Макс поднялся на холм, обвел взглядом окоем – лес, озеро неподалеку, холмы и густая тень под деревьями – и улыбнулся сам себе.
Его Обитаемый остров.
Все, как и говорил Ян.
Для человека с известными навыками выживания и набором высококачественных инструментов от BOSCH – самое то.
К вечеру Макс выбрал относительно ровную полянку, расчистил место для будущей хижины и даже повалил несколько мощных деревьев, потом спохватился, что с утра не держал во рту маковой росинки, достал удочку и направился к озеру. Клев в озере оказался отличный; вскоре на полянке уже весело пылал костерок, а на нем не менее весело булькала уха в котелке.
– Ха! – жизнерадостно сказал Макс, следя за тем, как улетают в синее сумеречное небо искры от костра. – Беару Гриллзу и не снилось!
Вероятно, другой на месте Макса бы заскучал, но Макс любил уединение.
…Потом он потерял счет дням. Валились деревья, обтесывались бревна, бодро жужжала пила, и росли стены. Хижина выходила совсем небольшая, но Максу и не нужно было строить хоромы – он рассчитывал задержаться здесь до зимы. Корзинка исправно наполнялась грибами, котелок – рыбой… Макс сожалел о том, что здесь мало дичи – ружье так и пылилось на стене, а мяса хотелось все больше и больше, но сожаление было каким-то тусклым, скользящим. А вот радость от запаха свежих опилок, от уютных стен и матраца, набитого листьями, от грибного супа и тихих, бесконечно синих вечеров у костра – яркой и острой, каждый день как впервые…
И только месяц спустя Макс ощутил присутствие.
Конечно, он не чувствовал себя в полной безопасности – иначе не спешил бы так с постройкой хижины. Где-то в глубине леса слышалось чье-то низкое рычание, кто-то визжал, завывал, и время от времени в темноте загорались и гасли холодные зеленоватые глаза. Но Макса никто не беспокоил.
Оказалось – не беспокоил до поры до времени.
Он как раз ужинал – и обернулся, когда ему в спину уперся чей-то настойчивый взгляд. Но за спиной никого не было.
– Кто здесь? – вслух спросил Макс.
Молчание.
Макс забрал котелок, вошел в дом и плотно притворил дверь, впрочем, еще надеясь, что завтра ему удастся опять поужинать, как он любил, на воздухе, а потом – лежать на траве, откинувшись на спину, и долго-долго глядеть в звездное небо… Однако он уже понимал, что звездных вечеров больше не будет.
На следующий день присутствие ощущалось острее. Они смотрели Максу в спину. Пару раз, резко оборачиваясь, он ухитрился заметить бледно-зеленую тень.
Ян, его приятель, сгинувший в этих лесах, передавал странные сообщения. О том, что здесь водятся зеленоватые существа с квадратными головами. И о том, что они взрываются. Это было странно, непонятно и довольно нелепо; Макс до последнего был убежден, что Ян его разыгрывает, но в один из вечеров Ян перестал выходить на связь, и последующие поиски ничего не дали. Даже и тогда Макс думал, что, возможно, Ян просто не хочет возвращаться, и первые недели жизни на Обитаемом острове как будто подтверждали такую версию.
Кто же захочет возвращаться в душный город из этого лесного рая?
Но теперь Макс убеждался все больше, что вопрос стоит не так. Не «захочет», а «сможет»…
– Я смогу, – твердо сказал он в лесную пустоту.
Лес будто сдвинулся, слушая его.
– Я смогу! Вам не взять меня, уроды, – срывающимся голосом крикнул Макс, вернулся в дом, схватил со стены ружье и направился в лес.
Теперь у него была цель – найти то, что осталось от Яна. Но лес хранил то, что однажды кануло в его зеленые глубины, и не хотел показывать досужему взгляду…
Холодные зеленые глаза уставились на Макса с ближнего дерева, тот рефлекторно вскинул ружье к плечу, но, присмотревшись, опустил его – на дереве сидел оцелот. Красивая рябая кошка, трогать ее не стоит – исцарапает, но сама нападать не станет… Макс не смог сдержать облегченного выдоха.
Всего лишь оцелот.
Сердце бешено колотилось, в пятки словно залили мятной воды.
Нервы ни к черту…
Макс прошел еще несколько шагов и охнул.
Перед ним была, несомненно, хижина. Но в каком состоянии! Бревна ее раскатились, заросли плющом и лесными травами, часть бревен была обугленной. Казалось, здесь уже очень давно никто не живет. Макс обошел хижину кругом и присвистнул: на месте одной из стен красовалась воронка, неглубокая, но с очень крутыми стенами. Проникнуть в хижину не представлялось возможным: воронку нельзя было ни обойти, ни перепрыгнуть, а там, где она заканчивалась, начинались сохранившиеся стены. Внезапно какой-то предмет привлек взгляд Макса.
То был небольшой геологический планшет с выгравированными буквами Я. В.
– Ян, – прошептал Макс.
Краем глаза он снова уловил бледно-зеленое мельтешение в ближних кустах.
– Вот тебе, – прошипел Макс, посылая пулю и перезаряжая ружье. – Получай!
Куст получил свое: листья и мелкие веточки летели во все стороны. А вот на того, кто за кустом, стрельба не произвела никакого впечатления. Чертыхнувшись, Макс забросил ружье за плечо и бросился бежать.
Задыхаясь, он влетел в свою хижину, упал, но тут же вскочил и принялся придвигать к двери грубо сколоченную кровать и ящик с инструментами – другой мебели у него не было.
Смеркалось. И бледно-зеленые тени, уже не таясь, скользили по поляне. Одна… две… Рассмотреть их Макс не мог, но они гнали впереди себя волну страха. Какое-то время Макс еще сопротивлялся, потом скрючился в углу, парализованный ужасом, и мечтал только об одном: чтобы они ушли.
Резкий крик – не то вой, не то мяв – разорвал наваждение.
– Ма-а-а-ау! – надрывался кто-то у самой двери.
Макс попытался пошевелиться. Удалось. Тогда он подобрался к окну и выглянул.
Оцелот – может быть, тот самый, которого он видел в лесу – сердито мяукал и шипел, а бледные тени поспешно покидали поляну.
Макс сел на пол, с облегчением откинулся на спину и засмеялся.
Кажется, Ян упоминал об оцелотах. Говорил, что они любят рыбу, и что их можно приманивать к жилью. Макс еще смеялся – на кой черт ему приручать диких хищников? Оказывается, для защиты от настоящих чертей.
У него оставалась наловленная на рассвете рыба. Он взял одну из рыбин и бросил за окно. Вскоре послышалось довольное урчание и чавканье. Макс усмехнулся и приготовил вторую рыбину…
Оставалось надеяться, что оцелот усвоит урок и не уйдет далеко до того, как вернутся зеленые тени.