Поучительная история Гая Юлия Цезаря (Андрей Бухаров) / Проза.ру

Гай Юлий Цезарь....
Рассказывать о нём можно бесконечно долго. Герои древнегреческих мифов взятые поодиночке и группами, не совершили столько, сколько удалось сделать в реальной жизни ему одному. О нём слышали люди, не имеющие и малейшего представления об истории древнего Рима. Его имя сделалось нарицательным и превратилось в титул.

Гай Юлий Цезарь жил в бурную эпоху. Его детство и юность пришлись на годы свирепой гражданской войны в Риме, когда сначала боролись между собой оптиматы, сторонники римского сената, против популяров, сторонников всадников и римской бедноты. Кровавая победа оптимата Корнелия Суллы на время притушила конфликт, но он тут же возгорелся снова – против Рима восстала часть его собственной армии, так называемые «союзники», италики, служившие в римских войсках, но не имевшие римского гражданства.

Цезарь с детства отличался редкостным "упрямством". Он рано женился, ему тогда, кажется, было не более 14 лет. Жена его была дочерью Цинны, сторонника Гая Мария, главы популяров. Сам Гай Марий был женат на тётке Цезаря, то есть приходился ему дядей. Волей неволей молодой Цезарь оказывался в первых рядах противников всесильного Суллы. Его привели пред очи диктатора. Они о чём-то там поговорили, приближённые уговаривали Суллу пощадить ни в чём не повинного подростка, вокруг кровь и так лилась рекой. Сулла милостиво соглашался, при условии, что Цезарь разведётся со своей юной женой, которая, к тому же, была уже беременна. Под страхом смерти Цезарь отказался разводиться наотрез.

«Вы плохо знаете, за кого просите! – Рычал проницательный Сулла в ответ на уговоры окружающих. – В этом мальчишке сидит двадцать Мариев!»

Цезарю удалось бежать, а Сулла вскоре умер. И всё же ему пришлоь провести в изгнании несколько лет. Во время морского путешествия он попал в плен к пиратам. Те хотели было казнить его, но Цезарь пообещал им баснословный выкуп. Пираты держали его в своём логове на одном из островов Средиземного моря. Цезарь обращался с ними, как со своими слугами: посылал сказать, чтобы они не орали вечером после пьянки, ибо ему хочется спать, декламировал им свои стихи, а когда они не выражали восторга, в лицо обзывал их неучами и варварами. Кроме того он почти каждый день обещал их всех повесить при первой же возможности. Грубые вояки и прожжёные циники, пираты, были в восторге от своего пленника и сильно привязались к нему.

В нём была эта черта – он умел расположить к себе кого угодно. Слабый отблеск этого обаяния его личности по сей день витает над книжными строками его биографий.

Уже в молодости у него проявился дар полководца – он участвовал в боевых действиях в Киликии и сильно отличился, он и в самом деле поймал, а потом распял тех пиратов, у которых был в плену. Но не желая мучить людей, которые в общем-то отнеслись к нему по-человечески, учитывая нравы того времени, он приказал сперва заколоть их, а уже потом прибить к крестам. Он был умён, и не позволял себе опускаться до садизма, хотя в ту эпоху его навряд ли кто-либо осудил.

«Воспоминание о жестокости – плохая подпора в старости» - эту фразу он часто повторял. Он будет неоднократно на протяжении всей жизни щадить побеждённых, отпускать на волю целые толпы врагов, осыпать милостями тех, кто готов был растерзать его. Он пощадит после очередной победы своих будущих убийц. Он до конца жизни будет ходить везде практически без охраны. В годы галльской войны при нём будет лишь один дюжий солдат, хорошо владевший мечом. Он нередко будет оказываться на передовой, в самой гуще рукопашной, будет хватать бегущих за горло, пытаясь повернуть их лицом к врагу. Его милосердие было следствием бесстрашия, и проявлялось слишком часто, чтобы быть простой позой.

«Я никогда не хотел жить как другие, для кого жизнь есть не более чем ожидание смерти»...

Об этом обычно не пишут, но есть сведения, что он принимал самое активное участие в подавлении восстания Спартака. Он был квестором у консула Марка Лициния Красса. Есть основания думать, что это именно ему принадлежит замысел поймать Спартака в ловушку на полуострове Бруттиума. Впоследствии возле Изера он точно также преградит путь полчищам гельветов, проведя длинную линию инженерных заграждений. Спартак вырвется из ловушки после яростного штурма, но в бою погибнет почти половина его армии, что и станет началом его конца.

Так или иначе, но Красс на долгие годы станет Цезарю верным союзником и другом. Красс будет платить его долги, будет вооружать его армии, сын Красса будет служить легатом под начальством Цезаря. Следует отметить, что Марк Красс был, как, чем-то вроде барона Ротшильда античного мира. Его состояние было огромным и по своему размеру было соизмеримо с валовым доходом римского государства. Он мог вооружить легион, то есть около 6000 солдат, на проценты со своего капитала. Он перекупил пиратов, которые были готовы переправить Спартака и его армию на Сицилию за часть добычи. Красс обладал феноменальной памятью, не вёл записей, и знал в лицо и по имени каждого гражданина Рима. Это был исключительно способный, умный и дальновидный политик. Республика мешала ему. Оставаясь в тени, он финансировал молодых честолюбцев, вроде Цезаря, Катилины, Лепида, чтобы их руками опрокинуть власть сената.

Римская Республика того времени была весьма далека от совершенства. Всем заправлял сенат – 300 семейств потомственной родовой знати. К середине 1-го века до н.э. римляне завоевали почти всё Средиземноморье, независимым оставалось лишь побережье Северной Африки в районе дельты Нила. Под властью Республики было население приблизительно в 40 миллионов человек. Ресурсы государства были просто грандиозны, но как же они использовались?

Законодательство не устанавливало размеров налогов с провинций, а это открывало безграничные возможности для злоупотреблений и безнаказанного грабежа. Римские сенаторы, отправляясь управлять покорёнными территориями в качестве наместников, ничуть не стеснялись. Права римского гражданства были только у римлян, а все остальные – греки, азиаты, испанцы, фракийцы, далматы, финикийцы, кельты и галаты – людьми не считались. В рабство можно было обратить кого угодно – хоть простого крестьянина, хоть местного князя и всю его семью. Творились вопиющие злодейства. Республика в этом смысле напоминала собой приснопамятный гитлеровский Рейх середины ХХ века, с его псевдонаучной теорией о «недочеловеках». Вымогая налоги, римские наместники морили людей голодом, избивали, распинали, продавали в рабство. Известен случай, когда на Крите, уполномоченный сената негодяй Скапций, загнал в здание городского совета всех старейшин провинции и держал их там взаперти, вымогая деньги, пока все они не умерли от голода.

Дошло до курьёзно-невероятного. Жители города обратились за помощью к другому римскому полководцу, который, охотясь за пиратами, высадился на Крите со своими войсками. Тот внял мольбам провинциалов и начал боевые действия против Скапция и его шайки. То есть один представитель римского сената начал бить другого такого же представителя, за то, что тот "добросовестно" выполнял возложенные на него сенатом обязанности.

Как тут не вспомнить свежие "Сахалинские дела" об "откатах"?

В 70-е годы 1 века до н.э. римское государство фактически распалось. Море было полностью во власти многочисленных пиратских флотилий, состоявших из беглых рабов, беглых солдат римской армии, обнищавших крестьян и горожан. Это были далеко не уголовники, среди них была масса образованных и умелых людей и это была грозная боевая сила, хотя и распылённая по большой территории. Но договариваться с ними приходилось даже таким политическим тяжеловесам, как Марк Красс.

В Испании вспыхнуло восстание под предводительством Квинта Сертория, бывшего квестора самого Гая Мария. Серторий хотя и был римлянин, но был из «союзников» и прав гражданства не имел. Собрав группу таких же беглецов как он сам, он начал боевые действия против войск сената. Испанцы тут же поддержали его и вскоре армия Сертория приобрела большие размеры. Против него было послано две консульские армии, одна под началом Гнея Помпея, вторая – под началом Квинта Метелла Пия. Серторий бился с обеими, нанося им тяжкие поражения. Помпей лихо сражался, сам рубился с испанцами, но этот героизм не спасал его легионы от разгрома. Испанцы не без основания сравнивали Сертория с Ганнибалом.

В Италии произошло восстание Спартака – талантливый гладиатор-фракиец возглавил толпы сбегавшихся к нему рабов. Дело в том, что крупные рабовладельцы содержали частные армии, полностью состояшие из рабов. То есть сами раздавали невольникам оружие. Когда в окрестностях Везувия обьявился Спартак со своими товарищами, к нему стали стекаться целые вооружённые отряды.

Регулярной армии, в то время у римлян не было. Армии набирались по мере надобности. Единственной военной силой был гарнизон города Рима, несколько гарнизонов других городов, которые могли выполнять лишь мобилизационные функции. Все остальные войска вели боевые действия за морем – в Испании, в Малой Азии... Сенат попал с восстанием Спартака в крупный переплёт.

В Малой Азии произошла целая серия восстаний против Рима – сначала движение гелиополитов Аристоника, потом национально-освободительная война малоазийских греков под предводительством понтийского царя Митридата Евпатора. С Митридатом и его сыном Фарнаком сражались лет тридцать, прежде чем удалось их окончательно разбить.

Все эти восстания были результатом республиканской политики подавления и ограбления провинциалов. Но зажравшаяся римская знать не хотела и слышать ни о каких компромиссах. В Риме шли празднества, пиры, гладиаторские бои, оргии, а в нескольких десятках километров от города кипели яростные схватки между войсками сената и ордами отчаявшихся, ограбленных, бесправных людей.

Римская Республика была республикой для богатых и их прихлебателей. Это один из ярчайших примеров в истории, как система демократии и выборов может осуществлять самую страшную тиранию и геноцид. Иначе трудно обьяснить, почему на стороне того же Спартака против правительственных войск сражались не только рабы, но и масса свободной бедноты и даже отряды "союзников"- италиков.

Вот эту-то "милую" Республику и намеревались опрокинуть Сергий Катилина, Юлий Цезарь и стоявший за ними Марк Красс. Уже при жизни Цезаря поднимется и через века пронесётся вплоть до наших дней горестный либеральный плач и стон: тиран опрокинул свободу! Правда, тиран-то был вроде и не тиран, а даже человек чем-то симпатичный, способный и умный, добрый и мудрый, дальновидный и справедливый, но всё одно – подлец! Демократию "задушил"...

"Задушить" эту демократию на практике оказалось не так-то просто. Порывистый Катилина водрузил в Фезулах орла и к нему немедленно стали стекаться тысячи обнищавших и обездоленных римских ветеранов. Он в короткое время собрал два неполных легиона, кое-как их вооружил и форсированным маршем пошёл на Рим. Навстречу ему сенат тут же двинул легионы под командой Марка Петрея, Квинта Цицерона и Гая Антония. В битве при Пистории, недалеко от Рима, после короткой и яростной схватки, отряды Катилины были разбиты, а сам он изрублен в рукопашной.

Поражение и гибель Катилины были скорее благом для всех. Сам Катилина был, что называется, "фрукт". Развратник, пьяница, мот и бузотёр, дружок Спартака, убивший собственного сына в угоду любовнице, он скорее компрометировал движение популяров, нежели помогал ему. Собравшиеся под его знамёна солдаты, были сплошь ветераны Суллы, грабители и убийцы, неспособные к мирной жизни. Цезарь вовремя отступил в сторону от таких союзников. Если бы Катилине и удалось захватить на время власть, всё это скорее всего кончилось бы не реформами, а грабежами и потоками крови.

Началось следствие, которое быстро выявило причастность Цезаря к этому мятежу. Но мощный тайный подкуп, осуществлённый Крассом, замял все обвинения. Да уж, не имей сто рублей, а имей сто друзей... Остальные мятежники, арестованные в Риме, по приказу консула Марка Туллия Цицерона были удушены в Мамертинской тюрьме. Вывод был прост и суров - хочешь что-то изменить к лучшему, надо браться за дело самому и относиться к этому серьезно.

Цезарь понимал, что не имея большой, лично ему преданной армии, опрокинуть власть продажного и разложившегося сената он не сможет. Он добивается назначения его наместником Трансальпийской Галлии – небольшой территории на юге современной Франции, которая находилась под властью римлян. Из «Записок» самого Цезаря следут, что война в Галлии началась как бы спонтанно, но это далеко не так. Как наместник он имел право на два штатных, полностью укомплектованных легиона. Находясь в северной Италии, тут же, он набирает ещё два легиона, а потом – ещё четыре, а потом – ещё два, доведя в итоге свою армию до численности почти в треть наличных боевых сил всей Республики. Для этого требовались гигантские средства, и никто другой, кроме Красса, предоставить их ему не мог.

Завоевание Галлии длилось почти 10 лет. За эти годы Цезарь сильно переменился. Он огрубел, сделался решительнее и беспощаднее, с него почти слетел былой аристократический лоск, он научился действовать решительно и быстро, часто не считаясь с потерями. Галлы и германцы, с которыми ему пришлось воевать, оказались серьёзными и сильными противниками. Пару раз в боях Цезарь едва не погиб. Постоянно уступая неприятелю в численности, Цезарь научился концентрировать свои силы в решающей точке и наносить врагу сокрушительный удар там, где он этого не ждёт. Цезарь предпринял две экспедиции в Британию, в которой римляне никогда до этого не были. В военном отношении это был полный авантюризм, одна сильная буря в Ла-Манше могла начисто отрезать его от материка. Но на галлов, которые часто спасались в далёкой Британии от римлян, это произвело потрясающее впечатление. Многие знатные галлы добровольно переходили к Цезарю. Как и Серторий, Цезарь радушно их принимал, и в отличие от других римских полководцев, он держался с галлами скорее на равных. Это сильно раскалывало галльское сопротивление. Цезарь вообще, как и его предшественник Александр Македонский, старался привлечь на свою сторону провинциальную знать, понимая, что без неё какое-либо управление завоёванными территориями не удастся.

Народ в Риме ликовал от известий о победах над варварами, а сенат втайне скрежетал зубами. Нашлись противники Цезаря, обьявившие, что он де незаконно напал на Ариовиста, вождя германцев, имевшего звание «друга римского народа». «Друг» этот перешёл Рейн с сотней тысяч диких германских воинов, разбил галлов и собирался установить в прирейнской части Галлии самую натуральную царскую германскую власть, что имело бы для Италии и Рима непредсказуемые последствия. Цезарь разбил его в большой битве, почти полностью истребив всю его армию.

Вскоре сенаторам удалось нанести Цезарю ответный и мощный удар. Марк Красс неосмотрительно принял на себя наместничество над Малой Азией и отбыл туда. Во главе большой армии он зачем-то предпринял ненужный поход против парфян. Предатели, каковых раньше не было, завели римскую армию в безводную пустыню, недалеко от современного Мосула, где вся армия и ее лошади оказались без воды. Парфяне атаковали римлян большими массами тяжёлой кавалерии и конных лучников. Попав в западню, римские войска сражались отчаянно, битва продолжалась трое суток. Погибла почти вся армия и сам Красс со своим сыном. Ушёл от врага с отрядом конницы сенатор Кассий Лонгин, будущий убийца Цезаря. Мешал, мешал сенату Марк Красс...

К немалой радости сената попал в тяжёлое положение и сам Цезарь. После неудачного штурма крепости Герговии, его войска вынуждены были отступить. Цезарь быстро собрал подкрепления и контратаковал. Вождь галлов Верцингеториг укрылся от него в мощной крепости Алезии, стоявшей на малоприступной крутой горе над долиной, изрезаной реками. Цезарь понимал, что упускать вражеского полководца нельзя, и обложил крепость. У него было не более 30 000 солдат против почти 60 000 укрывшихся в крепости варваров. Вся округа была разорена, взять провиант было негде. Цезарь приказал назначить строгий рацион выдачи еды. Люди шатались от усталости и голода. В это время пришло известие, что на выручку Верцингеторигу идёт огромное ополчение численностью едва не в сто тысяч человек. Хотя такие цифры представляются завышенными, тем не менее приближение второй армии неприятеля с тыла ничего хорошего не сулило. На военном совете большинство командиров высказались за отступление.

Но отступление означало дать двум армиям галлов соединиться. Допустить этого было нельзя. Цезарь приказал начать осадные работы. Его армия построила две линии укреплений – одну вокруг крепости, а вторую снаружи, против приближавшихся врагов. Сами римляне оказались внутри этого кольца, длиною в 22 мили.

Впоследствии историки нередко считали этот рассказ недостоверным. Но раскопки, которые с перерывами ведутся во Франции у холма Монт-Ализе возле Дижона с середины 19-го века, полностью подтверждают текст «Записок о Галльской войне» Цезаря. По самым скромным подсчетам его армия перекопала вручную более двух миллионов кубометров земли, сооружая эти укрепления. Найдены и остатки самих укреплений, множество обломков оружия: костей, стрел, копий и дротиков.

Наконец, ополчение галлов подошло к Алезии. В самой крепости, где помимо огромной армии было ещё и население, начался голод. Верцингеториг приказал выгнать из крепости женщин и детей, рассчитывая, что римляне возьмут их в плен и вынуждены будут их кормить. Но Цезарь приказал залпами метательных орудий отгонять несчастных от укреплений. С обеих сторон противники смотрели, как беззащитные люди умирали вповалку на холодной земле.

Ополченцы пошли на штурм огромными массами, но прорвать укрепления не смогли. Римляне отбили все атаки. Атаки на укрепления изнутри также не увенчались успехом. Это побоище с небольшими перерывами длилось почти неделю. В одном месте галлам удалось прорваться внутрь укреплений, но на них с двух сторон обрушилась римская пехота. Последовала страшная сеча, в разгар которой пал Лиск, вождь галлов, ведший их в бой. Цезарь лично на коне был в гуще боя. Когда галлов с тыла напала выпущенная Цезарем из укреплений конница под командой Тита Лабиена. Полчища галлов дрогнули, стали отступать и наконец побежали. Резня была страшная. Только усталость помешала римлянам полностью перебить врагов.

Битва под Алезией была последним крупным сражением Галльской войны. Связанного Верцингеторига и ещё нескольких вождей осаждённые выдали сами. Никакой торжественной сдачи в плен с обьездом на коне вокруг холма на котором якобы сидел Цезарь, в реальности не было – прежде всего, об этом эпизоде не пишет ничего сам Цезарь, который там был, и которому, якобы, Верцингеториг так почётно сдавался в плен. В «Записках» ясно сказано: «Вождей выдают, оружие сложено»... И всё. Весь эпизод торжественной сдачи придуман 160 лет спустя писателем Плутархом.

В ходе Галльской войны римляне сожгли и уничтожили полторы тысячи городов и деревень, угнали в рабство и продали почти два миллиона человек, в боях истребили около миллиона варваров. Было захвачено огромное количество серебра и золота. Цезарь сделался одним из богатейших людей Республики. Он щедро одаривал своих солдат, которые 10 лет проливали кровь, несли тяготы и лишения войны. Армия, в которой к тому же оказалось теперь немало галлов и германцев, была готова идти за ним в огонь и в воду.

Вот теперь-то и можно было "поговорить по душам" с господами сенаторами, о природе, о поэзии, и о налогах с провинций. Народ в Риме ликовал, а сенат был в ужасе. Один из центурионов Цезаря, оказавшись на заседании сенатской курии, хлопнув себя по поясу, громко заявил: «Смотрите, господа сенаторы, как бы ваши ошибки не пришлось исправлять нашим мечам!»

Слова эти оказались пророческими. Сенат и не думал поступаться своими правами. В конце концов, ресурсы Республики были велики и Цезаря с его людьми можно было разбить. Так зачем же уступать? Гней Помпей, произнося речь в сенате, призывал не бояться Цезаря и обещал, что стоит ему топнуть ногой, как вся Италия наполнится войсками.

Цезарь просил продления прав командования и консульских полномочий, закрепление провинциального статуса за покорённой Галлией и освобождение её от налогов, права себе вести войну против даков и далматов.

Сенат же требовал, чтобы он сложил оружие, прибыл в Рим, распустил армию и предстал пред судом по обвинениям в незаконном нападении на Ариовиста...

Господа сенаторы не учли человеческого фактора. Они давно уже привыкли представлять себе народ Рима и провинций как послушное быдло, хотя и способное на бунт. Сколько их уже было, бунтов-то... Веттий Скатон, Спартак, Лепид, Катилина, Друз, Аристоник, Серторий, Митридат... и все убиты, распяты, зарезаны, изрублены, преданы и задушены. И ничего. А тут Цезарь! Предатель! Из нашего же сословия, аристократ до мозга костей, всё у него было, должности, почести, роскошные бабы. Крови хотел – пожалуйста, всю Галлию потопил в крови и огне. И он ещё чего-то требует! Ишь чего удумал – права провинциалам! Порезать его, мерзавца...

«Топнуть ногой» не получилось. Когда Цезарь перешёл Рубикон со своими войсками, стало ясно, что господа сенаторы сильно переоценили свои возможности. Армии сената стали массами переходить на сторону Цезаря. За Республику зажравшихся аристократов никто не спешил умирать. В течение пары месяцев Цезарь без боя захватил всю Италию и вошёл в Рим. Две трети сената вместе с полководцем Помпеем бежали из страны, словно воры из ограбленного дома. Цезарь быстро и решительно конфисковал государственную казну, пригрозив смертью защищавшему её квестору, но так, впрочем, и не исполнив свою угрозу.

Последовала длительная тяжёлая гражданская война. Сенаторы сумели собрать против цезарианцев несколько больших армий – в Испании, в Греции, в Северной Африке. Но единого командования всеми силами у них не получалось. Своего командующего Помпея они презирали как простолюдина и недотёпу, зачастую мешая ему. Так, они убедили его ввязаться в сражение при Фарсале, хотя разумнее было бы просто следовать за армией Цезаря, которая только что потерпела поражение под Диррахием и страдала от голода и дизентерии. Солдаты Цезаря привыкли биться из последних сил, как это бывало не раз в Галлии, кроме того, большую роль сыграли посланные в стан противника агитаторы, и в итоге Цезарь одержал сокрушительную победу.

Армии в Испании были окружены Цезарем после массы мелких стычек и манёвров и в итоге сдались в плен. Цезарь никого не казнил, не наказал, наоборот, включил солдат в свои войска, многих даже наградил.

Сильным ходом было и присоединение Египта. Египет производил две трети всей сельскохозяйственной продукции Средземноморья. То есть давал зерна вдвое больше, чем Италия, Греция, Испания и Малая Азия вместе взятые. Посадив на престол Египта Клеопатру, которую он к тому же ещё сделал своей любовницей, Цезарь взял под контроль огромные ресурсы. Сражения в Северной Африке отличались драматизмом и ожесточением. Последние республиканские командиры стойко дрались, не желая предавать Республику. Погиб в бою и любимец Цезаря, старый его боевой товарищ, храбрый и доблестный Тит Лабиен, который в ходе Гражданской войны перешёл на сторону сената. Цезарь по этому поводу сильно горевал.

Не захотел пережить Республику старый недруг Цезаря сенатор Марк Порций Катон Младший. Это был один самых видных лидеров аристократического сената. После поражения при Тапсе он бросился на меч.

Старый республиканский командир, начавший служить ещё когда Цезарь под стол пешком ходил, участник бесчисленных боёв и походов, победитель Катилины, Марк Петрей укрылся в резиденции нумидийского царя Юбы. Юба, неосмотрительно поддержавший сенатскую партию и разбивший в сражении Куриона, легата Цезаря, оказался в тяжёлом положении. Приходила пора платить по векселям. Если Петрею предстояла почётная сдача, то Юба, как иноплеменник боровшийся против Рима, вполне мог рассчитывать на смерть на кресте. Оба решили не сдаваться; Юба устроил роскошный пир, состязания атлетов и певцов, а под конец они с Петреем сошлись врукопашную в поединке. Петрей сразил нумидийца. В тот же миг раб Юбы нанёс ему в спину смертельный удар.

Последним сражением Цезаря была битва при Мунде, в Испании, против сыновей Помпея. Как всегда, после яростного боя была одержана победа. Цезарь говорил, что много раз сражался за победу, но в этот раз сражался за собственную жизнь.

Цезарианцам досталось тяжелое наследство. Погибла почти половина жителей Рима, не менее трети всех сенаторов и всадников. Города лежали в развалинах, множество кораблей утонуло, поля были заброшены и заросли бурьяном. Граждане одичали, были поголовно вооружены и привыкли решать все свои споры при помощи оружия. Под знамёнами топталось тридцать легионов, то есть более двухсот тысяч солдат, невиданная ранее боевая сила, которую надо было как-то кормить, вооружать, лечить...

В первую очередь Цезарь обеспечил поставки хлеба из Египта чтобы кормить население. Многим городам, селениям, местностям были прощены все долги, и сами они были на десятилетия освобождены от налогов. От долгов были освобождены все граждане Рима. Цезарь всем просящим возвращал имущество, деньги, выручал их родственников, оказавшихся в тяжёлой ситуации. Он простил всех своих противников, разрешил Цицерону провести несколько защитных процессов для оправдания людей, оказавшихся в трудных ситуациях гражданской войны. Всем, уцелевшим из сенаторам он вернул прежние должности, из галльской добычи компенсировал потери. Хотя и назван он был диктатором, но он делал всё возможное, чтобы залечить раны страшного гражданского конфликта, коснувшегося буквально каждой семьи.

Поэтому Цицерона, оказавшегося во время войны в лагере Помпея, он даже не упрекнул. Цицерон и сам был не рад, что поддался общей панике и бежал к Помпею в Грецию.

- А где твой зять? – Грозно вопросил Помпей Цицерона. Зять Цицерона, молодой Долабелла, был на строне Цезаря.

Но Цицерон отроду за словом в карман не лазил. Дело в том, что Помпей сам приходился Цезарю зятем, так как был женат на его дочери Юлии.

- С твоим тестем, как я полагаю, - спокойно ответил Цицерон. Окружающие расхохотались.

Прибыв в Рим, Цезарь приказал восстановить сброшенные статуи Помпея. «Тем самым, - заметил Цицерон, - он укрепил свои собственные».

Друзья говорили Цезарю, что на его жизнь могут покушатся. «Если я буду убит, государство ввергнется в ещё более страшные войны», - отвечал Цезарь. Цезарь предпринял ряд реформ. Он изменил календарь, пригласив для этой работы известного александрийского астронома Сосигена. Он упорядочил латинский алфавит, выбросив из него лишние буквы, что создавало путаницу в написании и в произношении. Он увеличил количество сенаторов, введя в сенат много новых лиц, главным образом своих сторонников, проверенных в деле. Часть армии он роспустил, раздав солдатам земли для поселения и снабдив их хорошей пенсией. Жители французского Нима по сей день утверждают, что являются потомками солдат знаменитого 10-го легиона, любимого легиона Цезаря.

Цезарь начал работы по осушению болот вокруг Рима, от которых свирепствовала малярия, отстроил порт Остию. Часть армии он отправил в Малую Азию – она менее других пострадала от войны и там прокормить солдат было легче. Кроме того, он замышлял поход против парфян, чтобы отомстить за гибель Красса и его сына.

Среди сенаторской знати зрел заговор. Сенаторы не могли простить Цезарю унизительного поражения, собственных унижений, гибели родных и родственников. В битве при Тапсе Цезарь не смог удержать солдат и они перебили всех попавших к ним руки сенаторов и всадников. Ненависть римского простонародья к знати была велика. Кроме этого, сохранив их привилегированное положение, Цезарь фактически лишил их власти. Наместниками провинций он назначал теперь своих ставленников. Грабить провинции стало невозможно – был установлен твёрдый налог, а если наместник превышал поборы, то местная знать получала право жаловаться диктатору. Сами провинциалы получали большие права, вплоть до выборов в сенат. Цезарь, проехав по империи, везде сохранил местное самоуправление, либо местную демократию, либо власть местных царей, произвольно свергать которых сенат более не мог. Все местные царьки сразу горой встали за Цезаря и цезарианцев. Армия больше не роспускалась, а становилась постоянной, полностью уходя из-под контроля сената. Все армейские назначения теперь зависели от Цезаря и от начальника конницы Марка Антония.

Короче говоря, сенаторскому беспределу приходил конец. После череды жестоких войн, побоищ, массовой гибели, жизнь возвращалась в нормальное русло, но только рулить в этом русле у сената уже не получалось. Надо было что-то делать! Тирания наступает! Демократия в опасности!

Заговор возглавил Кассий Лонгин, тот самый, что подозрительным образом уцелел в битве при Каррах, в которой погиб Красс, патрон Цезаря. Он вовлёк в заговор сенаторов Цинну, Каску, Долабеллу, и других, всего человек сорок, а также и Юния Брута, которого Цезарь пощадил после битвы при Фарсале. Некоторые историки считают, что Брут был внебрачным сыном Цезаря, поскольку мать Брута долгое время была любовницей Цезаря. Можно даже утверждать, что именно её Цезарь любил более всех других своих женщин. Во всяком случае, Цезарь после победы осыпал Брута милостями и должностями.

Последней каплей в чаше терпения заговорщиков была денежная реформа, которую замыслил Цезарь. Она должна была сильно снизить процент по займам, при этом надо помнить, что римские сенаторы вовсю занимались ростовщичеством. Низкий заёмный процент окончательно выбивал у них из рук источник нетрудового обогащения.

Цезарь не становился моложе, а между тем надо было думать о передаче власти. Ему уже шёл 58 год, если считать, что он родился в 102 году до н.э., хотя эта дата спорная. Но царская власть в Риме была запрещена, и передать власть по наследству было невозможно. Да у Цезаря и не было сыновей. Дочь его Юлия, жена Помпея, умерла от родов в разгар Галльской войны. У него был сын от Клеопатры, но царица Египта не была римлянкой и её сын не мог быть его наследником. Трудно сказать, как вышел бы Цезарь из этой ситуации, если бы не заговор.

В тот день, 15 марта 44 года до н.э., он с утра как обычно отправился на заседание сената. По дороге кто-то сунул ему в руку записку с сообщением о заговоре, но Цезарь положил её в свои бумаги, решив прочитать позже. У ступеней курии Помпея он увидел в толпе старого предсказателя, который советовал ему опасаться мартовских ид. Иды, название 15-го (в марте, мае, июле, октябре) или 13-го дня (в остальных месяцах) древнеримского календаря. Были посвящены Юпитеру, в жертву которому в эти дни приносили овцу.

- Видишь, иды уже наступили, - сказал ему Цезарь.

- Наступили, но не прошли – отвечал старик.

У входа в курию один из заговорщиков отвлек Марка Антония, который был рядом с Цезарем и был вооружён, а кроме того, Антоний был атлет, обладал львиной силой и был способен порубить и раскидать полтора десятка человек.

Внутри Цезарь оказался один. Сенаторы ещё только собирались. Цезарь сел на свое кресло в центре зала и его тут же стали окружать заговорщики. Один из них опустился на колено перед Цезарем, и стал просить за своего брата, оказавшегося в изгнании. Потом другой стал хватать Цезаря за руки. Они обступили его. Каска ударил Цезаря кинжалом в спину.

- Негодяй Каска, что ты делаешь? – Воскликнул Цезарь, выбил из рук Каски кинжал и пронзил ему руку железным стилосом.

- Брат, помоги! – Завопил раненый Каска, его брат был среди заговорщиков...

Удары посыпались на Цезаря со всех строн. Он кричал и отбивался. Заговорщики оттеснили его к стене, к подножию статуи Помпея. Здесь Брут тоже нанёс Цезарю удар кинжалом.

- И ты, дитя... – были последние слова Цезаря.

Вообще, заговорщики выглядят в этой сцене как-то жалко. Пустяковая рана заставляет Каску визжать. Все они толкутся и долго не могут нанести смертельный удар. Из 22 ран нанесённых Цезарю, только одна оказалась смертельной. Это в те-то времена, когда бить ножом и копьём насмерть учили с раннего детства. Заговорщики оказались банальными трусами.

После гибели диктатора заговорщики восторженно обратились к народу, призывая его к свободе. Но народ угрюмо молчал. Все знали, что при Цезаре жизнь стала легче. Заговорщики кинулись по домам. Когда труп Цезаря выставили перед народом, Марк Антоний прочёл завещание Цезаря. Из него следовало, что каждому римлянину диктатор завещал 100 золотых, а также отдавал свои сады на Тибре в вечное народное пользование.

Толпа взревела и кинулась искать убийц. Другие тут же нагромоздили лавки и столы менял с соседнего рынка и, положив тело Цезаря сверху, подожгли их. Погребальный костёр запылал, поднимая вверх густой чёрный дым.

Начиналась новая страница истории Рима. Войны, которые обещал Цезарь в случае своей гибели, разразились и были страшнее предыдущих. В их огне окончательно пала тираническая Республика трёхсот рабовладельцев. Могучий гений Цезаря, хранивший его при жизни, не оставил его и после смерти, он гонялся за его убийцами по морям и землям, пока все они не погибли насильственной смертью. Самая примечательная случайность выпала на долю Кассия Лонгина – он закололся тем самым кинжалом, которым нанёс рану Цезарю.

Многие вспоминают Цезаря как гениального полководца, многие – как талантливого политика. Да, это было. Но было и ещё одно – это был великий реформатор, положивший жизнь за то, чтобы граждане его страны жили лучше. Возможно поэтому и дальше будут помнить и говорить о Гае Юлии Цезаре.

© Copyright: Сергей Взоров, 2015
Свидетельство о публикации №215031600282

Может быть не случайно один из больших десантных кораблей Российского Черноморского флота, носит имя Цезаря Куникова.

Куников Цезарь Львович (1909-43), Герой Советского Союза (1943, посмертно), майор (1942). Командовал десантным отрядом морской пехоты, захватившим в феврале 1943 плацдарм на Мысхако (названный «Малой землей») и удерживавшим его до подхода главных сил. Умер от ран.

Знание всемирной истории и важных биографических фактов из жизни ее действующих лиц помогут современникам разобраться и в нынешних хитросплетениях многих современных конфликтов и войн, сделать правильные выводы и не допускать необдуманных действий в будущем.

Украина.

Как сильно похожи события происходящие там сегодня, на кровавую античную историю с участием Суллы, Спартака, Гая Юлия Цезаря...

Но теперь модно быть "Митрофанушкой", который ни географию, ни историю не учит - надеется на заморских "извозчиков"...

С таким подходом историю не делают, нынче "извозчики" норовят "седоков" ограбить, убить и выбросить в придорожную канаву...