РОМАН
Начало:
http://www.proza.ru/2015/03/24/1293
Глава 2. УЧИТЕЛЬНИЦА
Не место красит человека,
а человек место.
Пословица
Не стоит даже объяснять, почему Ольга не последовала совету «доброжелателей» и не поменяла тему диссертации. Это было бы равносильно тому, что космонавту предложили бы должность водолаза на том основании, что у него уже есть опыт ношения скафандра, а водолазы в народном хозяйстве гораздо полезнее, чем космонавты.
Однако пришла пора устраиваться на работу, и она решила, что за неимением более подходящего места пока можно перекантоваться в новой гимназии, которая находилась в нескольких минутах ходьбы от дома. Там, кстати, уже три года преподавала английский язык её школьная подруга Эллочка, а теперь уверенная в себе учительница Элла Витальевна.
Она всегда была бойкой, ни перед кем из начальства не робела, перед детьми – тем более, и работа в гимназии, куда её распределили после университета (тоже, разумеется, временная), вовсе не казалась ей испытанием или обузой.
Ольга колебалась, но выбора не было.
– А как там детишки? Не слишком балованные? – спросила она Эллу. – Я как-то отвыкла от школьного шума.
– Как отвыкла, так и привыкнешь. Сначала все боятся, а потом ничего. Смотри сама: три свободных дня в неделю, каждые два месяца – каникулы, то есть отпуск – в сумме три месяца. Чем не место для интеллигентной девушки?
– Да я уже вроде как взрослая...
– Денег, правда, мало платят… Но зато гимназия близко от дома – не надо в автобусе толкаться и вставать можно попозже. А подработать можно репетиторством. Но по истории, правда, вряд ли... Вот если бы у тебя был русский или математика. Но можно что-нибудь придумать... – подруга лукаво улыбнулась. – Да хоть шапочки вязать для какой-нибудь бабушки на рынке.
– Элла, представляешь, я именно для этого и окончила аспирантуру! – обиделась Ольга.
– Ну как хочешь! А моя соседка, например, сидит с ребёнком и вяжет перед телевизором в своё удовольствие. Впрочем, это на любителя.
Подруга пока была вполне довольна своим благополучным настоящим, а в будущем она рассчитывала найти более интересную работу и обеспеченного мужа.
Ольга подумала, что, в конце концов, приличная гимназия ничем не хуже университета – это такая же преподавательская работа. Может быть, вскоре на кафедре что-то изменится, и она защитится (даст бог, без разрушительного участия этнографической дамы), потом родит ребёнка, три года посидит дома и уже тогда устроится в университет.
Работать в гимназии оказалось не так и просто. Старшеклассники, которых необдуманно согласилась взять Ольга, оказались умненькими, амбициозными, но ленивыми. А может, и не ленивыми, а просто уставшими от усиленного изучения тех предметов, которые им предстояло сдавать на вступительных экзаменах в разные университеты и академии.
Историю, судя по всему, никому из них сдавать не было нужно, поэтому практичные гимназисты попросту не желали расходовать последние силы ради абстрактных знаний, которые, разумеется, развивают и обогащают, но завтра не понадобятся.
Вольному – воля. Ольга особенно и не настаивала, но и раздавать пятёрки просто так, за красивые глазки, не собиралась. Большинству «деток» казалось, что в их аттестатах уместна только эта оценка, ведь история – это не физика и даже не русский язык. Здесь торг вообще неуместен. Они пришли на урок, и это уже хорошо. Ниже четвёрки им раньше не ставили, а тройки по истории были в принципе невозможны – что это за оценка? Здесь всё-таки гимназия, а не проходной двор.
Ольга попросила самого шумного борца за права детей выйти к доске и обосновать свои претензии. Рослый парень с мягкими усиками пытался говорить заковыристыми фразами и при этом ссылался на сложный переходный период, в котором история всегда пересматривается.
– Я считаю, что нет необходимости заучивать наизусть ту информацию, которая через несколько лет будет пересмотрена и признана ошибочной. Но на все ваши уроки мы ходим, и вы должны оценить наше примерное поведение, – настаивал он.
Ольга спокойно ответила несовершеннолетнему бунтарю:
– Спасибо, что ходите! А насчёт пересмотра... Особо одарённые учащиеся могут прямо сейчас самостоятельно начать пересмотр истории, а я с удовольствием выслушаю результаты их исследований на факультативе.
– Нам некогда! У нас и так полно факультативов! И ещё курсы! А спать-то нам когда? – послышались возмущённые возгласы.
– А пока вам надо освоить хотя бы то, что написано в учебниках, потому что школьная программа существует независимо от вашего сознания. Я верю в ваши способности и постараюсь быть объективной в оценке знаний, приобретаемых вами для вашего же блага, – сказала учительница улыбаясь.
Старшеклассников многие учителя называли на «вы», а Ольга даже подчеркнула это уважительное обращение. Такой милый, интеллигентный разговор произвёл приятное впечатление на усатых детей, да и сама учительница им понравилась. С ней можно и поговорить, и посоветоваться, и поспорить, не то что с прежними – пожилыми коммунистами, которые до сих пор ожидают второго пришествия Ленина.
Женственная, подтянутая, с тонкой талией, Ольга эффектно выглядела на фоне стареющих дам в мешковатых тёмных костюмах. Она носила тонкие облегающие джемперы, подчёркивающие красивую грудь, или нарядные шёлковые блузки, а придя на работу, переобувалась в изящные туфельки на высоком каблуке, и её стройные ноги, открытые чуть выше колен, с нескрываемым удовольствием рассматривали не только юноши, но и учителя-мужчины пенсионного возраста.
Военрук, особенно ценивший женскую красоту, цитировал в узком кругу стихи Роберта Рождественского:
Красивая женщина – это профессия,
А всё остальное – сплошное любительство.
Молодых мужчин в гимназии не было, кроме одного робкого, закомплексованного учителя математики, стеснявшегося всех женщин подряд, и даже старшеклассниц. С Ольгой он только здоровался, но никогда не разговаривал, а она тем более не обращала на него внимания, потому что уже была замужем – за более уверенным в себе мужчиной.
Муж Ольги Денис, подающий надежды молодой следователь, был старше её всего на один год, но, в отличие от учёной жены, проработал уже четыре года после окончания юрфака и все её трудности на новом месте воспринимал с улыбкой:
– А ты вспомни свой класс! Разве у вас было много будущих историков или просто прилежных учеников? Все, наверное, листали учебник перед уроком или на уроке. Каждый возьмёт в школе то, что сможет, а потом уже сам будет добывать знания для жизни.
– Но почему я должна им ставить пятёрки и четвёрки, если они не отвечают даже на тройку? Хоть что-то вразумительное я могу от них услышать! – возражала Ольга.
– Не ставь – это твоё право. Хотят хороших оценок – пусть учат всё, что задано. Мозги молодые, эластичные, вместительные. Лишний параграф запомнить для них ничего не стоит, так что не делай из этого проблему. Сейчас начало учебного года, они тебя таким образом проверяют. А дальше, если ты им понравишься – а ты им, скорее всего, уже понравилась, – они будут сидеть на уроках, как в кино, и, следовательно, что-нибудь услышат и усвоят, – рассуждал Денис.
– Мне что, танцевать перед ними или фокусы показывать, чтобы они во мне не разочаровались?
– Зачем? Ты только не давай им задумываться о чём-то постороннем, ходи по классу – пусть смотрят на тебя и слушают. Ты девушка красивая. А вообще-то будь осторожней: ученики иногда влюбляются в своих молодых учительниц. Да и я буду против ваших романов, учти на будущее.
Ольга засмеялась, вспомнив долговязых гимназистов, и подумала, что не такая уж между ними разница в возрасте – всего девять лет. Денису виднее – он, наверное, в юности тоже посматривал на взрослых женщин.
Он почти ничего не рассказывал ей о своих влюблённостях и романах – видимо, стеснялся или ему не хотелось, чтобы она думала, что он любил кого-то так же, как её, а может быть, сильнее.
В юности любовь способна и волновать, и больно ранить, а человеку потом кажется, что его первое настоящее чувство было самым ярким и неповторимым. Может, он и не хотел бы такого повторения, а всё равно ведь не забудет, как билось его сердце при одном только виде любимой...
Продолжение: http://www.proza.ru/2015/04/06/1649