~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
огромная благодарность Эдди Реверс за чудесное соавторство
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Глава 2
POV Ефим
У подъезда Вэл остановился и достал сигарету. Курить он последнее время стал гораздо меньше, при мне вообще старался воздерживаться, потому как знал, что я не в восторге от этой его привычки, но сейчас он затянулся спешно и жадно. После пары затяжек повернулся ко мне и поинтересовался:
- И о чём будем совет держать? О том, что работа - это работа? Обнимашки и подождать могут? Так я понял, Фим.
- Вот честное слово, ты как маленький, - начал я и потянулся пальцами за сигаретой, чтобы забрать её. – Ты же знаешь, что дороже тебя у меня никого нет, - взяв указательным и большим пальцами тлеющую палочку, а остальные растопырив, я медленно потянул её на себя и Вова подался, выпустив сигарету. – Вот и умница, хороший мальчик, - подбодрил я его.
- Ну-ну, - всё ещё сердито, но уже с уголками губ, безудержно стремящимися к улыбке.
- Вовчик, ну давай не будем делать трагедии, я ведь всегда готов… - не успел я договорить, как меня снова перебила трель звонка, и я машинально потянулся к карману.
- Готов говоришь? Интересно к чему? – Вэл резко выхватил обратно из моих пальцев сигарету и с силой втянул дым.
- Но Вова, я ведь… - телефон продолжал разрываться мелодией.
Вэл несколько секунд пристально смотрел мне в глаза, затем как-то очень безэмоционально заметил:
- Да возьми, поговори. Я же знаю, что это важно, - неспешно отойдя к лавочке, и поставив на неё тут же сдувшуюся пустую сумку.
Я чертыхнулся и достал-таки трубку, но лишь для того, чтобы дать отбой и снова подошел к Вэлу.
- Так, пан-спортсмен, бери свою сумку и запрыгивай в машину. Нефиг тут на холоде торчать. Хочешь что-то высказать – по дороге. Хочешь что-то сделать? Дома!
Я начинал сердиться и уже не знал на кого именно, толи на Галахова, который, как оказалось, и чихнуть без меня не может, толи на Вэла, который решил вдруг поиграть в бразильские страсти, толи на самого себя, что не смог как-то очертить границы дозволенности между работой и личной жизнью.
Схватив Вовчика за хлястик с пряжкой на куртке, я потянул его к машине и, пискнув сигнализацией, затолкал его в малюсенький Матиз. Прежде чем закрыть двери, я грозно посмотрел и выдал:
- Сиди тихо, не вздумай выпрыгивать. Сейчас заедем ещё в одно место и тогда уже домой за вещами!
- Давай уже, рулевой! Рули! - усмехнулся Вовка, вроде бы слегка оттаяв. - Что за место? И на сколько мы туда заедем? И учти - я в машине ждать не буду, с тобой попрусь. Устраивает? Или мне всё же такси вызвать?
- Спокуха! Уже едем! И со мной пойдешь, именно для тебя и едем, - многозначительно проговорил я и хлопнул дверцей.
Усевшись в машину мы стартанули, но по дороге так и не разговаривали. Вэл потянулся к автомагнитоле и нашел какую-то радиостанцию. Играла довольно весёленькая музычка, и уже через минуту он начал тихо подпевать. Я же старался вести машину плавно, чтобы у него не было повода возмущаться по поводу моего лихачества на обледенелой дороге.
На перекрёстке площади Лермонтова и Цветочной улицы, я свернул в противоположную от дома улицу и, проехав сто метров, притормозил у аптеки.
- Это мы сюда? Для меня??? У нас что, резинки опять кончились? – озадачено проговорил Вэл и развернулся ко мне. - Фим, недавно же покупали, чего нам тут надо?
- Ну, может кому-то успокоительное нужно будет, - многозначительно проговорил я и вышел из машины. Когда Вовик тоже выбрался и хлопнул дверцей, мы подошли к зданию, и я толкнул двери в помещение. – А ты не стесняйся, посмотри, может чего присмотришь интересного для… досуга, - акцентировал голосом на последнем слове и сам пошел к окошку, оставив Вэла посреди зала у витрин. Он лишь фыркнул, явно опять закипая, но вдруг прищурился и многообещающе улыбнулся. Подошёл к витрине и начал заинтересованно рассматривать баночки с кремами и гелями.
Оставив его за этим интереснейшим занятием, уже минуты через две я вернулся к Вовику с покупкой. Взяв его за руку, я отвел Вэла подальше от окошка кассы и остановился, развернув к себе лицом. Достав телефон, я быстро ткнул в контакты и выбрал номер Галахова. Дождавшись ответного «Ну, на конец-то!», я включил громкую связь.
- Аркаша, я не наконец-то!
- Фимка, да хоть на конец, хоть на начало! Ты чего от меня вне доступа вечно? – тут же встрял партнер.
- Да помолчи ты ради бога! Трындишь вечно, - я видел недоумевающий взгляд Вэла и то, что он слышал, ему явно не очень нравилось.
- Фимка, умоляю, приезжай, буду целовать твои пятки! – Аркадий молол всякую чушь, но я-то понимал, что его просто достала клиентка. Но Вовик уже начинал закипать.
Глядя на меня пристально и слегка оттянув правый угол рта в подобии ироничной усмешки, Вэл наконец-то поинтересовался:
- Ты уверен, что мне нужно это слышать?
Я тут же протянул палец свободной руки и прижал его к Вовкиным губам, одновременно мотнув головой, мол – нужно, слушай.
- Аркадий Романович, попрошу без панибратства, - отчеканил я довольно строгим голосом. – Если у тебя есть хоть капля уважения ко мне как к человеку, а не только как к хорошему специалисту, дай мне возможность распределять нагрузку по мере возможностей моего организма. Я всегда безотказен и исполнителен, но! – сделав многозначительную паузу, я продолжил: - Хотя бы один раз в месяц мне нужен отдых. Не так для тела, хотя это тоже не помешало бы, как для мозга. И если я попросил тебя сегодня совсем немножко поублажать нашу беспокойную клиентку, то позволь всё же мне провести это день в неведенье, что там у вас ещё с ней приключилось.
Вовик прикрыл ресницами сверкнувшие искорками глаза, перехватил мою поднятую руку и прижал к своему рту всей ладонью, после чего снова поднял взгляд. Глаза его смеялись.
- Фим, я не хотел, просто… - замялся Аркадий, но тут же добавил: - никто не может с ней справиться, и она цепляется ко всему. Только ты мог с ней найти общий язык. Может ты всё же…
- Нет. Я сегодняшний вечер проведу в кругу семьи, - Вэл сиял и после того, как он аккуратно поцеловал мою ладонь, я закончил: - Спасибо за понимание, Аркаша.
-Да-да, отдыхай, конечно, - пробормотал в ответ Галахов, и я дал отбой.
Вытянув ладонь из рук Вовчика, я полез в карман куртки и достал маленькую упаковочку. Глаза Вэла внимательно следили за моими действиями и я, проговорив: «Больше я не пророню ни звука», раскрыл коробочку, достал медицинский пластырь и, сняв защитную плёнку, приклеил его поперёк своих губ, наискосок. Затем я достал и вторую ленточку и повторил манипуляцию, перечеркнув рот по второй диагонали. Скомкав упаковку и спрятав её в карман, я поднял голову и посмотрел на Вэла. Он внимательно следил за моими манипуляциями, потом ещё раз, не стесняясь, поднёс мои ладони к своему лицу и поцеловал их, после чего серьёзно спросил:
- Аркаша нейтрализован, а вот как со мной целоваться будешь?
Я лишь пожал плечами, сказать мне было что, но в кои-то веки я сам себя лишил этой возможности. Мне было приятно, что Вовка больше не сердится, что я смог его разулыбать своим маленьким хулиганством и что я снова видел его сияющие хрустально-серые глазища.
Вэл подцепил полоски пластыря, потянул, морща нос явно из сочувствия мне, и содрал наклейку с моих губ, после чего быстро поцеловал "обиженный" лейкопластырем рот и потащил меня на выход - в аптеке на нас уже пялились, и из-за прилавка раздалось первое начальственно-изумлённое: "Молодые люди?!"
Остальной путь мы проделали уже в отличном настроении, мобильный правда ещё звонил пару раз, но Вовик только улыбался, а я разводил руками и мычал, словно мой рот всё ещё заклеен. Да и вообще, после такого милого ребячества я опять начал лихачить на дороге, хотя до дома оставалось совсем мало, всего-то вернуться на перекрёсток да проехать полквартала. Но на радостях я газовал, как Шумахер, чтобы быстрее добраться да квартиры.
Дома мы по-быстрому скинули куртки и ботинки, и я хотел уже начать собирать вещи, но Вэл всё норовил меня потискать, да позажимать в углах. Мы бесились и одновременно сбрасывали некогда сложенную в стопки одежду на пол, я залазил с головой в полки шкафа, а Вэл хватал меня за бока и начинал нагло приставать. А естественно отбрыкивался, и мы продолжали сборы.
Когда Вовка полез на антресоль за коробками с обувью, я с хитрым выражением лица подкрался и обнял его ноги, стоящие на низкой стремянке и куснул его ляжку через джинсы. Он матюкнулся и тут же заразительно засмеялся, угрожая расплатой. Чтобы он не смел мне угрожать, я перебрался наперед и прижался животом к его коленям.
- Ты мой пленник, так что даже не думай сопротивляться, - подняв взгляд на него и запрокинув голову назад, я смотрел снизу вверх на моего Вовчика. – И учти, мои зубки могут сделать кусь! – я громко клацнул зубами в небольшом отдалении от его паха.
Вовка ойкнул, слегка театрально, и с интересом уставился на меня:
- Ты решил взять меня в плен на сегодня? Ла-а-адно, - мурлыкающе томно пробормотал он, - только учти, что потом последует возмездие! – Вэл был изощренно красив и сексуален, особенно если смотреть на него снизу вверх. - Я отомщу твоему Аркаше, страшно отвлекая тебя от работы! – мне нравилось, как он дурачился и делал "страшные" глаза. Потом на его лице появилась провокационная улыбка, и он наклонился ко мне, пробормотав интимно в самые губы: - Ты не представляешь, сколько способов существует не давать тебе сосредоточится на работе...
- По-моему я уже не могу сосредоточиться на переезде в целом и на сборе вещей в частности, - сглотнув, пробормотал я, и провел руками по ногам Вовика. Ладони скользили от голени, поглаживая напряженные икры, я вёл пальцами под коленями и, поднявшись вверх до того уровня, где его джинсы переставали свободно обнимать ногу и начинали туго облегать его попу, остановился.
- Ты меня страхуешь? – улыбнулся Вэл и чуть прищурил один глаз.
- Я тебя… - меня тянуло улыбаться, словно на розыгрыше национальной лотереи. Рукам было приятно, глазам – вкусно, а сердцу – тесно. У меня явно участился пульс, и стало как-то разом жарко. - Я тебя беззастенчиво лапаю, - проговорил я и сжал пальцы на его ягодицах.
Вовик вспыхнул разом - прикрыл глаза и хрипло ругнулся:
- Ты невозможный! Нас ждут, между прочим! А ты тут провоцируешь меня чёрт знает на что! И мне уже не терпится выяснить - на что именно! - едва не уронив очередную коробку, Вовка затолкал её обратно и обхватил мои ладони на своих бёдрах. - Щас ка-а-ак слезу!
- Это угроза? Или предложение? – я не вырывался, а лишь провел языком по губам, зная, что это не оставит равнодушным его. – Хотя, если ты настаиваешь, то можем возвращаться к сбору и через минут пятнадцать сможем выезжать обратно.
Я демонстративно глубоко вздохнул, опустил руки и развернулся идти к куче одежды, сваленной на полу возле сумки. Подойдя и сев на корточки, я медленно потянул молнию и раскрыл внутренность, куда стал складывать наши свитера и футболки. Набив сумку битком и опустившись на колени, чтобы потянуться за очередной одёжкой, я услышал, как за спиной раздался мягкий толчок об пол - Вовка не стал слезать со стремянки, видимо просто спрыгнул, и тут же через мгновение, обхватив меня со спины, прижался всем телом.
- Какой же ты… провокатор! - с нежным и восхищённым смешком. Стиснув меня, Вовик погладил губами мою шею снизу вверх и шепнул: - А сумка удобная, а? Давай прямо тут?
- Прямо тут – что? Вещи собирать? – игрался в непонимание я, и старался не засмеяться вслух. – Так я уже начал, вон сколько у нас всего насобиралось, оказывается. Одних свитеров – штук пятнадцать, будто мы с тобой в Якутии живем и это явно не первая наша зима.
Вэл снова хохотнул и забрался руками под мою одежду, пробираясь к коже:
- Да-да, ты собирай вещи, не отвлекайся, - выправив футболку из джинсов и скользнув ладонями вдоль спины, - ничего не забудь… свитера, футболки, трусы… - руки соскользнули вниз, одна обхватила меня поперёк живота, другая вжикнула молнией брюк.
- Ты про мои трусы? – возмутился я, извиваясь от прохладных рук и щекотки на животе, - так их не нужно собирать! Я и так их донесу!
Мои руки упорно складывали один и тот же свитер: то сворачивали его валиком, то снова выпускали, держа лишь за один рукав, то снова комкали. Что-то схожее творили руки Вэла со мной.
- Вовка, прекрати, ты меня отвлекаешь, мы так до поздней ночи тут сборами будем заниматься!
- Не-е-е, можно по-быстрому, - Вовка задрал мои одёжки и прижался прохладными губами к спине, затем чуть отстранился, выдохнул горячим воздухом, принёсшим с собой стаю мурашек, и мазнул губами поперёк между лопаток. - Хочу тебя ужасно... прямо тут... сейчас... – его ладони плотно обхватили грудные мышцы, прижимая меня ставшей чувствительной кожей спины ко рту, раскрывшемуся в поцелуе.
- Маньячный маньяк, - негромко пробубнел я, но губы расплывались в улыбке, кожа горела от касаний, а внизу живота отчетливо набирало силу желание. – Бить тебя нужно, причем регулярно, желательно посторонними предметами, - шептал я, продолжая нежиться от ласк, которые дарили сильные руки Вовки.
Его шумное дыхание сводило сума, и мне не нужно было видеть его лицо, я знал, что оно выражает, поэтому я просто прикрыл свои глаза и позволил ему меня трогать. Вовка понял, что добро получено, и решительно содрал сначала с меня, а потом и с себя мешающие шмотки, оголив торс, после чего прижался своим горячим телом и сладко выдохнул на ухо:
- Бей чем хочешь, согласен на всё! Только… сначала…
Он наклонился, заставляя пригнуться под своей тяжестью к набитой одеждой сумке и упереться в неё. После чего навис надо мной и взялся выписывать языком иероглифы по всей спине, а ладонями то поглаживал напрягшийся сосок, то скользил вдоль пресса, очерчивал пупок, трогал волоски ниже, нырял почти до самого паха в расстёгнутые брюки и медленно, кончиками пальцев возвращался вверх.
- Вов, я тебя убью… - всхлипнув, пробормотал я и прогнулся в пояснице.- Вот только всё закончу… то, что начали… а потом… уф… - меня знобило и потряхивало, от его мягкой ладони я судорожно втягивал живот и замирал, забывая выдыхать. – Не-е-ет, я не буду убивать, я сначала тебя… - в этот миг его рука снова скользнула в ширинку и сжала меня нежно и одновременно властно, от чего я лишь восторженно простонал: – Чёрт, чёрт…
- Ты ж провокатор, невозможный просто, нельзя же быть таким… м-м-м-м-м…. - Вовка прикусил мне кожу на бедре, сдирая с меня джинсу, после чего не отрывая губ, зашуршал остатками своей одежды. - Ты меня с ума сводишь… всё время! Как я выдержал вообще…
Кожа на кожу, тесно, горячо, откровенно, жадно, нетерпеливо… Он был нежно-настойчивым и трепетно-дерзким. Движения вроде спешные, но настолько мягкие, что я мог лишь упереться локтями в битком набитую сумку и опустить голову, обняв её руками. Не хотелось что-то менять, не хотелось помогать, не хотелось мешать… Просто, прислушиваться кожей, вдыхать ей и говорить, принимать ласки и напор, реагировать на его дыхание и отвечать сдавленным стоном, впитывать его шёпот и вторить лишь прогибом спины, как бы отвечая: «И я… И мне…»
Вовка явно пытался растянуть удовольствие: тормозил, вдыхая сквозь стиснутые зубы с шипением раскалённого железа, пытался двигаться медленно и плавно, время от времени припадая ко мне с тихим стоном и пытаясь остудить пылающий лоб о мою уже влажную кожу, после чего выпрямлялся и снова начинал двигаться, то притягивая к себе за бёдра, то скользя ладонями по спине до плеч и обхватывая их. От его неспешности становилось ещё жарче и жгучее желание превращалось в одержимость. Я начинал хрипловато извлекать из себя звуки, но кроме протяжного «Ом-м-м..» и тёрпкого «Уф-ф-ф» я не мог ничего произнести, поэтому, оттолкнувшись руками от сумки и приняв практически вертикальное положение на коленях, я поднял и закинул одну руку назад, чтобы резко обхватить Вэла за шею. Повернув голову на бок, я попытался дотянуться до его губ и, прежде чем он словил мои губы своими, прошептал: «Боже…»
Нежность и резвость его языка, руки трогают безошибочно, уже изучив - где и как, трогают как своё, как музыкант касается своего инструмента, не изучая - играя, упиваясь властью над звуками и покоряясь им. Не останавливаясь, продолжая раскачивать мир, набирать высоту, отдаваясь этому потоку… Хотелось замереть и перестать дышать именно сейчас, когда нет вопросов, не нужны ответы, не хочется лучшего, забыто худшее и есть лишь Он. Я пульсировал с ним как одно целое, и умерли мы одновременно…
Теплое удовольствие заполняло меня изнутри, щекоткой истомы, словно мурашками, покрывалась кожа и лишь тяжесть Вовки на мне, его тихое, но очень глубокое дыхание говорило о том, что мы не на сказочном облаке, а всё ещё здесь, на грешной земле. Мы всё ещё были в нашем городе, в нашей квартире, на нашем ковре из наших мягких свитеров и выглядели, скорее всего, как два подростка, безумствующих в отсутствии родаков.
Меня это очень позабавило, и я не удержался, чтобы сквозь смех не сказать:
- Мужчина, спасибо, конечно, что талончик прокомпостировали, но я всего лишь хотел спросить – выходите ли вы на следующей остановке?
- Ох, извини… что так - по рабоче-крестьянски, но… сам виноват! - хохотнул в ответ Вэл и куснул за меня бочок словно волчок из колыбельной. - Кто меня, одичавшего, беззастенчиво лапал, нарушая все правила безопасности?! Считай - легко отделался! И только потому, что там Женька с Алуськой кукуют у нас… - он встал было, но снова наклонился и, приподняв моё лицо за подбородок, впился в мои губы: - Черт, до чего же ты сладкий…
Я с тихим урчанием целовался с Вэлом, все ещё продолжая утопать коленями в свитерах. Как только стало покалывать лёгкие от нехватки воздуха, мы оба отпрянули и шумно втянули порцию кислорода.
- Не переусердствуй так, иначе от сладкого в попе слипнется, - хохотнул я, тоже поднялся на ноги и шлёпнул его по мягкому месту.
- А не у тебя ли, мой хороший? – я тут же получил ответный шлепок от Вовчика и он моментально отскочил в сторону.
- Еще разок меня так поцелуй и через полчаса у тебя начнет слипаться, - я протянул обе руки и начал сжимать-разжимать пальцы, медленно наступая на Вовку.
- Ёкарный бабай, пора сваливать! - расхохотался Вэл, пытаясь спастись бегством и попутно натянуть штаны. - Не-не! «Михаил Светлов» – у-у-у-у-у! Цигель, цигель! Давай отложим силы на вечер!
- Не-не! На ночь у меня другие планы! Так что – перебьёшься, после «Спокойной ночи, малыши» - мыться, бриться и спать! – я тоже подхватил свою одежду, но не натягивая, направился в ванную. – Ты собирай, а я мигом!
- Какие планы??? - вытаращился Вовка. - Ты что, собираешься меня одного кинуть??? - натягивая на ходу одежду и прыгая за мной на одной ноге. - Фимусь, просвети! Что происходит?
- Неа, мучайся, самурай! – захохотал я, довольный, что смог отомстить Вовке, хотя и сам не совсем понимал за что. Но приятно было ставить его в тупик своими высказываниями. Скрываясь за дверями ванной комнаты, я помахал ему ручкой. – Не скучай, любовь моя, я быстренько ополоснусь и готов буду в обратный путь.
Вовка зарычал, постучал чем-то в дверь, возможно головой, и утопал – по-видимому, собирать вещи. Ибо по опыту знал - если я сказал «мучайся» - лучше не спорить.
Я хохотнул – Вовчик у меня чудо! Неимоверно терпеливый мужчина. Или он только со мной такой? Та! И думать не хочется. Мой – значит мой! Открыв вентиль душа, я ступил под струи прохладной воды, пока споласкивался, решил, что всё же пожалею моего невероятного Вовчика и скажу, чем собирался заниматься. Но не сразу! В машине, по дороге назад, всё же ещё помучаю, но потом скажу, что всего-то хотел проговорить секретные слова перед сном и лечь в надежде, что на новом месте мне приснится вещий сон. И он обязательно будет про нас с Вовкой. С моим Вовкой…