ОБРЕТЕНИЕ БОЕВОЙ ПОДРУГИ
В конце апреля шестидесятого года на вечере отдыха в окружном Доме Офицеров я углядел в группе расфранченной гражданской молодежи очень красивую девушку, как мне показалось, явно не с заводской окраины.
Ну, увидел и увидел. Отметил про себя, что такая судьбу офицерской жены не потянет. Тут нужен материал попрочнее: что-то типа моих подружек- спортсменок.
А сразу после майских праздников, возвращаясь поздним вечером из воинской части на частную квартиру (я все еще квартировал у своих милых стариков), и, среагировав в ночи на четкий перестук каблучков, я увидел в свете едва ли не единственного на всю улицу фонаря знакомое платье канареечного цвета и узнал его обладательницу.
Набиться «проводить беззащитных девушек, да еще живущих в твоем районе» для бравого офицера не задача. Подругу со звучным именем Любовь, да еще и Орлова, мы проводили вместе (она оказалась жительницей соседней улицы), а с Леной (так звали мою избранницу), договариваясь о том, как и где завтра проведем время, мы немного постояли, как говорится, «у ворот».
За воротами угадывался двор, дом и какие- то надворные постройки. Все это напомнило мне мой милый Кочубей, наш дом и наш двор.
А когда я узнал, что ближайшая водоразборная колонка, к которой все ходят за водой, находится аж на соседней улице, то от ореола недоступной и высокомерной девушки из элитной семьи вообще ничего не осталось.
Последующие дни буквально перевернули весь, как мне казалось, устоявшийся уклад моей повседневной жизни.
Во- первых, я познакомился с семьей Лены.
Уроженцы Азовщины, папа и мама Лены оказались в Ростове в конце двадцатых, на волне индустриализации страны, подняли шесть детей, двое из которых, Ваня и Дуся, жили со своими семьями тут же, во дворе.
Самая старшая сестра Лены, Полина, жила хоть и отдельно, но тоже неподалеку (как оказалось потом, почти рядом с домом, где квартировал я).
Еще один брат, Володя, жил с женой в Подмосковье, куда они были направлены на работу по окончании института, где, как говорится, и закрепились.
И, наконец, Лида, кстати, самая близкая из сестер по возрасту, выйдя замуж за выпускника мединститута Лешу Тихонова, участвовала в отработке послеинститутской «обязаловки», «мотаясь» за ним по городам и весям. К моменту нашего знакомства они, кажется, жили где- то под Красноярском.
Если учесть, что Лена была «последышком» (когда она родилась, ее маме Елене Германовне было уже тридцать семь лет, а папе, Игнату Яковлевичу, сорок два), то понятно, как беспокоились за ее судьбу стареющие родители, и какое смятение вызвало появление в их доме возможного кандидата в зятья.
Выручила та самая старшая сестра Полина: жилой фонд в округе, в основном, частный, «чужих», как говорится, людей живет сравнительно немного, потенциальных женихов, в принципе, знают все, так что собрать обо мне необходимую информацию труда не составило. В общем, меня приняли.
Где- то недели через две после первой встречи, прогуливаясь с Леной по улице Энгельса, главному месту встреч ростовской молодежи тех лет, я похвалился, что «вот тут рядом, за углом» находится выделенная мне комната. При этом я честно предупредил, что ее посетить, не вымазавшись, невозможно.
К моему немалому удивлению Лену это обстоятельство не остановило: мы таки зашли в мою «конуру».
Уже в ближайшие дни меня ожидал сюрприз: в промежутках между дежурствами в госпитале инвалидов Отечественной Войны, где она тогда работала, взяв в помощницы уже упомянутую мною сестру Дусю, Лена за довольно короткое время вымыла комнатку, как говорится, сверху донизу. А когда они заново выкрасили пол, дверь и окно, а также «украсили интерьер» шторами, вид моего жилья изменился до неузнаваемости.
К этому времени мое первоначальное мнение о Лене, как белоручке, кардинально изменилось. Более того, я все чаще ловил себя на мысли: уж если жена, то только она.
Определились с новым «квартиросъемщиком» и мои соседи по коммуналке, вернее, их боевые подруги: -«Не вздумай привести сюда кого либо, кроме Лены!».
Твердо полагая, что из- за занятости и отсутствия соответствующих навыков, мне никогда не решить вопросов, связанных с приобретением хоть какой- то мебели, я упросил заняться этим Дусю. И, надо же, по какому- то невероятному стечению обстоятельств ей удалось купить раздвижной обеденный стол и четыре стула к нему,- немалая удача для того времени.
Не остались в стороне от моих проблем и мои «квартиродатели»: «по блату» (а как же без него в Ростове?!) они приобрели для меня вполне приличный матрас и одеяло.
«Внес» очередную лепту «в меблировку комнаты» и лично я: купил новинку того времени,- сифон для изготовления газированной воды.
Сказал свое веское слово старшина нашей роты,- дал мне во временное пользование пару комплектов армейского постельного белья.
Короче, настало время моего расставания с частной квартирой и Володей Литвиновым (после своей скоропалительной женитьбы и не менее скоропалительного развода он снова поселился вместе со мной), и переезда «на собственную жилплощадь».
И все же бываю я в своем «жилье» всего несколько часов в сутки, да и то не каждый день,- нагрузка по службе и спорт отнимают все время.
Лена тоже бывает наездами,- в основном для того, чтобы повесить очередное «украшение интерьера».
Но тут подоспели каникулы у брата Павлика, окончившего восемь классов (в Кочубее наконец- то открылась десятилетка!), и он привез к новоселью подарок от мамы,- пару перьевых подушек. Вот он- то и стал первым «постоянным» жителем комнаты.
Кстати, Павлик привез и мнение мамы по вопросу возможного переезда в Ростов: уже давно фактически выполнявшая обязанности главного бухгалтера одной из больниц Кочубея, она в прошлом году, наконец, была официально утверждена в этом качестве, что для самолюбивой Антонины Петровны было весьма серьезным аргументом («А кем я буду в Ростове, сынок?!»).
Немало весила и уже упомянутая возможность для Павлика, в отличие от меня, окончить десятилетку, как говорится, не отходя от родительского стола.
С приездом Павлика я стараюсь уделять ему хотя бы вечера.
Днями он совершенно свободен, поэтому к нему «прикреплен» экскурсовод «по Ростову и окрестностям»,- его ровесница с нашего двора.
На наши с Леной вопросы: -«Как дела?»,- Павлик отвечает бодро и уверенно, и, если бы не упомянутая девчушка, то мы бы, наверное, так и не узнали, что деньги, выделенные на питание, Павлик тратит, в основном, на мороженое и поэтому питается скудно и нерегулярно. К тому же, купаясь на днях в Дону, едва не утонул (степняки, в большинстве своем, плавают плохо).
Выручила Елена Германовна. Воспользовавшись нашим очередным приходом, она, по своему обыкновению, усадила нас за стол, покормила, как она выражалась, «чем бог послал», и, после утвердительного ответа Павлика на вопрос «Понравилось ли?», сказала: -«Живи, дитятко, здесь, а то воны тебя заморють совсем!».
Так Павлик обрел на все оставшееся время пребывания в Ростове надежный кров, я,- спокойствие, а одинадцатилетние Надечка и Лариска,- племянницы Лены,- обязанности «кураторов» над пятнадцатилетним Павликом, чем гордились непомерно.
Ближе к осени, с уездом Павлика в Кочубей, я окончательно определился в главном для себя вопросе: Лена должна быть моей женой.
Предложение я сделал ей в день ее рождения,- третьего сентября.
Последовавший за этим калейдоскоп событий (принятие родителями Лены моего предложения, свадьба, мой очередной отпуск и, соответственно, первый выезд с молодой женой на малую родину, окончательный переезд в наше «семейное гнездо» и т.д.) завершился в ноябре вызовом меня на собеседование к командиру дивизии.
Оказывается, новый командир дивизии вычитал в кадровой справке, что в головном полку трудится командиром взвода офицер инженерных войск, посчитал это недопустимым расточительством и отдал распоряжение об использовании меня по специальности.
Так в мою военную судьбу вошел полковник (а, в последствии, генерал) Евгений Андреевич Пожидаев.
Он примет во мне участие еще много раз, и не все встречи с ним будут приводить меня в состояние телячьего восторга, но каждая из них будет в чем- то этапной для меня.
Собеседование велось в предельно вежливом тоне, хотя и представляло собой, в основном, нуднейшую накачку («вы должны, вы обязаны»).
В ответ на мое робкое блеяние насчет обучения в высшем военно- учебном заведении было сказано предельно лаконично:
-«Справитесь с должностью начальника инженерной службы отдельного батальона по охране особо важного объекта в городе Каменске,- предоставлю возможность учиться в академии».
Чтобы, как говорится, «служба не казалась медом», мне было предложено внештатно исполнять еще и обязанности начальника физподготовки части.
Наверное, не стоит и говорить о том, с каким воодушевлением была воспринята новость о моем назначении моими сослуживцами. И то, легко сказать: в то время, как на капитанских должностях трудятся сорока- сорокапятилетние участники Войны, на равнозначную должность назначен двадцатитрехлетний лейтенант.
Оставив Лену паковать и отправлять к новому месту службы домашние вещи, я выехал на север области, в город Каменск- Шахтинский.
Мне предстояло освоить совершенно новые для меня обязанности, влиться в новый коллектив офицеров и найти, как говорится, свою нишу, чтобы с наибольшей эффективностью использовать уже, как мне казалось, накопленные на предыдущей должности опыт и умение.
Кто служил в армии, тот знает, что на первых порах одного личного старания в выполнении своих должностных обязанностей, хоть обложись самыми подробными инструкциями, недостаточно. Должно появиться чувство круга своих обязанностей, своего рода территории самостоятельности и, самое главное, чувства плеча коллеги (коллег) по работе.
Через две недели в Каменск приехала Лена.
Так начался мой следующий этап службы.
2003 год