреченной на пыльных улицах нашего города,
что могла бы остаться незамеченной вдруг, или скованной
цепью предрассудков, глупостей, гордости...
— Где мы сейчас, Ангел мой?
— Мы у пропасти.
Я плыла бы в глазах твоих радостью кораблей у заветной
гавани, что однажды, ушедшие в плаванье, побросали бы
якоря, на страницах моей истории оставляя, с любовью,
след. А, нам бы стать мудрее чуть, и в тот омут бы с
головою, и влюбиться б, да с божьим промыслом. У
Весны всегда пленников двое, сколько б люди о том
не спорили, а иное — чужие помыслы, иль трезвон
дорогих монет. Сердце к Сердцу крыльями тянется,
обнажаясь в стихах недвусмысленно, обжигая мне
Душу мыслями.
— Полетели к друг другу письмами?
«У крылатых препятствий нет».