Картина вторая
Небольшой аккуратный дворик, угол веранды дома, в котором живут Нина и Борис. Посреди двора заасфальтированная дорожка, которая ведет от калитки к веранде и сараю. Много зелени, цветов. С крыльца веранды с большими садовыми ножницами спускается Нина. Она подходит к цветам, аккуратно срезает. С улицы, со стороны калитки, слышен шум подъехавшей машины, затем хлопнула дверца, слышен голос: «Спасибо! Счастливого пути! Деньги на сиденье». Нина прислушалась. В калитку стремительно входит Надежда. В руках у нее сумка. Идет к Нине.
Надежда. Мамуля, привет! Не ждала? (Целует Нину.)
Нина. Я всегда жду.
Надежда. Повезло со страшной силой. Представляешь, прямо у нашего магазина — «Газелька». Как чуяла! Я за сумкой — и вперёд! Видишь, с доставкой на дом.
Нина. Когда перестанешь попутками? Еще завезут...
Надежда. Брось! Люди как люди. И вообще... Для меня попутка - что личная. Сутки сберегла! (Подходит к времянке, распахивает дверь.) Гнездышко еще свободно? А что москвичи?
Нина. Колю на днях на пенсию проводили. В научно-исследовательский переходит. Жду вот.
Надежда. Так я занимаю. (Из времянки.) А почему родненькую не слышу?
Нина. Не как у тебя - режим... Есть что будешь?
Надежда. Все, что есть.
Нина. Окуньков папа принес. Ты ведь любишь. Сейчас погрею. Надежда (на ходу). Зачем? Холодные вкуснее. (Скрывается в доме.)
Нина идет за времянку, возвращается с ведром, ставит цветы в воду. Появляется Надежда, несет на руках спящую дочь, скрывается во времянке. Вскоре выходит оттуда.
Надежда. Вот проснется Катька — а я рядом! Сама вроде ничего, а руки по ней скучают. Всю дорогу думала: неужели с ней что-то... Ну, навела ты переполох... Лето, все в отпусках, а я - с отгулом. На меня главный, как на врага народа. Говорю, дочка заболела. Только так отпустил... А куда столько цветов?
Нина. Попросили. На похороны.
Надежда. Как ни приедешь к вам — всё кто-то умер.
Нина. Жизнь, дочка.
Надежда. Ну ладно, что стряслось?
Нина. Поговорить надо.
Надежда. Только и всего? А по телефону?
Нина. Да что по телефону...
Надежда. Не пугай, мать. Что у нас ещё не так?
Нина. У нас все хорошо... (Садится.) Вчера дядю Павлика забрали.
Надежда. Достукался.
Нина. Что он тебе сделал?
Надежда. Да так, сорвалось. Рано или поздно... Ну и что же он натворил?
Нина. Вчера домой не пришёл...
Надежда. Что, впервой?
Нина. До утра ждали... Вера прибежала, стали звонить в милицию... Говорят, ночь у них был, отпустили... А за что? Ошибка, сказали, вышла. И вот до сих пор нет его, где он сейчас...
Надежда. С дружками где-нибудь! Не впервой же!
Нина. Сердцем чую — беда с ним. Вчера у нас в ДК встреча была... С партизанской бригадой, в которой Павлик воевал.
Надежда. Да?
Нина. Он, как узнал, что приезжают, ночи не спал. Нас отправил места занимать... Всё за внуками в деревню рвался... Отговорили... А сам не пришел.
Надежда (машет разочарованно рукой). Очередная «утка»! А ты всю жизнь... Уши развесила... (Встает, собирает посуду.)
Нина. Подожди. Помнишь, он всё про Воскресенского рассказывал, дружка своего?
Надежда пожимает плечами.
Конечно, где вам!.. Так вот, этот Воскресенский... Я его видела. Выступал. У меня прямо сердце замирало... Может, пришёл бы Павлик, встретились...
Надежда. Дружок, говоришь, и не знал, что Пашка отсюда родом? Брехня все!
Нина. Крестный твой, не ровня - дядей зови.
Надежда. Да ладно... Я-то вам тут зачем понадобилась?
Нина. Помоги ему. Расспроси, напиши. Ведь это все правда.
Надежда. Ты что - серьезно?.. Ну, мама! Конечно, он твой брат, ты за него горой. Но есть же предел! Смешно... Что писать? Где документы, факты? Пьяные фантазии!
Нина. А ты в архив, в военкомат... Ты же член Союза, вам обязаны предоставить.
Надежда. Я — во! (Показывает, какая она малость.) Маленький винтик. Таких тысячи.
Нина. Отделом заведуешь.
Надежда. Тем более. Чуть не так — письмо... Писать научились. Семейственность пришьют — и прощай вся карьера. Ты обо мне подумай. И потом — время. Время, мама. Я дочку сутками не вижу, тебе на шею...
Нина. Я тебе никогда ни о чем... Спаси его.
Надежда. Прямо сейчас? Мама, ты требуешь невозможного. Еще неизвестно, что натворил. Человека сажают, а я ему — дифирамбы. Это же газета. Областная. Все. Не хочу об этом.
Нина. Сейчас не поддержим — потом стыдно будет.
Надежда (раздраженно). Кому — мне? Или ему? Ты всю жизнь его по головке гладишь. Вот и докатился... Ой, ну ладно, приеду, попробую кое-куда позвонить. В облвоенкомат, посоветуюсь, есть там один знакомый.
Нина. Здесь сходи... Тебе не откажут... Сейчас к ветеранам такое внимание. Один Павлик...
Надежда. Спохватились! Теперь-то не все равно?
Нина. Как ты не понимаешь? Клеймо на нем, а ведь он честно воевал.
Надежда. Ну хватит! Договорились. В конце концов я спать хочу.
Нина. Сходишь?
Надежда. Спать, спать! Его ждешь? Нечего! Ложись!
Надежда подталкивает Нину к двери. Уходят в дом. У калитки
из темноты появился Павел. Пошатываясь, идет по дорожке, скрылся за времянку, спустя минуту — другую появляется снова, закуривая.
Из дома выходит Надежда с полотенцем в руках. Павел молча смотрит на Надежду.
Надежда (почувствовав чей-то взгляд, испуганно). Ай! Кто? Тьфу! Что за дурацкие шутки! Идиотизм какой-то!
Павел (хочет обнять Надежду за плечи). Здорово, крестница! Испугалась? Не хотел.
Надежда (отстраняясь, с раздражением). Так и до инфаркта можно!
Павел. Вы, молодые, - квелые. Чуть что - инфаркт. Инфаркт - болезнь начальства... В отпуск приехала?
Надежда (расчесывает волосы, накручивает их на бигуди). Отпуск!
Павел. А что? Хоть раз... Вон москвичи - каждый год. А ты в область подалась — загордилась. Или с Яшкой не хочешь встречаться? Что было — прошло. У тебя — своё, у него — своё. В начальство вышел. Жиром оброс. Жирные — они глухие. А, не замечала? До них не достучишься. Жила бы с ним, может, прежним был... Вот за Сашкой побежала. А теперь совсем одна. Тяжело одной.
Надежда. Не тяжелее, чем с вами, дураками.
Павел. Вы, молодые, скорые. Что не по-вашему — раз-два и готово! За другим побежала.
Надежда. Ладно. В своих мужиках сама разберусь, не маленькая. А ты, если мама нужна, в дом иди. А то ляжет.
Павел. Ты — моя крестница... Люблю... Может, сделать доброе что-нибудь хочу... Скажи только... Хочешь, приеду с ремонтом помогу? Или печку сложу? Нет, ты же, наверное, в коробке живешь... С центральным... А какой дом без печки? Ни хрена вы не понимаете! Печка — душа дома... Слушай, а может, ка¬мин? Ты только скажи — приеду.
Надежда. Ладно, Пашка, иди к маме. Испереживалась вся из-за тебя.
Павел. А я стобой поговорить хочу, крестница. Ты когда в последний раз приезжала? Летом, да? Прошлым... К нам даже не зашла... А я ждал... Да, про что я? Не помнишь?
Надежда. Ты уже с короб нагородил. Иди в дом, опохмелись.
Павел. А мне не надо... Я уже. Не обижайся. Я тебя люблю. Ты на маму свою похожа. Точь-в-точь такая в молодости была. (Подходит к Надежде, пытается обнять её, та отстраняется.) Если когда что надо — только попроси... Ремонт или печку... И никаких чтобы денег! А может, крестница, тебе деньги нужны? Нет, деньги не обещаю... (Разводит руками.) У Веры.
Надежда. Господи, Пашка, дай мне себя привести в порядок! (Намазав лицо кремом, резко бьёт по щекам.) И вообще, шел бы ты... Ночь на дворе! Спать пора.
Из дома выглядывает Нина.
Нина (выходит). Слава богу! Слышу: вроде голос. (Павлу.) Дома был?
Павел. Был.
Нина. Ну хорош! Вторые сутки... Хоть бы сюда зашел.
Павел. Как зайти, если меня не было?
Надежда фыркнула.
Нина. Что значит?
Павел. А ничего.
Нина. А я и на речку сколько раз, и к твоим...
Пауза.
Надежда. Седина в волосах, а всё бес в ребро: всё бы дурака валять. Меня чуть кондрашка не хватила. Правда. Стою и вдруг чую — кто-то в огороде... Сердце в пятки ушло.
Павел. Прости. Не хотел. Страх. Это я знаю, как бывает. Аж покалывать в пятках начнет. Помню, в первые дни войны, когда нас под Остров, в котел... тоже...
Надежда. Так... пошли воспоминания!
Павел. Нет, я к слову. Страх из себя выгонял.
Надежда (встает). Ну, ладно!
Нина. Надя, послушай.
Надежда. У вас разве отоспишься? С вечера - послушай. Чуть свет — уже бегут: то укропчику, то цветочков, то к телефону. Проходной двор! Гуд бай, мама! Не засиживайся!
Ушла во времянку. На минутку там зажегся свет, погас. Пауза.
Нина. Так ты начал...
Павел(кивнул в сторону времянки). Молодые. Войны не знали.
Нина. Эти-то до войны, что-то ещё помнят... А чем дальше - всё равнодушнее становятся. Ничего не касается... Так что под Островом?
Павел. А чего там особенного... Первый бой вспомнил...
Нина. Ну?
Павел. Да так... Страху полные штаны. Солнце, зелень кругом... И птицы, понимаешь, где-то рядом. Мы в окопах языки чешем. А тут... Самолеты, артиллерия... всё враз. Небо в крапинку. Ушло куда-то, а на нас земля, будто дождь. А я лицом к небу, глаза сощурил, чтобы не засыпало. Загадал: пролетит самолет прямо над окопом — каюк всем нам. Не пролетел... Сколько прошло, а помню...
Будто со смертью в прятки…
Продолжение следует