Автостопом. часть 2
-Ти хочешь чтобы товоя голова валялась здесь в канаве? Пошли в наш ресторан, буду поить, кормить -прошипел с полуулыбкой пьяный седой татарин.
Придорожный ресторан-забегаловка не предвещал ничего хорошего. Обычное здание с вывеской, что-то вроде "Путник", или "Дастлук".
-Я не рисую на заказ. Ты можешь меня убить, но я все-равно не буду рисовать твой портрет. Я рисую лишь то что хочется мне. А вот тебе подарок, - я протянул агрессивному татарину свой крымский рисунок.
Тот взял его в руки и начал цокать, что-то бормоча по-своему. Татарин помоложе стал что-то громко объяснять ему. Я знал одно-мне нужно ехать дольше. У меня есть цель- увидеть Рому в Симферополе, с которым не виделись больше десяти лет.
Старик снова начал звать меня в придорожный ресторан, а я стоял на дороге с этюдником и голосовал. Молодой татарин оттягивал его от дороги. А тот опять возвращался ко мне.
-Так ней-лизя езди-и-еть! Ты хорошо рисуи-ешь. Это товои ри-исунки?-пьяный татрин смотрел в подаренный ему прямоугольник бумаги.
-Рисунки мои.
Татарин выгреб из карманов своих широких черных брюк все гривны и начал засовывать их мне. Я возвращал его купюры ему в руки, но тот отнекивался и сопротивлялся. Спорить с ним было сложно. Это перемещение его денег длилось по ощущениям минут пять. и вот остановилась машина. "Шестерка". На мое удивление за рулем был не татарский дедушка в больших очках из 60-х с невероятно выпуклыми огромными линзами.
-Довезете до Симферополя?
-Садись.
-Только у меня нет денег. Только рисунки и картинки.
-Хорошо.
Дверь шумно захлопнулась. Мотор зашумев изношенными клапанами взревел и мы тронулись. В окне я видел, как снова выпадали скомканные гривны из кармана пьяного татарина, и как их поднимал с земли молодой. В левой руке старика белел мой рисунок.
Дедушка ехал быстро, и довольно странно. Сначала я выдохнул с облегчением, что не нужно терпеть присутствие пьяных татар с угрозами прирезать. Радовало то, что водитель ехал прямо до Симферополя. Мы говорили о чем-то несущественном. Вроде Партий регионов или урожая огурцов на его даче. Мимо мелькали большие придорожные плакаты-призывы с вороватыми портретами в костюмах. Дорога брызгала пылью крымских обочин в раскрытые окна "шестерки". Я был счастлив. Ехал на встречу к другу, понимая, что все же мир не так уж плох, коварен и повернут на деньгах. Дедушка подобрал по дороге еще несколько пар голосующих. Ехали все молча. Слушая ветер и всматриваясь во встречный поток. А надо признаться. делать это пришлось непроизвольно. Когда до Симферополя оставалось километров 30, дедушка как с цепи сорвался. Он начал давить на педаль газа неистово и как-то даже бешенно. Мы летели по встречной полосе прямо в лоб массивным фурам-рефрежираторам. Не поверите, за эти последние километры я вспомни и прочел про себя все молитвы. что знал. Отец не унимался. Спидометр показывал 110 километров в час и скорость не снижалась. Тишина в салоне была не то чтобы гнетущей. В зеркало заднего вида я смотрел на реакцию утрамбованных на заднем сидении четырех хрупких девочек. Там было только недоумение и неловкость. Когда дедушка в огромных очках в роговой оправе выскочил на встречную в седьмой раз, обгоняя колонну, я подумал, как бездарно глупо стать мертвой котлетой на этой трассе и не увидеть Ромку и этго прекрасного пронзительно-синего неба. Думалось о том, что и Ромка меня не увидит в таком размазанном по асфальту виде. Мобильников тогда было не так много. Скажем так, у меня не было телефона с украинской симкой(о, Счастливое время!) Не знаю, что помогло. То ли мои молитвы, то ли стечение обстоятельств, но седых волос прибовалось. В общем добрались мы до въезда в Симферополь. Дедушка так же молчаливо принял в дар мой рисунок и открытку. Заулыбался и снова вжал педальку газа в пол. Я стоял у первого городского светофора. Перешел дорогу. Спросил бабушку на остановке, как мне найти Топографическую часть, где служил Рома. Минут десять бабушка объясняла как мне добраться на троллейбусе, а потом столько же о том, как не просто выживать, отдавая пол-пенсии за квартиру. В ее глазах был огонек надежды, что хоть у нас в Минске пенсионеры не вынуждены подрабатывать продажами лука, помидор с огорода, чтобы выжить.
С Ромкой мы вскоре встретились. Обнялись и глянули друг на друга как в прошлое. Он был в камуфляжной форме в погонах майора. Он все-время смотрел в окно, сорвался с наряда чтобы повидаться. Вечером мы сидели в общаге при части и говорили о том, что хотелось говорить. Я был удивлен, что он пробыл долгое время в монастыре. Жена ушла у него, забрав все кроме матраса и магнитолы. Ромка в дорожку подарил банку меда с собственной горной пасеки. Я подарил ему все что было у меня ценного-картинки и открытки. Он удивился рассказу про злобного татарина. Обещал разобраться. Да дело не в этом вовсе. Первый опыт автостопа я вспоминаю до сих пор. Давно это было. Сейчас туда попасть не просто. Да и нет пока желания, если честно. Восемь лет в подряд потом я ездил в Коктебель на фестиваль джаза. А теперь ни джаза там , ни фестиваля. Что-то поменялось. Люди есть, а джаза нет...Пропал. Остались десятки моих картин там. Друзья, знакомые. Появится джаз в Коктебеле - может появлюсь и я.