В знакомом особняке Настю встретила няня Нина Ефремовна, всегда питавшая к ней особое расположение. Лидочкин отец сообщил ей, что учительница дочки будет теперь жить у них, и попросил приготовить все необходимое. Настя выбрала гостевую комнату на первом этаже. Правда, на окне была узорчатая решетка, но она запиралась изнутри несложным замком, - можно было окно распахнуть и вдоволь любоваться красивым рябиновым кустом, росшим прямо перед ним. По приезде девушку пригласили к столу, за который уселись все обитатели дома: сам хозяин, няня, охранник Гена и Настя. По всему было видно, что здесь царит полная демократия. Гостья рассказала о своих кулинарных талантах и предложила принимать участие в приготовлении блюд, с чем хозяин радостно согласился.
- Аркадий Дмитриевич, а как я буду с вами расплачиваться за жилье? - снова осторожно спросила Настя во время десерта.
- С дочкой будете заниматься, - весело отозвался хозяин. - Нине Ефремовне помогать по хозяйству. Дело найдется, не беспокойтесь. Как вам комната, - понравилась?
- Очень! - искренне вырвалось у Насти. - Просто не знаю, как вас благодарить.
- Ну, это несложно. Вопрос о вашей благодарности мы обсудим попозже. А сейчас ступайте, отдохните, с посудой без вас управятся. А то у вас вид больно уставший.
Переодевшись в домашний халатик, Настя прилегла на широкую тахту и задумалась. Вроде, все складывалось прекрасно, даже слишком. Только последняя фраза хозяина несколько смутила ее. Что он имел в виду, когда говорил о благодарности? Что он хочет еще обсудить? Это явно не связано с занятиями. Она долго размышляла, но, так ничего не придумав, незаметно уснула.
Проснулась Настя, когда стало темнеть. Ну, все, теперь ночью не засну, подумала девушка. И телевизора в комнате нет. Пойду, погуляю пару часов, может, хоть немного устану, чтобы потом побыстрее заснуть.
Вернулась она около десяти вечера. От ужина отказалась, только выпила с Ниной Ефремовной чаю. Хозяина на чаепитии не было, охранник Гена смотрел телевизор. Настя немного посидела с ним, посмотрела неинтересный боевик, где воинственные японские самураи, высоко подпрыгивая, с воплями колотили друг друга ногами, - и направилась к себе. Спать не хотелось совершенно. Постельное белье лежало рядом на пуфике, но она не стала стелить. Хотелось чего-нибудь почитать, но книг в комнате тоже не было. Не раздеваясь, Настя положила раскиданные по тахте большие подушки одну на другую, села, опираясь на них, и закрыла глаза. И беспокойные мысли снова полезли ей в голову.
Как я буду расплачиваться за весь этот комфорт? - с сомнением думала девушка. Ведь жить в такой роскоши безумно дорого - никакими занятиями не компенсируешь. Ну, готовить, прибирать - но для этого у них есть прислуга. Ладно, послезавтра уеду в Муром, через месяц вернусь и тогда посмотрим, - чего сейчас гадать.
Было далеко за полночь, когда сквозь легкое забытье ей послышался скрип двери. Она открыла глаза. Хозяин, неслышно ступая по ковру, вошел в комнату, подошел к ней и сел рядом на тахту. От него сильно разило спиртным.
- Не спите? - Он положил руку ей на колено. - А почему вы даже не разделись? Ложитесь, чувствуйте себя, как дома.
- Ну вот, - со злостью на себя подумала Настя, - дождалась! А на что ты надеялась, - что будешь здесь блаженствовать за красивые глазки? И что теперь делать? Поднять шум? Так ведь не поможет: Нина Ефремовна спит, а Гена вмешиваться не станет.
Тем временем мужчина пересел поближе. - Анастасия Олеговна, мы взрослые люди, - сказал он, дыша на нее перегаром, - давайте обойдемся без предисловий. Вы мне давно нравитесь, и дочка вас полюбила. Будьте моей женщиной. Я вас обеспечу до конца дней. А сладится у нас, так и за официальными отношениями дело не станет. - И он низко наклонился к ее лицу - Настя еле успела просунуть ладонь между его и своими губами. Если он сейчас на меня навалится, подумала она, мне не вырваться, - вон какой здоровенный. Надо схитрить.
- Аркадий Дмитриевич, - смиренно произнесла она, - мне очень лестно ваше предложение. Но давайте не будем спешить. Надо же привыкнуть хоть немного друг к другу.
- А чего ждать? - возразил он, снимая пиджак. - Сейчас и начнем привыкать.
- Ну, хорошо. - Настя сделала вид, что сдается. - У вас найдется что-нибудь выпить и для меня. А то мне надо немного расслабиться, я не могу так сразу.
- Да, конечно! Нет проблем. Вам чего: водочки или коньяку?
- Все равно.
Он вскочил и нетвердым шагом вышел из комнаты. Настя, не теряя времени, бросилась к двери. Замка на ней не было. Тогда она быстро схватила сумочку, отперла оконную решетку и выглянула. Снаружи было темно. Она проворно взобралась на подоконник, спрыгнула на асфальт и, прихрамывая, бросилась бежать, отчетливо понимая, что, если будет погоня, спрятаться негде: двери соседних домов заперты и охранник Гена моментально ее догонит.
Из покинутого особняка раздались громкие голоса. И тут девушка заметила мусорный контейнер. Спрячусь в него, решила она, больше некуда. Ухватившись за высокий край мусорника, Настя подтянулась и, перевалившись, упала на большие картонные коробки. На всякий случай натянула пустую коробку на голову и замерла, стараясь унять стук бешено колотившегося сердца.
- Куда она подевалась? - послышался близкий голос хозяина. - Вроде далеко убежать не могла.
- Машина отъехала, - отозвался голос охранника. - Наверно, в нее села. Она что, сперла чего-нибудь? Так мы ее быстро найдем, никуда не денется.
- Пошли в дом. - Голос Меркулова был полон разочарования и злобы. - Себя она сперла - у меня. Так облажаться! Думал: баба из провинции, долго ломаться не будет. А она - вон как!
И тут Настя услышала далекую трель своего мобильника. Какое счастье, что я его забыла на пуфике, подумала. Вот бы он меня сейчас выдал. Кто бы это мог звонить среди ночи?
- Ее мобила заиграла, - сказал охранник. - Да это я набрал ее номер на всякий случай, - ответил хозяин, - видно она забыла сотовый в комнате, шустрая. Ладно, возвращаемся, она уже далеко. Приготовь ее вещи, завтра явится за ними. Отдашь без слов и пусть катится.
Они ушли. Настя подождала еще немного, опасаясь, что кто-нибудь из них стоит у входа в дом. Наконец, решилась выглянуть. В полутьме никого не было видно. Она выбралась из контейнера, на цыпочках отошла подальше и только тогда припустилась Хорошо, что до Натальи было недалеко и, к счастью, домофон не работал. Настя взлетела на свой этаж и нажала кнопку звонка. Ей пришлось дважды повторить это действие, пока за дверью не послышались торопливые шаги.
- Кто там? - В голосе Натальи сквозила тревога. - Настя, ты что ли? - Вероятно, она заглянула в дверной глазок.
- Я, я! - нетерпеливо прокричала Настя. - Наташенька, открой скорее, умоляю! - Она боялась, что в любую минуту мог появиться охранник Гена: ведь он знал ее прежний адрес.
- Что случилось? - Сестра отперла дверь и испуганно уставилась на нее. - Боже, чем от тебя воняет? Откуда ты?
- Из мусорника. - Настя опрометью бросилась в ванную комнату. - Дай мне какой-нибудь халат. Я стиралку запущу, можно?
- Да запускай, конечно. - Наталья принесла ей халат и прикрыла дверь в ванную. - Я чайник поставлю. Искупаешься, приходи на кухню, расскажешь что произошло.
Когда Настя явилась на кухню, там, кроме Натальи, сидели заспанные племянник с невестой. Всех перебудила, подумала она, вот я их достала! Ладно, скоро уеду и перестану докучать.
- У меня с самого начала душа была не на месте, - промолвила сестра, услышав о Настиных злоключениях. - Теперь надо молиться, чтобы они оставили тебя в покое, а то, не дай бог, еще и мстить станут. Вещи у них остались?
- Да. Хочу их пораньше забрать. Юра, сходишь со мной?
- Я тоже пойду, - решительно заявила Наталья. - С тремя они побоятся связываться.
- Если бы не на работу, я бы тоже к вам присоединилась, - добавила Даша. - Только по-моему ты сглупила. Такой шанс упустить. Особняк в центре города, богатый мужик, не урод - чего тебе еще надо? Неженатый. Да я бы на твоем месте и раздумывать не стала.
- Помолчала бы, - резко оборвал ее Юрий. - Тебе до нее, как от земли до неба!
- Подумаешь! - Даша резко встала. - Зато я не отираюсь по чужим квартирам! Если она такая умная, чего ж своего угла до сих пор не имеет?
- Ты у меня дождешься! - крикнул ей вслед Юрий и вопросительно посмотрел на мать - Мам, может, попереть ее, пока не поздно? На ребенка буду алименты платить.
- Раньше надо было думать, да головой! - Наталья постучала пальцем по лбу сына. - А не другим местом! Теперь терпи: ребенку нужна семья. Ничего, мы ее перевоспитаем, пусть только родит. Ложись, Настенька, поспи хоть немного, а то на тебе лица нет. Давай я постелю.
Едва рассвело, они втроем отправились к злополучному особняку. На звонок открыл сам хозяин, уже одетый и благоухающий дорогим одеколоном. - Сколько сопровождающих! - усмехнулся он, - можно подумать, на вас нападение готовится. Заходите, Анастасия Олеговна, - чего вы на пороге остановились? Не бойтесь, здесь живут цивилизованные люди.
- Ну а мы из провинции! - зло отозвалась Настя, глядя на него исподлобья. - Пусть Гена вынесет мои вещи. И сотовый захватит.
- Понял, - кивнул тот, - мусорный жбан. Так я и думал. Жаль, фонарь не захватил. Но вы находчивая девица, сразу и не скажешь. Что ж, значит, не судьба.
Он скрылся, а Настя с племянником поехали на вокзал, чтобы отправить домой багаж с зимними вещами. Потом Юра убежал на работу, а она, сдав чемодан в камеру хранения, зашла в кафе позавтракать. Там и застиг ее звонок по мобильнику.
- Настенька! - услышала она радостный голос Никиты. - Я в Питере, в частной гостинице остановился. Мы можем встретиться? Приходи ко мне. Ты где?
- Я на железнодорожном вокзале в кафе. Никита, ты что-нибудь узнал о Вадиме?
- О, так это неподалеку, запиши адрес. Узнал, узнал, - торопливо добавил он, - приходи, все расскажу. Жду.
Не чуя под собой ног, Настя понеслась в гостиницу. Он знает про Вадима, лихорадочно думала она по дороге, и сейчас мне все расскажет. - Господи, только бы Вадим был жив, пусть он будет живой, больше мне ничего не нужно! Умоляю тебя, господи, пусть он будет жив! - ну что тебе стоит оставить его в живых?
Гостиница, где остановился Никита, поразила ее роскошью, - в холле был даже бассейн с золотыми рыбками. Богато живет Наташкин братец, интересно, какой у него теперь оклад, подумала. - А тебе какое дело? - тут же оборвала она себя, чего ты чужие деньги считаешь?
Она позвонила Никите что ждет его в холле, и он тут же спустился вниз. Настя смотрела на бывшего соседа и не узнавала добродушного и мягкотелого Никиту, каким знала его с детства. Перед ней стоял высокий мужчина с военной выправкой, в каждом движении которого сквозили уверенность и сила. Как армия изменила его, мелькнула мысль, интересно, остался ли он в душе прежним Наташкиным братом - умным и добрым?
- Настя! - Лицо Никиты сияло от радости. - Настенька! Ты стала еще красивее. Я так рад тебя видеть! Как я мечтал об этом! Пойдем ко мне в номер, поговорим.
Усадив Настю в глубокое кресло, Никита пододвинул к ней вазу с фруктами. - Что будешь пить? - улыбаясь, спросил он. - Есть коньяк, шампанское, мартини. Надо же отметить нашу встречу.
- Никита, ты что-нибудь знаешь о Вадиме? Он жив? Только скажи: жив? - Настя все ловила его взгляд, ускользавший от нее.
- Нет. - Никита отвернулся, не в силах смотреть в ее умоляющие глаза.
- Нет? - И Настя поразилась мраку, вдруг сгустившемуся вокруг. Как точно говорила когда-то Наташка, мелькнула мысль. Действительно, на что ни посмотришь, все темное. И как в этой темноте жить дальше?
- Это правда? Ты знаешь где его похоронили?
Могила Вадима! - думала она, обмирая от ужаса. Но можно будет приходить к ней, может быть, даже поселиться где-нибудь рядом. А что? Все легче. Можно иногда разговаривать с ним. Если его душа теперь в информационном поле, в которое он так верил, может, ее слова дойдут до него. И он ответит на языке своих инфо. Она поймет, она услышит.
- Ты успокойся. - Никита придвинул свое кресло, держа в руках рюмки с янтарной жидкостью. - Выпей и успокойся. Что ты так разволновалась? Ну, расскажу, расскажу. Только сначала выпей.
Чтобы он не тянул, Настя быстро проглотила крепкое спиртное и требовательно уставилась на него. Он вздохнул и, наконец, приступил к рассказу.
- Было так. Когда Вадим узнал, что отец в плену, никого не предупредив, отправился на поиски. И сумел-таки через местных выйти на бандформирование, за которым охотился Павел Афанасьевич. Но вышло так, что они сами его захватили. Вадим предложил им за отца свою питерскую квартиру. Выкуп, в общем. Чтоб они отца отпустили под расписку, а он продаст квартиру и отдаст им деньги. Мол, квартира в центре Петербурга, высокие потолки, большая площадь и все такое - можно за нее много денег выручить. Они, конечно, над ним только посмеялись. Сказали, что, если им понадобится его квартира, они ее и так возьмут. Павла Афанасьевича они к тому времени уже казнили, а Вадима взяли в плен. Там у них компьютеры, ноутбуки новейшие - вот они и приспособили его к этому делу. Спецы их, конечно, смотрели, чтобы он в Интернете не наследил. А когда наши проводили зачистку, он попытался сбежать. Тогда они его и прикончили. Несколько бандитов взяли в плен, они рассказали про Вадима и по фотографии его опознали.
- Почему же его матери не сообщили? Ведь тела погибших отправляют на родину, там хоронят.
- Не знаю, - пожал плечами Никита. - Он же не был военным. Кто бы оплачивал самолет, доставку?
- Но сообщить его матери могли бы? Что-то здесь не вяжется.
- Настя, чего ты меня пытаешь? Я рассказал все, что узнал. Думаешь, это было просто? И что тебе до Вадима? Он о тебе и думать забыл. Давай лучше поговорим про нас с тобой. Помнишь, ты обещала, что если его не станет, ты будешь моей? Этот момент настал. Ты будешь моей! Будешь!
Вскочив, он поднял Настю с кресла и крепко прижал к себе. Она попыталась упереться ему в грудь обеими руками, но он, легко сломив их сопротивление, принялся расстегивать пуговицы ее кофточки.
- Я не люблю тебя! - крикнула она ему в лицо. - Не люблю! Но соглашусь, если ты поклянешься. - Ее взгляд уперся в его глаза. - Поклянись, что Вадим умер! Поклянись всем, что тебе дорого: жизнью твоих родителей, Наташи, офицерской честью! Поклянись!
И тут его взгляд метнулся в сторону. Каким-то шестым чувством она мгновенно поняла: он солгал.
- Ну, клянусь, клянусь, - досадливо проговорил Никита, - что ты, в самом деле. Клятвы какие-то. Детский сад. Хорошо - клянусь.
Но она уже не верила ему. - Пусти меня! - закричала девушка, вырываясь из его рук. - Ты лжешь! Ты все выдумал! Не верю, не верю! Пусти!
- Ну, не веришь и не надо. Это ничего не меняет. Ты моя! По крайней мере, сейчас. И не вздумай орать! Хочешь, чтобы я тебе рот заткнул?
И он тянулся за полотенцем.
- Значит, ты хочешь взять меня силой? - сделала она последнюю попытку, чувствуя страшную слабость в ногах. - Как те насильники тогда Наташу?
Судорога исказила породистое лицо Никиты. Он на мгновение замер, потом с силой оттолкнул ее от себя. Настя отлетела к столу и, ударившись, упала на колени.
- Убирайся! - страшным голосом закричал Никита. - Будь ты проклята! Ты мне всю жизнь… всю душу! Уходи сейчас же!
Вскочив, она схватила с кресла сумочку и опрометью вылетела из комнаты. Мужчина с женщиной, отпиравшие дверь соседнего номера, изумленно посмотрели на взъерошенную девушку, вихрем пронесшуюся мимо. Проигнорировав лифт, Настя слетела с лестницы и вынеслась из гостиницы. Пробежала несколько кварталов и только тогда перевела дух.
Вадим жив! Жив! - билась в голове только одна мысль. Нет никакой могилы, он жив! Мы найдем друг друга, непременно найдем. Сегодня я уеду, но в августе на неделю вернусь. Заработаю на грибах побольше денег и вернусь. И буду снова ждать его у нашего Амура. Каждый год - хоть всю жизнь. А сейчас проведаю его родных и поеду на вокзал. Ни к кому заходить не буду, чтобы больше не искушать судьбу.
И она поехала к Тумановым. Дверь открыла тетя Вадима. Как обычно, она обрадовалась неожиданному визиту своей любимицы:
- Настенька! Как удачно, что ты меня застала: я чуть было не ушла навестить Машу. Она опять в больнице с обострением. Вот, приготовила ей покушать пюре и котлетки. Будешь? Еще тепленькие, я много нажарила.
Настя знала, что во время обострений маму Вадима нельзя было оставлять дома одну. Она тогда не контролировала свои действия: могла порезаться, обвариться и даже поджечь квартиру. Поэтому врачи посоветовали помещать ее на пару недель в больницу, где за ней наблюдали и подлечивали успокоительными уколами и витаминами.
- Спасибо, Анна Ивановна, - поблагодарила Настя радушную женщину, - я сыта. Недавно в кафе поела. Я попрощаться пришла: уезжаю из Петербурга навсегда. Возвращаюсь домой.
- Уезжаешь? А что так?
- Мне больше негде жить. Невеста племянника меня невзлюбила, а я не хочу быть причиной их ссор. Тем более что она беременная. И в общежитии мне отказали. Без питерской прописки на работу не берут, а временная с окончанием института тоже закончилась. Выхода нет, придется возвращаться.
- Боже мой, как печально! Неужели ничего нельзя придумать? Квартиру снять, например.
- Это очень дорого. У меня нет таких денег.
- А если ты с какой-нибудь подружкой скооперируешься? Или с двумя. Дешевле будет.
- Да нет у меня здесь подружек. Я уже все обдумала - ничего не получается. Мне самой ужасно не хочется уезжать, до слез. Но ничего не поделаешь.
Анна Ивановна тяжело вздохнула и надолго задумалась. Настя поднялась, взяла сумочку и уже приготовилась прощаться, когда та движением руки остановила ее:
- Постой, детка. Сядь. Послушай, что я предлагаю. Ты живи здесь. А что? Квартира большая, Машенька возражать не будет. Не уезжай, прошу тебя. Нам без тебя будет совсем одиноко, мы так к тебе привязались.
- Но прописка? Я же без нее на работу не устроюсь. Меня ведь у вас не пропишут.
- Пропишут, пропишут! Ты пойми: Маша инвалид, ей положена сиделка. Муж погиб, сын уж несколько лет как пропал. А у меня своя квартира есть, там дочь с семьей живет. Поэтому прописать тебя здесь вполне можно - по уходу за больной. И площадь позволяет. Когда Машеньке станет полегче, мы все оформим. Как тебе мое предложение?
- А если Вадим вернется? Вдруг он будет возражать?
- Кто, Вадим? Возражать? Да что ты! Ладно, вернется, придумаем что-нибудь. Лишь бы вернулся. Не уезжай, Настенька, пожалей нас, старух. Так хоть какая-то надежда: если что - поможешь. Дочка моя детьми занята, их у нее трое. А больше у нас никого нет. Эх, как все у Маши сложилось, кто бы мог подумать! Такая семья была: муж, двое сыновей, все красавцы. А как она в молодости блистала, - я все ей завидовала. Вот и дозавидовалась. Была семья и не стало.
Как и у меня, печально подумала Настя. Тоже казалось, такая крепкая семья - и все в момент рухнуло. Правда, причина другая.
- А где ваш муж? - осторожно спросила она.
- Помер он. Давно уж. От рака. За полгода сгорел. Светка моя еще маленькая была, я одна ее поднимала. Что скажешь, Настенька? Как тебе мое предложение?
Теперь задумалась Настя. А ведь это выход, размышляла она, чувствуя, как снова поднимает голову надежда. Жить в квартире Вадима, где он бегал маленьким, рос, взрослел - и ждать, что он вернется, позвонит в дверь. Это счастье. Пусть горькое, но счастье. Надо хвататься за эту соломинку. Надо соглашаться.
А если он вернется не один? Ведь столько лет прошло. Он мог встретить другую. Ведь такое может быть?
Что ж, тогда и уеду, решила она. Но только это неправда, он меня не мог разлюбить, я это чувствую. Анна Ивановна права, лишь бы вернулся.
- Хорошо, - решительно сказала она. - Анна Ивановна, давайте сделаем так. Сегодня я все-таки уеду в Муром. Поживу в лесу, заработаю денег на грибах. И буду вам позванивать. А вы тем временем решите все вопросы. Если с пропиской получится, дайте знать, я сразу прилечу. Договорились?
- Договорились, Настенька, договорились. Вот радость-то! А то мы все одни да одни. Побегу, Машеньку обрадую. Ты куда сейчас?
- Пойду, поброжу напоследок по Невскому. Может, в Эрмитаж зайду. А потом на вокзал.
- А то приходи через пару часов, пообедаешь. Или посиди здесь, чего тебе одной по улицам бродить?
- Нет, пойду, погуляю, все-таки я надолго уезжаю. И в Эрмитаже давно не была, очень туда хочется.
- Все к Амуру вашему, небось?
- И к нему. Конечно, Вадима там не будет, я не надеюсь. Да и до середины августа далеко. Просто хочу постоять возле мальчика. Знаете, закрою глаза и представляю, будто Вадим заходит в зал и направляется ко мне. И так становится хорошо. Радостно.
- Ну, пойди, пойди, постой. Из-за чего ж вы разбежались тогда? Если у вас такая любовь была. Ты мне так и не рассказала.
- Потому что я дура! Ох, Анна Ивановна, какая я была дура! Меня убить мало! - Настя закрыла лицо ладошками, и слезы заструились у нее между пальцами.
- Ну-ну, не надо, не плачь. Что теперь поделаешь. Пойдем, детка, а то потом обход начнется. Твой сотовый номер не изменился?
- Нет, прежний. Передавайте привет Марии Ивановне. Пусть она быстрее поправляется.
Настя поцеловала добрую женщину, попрощалась и ушла. Дошла до Невы, постояла возле реки, поглядела на бегущую воду, и направилась на Дворцовую площадь. Народу в Эрмитаже было немного. Она неспешно поднялась по широкой лестнице, полюбовалась знакомыми картинами и прошла в зал, где в центре на высоком постаменте сидел ее мраморный любимец.
Зал был почти пуст, лишь возле большого гобелена стояла пожилая пара. Настя подошла к Амуру, вгляделась в его личико. Оно показалось ей непривычно серьезным - без обычной лукавой улыбки. Даже этот малыш понимает как плохо, подумала она, наверно, он мне сочувствует. Вот - даже улыбаться перестал.
- Амурчик! - мысленно обратилась она к скульптуре, - ты все знаешь, ты хоть и маленький, но бог. Тебе сверху далеко видно, когда летаешь. Скажи, видел ли где-нибудь Вадима?
Амур задумчиво молчал. Улыбки на его лице по-прежнему не было.
- Амурчик! - взмолилась девушка, прижав ладошки к груди, - ты все можешь! Сделай так, чтобы мы встретились хоть когда-нибудь. Пожалуйста. Нет мне без него счастья, а так хочется. Ну, подай мне знак: жив ли Вадим, свидимся ли?
И вдруг ей почудилось, что Амур улыбнулся. Она впилась взглядом в его личико - да, улыбка вновь появилась. А может, ей показалось? Нет, вот она, улыбка, у него на губках. Но ведь только что ее как будто не было.
Наверно, у меня едет крыша - мелькнула мысль. Ну и пусть. Настя закрыла глаза и, как и в прежние посещения, стала представлять себе, что вот сейчас Вадим подойдет к ней, она откроет глаза и увидит его. Она открыла глаза - рядом никого не было. Оглянулась – тоже никого. Пора уходить, подумала девушка, еще немного постою и пойду. Эх, Амурчик, обманщик ты маленький.
Народу в зале прибавилось. Попробую вообразить напоследок, будто один из этих мужчин Вадим, решила Настя. Кого бы выбрать? Толстяк с дамой в шляпе не годится, тощий бомжеватый дядька в мешковатом костюме тоже. Вон тот высокий парень с черной шевелюрой - пусть будет как будто это Вадим. Жаль только, что он сильно кудрявый, а у Вадима волосы прямые. Но больше подходящего нет.
Тем временем бомжеватый дядька направился прямиком к статуе. Тоже заинтересовался Амуром, уныло подумала девушка, еще один любитель нашелся. А худой какой, щеки ввалились будто месяц не ел. Костюм, наверно, с чужого плеча.
Чего он на меня уставился? А глаза… какие пронзительные. И как похожи на глаза Вадима. Если бы не седина… Глаза Вадима! Нет, не может быть! Это не он! Или он? Он… это, это Вадим! Вади-и-им!
Мир покрылся мраком, потом прояснился. Настя открыла глаза. Она увидела высоко над собой узорчатый потолок и на его фоне близкое лицо Вадима. Она все смотрела и смотрела, боясь отвести взгляд: вдруг оно исчезнет. Шум голосов мешал ей сосредоточиться. Вдруг она взлетела, его лицо приблизилось, потом Настя осознала, что стоит на ногах в объятиях его рук, крепко прижимающих ее к нему.
- Вадим! - только и смогла промолвить она. - Вадим, Вадим!
И мучительно разрыдалась. Вадим гладил ее по голове, целовал мокрые щеки и пальцы, а она все никак не могла остановиться. Вокруг собралась целая толпа сочувствующих. Пожилая смотрительница зала подала ей стакан, наполовину заполненный пахучей жидкостью. Стуча зубами о его край, она проглотила жидкость, судорожно вздохнула и, наконец, затихла.
- Ничего, ничего, - говорил Вадим окружившим их людям, - это она от радости. Сейчас пройдет. Как, Снегирек, не надо доктора? Сама сможешь идти?
- Нет, нет, не надо, - затрясла головой Настя. - Могу, конечно, могу. Амурчик, спасибо, спасибо! Вадим, это он - он мне подал знак, что я увижу тебя. И сбылось. Теперь век буду на него молиться.
Народ стал расходиться. Смотрительница тоже отошла и села на скамеечку у входа в зал.
- Конечно, он, - улыбнулся Вадим и повел ее из зала, обнимая за плечи. - Он же бог любви, значит, обязан помогать всем любящим. Вот и помог нам найти друг друга. Давай зайдем в нашу кафешку и перекусим? Заодно и поговорим.
Они сели в полупустом кафе и заказали по шашлыку с соком. Цены были немыслимые, но это их не остановило: ведь счастье и должно стоить дорого.
- Как ты нашел меня? - Настя все не сводила с него сияющих глаз. - Ведь только конец июня. Где ты пропадал все эти годы?
- Узнал про тебя у тети. Я пришел домой, там никого нет. Соседка сказала, что мама в больнице, все в той же что и раньше. Я и понесся туда. Шуму было! Весь персонал сбежался. Маме пришлось внеочередной укол делать. Она, вроде тебя, вместо того, чтобы радоваться, рыдать принялась. И все причитала, что мне надо спрятаться, а то меня снова поймают и убьют. Я же из плена сбежал. Два дня назад. Меня отцовские ребята самолетом в Питер переправили.
- А мне сегодня Белоконев сказал, что ты погиб. Что тебя застрелили при попытке к бегству. Но я ему не поверила.
- И правильно сделала. Вот подонок! Я ж ему первому позвонил, когда освободился. А мне он наврал, что не знает где ты. Хотя погибнуть я вполне мог. Меня зеленка спасла. Когда наши окружили банду, боевики снялись с базы и пошли в горы. И меня с собой потащили. Тогда я и решил сбежать. Я же три года у них сидел. Сначала меня в яме держали с другими пленными, а потом, когда узнали, что я дока в компьютерах, стали доверять оргтехнику. Среди них мало кто в ней разбирался. Я у них вроде раба был. И полы мыл, и посуду, и стирал. Заставили принять ислам, иначе обещали голову отрезать.
- И ты принял?
- Пришлось. Только для меня это не имеет значения. А для тебя что - имеет?
- Для меня имеет значение только одно: что ты живой!
- Знаешь, что меня там держало? Ты. Там весной много фиалок, у них цвет твоих глаз. Я смотрел на них и видел тебя. Столько раз просил у тебя прощения. Скажи, ты простила меня?
- За что? Это ты должен меня простить, что я такая дура была! Сбежала, как ненормальная. У меня потом все полетело под откос. Отец нас бросил, а мама чуть не сошла с ума. Она теперь в монастыре живет. А бабушка с дедушкой умерли.
- Олег Владимирович вас бросил? Невероятно! Почему?
- Он ушел к Соловьевой. У них теперь сын, очень на него похожий. А я осталась совсем одна. Мне было так плохо!
- Больше ты никогда не будешь одна. Я тебя ни на шаг не отпущу.
Он накрыл свой широкой ладонью ее ладошку. Она засопела от удовольствия и закрыла глаза, чтобы сосредоточиться на ощущении тепла его ладони. Неужели это правда, думала Настя, замирая от счастья. Да, правда, все сбылось. Все о чем я мечтала. Я теперь навсегда счастлива, на всю жизнь! Засыпать и просыпаться с мыслью, что он рядом, - что может быть прекраснее? Все, что будет между нами, каждое его прикосновение - все счастье.
- Поцелуй меня, - попросила она, не открывая глаз. - Я так мечтала о твоих поцелуях.
- Зачем же здесь? - засмеялся он. - Люди смотрят. Поехали домой - там можно будет все.
- Но там же Анна Ивановна.
- Она к дочке пошла с детьми посидеть. Мы будем одни.
Настя представила, как они входят в его подъезд, поднимаются по лестнице, запирают за собой дверь и она кидается в его объятья. Его ответный взгляд сказал ей, что он думает о том же.
- Да, Вадим, - спохватилась Настя. - У меня же билет в Муром на одиннадцать вечера. А твоя тетя предложила мне у вас жить. Но я хотела поработать в лесу. И Наташа с мужем туда приедут. Слушай, а поехали туда вместе. Там так здорово! Лес, грибы, ягоды. Сметана - ложка стоит. А каймак - нет ничего вкуснее. Ты отдохнешь, отъешься, поправишься. Поживем там месяца полтора, а потом вернемся. Давай? Твоя мама не будет возражать?
- Поехали! - легко согласился он. - Да она рада будет, она все умоляет меня спрятаться. Все боится, что найдут. Однако искать некому: ту бандгруппу, что меня держала, уничтожили полностью, лишь двоих взяли в плен. Только давай сдадим твой билет, а поедем через пару дней. Хочу немного дома побыть. А завтра подадим заявления в загс. Приедем и как раз подойдет срок регистрации. Девушка, вы согласны стать моей женой? - с шутливой серьезностью обратился он к Насте, ни капельки не сомневаясь в ее ответе.
- Всегда! - счастливо отозвалась она. - Всегда только об этом мечтала.
- Вот и отлично! Ну что, вперед?
Они расплатились и вышли из кафе. Небо было синим-синим, ослепительно сиял Адмиралтейский шпиль и его золотой кораблик плыл по небесным волнам, распустив паруса. Великий город принял их в свои объятия и проводил до дома, теперь уже общего. Впереди было лето, встречи с друзьями, любимая работа. А где-то за горизонтом на солнечной поляне играли их будущие дети, и наука готовилась растворить перед ними двери своих сокровищниц, полных невиданных открытий. Впереди была целая жизнь.
Пожелай им счастья, добрый читатель, - ведь только о нем мы все мечтаем и к нему стремимся. А я, твой автор, пожелаю счастья тебе.
Конец
Читатель мой! Если тебя заинтересовала судьба Леночки Туржанской и ее мамы Ольги Дмитриевны, прочти роман “Одинокая звезда» того же автора. Главы из него тоже здесь опубликованы - в самом начале. Бумажные варианты обоих романов легко найти через Поисковик в книжных интернет-магазинах.
Новое издание романа "Улыбка Амура" можно найти вот по этому адресу:
planeta-knig.ru/shop/840/desc/ulybka-amura
Очень красивая книжка. Подари ее книжку любимому человеку. Врачи утверждают, что при чтении книг о юности организм омолаживается, настраиваясь в резонанс с чувствами героев. Удачи!