Перед самым Новым 2015 годом я поняла, что мне надо домой.
Никакие прелести курортного города не смогли заменить Донецк, который снился мне каждую ночь с момента отъезда.
Видно, степень моей решимости зашкалила настолько, что муж, отговаривавший меня до этого, даже не стал возражать, а просто резюмировал «надо - едь».
И я поехала.
В декабре автобусы еще ходили по территории Украины, а не в объезд через Ростов, но, тем не менее, дорога заняла у меня больше 20 часов.
Где то время, когда я, еще студентка на тот момент, находясь в Симферополе, каталась домой в Донецк, ставя рекорды и споря с водителями – за сколько доедем? Восемь часов – если не спешить, семь часов – оптимальное вариант, шесть с копейками – плевок в лицо ангелу-хранителю.
Теперь, могу уверенно сказать, что эти 22 часа – были одними из самых тяжелых в моей жизни, и вовсе не потому, что было страшно ехать по той самой злополучной трассе, о которой уже через несколько недель узнал весь мир из табличек «Je suis Volnovakha».
Эта ночь была длинной и монотонной. Шел дождь, пассажиры молчали, думали о своем – все ехали домой, кто – навсегда, кто - до первого обстрела, а кто, как я, просто в гости. Водитель, шутивший всю дорогу до Джанкоя, перед украинским таможенным постом стал серьезным , рассказывая нам правила поведения при проверках на пути в Донецк.
И началось. Свет в салоне был выключен, музыка не играла, только дождь шуршал по стеклам, и табло электронных часов светилось в темноте на панели у водителя…
Народ клевал носами, но в китайском автобусе абсолютно не было места, чтобы вытянуть ноги. Поэтому, единственный вариант - уткнуться лбом в сидение перед собой и дремать, покачиваясь из стороны в сторону, был периодически мною успешно реализован.
Спасало еще то, что вещей у меня не было – только дамская сумка. Ноутбук брать побоялась, а вся необходимая одежда была у меня в Донецке, поэтому ехать мне было гораздо удобнее, чем остальным. Рядом сидел парень, с которым я успела поругаться при посадке в автобус. Наученные горьким опытом, мы оба не хотели садиться у окна, мало ли что, но, в конце концов, в этой перепалке я победила. Молодой человек дулся на меня полдороги, а потом даже оценил все плюсы своего места, т.к. при досмотрах он, почти незаметный у окна и гармонично дремлющий у меня на плече, не вызывал подозрений. Иногда ему даже не приходилось выходить под дождь вместе с остальными мужчинами при поверках. Так что дальнейшая дорога была у нас вполне мирной, а когда уже в Донецке мы вышли на одной остановке и разошлись в разные стороны, до меня вдруг дошло, что когда-то (лет эдак двадцать назад) мы с ним (тогда его все звали Вовка) учились в одном классе в начальной школе.
Странная поездка, странные совпадения.
Еще одно произошло в Джанкое, где автобус стоял минут десять, дожидаясь последних пассажиров. Мест уже не было и водитель, взяв полную цену за билет, садил дополнительно желающих на стульчики. Но об этом расскажу позже.
Вышла пройтись на платформу, подышать, и тут одна из новых пассажирок, кинулась ко мне, громко называя по имени-отчеству…
Надо сказать, что меня, сразу после института занявшую руководящую должность, всегда называли на вы, используя помимо имени еще и отчество. Мой руководитель считал, что, несмотря на мою юность, все сотрудники должны придерживаться субординации и жестоко обрывал тех, кто пытался звать меня уменьшительно - ласкательно и обращаться панибратски.
Не скажу, что это сразу добавило мне всеобщей любви, но тогда я была таким «солнышком на ножках», излучающим позитив, готовым помочь и поддержать, что людям было проще принять такую форму обращения ко мне как данное, чем отказаться от удовольствия общения со мной.
Так что, услышав, что меня зовут – поняла, что, скорее всего с этим человеком мы пересекались раньше по работе. Когда женщина подошла ближе – я узнала лицо, но никак не могла вспомнить имя – Галочка или Аллочка, она работала контролером на электронной проходной моего предприятия лет пять назад.
На данном этапе моей жизни, когда радуешься каждому дончанину, с которым сводит случай, встреча со знакомым человеком – это уже подарок судьбы… Жмешь ему руку, улыбаешься, прощаешься, а на душе становится чуточку теплей.
Зачем я еду домой? Не знаю сама, может, просто соскучилась – по родным, по городу, по работе. А тут как раз и повод подвернулся – новогодний корпоратив, который до этого проходил всегда при моем участии. Так как из пяти человек отдела двое, я и мой сотрудник, работали удаленно, то руководитель, понимая, что без нас в короткие сроки праздник не организуешь, предложила нам приехать поработать на месте.
Вот я и воспользовалась случаем. При этом второй приезжающий сотрудник, определился, что будет уходить из отдела и оставаться жить во Львове. Так что это также была последняя возможность посмотреть в глаза человеку, с которым мы плечо к плечу проработали вместе больше пяти лет, поддерживая друг друга в самых трудных жизненных моментах.
Его изменил Майдан, я осталась прежней - дочь русского офицера со своими принципами и убеждениями. Несовместимая комбинация в наше запутанное время.
Вернемся к стульчикам – водитель поставил в проходе и без того тесного автобуса пластиковые низкие табуреточки, на которые и сели дополнительные пассажиры. Представляете себе – каково это взрослому человеку ехать на низкой скамеечке, когда колени находятся где-то возле ушей, более полусуток.
Люди засыпали, кренились и падали. Счастливые пассажиры, сидящие в креслах, пытались придерживать спящих, но периодически казалось, что внутри автобуса непонятная куча-мала из людей, сумок, табуреток…
Автобус ехал без света в салоне, но как только подъезжал к блокпосту, водитель включал освещение, и мы ждали, что, а точнее кто, будет дальше. В большинстве случаев было сложно догадаться, кто на этот раз проводит досмотр автобуса. В салон входил мокрый человек с оружием, пропихивался мимо табуреточек по проходу, вглядываясь в лица пассажирам, и молча шел назад, цепляя стволом боковые сидения.
Согласно полученной ранее инструкции, нужно было сидеть с опущенными глазами, не делать резких движений, не доставать телефон, что-то говорить, только если тебя спрашивают… Таких остановок на пути до Донецка было около двадцати. Полусон, свет в салоне, проверка и снова полусон.
Каждая проверка проходила по своему сценарию: на одной проверяли паспорта и сравнивали фото, на другой - выводили всех мужчин из автобуса и обыскивали, на третьей - рылись в вещах, на четвертой – выходили все и стояли под зимним дождем, пока досматривали сам автобус… Порою казалось, что это никогда не закончится: вооруженные люди в салоне, в масках и без, говорящие на русском или на украинском, в разномастной форме с лейбами правого сектора, нац.гвардии или ДНР.
Сквозь подтеки дождя на стекле можно было разглядеть и сами блокпосты – сооружения из бетонных блоков, мешков с песком, колючей проволоки и чего-то огромного, белого и шипастого. Но особо в окно смотреть тоже не рекомендовали, поэтому для меня весь мир сосредоточился на этом автобусе, будто вокруг него ничего не осталось. Если бы вы знали, как медленно отсчитывали время электронные часы водителя, как сильно хотелось спать, и как давило изнутри чувство беспокойства и неопределенности.
Когда рассвело, стало легче, пейзажи в окне узнавались все чаще, часть пассажиров вышло, и вдалеке замаячили знакомые очертания города… Наконец последний блокпост на въезде, такая знакомая остановка, приветственный залп со стороны аэропорта, 300 метров по дороге, знакомой с детства, и я дома…
Сразу ушла усталость, депрессия и страх.
Утро было пасмурным и серым, но внутри меня порхали сотни мотыльков. Только глянув на экран телефона, я поняла, что приехала 19 декабря – в день святого Николая, сделав себе тем самым самый лучший подарок.
А чуть позже осознала, что именно сегодня пятилетняя годовщина со дня смерти отца. Это прояснило мою скрытую мотивацию. Помимо всего прочего, мне просто надо было быть в этот день дома, рядом с папой, чтобы не забывать, чтобы любить, чтобы найти силы жить дальше.