Рассказ
Геннадий Коровин еще до восхода был на ногах. Оно и понятно, два важных дела надо было исполнить сегодня молодому бригадиру: запустить всю махину полевых работ, да съездить в райцентр на прием в партию…
Ох, как он торопился! Успел всё посмотреть, лично проконтролировать, дать советы, решить с десяток неотложных проблем. На молочной ферме и шайбы-гайки сам подкрутил, ведь там одни бабы. А еще надо было успеть вернуться домой, помыться, принарядиться, натянуть цивильный костюмчик и галстук (в такую-то жару!). И тут собственный мотоцикл, на которого сегодня возлагались большие надежды, вдруг забарахлил – закашлял, ну не тянет, не идет, и еле-еле дотянул до Коровинского переулка. А разбираться в причинах мотоциклетных недомоганий не было времени. И машин свободных от работы в колхозе ни одной! А про телефонную связь нашу надежную много сказано во всех инстанциях, организациях, по радио и в газетах: замолчит линия – и ни одного дальнего дела не сделаешь.
Плюнули они с секретарем парторганизации в сердцах на неувязки жизни, собрались – и рванули, как бывалые пацаны, «на попутки». Вышли на грейдер, махнули раза два рукой, и вот уже едут в пыльном зерновом грузовичке – чуть не песни поют от радости, что в райком на прием не опоздают. Должны успеть!
До райцентра ехали весело. Шустрые суслики то и дело перебегали дорогу. А на переезде перед селом задержались, но простояли вроде немного, и потому на прием всё ж успели, правда, самыми последними.
Вошли в кабинет, где заседало партбюро. Вошли вместе и без вызова, но со стуком… А встретили Коровина и Сидоренко не очень-то любезно, то есть сухо встретили – молчанием, сесть не предложили, даже на приветствие не ответили.
Секретарь райкома встал, посмотрел на вошедших, отвернулся к окну. Члены бюро сидели смирно, как любознательные мышки.
Вениамин Иванович – поджарый мужик в серо-стальном костюме, на Сталина, конечно, вовсе не походил, скорее он выглядел, как Машеров, Суслов или Кириленко, но заговорил с гостями прямо-таки, как Иосиф Виссарионович:
- Ну и как это вы опоздали на такое ответственное мероприятие, да еще вместе с секретарем партийной организации?
Сидоренко кающимся тоном начал объяснять, что, мол, почти по семейно-техническим обстоятельствам…
- Ты это серьезно? – усмехнулся Вениамин Иванович.
- Да, так вот и получилось: пока наряды на работы выписали, пока всё проверили, пока…
- Да брось ты! – резко оборвал секретарь райкома, - вот мы еще подумаем с товарищами членами бюро райкома о том, кому доверили руководство партийной организацией хозяйства… Ну а вы что скажете, молодой человек?
- То же самое. Точно так всё и было. И мотоцикл забарахлил у самого дома, и телефон отказал.
- Ну, понятно… Товарищи члены бюро, есть мнение этому товарищу в приеме в партию отказать! Всё. Все свободны.
Ноги Геннадия Коровина сделались какими-то воздушными, лица людей стали расплываться по стене. «Досвиданькаясь», он отметил про себя, что Вениамин Иванович может работать с закрытыми глазами, и в своем строгом, просторном углу похож на какую-то гордую птицу с длинной, голой, пупырчатой шеей и бельмами на глазах, когда прикроет веки…
* * *
Чертыхаясь, горемыки Коровин и Сидоренко отправились в обратный путь – как раз в свое хозяйство, потеряв на пустое дело уже полдня, а ведь еще и добраться надо…
Когда вновь нашли подходящий грузовик, Сидоренко сказал: - Лет двадцать назад, на фронте, парторги в передовые окопы пробирались, чтобы бойцов в партию принять. Под пули ходили, под бомбежками бывали… А этот? – и вздохнул.
- Так тех убили почти всех, - только и нашелся что сказать Геннадий.
- Ничего, прорвемся, - заключил Сидоренко.
* * *
Во второй раз в райком по поводу приема идти не хотелось: что там ждет – очередной отказ, нравоучения, выговор в личное дело Сидоренко? Но куда денешься, Коровин и Сидоренко посиживали в коридоре среди таких же людей, ожидающих вызова в главный партийный кабинет района. И вот их приглашают: «Сидоренко и Коровин, на прием!» Они вошли…
Вениамин Иванович быстро приподнял густые брови, быстро махнул рукой по своим седым ниспадающим волосам, вскинул привычно голову, встал и пошел навстречу вошедшим.
- Здравствуйте, здравствуйте! Ну, вот и хорошо, а мы заждались. Садитесь… Товарищи члены бюро, перед вами яркие представители тружеников села. Крестьянская косточка! И хоть хозяйство у них даже не самое лучшее, но такими людьми, беззаветными работниками сельского хозяйства, нам всем надо гордиться… В общем, товарищи, есть мнение принять… как вас, ах да, вспомнил, - принять Коровина в ряды нашей славной Коммунистической партии… Кто за?
И Вениамин Иванович первым вскинул руку, за ним дружно подняли руки все остальные.
- Единогласно! Поздравляю вас, товарищ Коровин…
Так и не поняли Сидоренко и Коровин причину такой перемены в настроении Вениамина Ивановича. Он что, их мимолетный разговор о фронтовых политруках подслушал? Или на этом приеме присутствовал представитель обкома? Или просто-напросто забыл их опоздание в начале лета? Сплошное недоумение.
…Машина легко, по-птичьи, летела среди знакомых до боли полей, летела домой, с трудом глотая бесконечный жар степного пространства.