Лёгкий трёп о природе власти
«Современные философы – это подобие международной банды
цыган-конокрадов, которые при любой возможности с гиканьем
угоняют в темноту последние остатки
простоты и здравого смысла»
Виктор Пелевин
Уважая и даже любя писателя Пелевина, автор испытывает естественное нежелание отнести своё эссе к разделу философии. Не зная, куда и отнести, разве что в мусорный ящик, автор просто обещает сохранять простоту изложения и придерживаться здравого смысла. Кроме того, автор совсем не философ и нахально делает вид, что мнение героя Пелевина и, наверняка, самого Пелевина, к нему не относится!
Чтоб с чего-то начать, автор делает вызывающее заявление: любая власть подразумевает принуждение. Или, в его крайней форме, насилие. Осуществляемое теми, кому власть принадлежит, над теми, кто является её субьектом. Справедливости ради надо заметить, что существование власти и властителей, больших и маленьких, отнюдь не является исключительной прерогативой человеческих сообществ. У хищников и приматов, например, любая стая демонстрирует явную, иерархически развитую и неукоснительно осуществляемую систему власти. Всякий, наделённый инстинктом выживания, на деле стремится занять место повыше, вплоть до места лидера. Но чаще всего занимает то, которого достоин при данных обстоятельствах. Опять же, никто не одинок в таком стремлении к наиболее благоприятным условиям жизни и выживания. И тогда в дело вступает внутривидовая конкуренция, самая бескомромиссная и жестокая, чей процесс, хоть иногда и заканчивается гибелью одного из оппонентов, в итоге приводит к отбору лучших представителей вида и его совершенствованию в целом.
Треплющийся автор убеждён, и он в этом отнюдь не одинок, что природа этого явления – сама эволюция видов с её простым и жестоким принципом выживания сильнейших и наиболее адаптированных к окружающей среде. Природа не только не создаёт индивидуумы одинаковыми, но генетическая изменчивость и случайный характер уникальной для каждого комбинации генов, доставшейся от родителей, просто гарантирует индивидуальные различия. Иначе ни о внутривидовой конкуренции, ни о выживании лучших не могло быть и речи. Ну а уж если речь идёт о выживании целого вида, то объединение его представителей в сообщества было очередным этапом и проявлением мощи эволюции, её механизма естественного отбора и совершенствования его результатов в виде появления вполне развитого мозга и зачатков разума.
Любое сообщество имеет смысл и может существовать только при подчинении его членов определённым правилам взаимоотношений. Иначе просто теряется смысл и польза всякого объединения в сообщество. Вот как раз принуждение всех членов сообщества к подчинению его правилам и выполнению при этом каждым своих функций и является важнейшим проявлением власти.
В животном мире вожаки - это несомненно самые сильные, опытные и безжалостные члены стаи. Никакая стая не может себе позволить роскоши иметь в качестве вожака просто «первого среди равных». Категория «равенства», как беззастенчиво заявляет автор, природой вообще не предусмотрена. Это сравнительно поздняя и красивая фантазия уникального человеческого разума. Увы, приходится признать недостижимость как полного социального равенства, так и полного равенства прав каждого перед законом. Подумав, с этим согласится любой. Даже в математике равенство – условно. И работает, пусть прекрасно, но только в молчаливо принятой системе допущений. Для забавы - простой пример. У двоих есть по яблоку. Если заранее условиться и согласиться, что равное количество яблок у каждого это и есть доказательство равенства, тогда, конечно , придётся, скрипя зубами, признать достижимость равенства. Но при внимательном рассмотрении выяснится, что у одного яблоко в 2 раза больше и гораздо лучшего сорта. Этот пример, при всей его простоте, хорошо иллюстрирует всю иллюзорность достижения социального равенства формальными приёмами математики. А заодно, лицемерие демагогов, провозглашающих возможность его достижения в социальной практике. Даже теоретически, в светлом будущем, как предсказывал Карл Маркс – эдакий глыба и матёрый человечище! Пардон, это, кажется, о ком-то другом?
Тому владельцу маленького и кислого яблочка, который захочет даже и в суде добиться ну хотя-бы равного права на получение во владение большого и сладкого яблока, быстро и очень убедительно разъяснят, что с его равными правами всё в полном порядке и яблоко, которое он имеет это, именно то, что ему и положено по существующему праву. Не так-ли? Например, в Декларации Независимости, провозглашённой в Америке в 1776 году среди прочих прав человека упомянуто право только «pursuit of Happiness», то есть не само счастье, а лишь право его добиваться. Вот и добивайся как можешь - и не качай права!
Да правосудие и не создано для утверждения равенства. Ему бы справиться с ежедневной задачей установления вины и наказания за нарушение правил, увы, многочисленных, членами стаи. Миль пардон – общества!
Итак, его «пост» вожаку стаи достаётся, как правило, в смертельно опасном поединке с ближайшим конкурентом и тем является вполне заслуженным. Что и говорить – животные, одним словом. Само собой, что ни у кого бы не нашлось желания быть вожаком и вся эволюция засохла бы на корню, если бы это положение не давало носителю звания вполне ощутимых личных преимуществ. Вожак служит всей стае, но и вся стая служит ему. Лучшие куски пищи, лучшая самка, лучшее место отдыха. Все без исключения остальные члены стаи выстроены в иерархию, или используя известный красивый образ – вертикаль власти. Соответственно высоте места в вертикали и куски, и самки и лежанки.
Надо думать, что и в человеческих сообществах, ну по крайней мере на ранних стадиях их эволюции, дело обстояло схожим образом. За свою власть люди боролись методами, от которых у слабонервного автора кровь стынет в жилах. Да и сегодня ни одному «вожачку» его власть не сваливается с неба, но и не висит бесполезным грузом на его шее. Автор сам слышал от Эльдара Рязанова историю получения им дачи. Я, сказал он, наконец-то обрёл служебное положение в Союзе Кинематографистов. И тут-же им воспользовавшись, заимел давно заслуженную дачу. И добавил с присущим ему философским складом ума – зачем, дескать, вообще служебное положение, если им не пользоваться? Воистину, простота – мать мудрости!
Всё сказанное выше автору очевидно. Оно настолько просто и бесспорно, что может быть принято за основу до конца прочтения этого опуса - пусть и условно. Тому, кто усомнится и захочет поспорить, автор в индивидуальном порядке выставит такое число ссылок, что мало не покажется. И ссылки эти будут на лучшие и признанные умы. При этом автор в гневе и заранее отвергает любые намёки на плагиат или даже компиляцию. Поверьте, автор пишет лишь от зудящего избытка собственных мыслей, которые, конечно же, навеяны, как и у всех нас, впечатлениями жизни и от прочтения книг.
Итак, автор в процессе трёпа настойчиво продвигает мнение , что мы, люди, прежде всего - неотьемлемая и составная часть животного мира, какими бы «Homo Sapiens» мы при этом себя ни объявляли. И всё сказанное неукоснительно относится и к нам. Вот с этим автор даже и спорить не советует! А то придётся читать много чего от Дарвина и Линнея до Уотсона с Криком (этот, последний Крик – отнюдь не Мендель Крик от Бабеля).
В современных человеческих сообществах эта кристально ясная картина, написанная самой матерью–природой, по многочисленным, но вполне понятным причинам покрыта «туманом сизым». Прежде всего, это религиозные, моральные и культурные аспекты личности человека, которому почему-то кажется оскорбительной и унизительной принадлежность к отряду приматов и даже совпадение на 98% нашего генетического кода с шимпанзе сразу двух видов. Да, признать это настолько «заподло», что ещё в 20-х годах в Америке судили школьного учителя, который, совершенно распоясавшись, учил детей о нашем происхождении от обезьяны. Правда, не засудили. Уж очень хороший у него нашёлся адвокат! Вот тебе и равенство перед законом...
Также важно отметить, что истинная мотивация в выборе жизненных основ и приритетов часто и привычно маскируется людьми словесно выраженными идеалами гуманизма, социализма, плюрализма и прочих измов. Кажущая невероятная сложность организации и многообразие видов человеческих сообществ – это тоже только маскирующие суть «завитушки». Горький, апологет культуры и вообще «буревестник революции», высказался по этому поводу предельно просто и категорично: «Культура есть организованное насилие над зоологической сущностью человека». Вот эта самая сущность и лежит, помимо естественной целесообразности, в основе и природе любой власти. Это и есть правило, которое только подкрепляется редчайшими из него исключениями.
Тому дотошному и знающему читателю, для которого Горький, как личность, не является таким уж явным выразителем культурных ценностей, советую обратиться к труду «Культура и этика», написанному Нобелевским лауреатом и всеми почитаемым доктором Альбертом Швейцером.
Использование слова «сообщество» вместо, скажем «народ» или «государство», позволяет начать с малочисленных и простых групп людей, обьединённых в сообщество даже самыми простыми и утилитарными интересами. Скажем, Клуб собаководов. У него есть помещение, оборудование, устав, правление с иерархией в виде Председателя, заместителей по вопросам, обслуживающего персонала и, конечно, бухгалтера. Председатель на зарплате -это уже власть! Нарушил устав - не моешь и не стрижёшь собачку, не платишь членских взносов, являешься нетрезвый – пшол вон! Вот уже и наказание.
Начав всего-то с собачек, автор «широким жестом сеятеля» хочет указать на самую крайнюю форму власти. Которая позволяет эту власть имеющим физически уничтожить в невероятном количестве всех зарвавшихся оппонентов. Вплоть до всей, такой уникальной в наших глазах жизни на Земле. Здесь, автор полагает, что все его прекрасно понимают и возражений не будет.
Ну а посредине диапазона - неисчислимые и бесконечные факты взаимоотношения власть имеющих и от власти зависящих. Автор предлагает читателям, если таковые найдутся, самим заполнить свободные клеточки.
По автору получается, что сама как таковая природа власти не находится в пределах человеческой досягаемости. Может, и слава Богу?
И вот настало время, лихо разобравшись с природой власти, неизбежно приводящей к односторонним преимуществам всех, ею наделённых, перейти к её формам. При этом автор «до последнего листочка» надеется, что найдется в перечне уж такая форма власти, что останется только подобно состарившемуся Платону, Гегелю в хорошей спортивной форме или Сталину, отцу народов и лучшему другу детей, воскликнуть: Эврика! Лучше и быть не может! Но пока, честно говоря, автор и сам не рассчитывает на такой Happy End. Тем более что «эврика» уже кричал явно кто-то другой и по другому поводу.
Итак – абсолютная власть. Самая древняя форма власти, но уж очень устойчивая. Живущие при этой форме власти наши пращуры не испытывали по этому поводу никаких сомнений. Если сомневающиеся и находились, то им не оставляли слишком много времени для сомнений. Абсолютная власть дожила, не взирая на все потрясения, до наших дней. Даже удивительно, но народы Саудовской Аравии или княжеств Персидского Залива не выражают по этому повода протеста, который бы стал предметом обсуждения в средствах массовой манипуляции. Извините! Автор, конечно, хотел сказать информации, но просто оговорился.
Абсолютная власть, принимая формы просвещённой, конституционной и даже (нет, я боюсь этого слова) либеральной монархии, по существу всегда оставалась абсолютной. Ещё всего три столетия назад она существовала, пожалуй, во всех известных автору странах мира. Это известно ему из истории. А именно - из единственно полезной её составляющей – хронологического описания имён и событий, уходящих в глубь веков. Типа:
Такой-то царь в такой-то год
Вручил России свой народ...
Боюсь, такое наглое отношение автора к науке Истории покоробит святые и иногда профессиональные чувства многих читателей. Но, во-первых, автор не думает, что их вообще будет много. И во-вторых, автор вовсе и не автор такого отношения к истории. Из длинного списка знакомых автору философов (не лично, конечно – ну, не был автор на завтраке у Канта!) он на сегодня отдаёт известное предпочтение, в частности, Карлу Попперу, принимая хоть и не все, но большое число его воззрений на мир и человечество. Автора при этом особенно привлекает ясность и логичность его изложений. Воистину, кто ясно мыслит, тот ясно излагает!
Кстати, именно сборник статей Поппера под общим названием «Все люди философы» и побудил автора к сомнительному решению написать этот его собственный текст, не относящийся к привычным автору задачам измерений.
Так вот, Поппер вовсе и не считает историю наукой и даже использует слово «историцизм» едва ли не в бранном смысле. Нет смысла приводить весьма доказательные аргументы Поппера по этому вопросу. Автор оставляет читателю право самому в этом разобраться.
Автор также не может не отметить одного важного обстоятельства. Все эти тысячелетия торжества абсолютной власти происходили на фоне непрерывного роста «производительных сил» и даже «производственных отношений», что не приводило к изменениям сущности самой власти. Автор знает примеры, когда именно полная концентрация власти и богатства в руках разумного правителя приводила, пусть временно, к впечатляющему прогрессу науки, техники и производства. Даже и подвластным становилось жить «лучше и веселее».
Поэтому не выдерживает никакой критики часть учения Маркса, объясняющего с позиций уже слегка замшелой и почти бесплодной диалектики смену типа власти и общественного устройства на более прогрессивную форму именно «борьбой противоположностей» - развивающихся производительных сил и устаревших и их тормозящих производственных отношений. Уже события ХХ века убедительно доказали, что мечтаемые Марксом социалистические отношения в обществе не демонстрируют ни превосходства, ни даже прогресса в сравнении с «добротным» капитализмом. Производительные силы прекрасно развиваются при сохранении ненавистных не только Марксу, но и многим и многим, капиталистических производственных отношений. Да и автор не относит себя к их апологетам. Пожалуй, даже наоборот. Но факт не отрицает.
А куда, позвольте спросить, отнести случай современного Китая? Это же вообще ни в какие ворота не лезет! В стране установлена коммунистическая, марксистского толка диктатура партийной номенклатуры - при полной свободе деятельности и впечатляющем успехе капиталистического и эксплуататорского по своей природе способа производства.
«Нет, ребята, всё не так, всё не так, ребята...»
Тогда от чего- же вообще могут происходить радикальные изменения формы власти? Здесь автор вступает на скользкую тропу спорных утверждений и догадок. Но сначала о том, почему, при прочих равных, абсолютная власть в одной стране рушится, а в другой - цветёт и пахнет? Автор полагает, что рушится именно та, которая более не соответствует культурному, моральному и нравственному уровню большинства народа – субьекта, состоянию его ментальности. Это, конечно, само по себе не достаточное условие, но необходимое. Казалось бы, какая вообще связь? Чтобы понять эту связь надо вспомнить, как часто в веках происходили бунты и восстания народов против своих властителей. Когда и «низы не хотели жить по-старому, и верха не желали жить по новому», как обьяснял миру один «вечно живой». Кончались они до удивления однообразно – подавлением и казнями. А сколько примеров, когда победы революций, как, например, во Франции, кончались их поражением из-за неспособности удержать власть или, как например, в России или Китае, где новая форма власти трансформировалась в нечто противоположное? Почему?
Тут приходится признать, что подавляющее большинство любого народа, занятое решением своих каждодневных и, зачастую, сложных проблем, каким бы тяжёлым не было для него бремя власти, особенно абсолютной, никогда не выступает инициатором радикальных изменений. Но в его меньшинство всегда входили и входят люди, которые в силу своей образованности, своих воззрений и индивидуальных качеств (а зачастую и личных интересов), становятся на путь противоборства власти. Понимая ограниченность своих возможностей, они пытаются донести до широких масс сущность своих идей и призывами привлечь их на свою сторону. Начиная, скажем, с Иисуса Христа. Автор глубоко убеждён, что если эти идеи ограничиваются даже весьма актуальными, но чисто экономическими претензиями к власти, они не достигнут успеха. Власть всегда сакральна, освящена религией и традициями и даже воспета в славословиях. А потому хорошо защищена не только армией и полицией.
Так вот, этот самый культурный уровень, уровень морали, чувства собственного достоинства и стремления к свободе среднего человека из народа и определяет, найдут ли широкий отклик призывы оппозиции. Именно этот фактор, даже на фоне всенародной ненависти к угнетателям, и был решающим во всех состоявшихся и победивших демократических революциях и освободительных движениях, приводивших именно к смене формы власти. Несравнимо лучше и со всеми, приличествующими важности вопроса подробностями, оценка масс, их роли и поведения во всяких общественных протуберанцах, описана у глубоко почитаемых автором Хосе Артеги -и- Гассета в его «Восстании масс» и Эриком Хоффнером в его «Истинно Верующем». Автор очень советует ознакомиться. Тем более что Хоффнер – это просто мудрец, чем-то напоминающий автору великого Сократа.
Соответствие «качества» народа уровню внедряемых в него идей и призывов – это не просто благоприятное, а абсолютно необходимое условие для изменения формы любой власти. Просто так получилось в силу самой природы происхождения человека, что властители и власть придержащие никогда не руководствовались и до сего дня не руководствуются интересами большинства народа. Меньше всего властителей заботит материальный уровень жизни их подданых. В лучшем случае, его учитывают. С ним приходится считаться. Просто чтоб избегать голодных бунтов и открытого неповиновения. Всегда были возможны и применялись «косметические» реформы. Поэтому любые призывы к народу должны обязательно включать понятные и убеждающие обещания улучшения его материального положения. Иначе не воспримут никаких призывов к свободе или, там, демократии. Но вот принятие призывов к изменению самой формы власти зависит уже от культурного уровня народа, его потребности в свободе, в праве на личное достоинство и участие в представительной власти. Иначе никакое изменение этой формы невозможно. Это будут призывы просто к экономическим реформам, которые всегда могут быть, по крайней мере, и обещаны властями. С абсолютной властью автору всё более или менее ясно, как и с причинами её крушения , как формы власти. Тут бы и поставить точку, не мучая себя и не испытывая далее терпение читателя.
Но даже легкомысленный автор понимает, что возможный случайный читатель тут в гневе воскликнет - минуточку, а как-же насчёт демократии вкупе со свободой? Что-ж, автор знаком с этой идеей народовластия и формой правления, в принципе, по замыслу и намерениям - альтернативной любому абсолютизму - монархии, диктатуре и тирании. Увы, уже кто-то другой и давно сказал, что «путь в ад умощён благими намерениями», а то автор несомненно бы попытался приписать себе авторство. Уж очень хорошо сказано!
Тому, кто имел счастье жить в СССР, хорошо знаком слоган: «Мы говорим Ленин – подразумеваем Партия, мы говорим Партия – подразумеваем Ленин». Так вот - мы говорим Демократия, подразумеваем древние Афины. Именно там, по консенсусу профессионалов от демократии, она и зародилась 2500 лет тому назад. Правда, если им продолжать верить, то и просуществовала всего 180 лет.
Управление в ней осуществлялось Народным Собранием. Что уж лучше? Правда не всегда. Да и реальная власть не совсем принадлежала народу.
Однако сам факт и знание всех аспектов её существования оказали такое влияние на всю последовавшую жизнь Европы и мира, что автор просто обязан «вставить сюда и свои пять копеек». Прежде всего автор, отнюдь не первый, обращает внимание на исключительно высокий, просто невероятно высокий уровень всех проявлений культуры в эллинских племенах того времени. Почему там, и тогда, и в таком масштабе? Автор не знает на этот счёт никаких доказательных аргументов, а потому и не приводит своих домыслов. Зато очевидных фактов – пруд пруди. Это искусство во всех его формах, частично дошедшее до наших дней и вызывающее восхищённое изумление. Это и философия как наука. Это и научные и практические достижения, и просто предвосхищения. Список имён только гениев того столь короткого в истории периода поражает воображение. Но при всём энтузиазме автора, это тема совсем другого сочинения - и таких уже не сосчитать. Ищите и обрящите!
В практическом и политическом плане это проявилось в необычайном росте ощущения собственного достоинства простых людей в форме свободолюбия. А уж материальные условия жизни и степень угнетения «плебса» в племенных княжествах, где правили царьки, подпираемые родовой аристократией, не вызывали у народа никаких эмоций, кроме агрессивной ненависти. Потому всё и завершилось там уже в V веке до новой эры первым в истории уничтожением абсолютной власти и переходом к свободе и демократии, совершенно новой форме власти.
Автор чувствует себя просто обязанным сначала обсудить смысл слова «свобода», раз уж он придаёт стремлению народа к свободе такое исключительное и притом вполне доказанное практическое значение.
Самая известная простая и всеобьемлющая формула для раскрытия значения слова «свобода» выглядит так: «Свобода – это осознанная необходимость». Её авторство кочует от Спинозы к Марксу, а от него – прямиком к «вечно живому».
Не являясь ни знатоком, ни профессионалом в лексике, автор сумел выяснить (мир - не без добрых людей и их публикаций), что в оригинале формулы у Маркса присутствует слово не «осознанная», а «познанная». И здесь сразу видны «две большие разницы», как якобы говорили в Одессе.
«Познанная», т.е. завершённое познание, идёт от изучения существа этой самой необходимости, в том числе и её отрицания. Как и изучения всего прочего, а не только необходимости. «Осознанная» - автор серьёзно уверяет, что лично видел такую трактовку – это мало того что познанная необходимось, но и принятая разумом в своей правоте. Что убирает все возникшие было сомнения или опасения. Далее уже понятно, как написано, что осознание создаёт у человека комфортное чувство свободного и самостоятельного выбора, то есть свободного решения. Стало быть, это и есть «свобода»!
Автор хоть и согласился условно с такой трактовкой самого слова «осознанная», но при этом «в глазах у него помутилось». Слабонервный автор (он так о себе уже заявлял) представил, как человек, закованный в рабские цепи вдруг осознал необходимость был рабом (иначе просто убьют за ненадобностью) и лицо его «просияло счастливо». Потому что с этой минуты он мог считать себя свободным. «Нонсенс, товаг’ищи!», как говоривал «вечно живой».
Итак, любая власть – это принуждение или насилие. Пусть и в самой либеральной форме. Она только и делает, что доказывает гражданам «необходимость» что-то делать или что-то не делать, платить больше налогов и иметь меньше социальных услуг - и нет конца этим необходимостям. Излишне говорить, что все они прекрасно аргументированы. Наказания за неосознание необходимости подчиняться власти часто состоят в лишении ... свободы. Ну разве не логично? Осознал необходимость – свободен. Не осознал – на нары!
Короче, уже ясно, что автор с гневом и отвращением отрицает эту прославленную и внедрённую в сознание миллионов формулировку, как подлую и лицемерную. Только и пригодную, чтобы воспитывать убеждённых рабов.
Автор полагает, что познавать стоит по возможности всё, включая и необходимости. И их понимать, и оценивать. Но чтоб непременно принимать путём осознания – это уж явно лишнее. Вот после познания, при принятии решения и выясняется, есть ли у человека чувство собственного достоинства и достоин ли он быть свободным!
Автор вообще с глубоким недоверием относится к абстрактно понимаемому слову «свобода». Кто им только не манипулирует. Иногда узнаешь – и вздрогнешь! По опыту и убеждению автора, только принятые в Конституции права человека, включающие его личную свободу и достоинство, защищаемые всегда и везде независимым правосудием - это и есть настоящее и практическое воплощение свободы. Только это и может создать прекрасное ощущение свободы. Интересующихся современным содержанием понятий «права человека» и «личная свобода» автор с удовольствием отсылает, помимо многочисленных конспективных биллей и деклараций прав человека и гражданина – от Древней Греции до современных Международных, к небольшому сочинению «О Свободе» любимейшего им Джона Стюарта Милля.
Автор уверяет, что написанный в 19-м веке этот текст отнюдь не устарел. Даже и всё то, что было в изначальной форме сформулировано ещё в Афинах за 400 лет до нашей эры – тоже отнюдь не устарело. Ни появление трамваев, ни даже полёт человека на Луну не убедили автора в таком радикальном изменении самой сущности человека, чтобы что-то сказанное о ней ещё в древности могло устареть.
Пора, однако, вернуться к Демократии. Даже и при относительно небольшом населении полисов, где восторжествовало народовластие, собираться на сборища «всем кагалом» для решения всех жизненных вопросов было непрактично. И даже практически невозможно. Лидеры, те что продвигали людей к народовластию, и стали наделяться правами исполнительной власти. Выбирали и утверждали их путём всенародного голосования - переходом сторонников кандидата в отдельную толпу. Чья толпа многочисленней, того и избирали. Автор затрудняется объяснить, почему они не использовали для голосования и подсчёта голосов компьютеры. Это ведь так удобно!
Важно отметить, что принцип сменяемости и ограниченности срока полномочий избранных уже тогда был прочно «забит» в структуру народовластия. Ну, каково?
Тем не менее, почти с самого начала это уже была «представительная» демократия, то, что мы привычно называем «демократическая республика». Реальная, каждодневная власть по необходимости перешла в руки «избранных».
А дальше – неизбежно началась коррупция. Отчего и почему неизбежно, воскликнет возмущённый читатель.
Отчего? От той самой упомянутой зоологической сущности человека, каждого индивидуума. Личные интересы и стремление к их осуществлению закладывались в живые организмы и закреплялись генетически в борьбе за выживание. На уровне инстинктов у животных и людей, да ещё на уровне сознания только у людей, но проявляются они везде и всегда. Что, как не признание правомерности иметь личные интересы, могло вызвать к жизни известное высказывание: «Вон, даже курица, и та гребёт исключительно под себя!» И автор полностью с ним согласен. Народная мудрость!
А вот никаких инстинктов (не стереотипов!) общественного поведения автор, убейте, не наблюдал. Объединение животных-ли в стаи, людей-ли в сообщества, является просто наилучшим способом осуществления личных интересов, доказательством прогресса в эволюционном развитии разума. И только. Здесь самоуверенный автор даже и доказывать ничего не собирается. Sapienti sat!
Почему же развивается коррупция? Потому что у отдельных людей, уже наделённых властью, появляется практическая возможность успешно реализовать свои личные интересы и желания. А вот вся толпа их избиравших, имея те же желания, реализовать их не имеет никакой возможности.
Автор здесь решительно предлагает читателю отвлечься от уже надоевшего текста, налить чего-нибудь и выпить за то, «чтобы наши желания всегда совпадали с нашими возможностями!»
Выпив, читатель возможно решит, что автор принимает коррупцию как природный феномен человеческой натуры, а потому считает, что с ней поделать просто нечего. Это не так! Подавляющее большинство людей во всём мире так или иначе являются жертвами коррупции, и потому относятся к ней с негодованием и презрением. Заметный процент, правда, только лишь с завистью к успешным коррупционерам. В любом случае, практически все страны имеют антикоррупционное законодательство, так как никакие власти не желают быть обвинёнными в поддержке коррупции. Там, где сама судебная власть независима от исполнительной и не коррумпирована, суровые законы работают. Пример Сингапура демонстрирует возможность полного подавления коррупции и исчезновения её из жизни общества. Немало помогают при этом экономические законы, делающие любую хозяйственную деятельность контролируемой и «прозрачной».
В Китае, например, коррупция карается постоянно и сурово, вплоть до смертной казни. И не только на бумаге. Автор далёк от порицания Китая за это, особенно учитывая невероятное количество его населения.
Богатые и развитые страны практикуют другой подход. Они в состоянии так заинтересовать материально своих чиновников на всех уровнях, что риск попасться за коррупцию, потеряв постоянную работу, хорошую зарплату и обеспеченную старость отвращает их от «искушений». Кроме того, и это очень важно, моральный климат там таков, что даже просто замешанный в коррупции политик высокого ранга не имеет шансов продолжить свою карьеру. Его просто больше не изберут. Вкупе с угрозой тюрьмы и громадных выплат по суду это всё неплохо работает.
И всё-таки полное исчезновение коррупции автор связывает с ростом, опять-же, культуры человечества. В данном контексте – его нравственности. При благоприятном развитии событий человечество может дожить до времён, когда любой, замешанный в коррупции станет просто изгоем. Его будут презирать жена и дети, его покинут друзья, его имя станет синонимом морального падения.
Автор увлёкся? Нарисовал картину маслом? Возможно.
Других шансов и способов он не видит. Категорически полагая, что или в будущем культура преодолеет нашу зоологическую сущность, или никакого продолжительного будущего у человечества нет вообще.
Для тех, кто после выпивки зачем-то к тексту вернётся, автор немедленно переходит к олигархии, результату и итогу развитой коррупции. Было бы наивно не допустить, что наиболее продвинутые и успешные «князи из грязи» не преуспеют в накоплении таких богатств, которые позволят им сначала активно вмешиваться в решения власти, а потом и самим, в явном или неявном виде стать властью.
Вот цитата из Википедии:
«В 1911 году видный социолог Роберт Михельс сформулировал «железный закон олигархии» - принцип теории элит, согласно которому «демократия (возможно имеется в виду прямая демократия) в принципе невозможна в крупных обществах, и любой демократический режим неизбежно вырождается в олигархию». Не велик фокус в 1911 году сформулировать закон, который ещё в Афинах сформулировал сам Платон. Он пошёл и дальше, утверждая что за олигархией следует тирания.
Нельзя не отметить, что ни Платон, ни Аристотель, ни Фукидид ни многие другие философы и мыслители Афин отнюдь не были приверженцами Демократии. Уместнее было бы сказать, что они её ненавидели и полагали временным этапом в истории власти. Вот как раз Сократ, первых 40 лет жизни которого пришлось на период величайших достижений демократии под управлением Перикла, как раз был её горячим сторонником. Храбро воевал во всех её войнах, боролся с «тиранией тридцати» и помогал восстановлению Демократии в Афинах. Он и был ею судим по смеховорному сегодня обвинению, но по всем правилам и с соблюдением всех демократических формальностей, приговорён к смерти и принял яд, избежав услуг палача.
Для автора его убийство является неоспоримым доказательством того, что Сократ явно пережил демократию, от которой осталось только название и внешние формы, если предположить, что при демократии торжествует хоть какое-то подобие справедливости.
Уже начиная с Афин жизнь демократии можно сравнить с плаванием по бурному морю между Сциллой охлократии и Харибдой олигархии. Да и «спокойный участок» на её трассе (возможно, до тирании) далёк от идеала . Тут автор рекомендует почитать «Соображения о Представительном Правлении» опять же его любимого Джона Стюарта Милля, 1861г. Там всё, что надо, сказано.
Потерпи, читатель! Не вдаваясь в большие подробности автор ещё упомянёт Рим, Британский Парламент, Американскую, Французскую и Русскую революции и перейдет к нахальной и субьективной оценке форм власти на Земле сегодняшней.
Рим, основанный Ромулом в 753г. до нашей эры и прекративший своё существование в 476 году (т.е. его западная часть со столицей в городе Рим, о которой здесь только и стоит говорить) просуществовал более 1200 лет. Есть даже предположение, что основан он был представителями откочевавших на Аппенины эллинских племён. Всё началось традиционно - с царствий и вполне абсолютной власти, постоянных войн с коренным населением - этрусками и продолжалась эта «бодяга» примерно 160 лет. Но вот после военной победы происходит невероятное. В процессе борьбы плебса с аристократией начинается – с установления власти избираемой пары консулов - демократическое правление. Само собой, что избирали их из рядов аристократии. Ну если подумать, из кого же ещё было в то время избирать? Уже неплохо для начала!
Для автора такое близкое совпадение дат начала демократии в Риме и Греции кажется поразительным, если не учитывать возможную этническую и духовную общность древних греков и римлян. Как бы там ни было, республиканское правление в Риме на протяжении своей истории от 510г. до 49г. до новой эры длилось куда дольше демократического в Греции. Хотя конечно, демократические традиции не могли исчезнуть и не исчезли в Греции в одночасье, как в Риме, где с переходом к императорскому правлению сенат вообще потерял свои функции, а умиротворение плебса происходило строго по формуле «хлеба и зрелищ».
Тому, кто интересуется историей Рима, а более интересную и захватывающую воображение историю и найти трудно, есть что почитать. Классикой считается многотомный Моммзен, но автору более по душе другие многочисленные, хоть и не столь именитые историки, начиная с Флавия.
Почему в Риме представительное правление так затянулось и почему погибло «само по себе»? В отличие, скажем от Греции, где жестокое поражение в войне с военной диктатурой Спарты, решительно подорвало экономические и политические основы существования демократии. Долгое и со многих точек зрения успешное существование республиканского Рима, по мнению автора можно обьяснить и тем, что власть там рационально сочетала в себе методы и способы абсолютной власти, демократии и даже олигархического правления. Это и позволяло долгое время сохранять баланс интересов плебса, аристократии и олигархов, направляя их в сторону успешных завоеваний. Постоянный приток рабов, награбленных ценностей, контрибуций и налогов с завоёванных государств и территорий не мог не удовлетворять всех свободных граждан.
А потом случилось неизбежное – разложение элиты, просто искушённой изобилием при своём прямом к нему доступе. Коорупция, всесилие олигархии, физический и моральный разврат, стремление к роскоши, интриги и заговоры.
Не помогали ни суды, ни законы против роскоши. Гибла местная экономика, задавленная дешевизной иноземных товаров, торговля и спекуляция заместили производство. Положение же рядовых граждан было просто критическим.
Тут бы Риму и погибнуть, но совершилось невероятное – в Риме решительно воцарилось императорское правление. То есть абсолютная власть!
Этот феномен сильно противоречит сразу двум принятым сегодня постулатам. Что демократия всегда лучше и более эффективна с точки зрения благ народа и мощи государства, чем абсоютизм. И что человечество просто неуклонно, неотвратимо и безвозвратно движется к повсеместному торжеству демократии. Надо отметить, что выдающимся умам современников античных демократий так отнюдь не казалось и постулировали они как-раз временный и неизбежно переходящий этап демократии в генезисе человеческих сообществ.
Императорский Рим просуществовал худо – бедно ещё более 500 лет, как и Республика. А имена, например, Юлия Цезаря, Клавдия, Веспасиана ,Траяна или Марка Аврелия ненавязчиво указывают на несправедливость огульного обвинения абсолютной власти. Оказывается, при определённых обстоятельствах она вполне конкурентноспособна.
Читатель уже наверняка обратил внимание на то, что автор не вдаётся в исторические подробности описания деталей и механизма функционирования власти ни в Греции, ни в Риме. Более того, он не насыщает свой текст приличествующей теме сотней ссылок. Ну, во-первых, автор не стремится ни к «наукообразию», ни к утверждению высокой научной значимости самого этого текста. Он полагает, что читатель вполне в состоянии сам войти во все детали и найти все необходимые ему для этого источники информации. А во-вторых, побудить интерес читателя к именам мудрых, автором упомянутых, знатоков природы и форм власти - и есть для автора главная цель этого эссе.
В Британии двухпалатный парламент возник ещё в 14-м веке. Это и был уже праобраз современного парламента с верхней (лордов) и нижней (общин – commons) палатами. Автор настойчиво связывает это с началом величайшией культурной эпохи в жизни Европы – эпохи Возрождения. Можно только подивиться совпадением с Афинами, где буквально взрыв культуры совпал с переходом к демократии. С учётом уже приведенных аргументов, автор никоим образом не считает это совпадение случайным.
В Британии всё было, «как у людей». Бескровная буржуазная революция, когда в 1641 году король признал отказ от своего права распускать Парламент. Это и было решающим подрывом абсолютистской власти. Мало того, Парламент уже тогда потребовал права контроля над деятельностью министров короля. Это было уж черезчур, и через год абсолютная власть попыталась взять реванш. Понадобились 2 гражданские войны, провозглашение Республики и казнь короля Карла I Стюарта в 1649 году, войны с Шотландией и Ирландией, диктатура Кромвеля и санкционирование учредительным Парламентом (Конвентом) восстановление абсолютной монархии, чтобы в 1688 году в результате «мирной революции» в Британии восторжествовала окончательно Конституционная монархия.
Конституция Британии исторически и до сих пор – это перечень законов, в том числе неукоснительно утверждающих неотменяеме права и личные свободы граждан. Начиная с Хартии Вольностей 1215г., через Билль о правах 1689г. и до закона о Парламенте 1911г. происходило эволюционное наполнение законодательных, гражданских,юридических и судебных основ представительной власти и неуклонное, вплоть до решающей, концентрации власти в Палате Общин Парламента. Партия, победившая на выборах в Палату Общин и формирует исполнительную власть – правительство. Конституционный процесс там идёт до сих пор. Так, в 2000г. был принят очередной - 7-й Закон о народном представительстве. Эволюционное и успешное утверждение демократии в условиях конституционной монархии, начавшееся в Британии в 17-м веке, даёт автору ещё один повод утверждать, что медленная эволюция лучше и продуктивней любой революции. Революция – это всегда кровь, террор, гражданская война. И очень часто – успешная контрреволюция. Поэтому «бескровную» революцию автор для себя именует просто эволюционным скачком.
Верный себе автор напоминает читателю, что как раз в 17-м веке, начавшись, кстати, в Англии, в Европе наступила ещё одна великая эпоха - Эпоха Просвещения. Автор не уверен, что во всей мировой истории были другие эпохи, кроме Возрождения и Просвещения, сравнимые с ними по итоговому торжеству разума и росту уровня культуры многих народов во всех её аспектах. Автор цитирует мнение, будучи полностью с ним согласным, что:
«Идеи Просвещения лежат в основе политических свобод и демократии как базовых ценностей современного общества, а также организации государства как самоуправляемой республики».
Автор даже готов согласиться с известным ему мнением «мрачного пессимиста Шпенглера («Закат Европы»), и не только его, что всё, что происходило в мире после эпохи Просвещения и происходит до сих пор – это явный регресс культуры. Возможно, автор тоже пессимист и преувеличивает значимость двух мировых войн, фашизма, геноцидов, кровавых революций, терроризма и подьёма исламского религиозного фундаментализма в течении всего лишь одного столетия. Но при этом не забывает и факта одновременного появления и почти полного торжества массовой культуры и массмедиа, создавших новый критерий оценки и новый образ «человека культурного».
О культурных различиях хорошо и точно сказано, что, например, интеллигент дореволюционный был хорошо выбрит, слегка пьян, и знал всё от Баха до Фейербаха. Интеллигент сегодняшний слегка выбрит, сильно пьян и знает всё, от Эдиты Пьехи, до иди ты на ... Читатель и сам прекрасно знает куда.
Сегодня в мире как раз имеет место полное тождество культуры этого самого человека с ситуацией в политике, экономике и межгосударственных отношениях.
Только в одной стране, первой хронологически, сразу и в самом полном виде была достигнута демократическая форма правления. Речь идёт о Соединённых Штатах Америки. Она, как принято в истории, явилась итогом вооружённой борьбы – Войны за Независимость американских колоний Британии от власти Короны, продолжавшейся ни много, ни мало с 1775г. до 1783г. Сама Независимость была объявлена уже в 1776 году, но за неё ещё пришлось изрядно повоевать! Зато уже в 1778 году всеми, тогда 13-ю независимыми штатами в Филадельфии была принята первая в мире (в точном современном понимании) Конституция - Соединённых Штатов Америки. Всего 7 статей, дополненных в разное время 27 неотьемлемыми поправками. Из них 10 поправок составляют Билль о правах. Вот простой перечень содержания только части главных поправок Билля о правах, принятого в следующем 1789 году:
- свобода слова, свобода религии, свобода прессы, свобода собраний, право на подачу петиции
- право хранить и носить оружие
- запрет произвольных обысков и арестов, гарантии надлежащего уголовного процесса, запрет повторного привлечения к ответственности за одно и то же правонарушение
- право не свидетельствовать против себя, гарантии при реквизициях
- права обвиняемого, в том числе право на суд присяжных
- право на суд присяжных в гражданских делах, запрет чрезмерных залогов и штрафов, жестоких и необычных наказаний.
Мало не кажется? Автору кажется , что не мало. Тем более, что все они работают до сих пор. Не идеально, конечно, но работают.
Некоторых особо мирных читателей может покоробить 2-я поправка, дающая право хранить и даже носить оружие. Насчёт ношения у автора нет твёрдого мнения. Он только отмечает, что в тех немногих штатах, где такое ношение разрешено, оскорбления, наглость грубой силы и мелкий грабёж не в ходу. Опасно. Так же опасно брать заложников или похищать незнакомцев и даже незнакомок.
Что же касается права владеть и хранить оружие, то автор за него просто стоит горой, как за законную возможность защитить себя, своих близких и свою собственность. Люди, лицемерно называющие себя почему-то «либералами» и вообще знаменосцами свободы не хотят и не могут признать, что, например, в случае военного переворота и попытки подавления народного протеста силой, мятежникам придётся иметь дело с людьми, в личном владении которых находится более 200 млн. (!) единиц оружия со всей амуницией. Таких попыток в Америке не было и никогда не будет. Теоретически возможно и вторжение, но вторгшимся тоже можно не позавидовать. Свобода, допустим, должна иметь возможность себя защитить руками свободных граждан при любых обстоятельствах.
Гражданская война 1861 -1865, какова бы ни была её экономическая подоплека, политически стала войной против рабства. В 1865 году была принята 13-я поправка к Коституции, отменившая рабство. Автор полагает, что именно с этой даты следует отсчитывать возраст подлинной демократии в Америке.
Пусть не все 237, но и 150 лет – тоже солидный возраст для Демократии!
С присущим ему упорством автор привычно возвращается к вопросу, почему так получилось? Именно с демократией и свободами граждан и именно в Америке, в колонии сильнейшей империи Европы? Ответ просто напрашивается – моральный и нравственный уровень колонистов и их практически единодушная приверженность личной свободе. Ведь в Америку, полную неизвестности и опасностей и ехали в поисках свободы и личных возможностей. Свободы религиозной, свободы перемещения, свободы предпринимательства пусть с нуля, но на равных. Ехали люди, уже одержимые желанием личной свободы, внутренне отрицающие власть над собой тех, кому она давалась по рождению или положению и предпочитающие любой власти местное самоуправление.
Хоть это и не лёгкое чтиво, но лучше всего об этом в 1825 году рассказал французский аристократ Алексис де Токвилль в ставшем классическом труде «Демократия в Америке».
Совсем не лишне напомнить, что элита иммигрантов состояла из людей образованных и духовно разделяющих все передовые идеи Возрождения и Просвещения. Получается, что освободившись от власти Британии, ну никак не могли они начать плодить местных князьков и строить империю. Не тот был человеческий материал. Нельзя не учитывать и материальный интерес в борьбе за независимость – налоги, поборы, владение метрополией всем, что пожелает корона, импорт из метрополии всего и по навязанным ценам и, соответственно, её незаинтересованность в развитии колонистами собственной экономики.
Автор с удовлетворением отмечает, что всё сложилось опять в полном соответствии с понимаемыми им приоритетами условий для смены формы власти – и она сменилась в соответствующем направлении.
Автор с волнением считает своим долгом наконец упомянуть о Великой Французской Революции 1789 – 1799 г.г. О ней известно и написано столько и на таком уровне, что автору просто не по чину повторять то, что читатель может узнать и сам. А особо отметить стоит следующее: - начавшись даже лет на 13 позднее случившейся где-то «на задворках» цивилизации Американской Революции, и по сути целей и задач ничем от неё не отличаясь, по своим последствиям и влиянию на жизнь Западной Цивилизации и всего мира эта революция именно и стала Великой. Несмотря на своё поражение и даже восстановление монархии во Франции. Существуют мнения, включая уже упомянутого де Токвилля, что «крах Старого порядка произошёл бы и без всякой революции, но только постепенно», и что её завоевания были реально упразднены Бурбонами. Автор, даже будучи сторонником эволюции, выражает здесь своё категорическое несогласие с такими взглядами. Дитя и результат идей эпох Возрождения и Просвещения, эта революция и воплотила их идеалы. В 1791 году девизом Революции становится «Свобода, Равенство и Братство». А вот и сущность этих слов, цитируемая автором :
- Свобода - личная свобода, состоит в возможности делать всё, что не наносит вреда другому;
- Равенство - все граждане равны перед законом и поэтому имеют равный доступ ко всем постам, публичным должностям и занятиям сообразно их способностям и без каких-либо иных различий, кроме тех, что обусловлены их добродетелями и способностями;
- Братство - не делай другим того, что не хотел бы получить сам; делай по отношению к другим такие благие поступки, какие хотел бы по отношению к себе.
Всё просто, ясно и недвусмысленно. Никакие спекуляции невозможны.
Читатель наверняка уже обратил внимание, что смысл братства полностью совпадает с квитэссенцией христианских заповедей. Лично Автор от этого просто в восторге, полагая эту Заповедь вершиной и полностью самодостаточным моральным империтивом человечества. Читайте Нагорную Проповедь! Вопрос теперь только в неукоснительном следовании ей – только и всего-то...
Итак, вот только один этот самый девиз с тех пор и доныне служил, продолжает и может и дальше служить девизом и критерием успеха
попытки перехода к более достойным формам власти.
Выполняя данное обещание, автор лишь вкратце коснётся двух русских революций и событий 90-х. Читателям их история не только прекрасно известна, но, по мнению автора, их последствия ощутимы читателями и всем миром и до сих пор.
Революцию в феврале 1917г., называемую буржуазно-демократической, нахальный автор даже вовсе и не считает революцией. Абсолютная власть просто себя исчерпала, отмерла и перекочевала в руки более или менее демократически ориентированных партий. Оно, конечно, хорошо и налицо даже явный эволюционный прогресс. Но как можно именовать революцией событие, никак не изменившей положение дошедших до предела злобы и отчаяния масс народа? Обещанием в будущем решить насущные его проблемы и накормить голодных трудно отделаться. Тем более, что обещания эти давались вполне благополучными, хорошо одетыми господами с гладкими и сытыми физиономиями. Даже красные банты на их прекрасных пальто никого не ввели в заблуждение. Даже лозунг «Свобода, Равенство и Братство» на транспарантах. Короче, покрасовались – и ладушки. Преимущественно крестьянская Россия уже давно хотела владеть землёй, на которой извечно пахала на аристократию. Включая даже поручика Голицина и корнета Оболенского.
Здесь автор напоминает, что по его мнению никакие демократические преобразования и дарованные свободы буквально дерьма не стоят, если они не ведут прямым путём к возможности бедных граждан улучшить своё плачевное материальное положение. А уж если материальное положение граждан неуклонно улучшается, то народ, как, например, в Китае, в своей массе спокойно относится даже к абсолютной власти партийной номенклатуры.
А вот то, что многие называют «большевистским переворотом» 1917г. и было настоящей Революцией. Автор обращает внимание на девиз большевистской революции: «Фабрики – рабочим, Земля – крестьянам, Мир – народам». Фабрики рабочим – это точно по Марксу. Бог с ними, с фабриками. Мир народам – это по обязательству Ленина перед Германским Генеральным штабом немедленно вывести Россию из коалиции Антанта и перестать воевать. Кстати и гнить в окопах неизвестно за что и зачем народу уже изрядно надоело. А вот земля крестьянам и в зароде лозунг не большевистский. Это лозунг социалистов-революционеров, презренных левых эсеров. Большевики придерживались мнения, что земля в частном владении будет неизбежно плодить мелкую буржуазию и вообще, по «иудушке» Троцкому, крестьян надо было просто превратить в «перегной революции». Так, в конце концов и сделали. Но тогда, в 17-м, Ленин сделал гениальный ход, обьединившись с левыми эсерами и воспользовавшись в революции их программным лозунгом. Вот тогда неизменные «Свобода, Равенство и Братство» получили практическую основу в виде безоговорочной поддержки преимущественно крестьянской России. Теперь понятно, почему и Гражданская война, и интервенция Антанты, и полная экономическая блокада закончились бесславным поражением контрреволюции. Всё дальнейшее читателям известно.
Но автор здесь просто обязан указать на коренную причину дальнейших проблем этой в целом народной революции. Эти проблемы (опять!) связаны с образовательным, культурным и нравственным уровнем народа. По Марксу антибуржуазная революция имела шанс победить только в странах с высоким уровнем сознательности пролетариата. И вот первый марксист России, старичок Плеханов лично предупреждал молодого и горячего Ленина, что в России ещё рановато говорить о социалистической революции и о построении социализма.
Народ, дескать, не сознательный, ещё не созрел на такие дела. Ленин в раздражении ему отвечал, мол это всё догмы. А мы вот победим в революции и начнём строить социализм. И прямо в процессе этого строительства, по-быстрому, воспитаем «нового человека».
Как известно, попытка завершилась тиранией. А «новый человек» до сих пор выходит на всякие шествия с портретами усатого тирана, которому в деле тиранства и равных-то и не было. Короче, большевики слегка поторопились.
Автор по простоте своей просто не знает, куда отнести изменения, которые произошли в России в 90-х, поэтому совершенно условно именует их «события». Ему лично приходит в голову приходит сравнение с Февральской революцией. Как и тогда, в России общедемократическое движение, стартовавшее ещё в Перестройку, набрало такую силу и популярность, что когда «братский союз народов» под условным названием СССР враз распался, отпев свою лебединую песню, власть просто сама и бескровно упала в руки демократических лидеров. Но это отнюдь не всё. Также полные благих намерений демократы (автор уже упоминал, дорога куда вымощена благими намерениями) тоже приступили к преобразованиям, которые по их уверениям должны были в скором времени привести народ к процветанию. Не ставя под сомнение искренность намерений их большинства, автор вынужден констатировать, что действия их производились без учёта уровня сознания, экономической грамотности и нравственности народа, на котором и ставился очередной смелый эксперимент - на этот приватизации и строительства капитализма. Их собственные ряды быстро пополнились демагогами и рвачами, увидевшими для себя в происходящем редкую возможность невиданного и быстрого обогащения.
Среди самих демократов не нашлось реальных оппонентов против бездумного перенесения на абсолютно чуждую почву безжалостного механизма капиталистической приватизации. В результате немногие умудрились при этом «приворизировать» то, что было создано трудом всего народа.
Экономические итоги этих событий читатели давно подвели сами. Для автора один, но самый печальный итог дружного перехода России к капитализму состоит в дискредитации в умах граждан демократии, как способа правления, и демократов, как представителей его насущных и реальных интересов.
Оценку сегодняшних форм власти в мире атор даёт столь конспективно и она настолько субьективна, что автор не обидится на читателей, поднявших его на смех и даже крутящих в его адрес пальцем у виска.
Всю известную историю и до сих пор, и при любой форме правления любое государство управляется его элитой. Автор игнорирует смелое заявление «вечно живого», что «у нас каждая кухарка будет управлять государством». Оно не стоит даже бумаги, на которой было написано. «Кухарки» в юбках и брюках во всём мире действительно занимают разные, иногда даже высшие государственные должности. Но это отнюдь не значит, что они чем-то там управляют. Их назаначение - быть «демократической» ширмой и послушными исполнителями настоящих хозяев – элит. Бывает, что привычную «кухарку» у власти заменяет представитель той или иной части элиты. Но это так, от ненужных амбиций.
Все решающие различия форм власти состоят в отличии элит по составу, происходжению, собственных интересов и приоритетов, прочности и характеру опоры их власти и степени учёта интересов управляемого ими народа.
Вот с этих позиций автор и рассматривает только Америку, Европу и Россию, потому что про Китай уже сказано достаточно.
Итак, США - средоточие мировой власти капитала и сионистской закулисы, сердце постоянно действующего заговора против всех свободолюбивых народов мира. Автор с негодованием отвергает, даже и в принципе, свою принадлежность к «либерастам» или «толерастам» (слова народные). Тем не менее полностью признаёт право части граждан иметь именно такую точку зрения на существо власти в Америке. Признаёт, но не разделяет. По мнению автора государство США управляется довольно большой и разнородной по составу группой элит.
Происходжение их весьма разнообразно, но за исключением представителей «старых» элит и наследников «старых» денег, в основном это люди типа «он вышел родом из народа», но затем «не упал на снег», а «сделал себя сам» - self-made person.
Элита США - это финансовые, индустриальные, военно-промышленные, государственные, политические и информационно-пропагандистские группировки, схожие по целям и смыслу своего существования – владения властью и накопления корпоративных и личных богатств. То, что их объединяет, отнюдь не отменяет жесточайшей конкуренции между ними, так как кормятся все они из одной кормушки – государства. Это, в смысле, конкуренция, очень хорошо, иначе было бы очень плохо. Государство для них это не только бюджет (кормушка), но и 300 млн. самых богатых в мире, прикормленных и убеждённых потребителей– главный рынок сбыта их товаров и услуг. Поэтому, скажем, сильное обнищание своих потребителей для элит – это форменная трагедия, причина банкротств, кризиса в экономике и уменьшения корушки – бюджета. Потребительский спрос и уровень безработицы – тщательно отслеживаемые, публикуемые каждый квартал и горячо обсуждаемые показатели состояния экономики США. Вот даже и Уолл Стрит немедленно на них реагирует ростом или падением индексов. Это обьективно указывает на то, что материальные интересы народа в Америке просто не могут быть игнорируемы его элитой. В этом, по мнению автора, залог силы и мощи элит США и государства в целом.
Никакого заговора элит в Америке нет. Не потому, что он там невозможен. Он там бесполезен и бессмысленен. Зачем устраивать заговор тем, кому и так абсолютно легально принадлежит вся полнота власти и свобода действий?
Политическая власть в Америке может быть и названа демократической республикой. Как говорится, что только уже не вкладывают в смысл этого термина! Прямая демократия, ещё со времён основания страны, тем не менее сохраняется в бесчисленных посёлках и малых городишках Америки в первозданном виде. Там все друг друга знают. Платят местный налог на свой дом и землю и школьный налог. Дороги в хорошем состоянии, полиция охраняет, есть даже суд и местный совет для решения внутренних проблем и споров. Кандидаты в местное самоуправление, как правило, самовыдвиженцы. Кандидатом может стать практически любой, готовый на небольшие расходы на избирательную компанию. Крайне редко выбирают самых богатых. Вы будете смеяться, но быть богатым в Америке, не так почётно, как это может показаться издалека. Никто своего богатства не демонстрирует – все в ношеных джинсах.
Совсем другое дело в крупных городах, штатах и на федеральном уровне. Здесь большие бюджеты, большие налоги, бизнесы. Вобщем, есть где «попастись» и это уже трамплин для большой карьеры. Штатная власть – не зависима от федеральной. Свой выборный Губернатор, свой Конгресс, даже свои законы и налоги. Недавно один губернатор, категорически не согласный с исполнительным решением Президента и формой, в которой его «втюхивали», подал в суд на Президента и дело выиграл. А раз выиграл – руки прочь от моего штата. Это далеко не первый случай! Любители марихуаны, однополых браков, ношения оружия, азартных игр, легальной проституции или даже эвтаназии, могут по своему желанию найти подходящий штат и туда переселиться. Равно как и противники такого рода излишеств могут присмотреть себе традиционно консервативный штат. Это, по мнению автора, несомненное проявление права и возможности на личную свободу и личный выбор. Ну а для обычных, менее переборчивых граждан, штат – это не только дополнительные налоги, но и социальная помощь и гранты на высшее образование в пределах штата.
Избирательная система в США, по мнению автора, это архаизм в красивой одежде, призванный соблюсти «демократические приличия». Во первых – это только две партии, отличающиеся друг от друга как туфли «чёрный низ – белый верх» и «белый низ – чёрный верх». Польза от того, что их две, тем не менее несомненна. Борясь за место у «кормушки», они тщательно следят друг за другом, вскрывают сами все и любые проявления коррупции или мельчайшие нарушения закона своими противниками, своими голосами в Конгрессе и Сенате препятствуют принятию решений, сильно противоречащим интересам народа. Ясное дело, что народ здесь ни при чём. Но народ – это же Избиратели! Понизить рейтиг политического противника и хоть так поднять свой– это цель и результат политической борьбы! Крути ни верти, «избиратель» от этого не в проигрыше. Но и не в большом выигрыше. Его дело – нажать правильную кнопку на выборах. За кого он голосует, откуда взялся на его голову этот и почему именно этот «уникум», народу это не ведомо. Это ведомо только группе элит, контролирующих каждая свою партию, которая его нашла, отряхнула, причесала и представила, снабдив большими деньгами. Народ только может слушать «арии» его предвыборных обещаний, но в Америке не так уж много дебилов, чтобы верить предвыборным обещаниям.
Америку и американцев за рубежом не сильно любят. Насильно мил не будешь - и не надо! Но тем, кто так ненавидит всех этих «америкосов» или «пиндосов» (слова народные), обьективный автор считает своим долгом напомнить, что по результатам опросов от 60% до 70% населения регулярно и сильно не одобряют не только политику своего Президента, но даже и своих законодателей в Конгрессе. Поэтому автору кажется удивительной ненависть эмоциональных граждан разных стран к тому большинству американцев, кто разделяет их собственную точку зрения. Вот в замечательном СССР всегда тщательно отделяли, как творог от вареников, «угнетённые массы американских тружеников и задавленных расовыми предрассудками чернокожих граждан» от корыстных и агресивных интересов «правящих кругов Америки». Пожалуй, это более обьективный подход к Америке и американцам.
Американцы в своей массе любят свою страну. Они самодостаточны. На всех остальных им глубоко начхать. Они легко путают Чили с Чехией. Но не стоит, например России, их сильно пугать даже и ядерным оружием. А вдруг испугаются? Тогда не будет больше в мире ни американского благополучия, ни русской духовности, которые так украшают сегодняшний мир.
Для автора Европа – это цивилизация, которой он принадлежит «с потрохами». Для старомодного автора Россия - это тоже Европа и достойная часть её великой культуры. Это может многое объяснить проницательному читателю насчёт взглядов автора. Автору, изъездившему Европу от Швеции до Италии и от Англии до Чехии, сегодня её искренне жаль.
Европа сама надела на себя чисто бюрократический хомут ЕС, и тем самым запрягла в одну упряжку «коня и трепетную лань». Полно и тех, и других. Сегодня «трепетная лань» Греция брыкается, норовя угодить в брюхо «першерону» Германии. Даже и займы на 300 млрд евро не умеряют её прыть. Это для начала. Экономическая ситуация в мире такова, что скоро могут начать брыкаться и «шаловливая лань» Италия, и гордый испанский олень. Вот и тягловые немцы могут в один день решить, что с них достаточно. Конечно, 28 одних Германий стояли бы без пошатки. Но прытких ланей там не меньше, чем тягловых лошадей. Там и сям возникают неприятные тенденции то к отказу от евро, то к ограничению свободного пермещения из бедных стран в богатые в поисках трудоустройства, а то и просто «халявы». Раздаются невнятные угрозы о выходе из ЕС, возможности и процедуры которого бюрократия самонадеянно даже и не предусмотрела. Социальная сеть трещит под тяжестью расходов не только на собственных граждан, но и на поддержку активно растущего населения приезжих.
Автор считает создание ЕС ошибкой, продиктованной попыткой поднять конкурентоспособность в противостоянии «нахрапистой» Америке. В идейном плане для этого были высоко подняты знамёна странным образом трактуемых мультикультурализма и толерантности. Что-то не очень получается. И где это бюрократия хоть раз продемонстрировала конкурентоспособность?
Социально –экономически Европа это феномен, не меньший чем Китай. Чисто по Марксу, социализм действительно победил в развитых европейских странах. Но социализм отнюдь не тот, каким его видели утописты и даже основоположники. Это, как его называет автор, затратно-распределительный тип социализма. В том смысле, что денежки зарабатывает старый добротный капитализм, а вот тяжёлое бремя трат результатов его громадного налогообложения взвалили на себя благородные социалистические партии. Это, по мнению автора, в разумных пропорциях, совсем не плохо для трудящихся. Во всяком случае послевоенная Европа разжилась лучше некуда и пока живёт, даже не особенно потея. Национальную идею сегодняшней Европы автор сформулировал бы в духе эпикурейцев: «Наслаждайся жизнью». Увы, надпись на кольце царя Соломона не устарела – всё проходит. Возможности «отсоса» от частного предпринимательства практически исчерпаны. Разве что осталось у них всё отобрать, а их самих расстрелять, став, наконец, последовательными марксистами – ленинцами.
Политически Европа полностью демократическая, причём похоже, что заправляют в ней не серьёзные элиты, а именно партийные выдвиженцы. Спектр партий там от ультралевых до ультраправых, а число, похоже, уже приближается к численности коренного населения. Преобладающий принцип социалистов – популизм, а политический метод – демагогия. Ничто не ново под луной. Социалисты резонно делают ставку на потребителей «халявы», число которых неуклонно растёт. Выборы – честные. Так что Европе угрожает отнюдь не олигархия, а скорее охлократия. Но если б это были и все проблемы, умные европейцы с ними бы мирно разобрались. Увы, это только «цветочки».
Европа, начисто развращённая и деморализованная либеральными идеями худшего толка, в большинстве приняла ложно и лицемерно трактуетые идеи мультикультурализма, толерантности и теорию «плавильного котла». Ну, печи для сжигания у них уже были. Теперь вот «плавильные котлы». Весь этот поганый хлам возник отнюдь не на пустом месте, а был вызван к жизни её реалиями. Европу наводнили чрезвычайно быстро размножающиеся пришельцы из Африки, арабских стран и Бог знает ещё откуда. Не только наводнили, но и стали верным электоратом социалистов.
Центр Лондона уже 9 лет тому назад показался автору столицей отнюдь не европейского государства. А вот 20 лет тому назад сомнения в том, что он в Англии, у автора ещё не возникало.
Так вот, мультикультурализм убеждает в необходимости на равных, с
полным уважением отнестись к культуре пришельцев. Понять её величие, непереходящую ценность и принять, как родную. Оцени, читатель! Наследники Возрождения и Просвещения должны непременно обогатить себя африканскими плясками, танцем живота, а невежественный автор больше даже и не знает чем. Ну, колхоз дело добровольное, как учил корифей языкознания.
Никакого плавильного котла народов не состоялось, разве что коренные народы Европы вытекают из него в форме шлака.
А уж толерантность леволиберального замеса – это совсем страшновато. Принять как должное то, что ни в какие ворота не лезет. Чёрные мешки на женщинах, многожёнство –это пустяки. А вот мусульманство – это уже серьёзно. Страны, взросшие на христианстве, должны на равных принять у себя потомков тех, от кого с таким трудом когда-то сумели отбиться. И не просто принять, а предоставить им полную свободу утверждать словом и делом Коран – как единственную духовную ценность, а Шариат – как единственно правильный закон жизни общества. Уже открыто раздаются и требования автономии исламских общин на территориях, отвоёванных у Европы методом размножения. Так что это получается, прав был неизвестный автору, но уже покойный Каддафи?
Ох, напрасно Европа позволила и помогла отодрать мусульманское Косово от христианской Сербии. Один богохульник утверждал, что Бог не фраер - он всё видит. Пусть эта грубость будет на его совести, но Европе Косово ещё аукнется.
Начавшееся - пока чисто политическое сопротивление самоуничтожению, кто бы ни был его инициатором, обещает в недалёком будущем сделать жизнь Европы интересной, разнообразной и далёкой от спокойствия. Впрочем, может паравоз уже и ушёл. Кто знает?
И наконец – современная Россия. Автор согласен с одним из многочисленных мнений о форме её сегодняшней власти – это авторитаризм.
К нему Россия пришла с неизбежностью после десяти лет попыток построить демократию и капитализм, завершившихся к началу нового тысячелетия уже явно просматривающейся властью олигархии. Неимоверно богатым стало мало просто денег и следующим их движением стало открытое и активное проникновение во власть. В попытке сделать её послушным орудием достижения полной безопасности своих капиталов и полной свободы действий.
У автора сложилось впечатление, что им просто «вскружил голову» успех их быстрого и, по мнению автора, бессовестного обогащения. Они не осознали, что даже в копируемой ими Америке богатые – лишь часть правящей элиты, что власть там опирается не просто на самых богатых и не из них только и состоит. А также из сложившихся и мощных элит государственных чиновников, политиков, массмедии, армии и военно-промышленного комплекса. Что власть сцементирована нерушимым и исполняемым законом и ему послушными гражданами! А самое главное – что стабильность элит и их экономическое благополучие там просто невозможно без достаточно высокого уровня благополучия народа.
Важно помнить, что во всей российской истории деньги никогда не были выше власти. Даже самые богатые – вспомним историю падения светлейшего князя Меньшикова, не говоря уже об экспроприации в революцию, могли немедленно лишиться своих богатств и даже жизни волею власти.
Путин не был, по мнению автора, более ни менее случайным выбором олигархов. К власти уже потянулись люди, способные воплотить извечное стремление русского народа к сильной власти. Как насчёт генерала Лебедя?
Так что Путин, русский человек из народа, оказался просто воплощением народных представлений о власти и «хозяине». И что хорошо и даже удивительно автору, что Путин, сам «дитя КГБ», не попытался прибегнуть немедленно к методам тирании, столь естественного продолжения олигархии.
Построив «вертикаль власти» при её полном иерархическом подчинении нижестоящих вышестоящим, он полностью «обуздал» олигархов. Кто в бега, а кто и в тюрьму, но сегодня в России просто нет олигархов в полном смысле этого слова. И уж власть им всяко не принадлежит. Они просто очень богатые люди.
А ведь опираясь на отношение народа к олигархам, Путин мог запросто прибегнуть к экспроприации. К счастью, он этого не сделал, что делает ему честь. Собственность в России, как и во всех «порядочных» странах, перешла в частные руки. Национализация нефтегазовой трубы в условиях слабой экономики мера вынужденная и тоже правильная. Пусть и не все, но денежки теперь потекли в бюджет, а не в частные, очень большие карманы. Народ это сразу почувствовал – вот вам и рейтинг Путина.
Слабость автократии Путина в обычной слабости самой природы автократии. Вертикаль власти даже и послушных чиновников, включая судебные органы, ручной парламент, ручную массмедию и вполне удерживаемые в подчинении армию и силовые структуры – это ещё не достаточно прочная и широкая опора власти. Не в наше время. Экономика в мире уже прочно властвует над политикой. Во всяком случае - в мирное время.
Активная и хорошо развивающаяся экономика мелкого и среднего бизнеса, пронизывающая все области хозяйственной жизни, находящая под полной защитой закона и покровительствуемая властью – это настоящий залог прочности власти, большого бюджета страны и благополучия граждан.
Вот как раз с этим в России дело обстоит отнюдь не благополучно. Поддержка Путина чиновниками выглядит купленной за подразумеваемый «ярлык на княжение» каждому по чину. Это так осторожный автор называет коррупцию, по мнению многих и многих, привычно пронизывающую всю экономическую и политическую жизнь России. Но уж, извините, свободная и процветающая экономика и коррупция «несовместны», как «гений и злодейство».
В каком направлении будет меняться форма и содержание власти в России зависит отнюдь не только от Путина. Автор совершенно далёк от общепринятых попыток лично его демонизировать и тем более унизить и обругать. «Послушай Зин, не трогай шурина. Какой ни есть, а он - родня!» Возможны варианты. От «время стало, застыло в слепом ожиданьи чудес» до , упаси Бог, бунта, «бессмысленного и беспощадного». Автор, увы, не нашёл в «программных заявлениях» оппозиции никаких указаний к реально обоснованным способам и действиям для перехода от автократии к демократии и «гражданскому обществу». Не говоря уже о механизме ликвидации коррупции. Опять, что-ли, по команде сверху, на этот раз – по команде демократа? Устранение от власти Путина бессмысленно и не решит ни одной проблемы народа, кроме, может, собственных проблем оппозиции. Только честные выборы, только в срок!
«Гражданское общество» это вообще как дышло – куда повернёшь, туда и вышло. У него абсолютно то лицо, каково лицо большинства граждан. Реальные изменения формы и содержания власти – автор повторяет это с почти маниакальным упорством – зависят от образовательного, культурного и нравственного состояния подавляющего большинства народа. Стране можно на фасад нацепить любую вывеску – от «социалистической», «народной», «подлинной» до «суверенной» демократии. Сути это не меняет. Каждый народ имеет то правительство, какого заслуживает. Всякое другое надолго не задерживается. Так что, хочешь быть счастливым – будь им...
Автор в курсе всех актуальных и страшных событий, трясущих Россию, Украину и понятно как и зачем «встрявший» сюда Запад. Но вопросы эти не имеют отношения к целям и содержанию данного эссе. Уж извини, читатель. Может в другой раз. А пока подождём, пока рассеется «туман сизый» и в речах и оценках всех и разных, но таких выдающихся аналитиков появится здравый смысл и обьективность, свободные от ангажированной предвзятости.
Итак, автор, наконец, к несомненному своему и читателя облегчению, пришёл к необходимости кратко сформулировать выводы:
1. Природа власти, как феномена и как структуры организации человеческих сообществ, определяется целиком биологической природой самого человека. Только механизм эволюции, приведший к появлению человека, наделил всех нас качествами, определяющими не только наше физическое существование, но и наши действия, неотвратимо ведущие к созданию механизма власти при любой нашей попытке организации сообщества.
2. Радикальная и успешная смена форм власти при всём разнообразии поводов и обстоятельств для смены, возможна и зависит только от степени массового недовольства народа своим материальным положением и уровня его культуры. В широкое понятие уровня культуры автор включает, правомерно или нет, прежде всего, уровень осознания большинством народа своих прав, собственного достоинства и потребности в личной свободе. Которым существующая форма власти не соответствует так же решительно, как и его стремлению к насыщению потребностей материальных.
3. Сегодняшний темп развития науки и разнообразных технологий, при контроле и уже крайне необходимом уменьшении численности населения Земли, позволяет рассчитывать на возможность обеспечения реальных материальных потребностей человечества. Возможности же дальнейшего развития культуры воистину безграничны и вклад её в построение достойного и продолжительного будущего человечества неоценим и явно недооценён. Так что, по крайней мере теоретически, с надеждой на успешное подавление культурой агрессивных и эгоистичных черт человека во взаимоотношениях с себе подобными и с самой матерью - природой, продолжительное существование человечества представляется автору достижимым.