Среди событий, оказавших существенное влияние на ход боевых действий в Великой Отечественной войне на морских театрах, особую роль сыграл провальный исход набеговой операции (кодовое наименование «Верп») отряда эсминцев Черноморского флота 6 октября 1943 г.
5 октября штаб Черноморского флота отдал приказ первому дивизиону эсминцев произвести нападение на коммуникации противника у южного побережья Крыма. Боевое задание включало в себя следующие пункты: нарушение вражеской навигации, уничтожение плавсредств противника, артобстрел портов Феодосии и Ялты, где по данным разведки сосредоточилось до 130 разнотоннажных судов, предназначенных для эвакуации германских войск с Таманского полуострова. Координатором операции был утверждён начальник штаба эскадры капитан 1-го ранга М.Ф. Романов. Для выполнения боевой задачи привлекались три корабля: лидер эскадренных миноносцев «Харьков» (командир капитан 2-го ранга П.И. Шевченко), эскадренные миноносцы "Беспощадный" (капитан 2-го ранга В.А. Пархоменко) и "Способный" (капитан 3-го ранга А.Н. Горшенин), а также авиация ВВС флота. Общее руководство действиями эскадры было возложено на командира 1-го дивизиона эсминцев капитана 2-го ранга Г.П. Негоду. Обстрел портов Ялта и Феодосия планировалось осуществить на рассвете 6 октября, корректировать стрельбу должны были специально выделенные самолёты — корректировщики. Морское командование имело донесение разведки о том, что на аэродромах Крыма базируется около 40 самолётов противника, поэтому для прикрытия кораблей на отходе выделялось всего 6 истребителей для организации двух барражирующих смен по три самолета. Ближе к побережью Кавказа истребительное прикрытие предполагалось усилить 12-ю ЛаГГ-3 и Як-1. Однако в данном случае советская разведка сработала плохо, предоставленные командованию ЧФ разведданные были ошибочными: на самом деле на начало октября 1943 года германских самолётов в Крыму было в два раза больше. К тому же разведчики не заметили переброску из под Брянска на аэродром Каранкут (Крым) 3-й группы 3-й (III./StG) эскадры пикирующих бомбардировщиков Ju-87 в составе трёх эскадрилий. Экипажи «штук» были укомплектованы высококлассными пилотами, имевшими большой опыт борьбы с ВМС Великобритании на Средиземном море. Советское командование отнеслось к обеспечению секретности подготовки операции безалаберно. Как указывает В.В. Шигин в своей книге «Чёрный день Черноморского флота», лидер эсминцев «Харьков», эсминцы «Беспощадный» и «Способный», готовясь к набегу, несколько суток простояли у причалов Туапсе. При этом около них стоял танкер, днем с причалов на корабли открыто грузились припасы. То есть, как показали выводы Государственной комиссии расследовавшей эти события, были грубо нарушены самые элементарные требования по обеспечению скрытности при подготовке к предстоящей операции. Все эти приготовления были замечены противником с воздуха, после чего им несложно было сделать вывод о том, что корабли активно готовятся к боевому походу. Данные воздушной разведки были подтверждены, когда около 22:00 5 октября немецкая радиопеленгаторная станция в Евпатории доложила, что, по крайней мере, один из этих эсминцев вышел из Туапсе. Германский командующий вице-адмирал Густав Кизерицки, с февраля по ноябрь 1943 г. занимавший пост «Адмирала Чёрного моря», сделал соответствующие выводы, приведя вверенные ему войска в полную боевую готовность. В ночь с 5 на 6 октября 1943 года в портах Ялты и Феодосии была объявлена боевая тревога, в море вышли торпедные катера, воздушное пространство круглосуточно патрулировалось авиацией. Немцы стали ждать появления советских кораблей.
5 октября в 20:30 эскадра под командованием командира 1-го дивизиона эсминцев капитана 2-го ранга Г.П. Негоды (брейд-вымпел на «Беспощадном») вышла из Туапсе. Около часа ночи лидер «Харьков» повернул к Ялте, а эсминцы продолжили переход к Феодосии. После 2:00 часов ночи корабли обнаружены летающей лодкой BV-138 из состава l./SeeAufkl.Gr.l25. Лётчики сообщили командиру вышедшей в море в район Феодосии группе немецких торпедных катеров корветтен-капитану Симсу об обнаружении двух советских эсминцев. Командующий отрядом Г.П. Негода не сообщил в штаб о выявлении своих судов германским самолётом, ссылаясь на режим радиомолчания, и решил продолжить выполнение боевой задачи. Впрочем, начальник штаба эскадры М.Ф. Романов уже знал об обнаружении кораблей; так как о вражеском самолёте-разведчике ему доложил командир лидера «Харьков». Немецкие лётчики продолжали следить за советской эскадрой, постоянно сообщая своему командованию об её скорости, курсе и местоположении. В 05:04 утра эсминцы повернули к Феодосии, в это же время германский разведчик сбросил несколько осветительных бомб по курсу эсминцев, указывая место атаки своим торпедным катерам. Поняв, что операция не является секретом для немцев, Негода доложил об этом на командный пункт в Геленджик и продолжил выдвижение к Феодосии в исходную точку для ведения артиллерийского огня. В половине шестого утра три германских торпедных катера вышли в атаку на советские корабли, выпустив по ним 4 торпеды. Моряки-черноморцы были начеку и встретили неприятеля огнём. Один из катеров получил прямое попадание 45 мм снарядом в машинное отделение, и вышел из боя. Осознав, что неожиданная атака не удалась, немцы выставили дымовую завесу, и стали быстро уходить. Советские эсминцы попытались их преследовать, но вскоре попали под прицельный огонь вражеских береговых батарей, которые по плану операции к этому времени должны быть подавленными авиацией ВВС ЧФ. Получив отпор, Негода решил отказаться от обстрела Феодосии и приказал повернуть в точку встречи с лидером «Харьков».
В это время «Харьков» выдвинулся к Ялте. В 5:50 германская радиолокационная станция на мысе Айтодор засекла эсминец. Убедившись, что обнаруженная цель не является своим кораблем, немецкое командование приказало береговым батареям открыть по ней огонь. Практически в это же время «Харьков» приступил к обстрелу порта Ялта. Приданный им для корректировки артиллерийского огня самолёт Ил-4 под командованием старшего лейтенанта Киценко со своей задачей не справился из-за поломки передатчика. Огонь пришлось вести без корректировки. За 16 минут корабль выпустил около ста 130-мм осколочно-фугасных снарядов. На огонь лидера ответили три 76-мм орудия, а затем шесть 152-мм орудий береговых батарей, заставив «Харьков» уйти. Следуя вдоль берега, лидер выполнил также 32 залпа по Алуште. Следует заметить, что в журнале боевых действий немецкого «Адмирала Черного моря» записано, что артиллерийский обстрел Ялты лидером «Харьков» никаких потерь противнику не причинил. В 7:15 «Харьков» вышел в точку рандеву и присоединился к эсминцам. Эскадра двинулась на юго-восток, в сторону Кавказа. Неожиданно советские корабли были атакованы подкравшейся на небольшой высоте германской летающей лодкой «Блом унд Фосс» BV-138, принадлежавшей 1-й эскадрилье 125-й морской разведывательной группы (1./SAG 125), в советских документах ошибочно обозначенной как «Гамбург 140». Вовремя заметив немцев, лётчик патрульного звена «Киттихауков», осуществлявшего воздушное прикрытие советских кораблей, лейтенант Карпов А.Д. атаковал неприятеля и с первого захода сбил вражеский самолёт. Летающая лодка рухнула в воду в прямой видимости кораблей, двое немцев успели выпрыгнуть с парашютом. Командир дивизиона приказал командиру «Способного» поднять их на борт. Остальные два корабля осуществляли противолодочное охранение находящегося в дрейфе эсминца. Вся операция по «вылавливанию» пилотов продолжалась около 20 минут. Вскоре немцы расплатились за уничтоженную летающую лодку: в девятом часу утра, в тот момент, когда корабли только начали занимать свои позиции в походном ордере, над ними появились немецкие самолёты. Это были 8 Ju-87D из 7-ой эскадрильи (7./StG3), возглавляемые одним из лучших лётчиков Люфтваффе обер-лейтенантом Хубертом Пёльцем. «Штуки» сопровождали 4 Ме-109G. Прикрывавшая с воздуха советские эсминцы пара Р-40 «Киттихаук» отважно вступила в бой, сбив при этом один «Мессершмитт» и один «Юнкерс», но сорвать атаку не смогла. Германские бомбардировщики, зайдя со стороны солнца, сработали как на полигоне: «Харьков» получил сразу три попадания 250 килограммовых бомб. Одна из них попала в верхнюю палубу в районе 135 шпангоута и, пробив все палубы, второе дно и днище, взорвалась под килем «Харькова». Остальные бомбы попали в котельные отделения № 1 и 2, которые вместе с машинным отделением № 1 оказались затопленными. Через повреждённую переборку вода начала поступать в котельное отделение № 3. «Харьков» потерял ход, получил крен 9° на правый борт и дифферент на нос около 3 м. Взрывом сорвало и выбросило за борт один 37-мм зенитный автомат, были серьёзно повреждены ещё два зенитных пулемёта. Причина такой результативной атаки очевидна: верхняя вахта была занята наблюдением за поднятием из воды немецких пилотов, ослабив слежение за воздухом. Как сообщают некоторые источники, получив донесение о повреждении «Харькова», командующий Черноморским флотом вице-адмирал Владимирский отдал приказ эвакуировать с него экипаж, а сам корабль затопить. Это было разумное решение: идя полным ходом, эсминцы могли быстро приблизиться к своему побережью. К тому же оставленный лидер «Харьков» мог послужить приманкой для «Юнкерсов», а советские корабли тем временем могли бы спастись. Однако, по каким-то причинам, шифровка до Г.П. Негоды не дошла, и он принял решение, ставшее роковым: флагман приказал командиру «Способного» взять искалеченный «Харьков» на буксир. Отряд двинулся в сторону базы со скоростью всего 6 узлов, таким образом, германские пикировщики получили необходимое время для дозаправки и подвески новых бомб. Около 11 часов дня для воздушного прикрытия прибыла очередная группа советских в самолётов, почему-то составленная из бомбардировщиков А-20 «Бостон» в количестве девяти единиц, хотя для этой цели планировалось выделить одномоторные истребители - двенадцать Лагг-3 и Як-1. В 11:50 14 бомбардировщиков Ju-87 из второй атакующей группы успешно отбомбилась по кораблям, не получив никакого отпора с воздуха. Два Ju-87 атаковали "Харьков" и «Способный», а остальные принялись пикировать на «Беспощадный», который, несмотря на маневрирование и сильный огонь зенитной артиллерии, получил попадание одной авиабомбы в машинное отделение № 1, а вторая разорвалась непосредственно у борта. В результате взрывов на «Беспощадном» была разрушена наружная обшивка и палуба, повреждена бортовая обшивка в районе машинного отделения № 2 , затоплено первое машинное и третье котельное отделения, заклинило руль. Началось поступление воды в отсеки корабля. Эсминец потерял ход, но остался на плаву с креном 6° на левый борт. По приказанию командира на «Беспощадном» для облегчения корабля были выстреляны все торпеды и сброшены за борт все глубинные бомбы. Лидер «Харьков» и «Способный» прямых попаданий не имели, однако из-за близких разрывов бомб на «Способном» разошлась обшивка, и он принял около 9 тонн воды. Оценив обстановку, Г.П. Негода отдал приказ командиру «Способного» поочерёдно буксировать «Харьков» и «Беспощадный». Примерно в 14 часов на «Харькове» ввели в строй третий котел, и корабль смог дать ход. «Способный» взял на буксир «Беспощадного». Зная о критической ситуации, сложившейся в море, командование ВВС флота повело себя довольно странно. Как рассказывает об этом вице-адмирал В. Платонов: командир 1-й авиадивизии авиации флота получил информацию об обнаружении самолётами противника наших кораблей ещё в 5:40 утра. Он предложил командованию не выполнять запланированного удара Пе-2 по Феодосии, а шесть Р-39 «Аэрокобра», выделенных для их обеспечения, - перенацелить на прикрытие кораблей. Вполне здравое решение почему-то не утвердили в вышестоящем штабе, приказав авиации действовать по плану, попутно «забыв» сообщить руководству Северо-Кавказского фронта о надвигающейся катастрофе. Некоторое время по различным причинам направляемые на прикрытие дежурные пары истребителей обнаружить советские корабли не могли. Наконец, только в 12:21 над кораблями появляется четверка Р-40. Но второй удар германская авиация нанесла еще в 11:50. Ненужные для «истребительного» прикрытия А-20G «Бостон» улетели в 13:14. Четверку Р-40 в 13.40 сменило звено Р-39. К этому времени над кораблями также находились четверка Як-1 и четверка Ил-2. Но в 14:40 «яки» и «илы» ушли, остались только три Р-39. И как раз через минуту появились пять Ju-87D, двенадцать Ме-109G и два Ju-88! Защитить корабли от такого количества германских самолётов наши лётчики не могли просто физически. Первый удар пришёлся по лишённому хода «Беспощадному». Командир эскадрильи обер-лейтенант Пёльц снова подтвердил свой высокий класс: сброшенная им бомба попала точно в цель, обречённый корабль разломился напополам и в течение нескольких минут затонул, унеся с собой на дно практически весь экипаж. Эсминец «Способный» избежал попаданий, однако от близко разорвавшейся бомбы были выведены из строя некоторые механизмы и корабль на время потерял ход. «Харьков» получил два прямых попадания в полубак, которые разрушили единственный исправный котёл и корабль превратился в неподвижную мишень. Судно начало медленно погружаться с дифферентом на нос, и в 15:37, до последнего ведя огонь по самолётам из кормового 130-мм орудия и одного зенитного автомата, лидер скрылся под водой. Воспользовавшись тем, что немцы улетели на свой аэродром, «Способный» подошёл к месту гибели «Харькова» и стал подбирать из воды выживших моряков. На это ушло более двух часов. В 18:10 начался третий налёт германской авиации. Во время этого налета над эсминцем находились пара Р-39, пара Р-40 и пара Пе-2, но в отражении удара Р-40 участия не принимали из-за недостатка топлива. Разумеется, 4 самолёта из которых два бомбардировщика (кстати, непонятно для чего их вообще присылали?) оказать достойного сопротивления германской армаде не могли. Около 25 Ju-87D атаковали эсминец с различных направлений. Почти одновременно в «Способный» попало три 250-кг и несколько мелких бомб. Корабль почти сразу погрузился носом до полубака. Попытки остановить поступление воды внутрь корпуса корабля ни к чему не привели, и в 18:35 «Способный» затонул. Трагедия 6 октября 1943 года завершилась. Торпедные, сторожевые катера, гидросамолеты подобрали из воды 123 человека. Погибли 780 моряков, в том числе командир лидера "Харьков" капитан 2-го ранга П.И. Шевченко. Капитан 2-го ранга В.А. Пархоменко и капитан-лейтенант В.С. Сысоев - будущие командующие ЧФ - были подняты из воды гидросамолетами и спасены.
11 октября 1943 года Ставка Верховного Главнокомандования передала в адрес командующего Северо-Кавказским фронтом и Народного Комиссара ВМФ указание, где констатировалось, что операция Черноморского флота 6 октября закончилась провалом, ненужной гибелью людей и потерей трёх крупных боевых кораблей. Особо указывалось на неверные решения штаба флота и авиации ЧФ приведших к неудаче операции «Верп». Действительно, действия штаба флота и ВВС ЧФ не выдерживают никакой критики. Маршал Василевский в своей книге «Дело всей жизни» утверждает, что руководство Черноморским флотом о проведении силами ЧФ данной операции даже не поставило в известность своё непосредственное начальство - штаб Северо-Кавказского фронта. Были и другие причины трагедии. Силы авиации, выделенные для прикрытия кораблей, были мизерны, причём непонятно почему для этого использовались бомбардировщики, которые не могли на равных сражаться с немецкими истребителями. Можно было, если не избежать катастрофы целиком, то значительно снизить потери, если бы командование ВМФ оперативно усилило истребительное прикрытие, ведь на аэродромах ВВС флота находилось 50 исправных машин. Они могли надёжно прикрывать терпящие бедствие суда в течении 6-8 часов, а если для обеспечения была привлечена и фронтовая авиация, то к кораблям вряд ли прорвался хоть один германский самолёт. В заключении необходимо сказать о цене, которую заплатили гитлеровцы за гибель трёх эсминцев. По данным ВВС ЧФ немцы потеряли летающую лодку BV-138, разведчик Ju-88, 7 пикировщиков JU-87D, 2 истребителя Ме-109G.
«Стрелочников» вышестоящее командование назначать не стало, ведь шёл уже 1943 год, поэтому дело ограничилось несколькими директивами и направлением компетентной комиссии с целью выяснения причин такого серьёзного поражения. Командир 1-го дивизиона эсминцев капитан 2-го ранга Г.П. Негода, которого некоторые высшие командиры считали виновным в гибели трёх боевых кораблей, был вызван к Верховному Главнокомандующему. После беседы со Сталиным с него были сняты все обвинения, затем Негода был переведён на другой флот и закончил войну в чине контр-адмирала.
Уничтожение вражеской авиацией в течение одного дня лидера «Харьков», эскадренных миноносцев «Способный» и «Беспощадный», произвело настолько шокирующее впечатление на высшее руководство Военно-Морского флота и Вооруженных сил, что последнее фактически запретило активное использование крупных надводных кораблей на всех театрах.
Ещё почти год, до 9 сентября 1944 года, на Чёрном море велись боевые действия, однако линкор, крейсера и эсминцы Черноморского флота с того злополучного дня отстаивались в базах на Кавказском побережье и не сделали ни единого выстрела по противнику.