Сними с меня эту кожу, костюм что так плотно меня окружает. Вырви из моих дней тот лиловый вздор, что доводит мои мысли до тупика.Возвысь меня, уведи меня прочь от того животного искушения данного мне как человеку.
Я начал жизнь как полагает её начать. С видения. Не был я ни мал, ни велик, я просто оказался там, где оказался. Неприкаянный ни злобой, ни отчаяньем я бродил сквозь тупики темноты, тщательно скрываемые для меня моими родителями. Как и полагает, я ещё не был опьянен каким-то желанием, и лишь разглядывал мир в предвкушении действия, своего предназначения, своей роли в нем. Годы шли, но ничего не приходило. Ожидание так плотно сковало меня, что именно оно и оказалось для меня жизнью. В восприятии ли, в сухих фактах или в свежих домыслах находил я в себе эмоциональные силы, чтобы как-то скрасить наступление, того, что казалось мне неминуемым: смерти. И в смерти вырос я- бесстрашный и возвышенный, с грузом тяжелее моей социальной роли. Из-за дня в день я проделывал несложный путь от обучения к работе, от работы к семье и дому. В отличии от большинства знакомых мне людей, я не находил сие положение ни спасительным, ни утешающим. Я продолжил свой род - машинально, будто инстинкт размножения застал меня врасплох: голым, обессиленным, в кровати, в объятиях женщины среди ночи.
В один из дней я остался дома. Я проснулся и выглянул на балкон, и закурив, взирал на все с высока: на колышущийся ясень, усыпанный прошлогодним снегом, на гнилой, выкорчеванный асфальт, погрязший в грязных, мутных лужах,и, наконец, на свет, в котором так стремительно укутывался новый день. Как гром среди ясного неба моему взору далось странного рода картина: на дороге ведущей на соседнюю улицу создалась непривычная для здешних мест шумиха. Одевшись, я отправился разузнать в чем дело.
На сырой земле лежал свежий труп молодой женщины. Она была необычайно одета: её тело было обличено в прекрасный соболиный мех, её ноги украшали кожаные красные сапоги, а рядом со сломанным и выкорчеванным от сильнейшего автомобильного удара бедром, виднелись концы кружевной рубашки ведущей к слегка приоткрытой прекрасной груди женщины. Лицо же было сильнейшим образом изуродовано, сам труп женщины, лежал как-будто в безъестественной позе: словно в теле отсутствовал позвоночник. Для меня это стало откровением: обратной связью к тупику, к первоначалу, обрывающего все, подводящему к концу все пережитое. В тот самый момент я испытал сексуальное возбуждения доводящее все до исступления: мимо меня пронеслись видения: я вспомнил как в детстве увидел как отец насилует мать, как я первый раз увидел свою кровь и сперму. Эти видения вознесли меня так высоко, что я едва смог опомниться после пережитого.
Через мглу мои мысли вывели меня в лес, в руке блестело лезвие ножа. Как охотник в предвкушении добычи ходил я и выглядывал для себя подходящую жертву. Послышались шаги. Я уже думал бросить эту затею, ибо страх и понимания мной всей безнадежности ситуации на какие-то мгновения во мне преобладали. Но тут случилось кое-что непредвиденное: одна из намеченных мной жертв обладала столь схожими чертами с мертвой женщиной, виденной мною ранее, что я сначала замешкался. Но замешательство сменилось первобытным сексуальным чувством, позже ненавистью, а позже удовлетворением. Её плоть растекалась у меня на руках, мягкие ткани превратились в кровавое пюре. Я был не подвластен себе, от этого становилось смешно.
Механизм был запущен. По завершению, оставив растерзанное тело, переодевшись, я выкинул кровавую одежду, а затем искупался в озере, и как ни в чем не бывало вернулся домой. Я был нежен с детьми и женой, и теперь более представлял себя на том месте, что я нахожусь. Я был удовлетворен как никогда ранее, я не чувствовал раскаяние, а лишь трепетную боязнь за своё собственное существования, за то, что меня найдут в самый неподходящий для этого момент: когда я не буду готов принять наказание. Залечь на дно, обдумывая последующие преступления вот был мой план. Я был крайне осторожен, так как молва о кровавом убийстве вышла за пределы города.
Затем - звон в дверь. В проёме появляется полицейский, начинаются рядовые вопросы, впрочем я уже готов к этому, и выгляжу очень убедительно, у меня получается даже подшучивать, выражать искреннее негодование. Но когда дверь закрывается остается только страх. Страх длится два года. Затем дверь открывается мной 7 раз. На этот раз я тщательнее подхожу к делу, меня распирает от величия, теперь тела не так уж легко найти. Я забираю с собой трофеи: украшения, клоки волос. Несколько раз вырезаю мягкие ткани в районе бедра и съедаю их дома. Далее моё сексуальное удовлетворение пропадает, я заметно старею, ветшаю, заболеваю, моё лицо покрывается морщинами. Я жду пока дверь откроется. Я стою перед ней, и тень ложится так чисто у моих колен. Ожидание длится вечно, но наконец дверь открывается, и я не могу более сдерживать своё величие.