улитин 2

Павел Улитин
Хабаровский резидент
Дайджест


5


ЛАДНО, ЛАДОНЬ


Положи свою ладонь на мои ладони.

Так вот где таилась погибель моя. Так говорил я. А моя погибель таилась в другом месте. Чемпион ИФЛИ 1936 года /по конькам/ подъехал к нам и сказал:

– Вот кто будет чемпион 37 года.

Павел Улитин из скромности промолчал. И без этого всем видно, кто лучше всех катается. Они как будто не видели коньков. Понятно. Нет класса. Никаких сомнений. Я чемпион ИФЛИ.

Соревнования проходили на катке стадиона "Красная роза" возле улицы Льва Толстого.

Коньки, гантели, "Материализм и эмпириокритицизм", Белинский и Г.Н. Поспелов, литкружок и лыжный костюм, стихи и поэт Коган, лекции доцента Михальчи и "Комсомолия" — все волновало нежный ум, во всем душа должна дойти до совершенства. Когда эта душа выражалась: во всем лучше всех, в этот самый момент она доходила до точки, где таилась погибель. А он, Егерман, оказывается, кантианец, а мы с тобой — марксисты. Все это охватывало как бурный поток, и каждый барахтался как мог, во всем пытаясь дойти до совершенства. Съехались гении со всего Советского Союза. Отличники из Бурято-Монголии.

Стометровку бежал вместе с Шуриком Шелепиным. Шурик Шелепин сказал Павлу Улитину:

– Тебе надо было более сильного партнера.

Я удивился заботе о чужом успехе, но промолчал. А в беге на 1000 метров мне в пару поставили здорового дядю с философского факультета. Он схитрил. Он взял на старте темп стометровки. Неопытный человек испугался.





9


ЧЕТВЕРТЫЙ ПУТЬ


Иван Шатилов ставил вопрос ребром:

– Или ты с нами или иди доноси в НКВД.

Павел Улитин морщился:

– В НКВД я не пойду, и ты это прекрасно знаешь. Но на станции метро "Дворец Советов" на всякий случай принимал стойку на-готове и подальше отходил от края платформы. Самый удобный случай расправиться с политическим противником и потенциальным предателем.

Он меня агитирует за себя. Я должен решать вопрос: за кого я? За Сталина или за Шатилова? Надутый остолоп. Но все-таки за кого я?





14


РЕМИНГТОН УВЛЕКАЕТСЯ ФОЛКНЕРОМ
Фокусы Юл Айтна.


10.4.61

Вы помните, вы
все, конечно, помните     и пальто Юрка
Иващенко, пижон, взял мои брюки и
ремень Сережки Черткова, поехал к Гале
Куйбышевой собирать членские взносы

и он сидит теперь в том самом
кабинете, куда приходил /в чьих-то
мозговых извилинах/ ЭМИССАР ЛЕНИНСКОЙ
НАРОДНОЙ ПАРТИИ к редактору "Известий"
Бухарину

и Шурик Шелепин — не студент-историк,
хороший парень, мы с ним бежали
стометровку, а теперь он как
Берия, как Ежов

когда будешь всех нас сажать?





19


Оживленный разговор перешел в странную беседу. Под липами на тротуаре зазвучали дикие слова: подпольный ЦК, листовки, программа, бомбы, револьверы, пулеметы. И наконец было сказано слово "выдал". "Подлец". Страшный разговор кончился символическим мордобоем. Друг не поверил в предательство друга. Что-то его заставило вывернуть ситуацию наоборот.

Улитин объяснил ситуацию Азефа. Мало того. Улитин заявил, что ситуацию Азефа устроила и вдохновила Елена Каган. Улитин знал, конечно, что Елена – давно жена Храмова-Рабиновича, но сделал вид, что не знает.

Рабинович-Храмов побелел.




– Но у вас нет никаких доказательств. Чем вы можете доказать? Это говорит озлобленность. Я не знаю, что тут нужно. Третейский суд, что ли. Он был мой друг!

– Он был мой друг задолго до того, как вы его узнали, а потом друг моих друзей, которых он хотел подвести под расстрел, а потом уж ваш друг. Я об этом молчал 20 лет.




Жертва еврейской солидарности?





28


ЗАЧЕМ ОН ОСТАЛСЯ ЖИВ?


17.8.61
Почему он жив? Почему у него целы все ребра и все суставы? Почему ему не ломали суставы и не перебивали ребра? Почему его не душили руки ежовского виртухая и он не харкал кровью и не терял сознание? Почему его не скручивали, не избивали и не бросали голым на цементный пол? ПОЧЕМУ ОН НЕ БЫЛ В КАРЦЕРЕ? Почему он так быстро раскололся? Почему он не отстаивал свои убеждения? Он ведь так любит свои убеждения. Свои, но не чужие. Почему он переложил все это на чужие плечи? А он читал книги – прочел 200 книг из библиотеки Бутырской тюрьмы – и давал показания. В конечном счете он выгадал и поступил правильно, но почему?

Зачем он остался жив, когда для красоты легенды нужно, чтобы он умер?

По поводу убеждений.




Но котируется только антисоветчина. "Доктор Живаго" – это не "Война и мир". Это больше, чем "Война и мир". Это "Интеллигенция и революция". Это "Россия и революция". Высокомерье – это сила отталкивания. Только в стихах воевать. Рукописи уничтожены. Литературно-уголовной ценности не представляет. Поэт и царь. Лермонтов и император Николай Имена не те. Подписи нет. Текст нерусский. Кто смог бы прочитать? Она не Брэт Эшли, я не Джейк, он не Майкл, да и Билла не было, и уж конечно не было Ромеро. Какая ж это "Фиеста"? Все есть. Все было. В чьем-то воображении – да. Лучшие люди России на новом этапе.





36


ПЕРВЫЙ И ПОСЛЕДНИЙ РАЗГОВОР ЗА 23 ГОДА


5.9.61
В сквере против ЦК партии за Политехническим музеем стоит черный крест на черном полумесяце. Памятник гренадерам, падшим под Плевной в 1877 году. На черном чугуне золотые буквы – цитата из Евангелия от Иоанна:

– БОЛЬШИ СЕЯ ЛЮБВЕ НИКТОЖЕ ИМАТЬ, ДАКТО ДУШУ СВОЮ ПОЛОЖИТ ЗА ДРУГИ СВОЯ.

Вот тут мы и встретились. Через 23 года. 5 сентября 1961 года – первая и последняя встреча. Начнем с конца. Последнее, что он позволил себе сказать, звучало так:

– Как много гадости в человеке, было и есть в каждом, но я рад, что во мне меньше.

Повернулся и зашагал оскорбленной походкой. Ему вдогонку раздался хохот. Мне было весело. Я торжествовал. Курносый фюрер получил щелчок по носу. А он такие вещи ужасно не любит.

Предпоследняя тирада:

– Значит, Иван Шатилов ни для кого не существует? А Иван Шатилов существует!

Это было в ответ на ту часть разговора, которая касалась Стромынской Мадонны:

– Ты считаешь гробокопательством и то, что я напишу ей записку?

– Я думаю, скорей всего она просто не ответит.

Пауза. А перед этим был разговор. Он сказал:

– Я был влюблен в нее.

Последовал неожиданный вопрос:

– Ты был с ней близок?

Я на это ответил:

– На такие вопросы не отвечаю.

Холодный ветер в августе. Он предлагал еще только одну встречу – в более теплой обстановке.





37


Ветер дул действительно жутко холодный. Поговорим только о Ней. Он хочет знать все, что я о ней знаю. Я предложил обратиться к первоисточнику. Он может встретиться с ней сам. Адрес? Могу ли продиктовать по телефону? Зачем по телефону, я могу сейчас дать. Разве он забыл дорогу? Могу дать и телефон. Почему бы нет? Он записал.

Мазур погиб в войну. Сухов погиб на фронте. В Сталинграде живет кто-то другой. Насколько ему известно. Он никогда потом ни с кем не встречался. Стромынская Мадонна писала ему, но не все доходило. Он ее не видел 23 года. Какая она? Правда, что она тяжело больна? Правда ли, что у нее туберкулез? Кто муж? Не ифлиец? Какой у нее вид? Часто ли мы встречаемся? Она хорошо живет? В той же комнате. Две дочери или одна? О Нине почему-то не спросил. Таню Чичканову не помнит. Первая встреча в "Новом мире" произвела такое хорошее впечатление и на него и на девочек. Было столько домашних радостей. Он рассказывал жене и дочки рассказывали. Такое теплое чувство. А письмо сбило с курса. Письмо очень не понравилось. Над письмом он долго голову ломал. Теперь требует объяснений. Он считает, что кто-то оказал влияние. В этой связи было сказано:

– Соврал!

Ну вот, я так и знал: сначала на ты, а через 5 минут уже "врешь". Хмель дружбы и похмелье фамильярности. Откуда же больше и ждать? Он пояснил свою мысль:

– Тебе хочется видеть, но ты . . .

Слово "боишься" сказано не было. Что-то еще было насчет "врешь", на что последовала холодная вежливость:

– Я такого разговора не поддерживаю.

Нужно было просто послать к ЧБ, но это значило переходить на его язык. Неужели это единственное, что остановило желание его видеть?





38


Он отбыл 5 лет. Он был осужден на вечную ссылку. Он много пережил. Он переживал 20 лет. Но он все тот же. Так это же как раз и может быть основанием для других. Он считает правильным решение не поддерживать дружбы. Он так и считает? А какие у него основания? Неужели есть? Неужели в самом деле? Условно. "Если" и так и далее. Но он не ожидал такого. В "Новом мире" его так приветливо окликнули. Были рады его видеть. Он не проявлял инициативы. Он не чувствует себя виноватым перед кем бы то ни было. Глупо его обвинять в чем-то. Речь идет о той же фразе, которую он вдруг впервые за 20 лет услышал от собеседника:

– Вы очень быстро раскололись. Как поленышки!

Эмоциональный контекст: а я, дурак, держался до конца и именно из-за этого пострадал больше всех.

Задело.

Ссылка кончилась в 1954 году. Реабилитирован в 1956 году. Ни слова о семье. Ни слова о Москве. Что-то невразумительное о прописке. Было множество наивных вопросов, из-за них собеседник забывал задать свои более существенные вопросы. Интерес и не должен поддерживаться. На этом стояла и будет стоять беседа с хабаровским резидентом. Но хабаровский резидент был когда-то друг. Но бывший друг может многое прояснить из того, что до сих пор подернуто туманом. Но главное – то – не интересоваться. Конечно, очень интересно, НО.

А он спрашивал, не стеснялся. Был вопрос о 51-м годе. Конкретизации не потребовалась. Мрачный хохот последовал за вопросом хабаровского резидента:

– Ты, значит, хотел, чтобы я получил 25 лет?

– Хотел ли я? Я был уверен в этом. Иначе чем бы объяснить 25 вопросов майора ГБ Портнова в 1952 году.



45


ЧТО Я УЗНАЛ ОТ НЕГО ТОЛЬКО ЧЕРЕЗ
23 ГОДА /КАК ПАЛАЧИ КАЗНИЛИ ПАЛАЧЕЙ/


После второй встречи.
23.9.61
"Хабаровский резидент" нужен в чистом виде, и первый читатель для него – хабаровский резидент. Но для него нужно все. Значит, не в чистом виде?

В московских интеллектуальных кругах уже давно сложилось убеждение что поэт Коган – это второй Павлик Морозов. В каких это кругах? – настороженно спрашивает хабаровский резидент. Следует неопределенное пояснение.

ш – Ты встречался с женой Павла Когана?

у – У него их было три, и ни с одной я не встречался.

ш – А кто твои друзья сейчас? Я не прошу фамилий, но кто?

у – Поэты, театральные критики, художники, журналисты, актеры. Есть даже один министр.

ш – А ты почему всем не рассказал, как только вышел и узнал? А ты почему его не убил?

Ах вон что. Я же был должен еще и это сделать?

у – Всем было известно.

ш – Я бы его убил.

Я посмотрел в лицо собеседнику. Верю. Убил бы. Чужими руками.

ш – Перед нами он выдал другую группу, и всех расстреляли. Я тоже ожидал расстрела.

у – Я тоже.

Обо всем этом впервые рассказал такой Якубович, тогдашний начальник Управления НКВД по Москве и Московской области. Это он арестовывал Блюхера и Кальнина. Он появился в тюремной камере через год после этих расстрелов.





46

Это был следующий заход. Палачи казнили палачей. Герлин уже погиб.
Почему в квартире поэта Когана на Ленинградском шоссе мы видели голубую фуражку НКВД? А вся квартира оплачивалась НКВД. Дядя жены был работником НКВД. А следователь Рацкис, который вел дело группы Шатилова, Мазура, Сухова, контрреволюционной организации "Ленинская народная партия" и слежку в ИФЛИ – сначала предполагался и планировался арест в гостинице "Москва", но потом решили последить еще месяц – был приятелем поэта Когана. Через него он устроил себе две командировки в лагеря Карельской области и в район Архангельска с той же специальной целью. Ситуация Азефа окончательно прояснилась.

Мертвые сраму не имут, но смердят страшно. Но живые остались и помнят. Как жаль, что не все расстреляны. Тогда бы никто не смог испортить законченную биографию русского советского поэта. Остались документы в лубянских архивах. Финансовая сторона предприятия всегда требует письменной документации. На папках – надпись "Хранить вечно". По поводу личного опыта индивидуального бессмертия – чисто философский вопрос.

Так погиб в глазах потомков великий русский поэт Павел Коган. Выпьем цинандали. Сухое вино в память о мокром деле. Вдруг хабаровский резидент спросил:

ш – А ты не еврей?

Я расхохотался. Наконец-то стало весело.

у – Что ж ты раньше, 23 года тому назад не требовал анкетных данных по национальному вопросу?

А ты стал антисемит?
ш – Почему именно из евреев вербовались самые добросовестные палачи сталинского режима?

Тут наступила пауза. Он закурил "Казбек". Я закурил "Памир".





47

на том, чтобы уместиться на газетном развороте. Максимум 18 000 слов. У Олдриджа в новом романе 400 000 слов или 1000 страниц, а "Спэктейтор" советует из выброшенных по сокращении страниц сделать новую книгу "К вопросу о политическом положении в Египте". А вы делаете ту же ошибку. Некоторый просвет может появиться с книгой "Удар": тут впервые сделана попытка непосредственного разговора с читателем. Нет, я не еврей. Я падишах. Но, увы, тут еще долго предстоит знакомиться друг с другом.
Павел Улитин поддержал хабаровского резидента в нужном направлении. Он хороший человек. Никто плохо не думает о контрреволюционной антисталинской организации под названием "Ленинская народная партия". Все вспоминают с удовольствием. А хотя бы потому, что целью было возвратиться к ленинским принципам развития мировой революции. И не все друзья от него отвернулись. Очередь за Стромынской Мадонной. Но он же сам к ней не идет. В каких кругах на прощальном обеде так тепло всех нас вспоминали? В кругах Ванькиной Джиоконды. Она избегает встреч наедине. Павел Улитин предпочитает встречи в нейтральном месте.

В свете высоких материй и низших центров на практике очень полезно звучат слова Фолкнера в Стокгольме и голос Липпмана из Нью-Йорка. Автандил Константинович все еще не директор. Юрий Владимирович – все тот же главный переводчик из ВИНИТИ. Извините, я отвлекся.

Он привык уничтожать рукописи. За 20 лет успела выработаться такая привычка. Он не верит в главную ошибку Троцкого. Но вместе с тем от своего нового знакомого требует заполнения анкетных данных. Твоя программа? Твои политические убеждения? Твоя цель в жизни? И еще 25 пунктов.



ш – А ты не член партии?

у – Какой?

ш – КПСС.

Я улыбнулся и промолчал. Формулировка спецколлегии повторяет тезисы доклада Хрущева о культе личности. 23 года назад за это расстреливали. А он рвется в борьбу. А он вступает в КПСС.

– Я отвечу письменно.

– Нет, письменно не надо.

– Почему не надо? Я отвечу письменно.





48

Конкретнее. Вербует ли он единомышленников или не вербует? Вербует. Но сам вступает в КПСС. Карьера беллетриста и оратора его не вдохновляет. Он видит много гадости в человечестве и горит желанием испытывать удовольствие от борьбы. Он – в пару с Дон-Кихотом с Площади Свердлова. С Шепиловым ему не по пути. Он не ходит в Сандуны. Он не встречается с троцкистом. Павла Улитина он готов не считать отступником, если он примет участие в борьбе. Но 1000 раз была права Стромынская Мадонна в разговоре у Кропоткинской.
Пациент воскрес, история продолжается.

Слово "обыватель" действует на общих основаниях с диа-матом. Уничтожительное впечатление. Как просто смешать человека с дерьмом. Но он любит учить. Он привык исправлять ошибки. Да, он сам страдает от своих ошибок. А теперь расплачиваются дети. Две дочери и сын 5 лет. Какой замечательный сын. Но обидных вещей он и тут услышал немало. Хотя, по его словам, высокомерие напускной позиции против Гренадеров под Плевной исчезло. Он надеется "сколупнуть" "шелуху" и все "наносное" и "напускное" с Павла Улитина, чтобы открыть ему самому того чистого, того великолепного, того настоящего, того прежнего и молодого Павла Улитина, который оставил такое светлое впечатление в его жизни.

Да, идея еврейского отечества у поэта Когана была поставлена на практическую основу. Ну как не вспомнить слова жены Азефа: "Эх, милый, если бы я была мальчишкой, я бы еще не то сделала!"

Встреча на скамейке скверика у Кропоткинской за 10 дней до ареста никогда не забудется. Она убеждала, она молила, она советовала, она предостерегала, она просила. И вдруг выясняется:

– Я бы должен тогда сам пойти и все рассказать. Чепуховое дело. И никто бы не пострадал. И ничего бы не было.





49


ш – А почему ты не раскололся?

Вот это вопрос. Значит, я должен был расколоться и сразу же всех вас, гадов, выдать? Так-таки мой долг был такой? Ну и ну.

А он почти гордо:

– Я сразу оценил обстановку. Им все известно.

у – Но вы бы хоть для видимости хоть немного бы посопротивлялись, ведь некрасиво же так!

ш – Им все было известно.

у – У них не было юридических доказательств.

ш – В те времена юридические доказательства не требовались.

у – Как же, вас же судил все-таки суд, а не ОСО.

ш – Все равно.

Пауза.

Он:

– И ты бы не пострадал так. Зачем было себя истязать? Нужно было трезво посмотреть и расколоться.

Тут Павел Улитин не выдержал и в лицо Ивану Шатилову заговорил о себе в третьем лице:

– Павел Улитин тогда был таким человеком, которого можно было забить до смерти, но расколоть – нельзя. Вот так.

Мы опять возвратились на шестой этаж в комнату 104.





50


Хабаровский резидент упражняется в применении метафор:

– Ты мне напоминаешь картину, на которой лежит много слоев краски и их надо соскоблить, чтобы увидеть первоначальное полотно.

Вот пожалуйста. Не успел повеселеть, как тут же и обнаглел. Дружба еще не возвратилась, а уже прет амикошонство. И все это по-товарищески. От чистого сердца. От душевной простоты. Без вывертов. Без напускного. Ну что с ним будешь делать? Но как ему дать понять?

Я покачал головой и тихо произнес:

– Горькое похмелье фамильярности.

– Да никакой фамильярности нет! Чего ты на себя напускаешь!

Вот.




Идеальный герой оказался простаком. Обаятельный злодей был разоблачен как подлец самой идейной марки. Так вот в чем дело. Так вот как это все получилось. А простак опять мне дает советы:

– Подумай!

Подумаю. А то чем мне еще заниматься, как не подумать. Для того и пишется "Хабаровский резидент".



Публикуется впервые.
Последнее слово
[из книги «Отава» (1967)] //
«Театр» № 1–2, 2003, с. 134–136.
Публикация И. Ахметьева.



Люди, граждане, господа, товарищи, друзья, рабы божии, вот мои последние слова. Я хочу сказать эти слова не для того, чтобы оправдать себя, а для того, чтобы вы лучше поняли и сами бы дали ответ на вопрос: что за человек он был? Когда я скажу вам мои последние слова, вам лучше будет судить: за что меня можно судить и за что судить невозможно. Вам судить, в чем я виноват и в чем я невиновен. Если я причинил зло, оно погибнет вместе с пулей в затылок или когда я подохну от тоски и бессилия. Если я делал добро, о нем будут помнить люди. Так будет и с вами, господа судьи. Так будет и с вами, товарищи друзья. Так будет и со мной, как было со всеми. Пусть так и будет. Я буду говорить не для того, чтобы опровергнуть суд, а для того, чтобы объяснить себя. Высокий Суд сказал вам, что я виновен, и если я виновен, я понесу наказание. Если я виновен, я тяжело за это поплачусь, а виновен я или невиновен, об этом может судить Высокий Суд. А я могу сказать только то, что я невиновен. Здесь и сейчас вот перед вашими глазами я стою и говорю последнее слово с позволения Высокого Суда, потому что я уважаю суд и знаю, что меня слушают честные люди. Потому что судья – честный человек, и все вы слушающие меня – честные люди. Я говорил то, что думал, я писал то, что думают другие, но Высокий Суд говорит, что это клевета и пасквиль и ложь, а я писал правду.

Я говорил правду, но высокий суд говорит, что это неправда, а высокий суд надо уважать, потому что он состоит из честных людей. Я старался говорить всю правду о человеке. Разве это неправильно? Разве я должен был поступать иначе? Все, что я говорил, я считал правдой. Разве вы, честные люди, поступаете иначе? Разве я судил эпоху? А если судил, то разве хоть чем-то отличался от вас всех, честные люди? Но Высокий Суд говорит, что это ложь и клевета и пасквиль, а высокий суд состоит из честных людей. Я говорил, что даже после нашей окончательной победы нам, людям, все равно придется бороться и стараться, чтобы каждый из нас был человеком. Если это неправда и если это ненужно, то я признаю себя виновным. Я говорил, что писатель должен выступать на стороне обиженных и подавленных, а не на стороне гонителей и победителей. Если это ложь и неправда, я виновен в этом. Я повторял, что табу и всякие запреты приводят к преступлениям против человечности и человечества и должен же быть хоть один человек, в котором бы воплощалась совесть эпохи. Если я ошибался, если я принимал за совесть эпохи недостойного человека или самого себя, значит меня нужно уничтожить. Я говорил, что простой народ равнодушен к построению светлого здания и ветряной мельницы: ему безразлично, в каком здании жить, в новом или в старом, лишь бы не было войны и всё было. Я повторял только чужие слова. Я говорил вслух только то, что каждый из вас думает и все говорят втайне или только между собой, когда уверены, что об этом никогда не узнает Высокий Суд.

Если это не так, то разрази меня Бог на этом самом месте и провалиться мне сквозь землю, а за пулей в затылок, или больничной койкой или тюремной похлебкой дело не станет: об этом позаботится высокий суд. Но Высокий Суд говорит, что это неправда и клевета и пасквиль, а высокий суд состоит из честных и справедливых людей. А честные и справедливые люди не могут наказывать за правду и преследовать человека за то, что он добивается справедливости. Если я был несправедлив, я должен за это понести наказание. Я говорю эти слова вовсе не для того, чтобы опровергнуть то, что утверждает обвинитель и с ним вместе судья, я говорю только правду и только то, что знаю. Вы должны судить сами. Вас будут судить потомки и будущие поколения. Меня судите вы. Я судить вас не могу. Я не собираюсь повторять чужие слова: да помни, дьяк, неровен час, сегодня нас, а завтра вас. Этого я говорить не буду. Я не буду называть имен. Я не буду показывать пальцем. Я верил в диалектику и верю до сих пор и знаю, что от диалектики не откажется и тот, кому она иногда не по вкусу, потому что диалектика – как та пролетарская пушка, которая стреляет и туда и сюда. Я говорил, что Проклятый Старик верил в диалектику только по ту сторону баррикад. Если это не так, значит я говорил неправду и вы меня должны наказать. Если вы сейчас подумали: он льет воду на нашу мельницу, то потом они подумают, что я лил воду на их мельницу. Наша мельница, надеюсь, она и ваша. Ваша мельница, нужно сказать, может она и наша. Об этом будут судить новые судьи, которые еще придут и которые будут судить и нас и вас, когда на свете в живых не будет ни нас ни вас.

Если кому приходит в голову, что сейчас судят меня или моих друзей, то они ошибаются. Сейчас судят нечто большее, чем я, ты, он, она, они, мы все и даже они все. Скажу сразу, а потом уж сам буду нервничать. Сейчас судят русскую литературу, свободную мысль, бессмертную душу и даже будущее земной цивилизации. Меня можно избить до полусмерти или затравить или заткнуть кляпом рот, и я буду молчать, но мои мысли будут думать другие, но мои слова будут повторять другие, но мои слова все равно останутся, но //дурак!// мысль бессмертна! Я повторял, что плаха внушает только ненависть и страх. Да не оскорблял я доброго монаха, который книги жег на площадях. Все писатели шли нога в ногу, нога в ногу, нога в ногу, один ты, сумасшедший, не шел нога в ногу, нога в ногу, нога в ногу. Теперь ты знаешь, что надо было идти нога в ногу. Только но-ГА В НО-гу и никак иначе. Вы не остановитесь ни перед чем. Я вам говорил, они не остановятся ни перед чем. Я остановлюсь перед чем? Перед железной логикой честного человека, моего следователя, который каждый день будет дергать меня за бороду и говорить пиши-****ь-пиши. Мне опять скажут: ты Ж П не увидишь! И я подниму лапки кверху. Я откажусь от своих слов. Я предам всех, если мне не будут давать спать. Так все и делали. Так и получалось. Так и было. Я не хочу сказать, что так и будет. Я не буду говорить, что так оно и есть. Будут говорить другие.

Ложь – это религия рабов и хозяев, а правда – это бог свободного человека. Но если я говорю неправду, значит я уже раб у ног хозяина, который себя считает свободным человеком и свободен считать правдой все, что ему угодно или выгодно или сказали, что это правда. Я повторял, что правды в ПРАВДЕ нет, но правды нет и выше, если раб – холоп, если холоп – холуй //с красной партийной книжкой//, если холуй – хам и если он привык считать правдой только то, над чем крупными буквами написано ПРАВДА. Тогда религия – это власть, за которую он цепляется обеими руками. Тогда у него нет совести. Тогда он боится смерти, потому что знает, что после его смерти от него ничего не останется. И пусть ВАС переметит правнук презрением своим. А что остается делать правнуку? Он посмеется веселым смехом. Он будет прав. А потом придет и его черед. И над ним будут смеяться другие. Высокий Суд не верит в бессмертие души и ему наплевать на правнука, но высокий суд состоит из честных людей и будет стоять за правду и умрет за справедливость. А нам сочувствие дается, как вам дается благодать. Я говорил о патовом положении. Ни у кого нет шансов на победу. В ядерной войне невозможен победитель. Ядерная война – только средство для человечества коллективно покончить самоубийством.

Вот почему Ленин прав и Хрущев был прав, когда отстаивал принцип мирного существования. А Мао Цзе-дун неправ и даже враг человечества № 1. Вот почему лучше снять вопрос, чем уничтожить половину человечества и отбросить оставшихся в живых на 40 000 000 лет назад. Но кто-то должен был это видеть. Но кто-то должен был это понимать. На московском процессе 1966 года судили не Синявского и Даниэля, а русскую литературу, свободную мысль, бессмертие души, лучшие ценности человечества и даже будущее земной цивилизации. Судьи вынесли приговор себе. Но кто-то должен был это видеть. Но кто-то должен был это понимать. Каждый говорил в стиле собственной личности. И он тоже. Каждый отстаивал свою индивидуальность. И она тоже. Вот что получается, когда человек думает только о себе и ни о ком другом и ни о чем больше. А тучи, словно лошади, бегут над Красной площадью. Все звери спят, все люди спят, одни дьяки людей казнят. Да помни, дьяк, неровен час: сегодня нас, а завтра вас. Сказать всю правду можно только в смертный час, если тебе позволят говорить и дадут 40 минут. Всю правду может сказать только человек, который в этом мире жить не собирается. Я тоже скажу вам все, что я о вас думаю, когда мы с вами встретимся на том свете. Но есть странные люди, в своем убежденные праве только именем сердца судить об эпохе своей. Есть.

Отмолилась, отблудила раба божия, душа грешная, царство ей небесное. Теперь ей наши заботы ни к чему. Удар по этим ценностям я принял на свой счет. Ты не подготовился, но у тебя была бумага и возможность писать, и ты мог уж как-нибудь! Ни у кого из моих погибших друзей-товарищей такой возможности не было. Но тебе дали 40 минут, и ты мог говорить что угодно. Ни у кого из моих еще не погибших друзей такой возможности не будет. Не будет. ПОСЛЕДНЕГО СЛОВА НЕ БУДЕТ. Пускай нам общим памятником будет могила неизвестного солдата. Хочу чтоб воли у меня хватило. Что б ты сказал, когда б тебе сказали: это твое последнее слово? Перед лицом рака бледнеет тайная полиция. Но как случилось, что ты очутился в одной лодке с офицерами тайной полиции? Это ты думаешь, что вы плывете в одной лодке и вообще плывете, а его еще надо спросить, а они, может, и не то еще думают. Вы спросите их. Они скажут, что ты вообще утонул. 69 лет русские крестьяне не были крепостными. Вдруг все в один миг потеряло свое значение. Исчезли все невзгоды и заботы. Гигантская вавилонская яма готова. Выкопали. Дальше что? Я иду по ковру. Они идут по ковру нога в ногу. Вы им верьте, а то вам будет плохо. Плохо будет тем, кто останется жить и будет думать теми же словами и бояться не сказать то, что он думает. А так думают все. Я не кричал: назад к победе капитализма! А жаль. А надо было.

Кто сказал: а жаль? Кто сказал: а надо было? Я не хотел сказать, залепетал приговоренный и стал бледнее лепестков нарцисса. Что будет с твоей мыслью, когда ты получишь пулю в затылок? И где будут те мысли, которые ты тут расшвыривал по земле? Утешит ли тебя тогда твоя мысль? Дурак! Мысль бессмертна. Меня волновала графоманогенность канцерогенических ощущений. Теперь и это не волнует. После того, как мне пришлось отказаться от себя, от себя лучшего, от себя, которым БЫЛ, вы думаете, мне интересно жить и дорога жизнь? Ни одна собака не сумела красиво подохнут. И этот человек извивался, как червь, и цеплялся за жизнь, делая вид, что не заметил, как превратился в скотину. Нет, подлец я, что так про него говорю. Да, подлец ты. Чортов дурак, неужели он не знал, что у нас только одна обязанность, одно достоинство, один долг – перед лицом свинства и хамства сохранить гордость и умереть человеком. Прощайте, гады безвременщины! 13 военных моряков найдут одну туземку, и с них начнется новое человечество. Вы увидите веселую планету под руководством из Кремля в неандертальской тени. А Карл Маркс, живи он сейчас, был бы первым антимарксистом. Через миллионы лет придут люди высокой цивилизации, они посмеются над нами, но у них будут свои заботы. Пусть они сами для себя напишут книги. Мы писали для себя. Нам это помогало жить. А вы как хотите. А они как знают. Вы теперь понимаете, почему я люблю Россию больше всех других стран на свете?

Я тоже могу от имени России. Могу, но не хочу. Могу, но не буду. Я говорю от моего собственного имени и по поручению самого себя. ОТ ИМЕНИ УСТЕНА И ПО ПОРУЧЕНИЮ МАЛАПАГИНА имею честь сказать следующее. А я представляю только себя. Я представитель только меня и никого больше, а он сам за себя скажет, а вы уж извините. Он сказал. Вот как надо, а то вы. Но у свободной мысли нет затылка, и ее нельзя убить выстрелом в затылок. Мыслителя можно отправить в лагерь или в больницу. Человека можно довести до того, что он и думать забудет. Но мысль уничтожить нельзя. Мысль бессмертна. Но душу уничтожить нельзя. Душа бессмертна. А о некоторых я и говорить не собирался, потому что не хотел для них бессмертия. Больше я ничего не хотел сказать. Спасибо за терпение.

У. Малапагин (Павел Улитин)
Черный хлеб
ЧЕРНЫЙ ХЛЕБ

ЧЕРНЫЙ ХЛЕБ


 283 стр + 10


 
о черном хлебе  10 стр. 
слово на ветер  36 
интервенция  34 
актриса  34 
котелок с рыбой  33 
рисунки Пикассо  28 
ключ  30 
сугроб  20 
чужой звук  15 
резиновый клей  27 
сдались на милость победителя  26 
   

283 стр 





два слова о черном хлебе – 10 стр



1
Разбавлено все это водой. Он их учил говорить: ржавые листья на ржавых дубах. А замолчать заставил другой. И дело не в еврейских фамилиях. Жизнь твою, современник, оправдал он один.

Я увидел слова "осталось жить 3 года" и ужаснулся. Кто сказал? Неужели правда? А мы с тобой вдвоем предполагаем жить. Он герой нерусской литературы. Она читала заграничные письма не о любви. Но как вы могли подумать, что я не догадаюсь?

Что можно извлечь из этой назойливости? Это забавно своим интересом чорти к чему. Я тебе готовлю подарок К ЕГО дню рождения. Это как библиотека на Ульяновской улице:.: не будем уточнять. Онегинская линия?
Ставрогинская, конечно, если уж на то пошло. Столь долгое отсутствие интересной книги на немецком языке, конечно. Только и всего. Только и и всего. Странная жадность куда-то исчезла.






2
Много зависит от конца "Процесса", но не все. Количество прочитанных слов от чужого языка уменьшается. Любым способом проза Мандельштама даже через джаз ко дню рождения, только без Айрис Мэрдок. А она спокойно себе пишет. А он чего-то волнуется. Будь счастлив, Дима! Вот уж и равновесие не устанавливается. А пародия звучит как плохая журналистика. Ты читаешь более интересные книги? Нет, но они мне ничего не навязывают и от меня ничего не требуют. Ах, это было в январе! С каких пор мы уходим в каждый месяц? С тех пор как перестали покупать "Неделю".
Какая лента у Вашего магнитофона? Я Вам подарю катушку. От "тошно перечесть" до "и даже имени такого не смею громко произнесть" – в этих пределах и шла работа. В разное время они по-разному назывались. Например, ритуал и табу. Это напоминание о том, чего уж нет.

Кусок старой стенограммы.






3
Чуть-чуть касалось Натали Саррот. Чуть-чуть. Вот это мы с радостью и отметили. А все остальное как-то нас не коснулось, увы.

Сдались на милость победителя - не Вы, не вы! Пенисуальная зависть платонически. А вообще это - беспокойное хозяйство, жутко: все куда-то ползет и стремится, нет, я вам не завидую. Никто же не помнит начало цитаты "забыв мечту", а без нее два слова воспринимаются как фанфаронада. Баллады не будет. Фанфар не будет.

Я неизбежный! Я пришел! Почему же вы не кричите? Почему нет фанфар? Дайте хоть туш. Ваше превосходительство! Эччеленца, вы забыли шляпу! Другие ему изменили и продали шпагу свою. А четвертый все допытывался. Он меня спрашивал: а когда у него будет 100 дней? Нашел у кого спрашивать!

Но мы пощажены не будем, когда ее не утаим. Ее - неслыханную простоту. Ее - икону. Ее - рукопись на правах оружия.






4
Получается какая-то ерунда, это верно. Случалось ли вам додумать до конца одну мысль и не натолкнуться на противоречие? Но это ерунда, что человек готов сделать все выводы. Вот я услышал один вывод и пришел в ужас. Водка, сволочь, выдает подсознание. Слишком много тет-а-тет театра в нашей жизни. Вот и меня они заразили ценить звук. Вот и мне захотелось иметь коричневую ленту и запускать ее всякий раз, когда слишком много разных прочих голосов и не слышно того, который нужен. То голос прежний твой провидческий звучал, записанный на ленту. Я не узнал своего голоса. Какой-то провинциальный актер шекспировского театра слишком отчетливо и старательно выговаривал абзацы. А про саботаж не было. И только в конце темп немножко увеличился и даже появился темперамент, но только в конце. Нельзя не впасть к концу, как в ересь. Нельзя.

У него есть свой эмоциональный ряд. Дело осталось за немногим. Прожить жизнь.






5
Кусок чужого звука пришвартовался к Галактике, и я забыл про чужой макабрический абзац. Свет погас. Свет погас. Девочки и очки. Сей ангел, сей надменный бес. Вызвало все это жуткую реакцию, и на этом наша дружба кончилась. Реальность положительной программы только подразумевалась. Три буквы. Три буквы. ФМД своею кровью начертал он на щите. Не собирался он умирать, не подводил он итогов. Без кинофильмов тут не обойтись, хотя бы в виде старых рецензий. Там есть 2 страницы: 44 и 104. Что он думал (стр. 44 русского перевода): я всегда говорил этаким иронический тоном, подчеркивая свое превосходство. Что она думала (стр. 104): уж я ему этих ног не пожалела, такое мини выдала, что он сразу меня взял на работу, хотя у него, говорят, штатов нету. Он - автор сценариев, а не режиссер. Королева двух сезонов. Он от нее стал бегать. Опять так же будет. Но у этой меньше возможностей. Ого! Много вы знаете о ее возможностях! У черного лебедя шея изгибается, как змея.






6
Я помню, что меня это жутко умиляло. Расходов меньше! Сколько раз. Требования были слишком велики. Нет, были требования. Смотря что опровергалось.
Сейчас мы настроимся на другую волну. Ой какой же вы, девчонки, молодой еще народ. Но не рождает никогда количество их новых качеств. Рождает иногда. Эти ИНОГДА надо знать наперечет. Эти ИНОГДА и должны быть предметом постоянного внимания.

She was probably the only person alive in Russia who believed in resistance to that extent. I don't hint. HINT indeed! I speak plainly of somebody else's madness - if clear thinking plain common sense is madness.

Das Pornogramma macht mir Pein. Von Zeit zur Zeit seh' ich die Beste gern.






7
Печального зрелища ты и добился. Мы будем вас ценить, только уходите от нас подальше. Приклейки похожи на шарлатанство. Имена и будут смущать, пока не кончится срок. Ваше время кончилось, можете ставить имена. Nomina sunt odiosa. Si j'avais la folie.

But we've been barking up the wrong tree. You may tell the public anything you like nowadays and it will not care a rap. They could not believe, however much they tried, that in the long run the world would not call them to account. That awful Court of Enquiry, a Nemesis, just asking them what they thought they were and what in the last resort they thought they were up to.






8
А я давно уж хожу мертвая, да только некому отпеть. Связано жуткими связями. Как ступени крыльца и крик из мешка. Зачем мне было писать такое письмо, если я его все равно не отправил? Потому и не отправил, что плохо написано. Нет, не поэтому. Если бы я мог соединить несоединимое в одно письмо с этими словами, я бы отправил даже и покойнику. Пусть его дух читает. Пусть я бы так думал, и меня бы это утешало. Два острова, и между ними нет никакой связи. Связь придет потом. Два поезда в разных направлениях шли когда-то. Теперь уж не имеет значения, что они встречались или не встречались и в каких направлениях шли. Я улыбнулся только одному. Интерес к ленинградским переплетам не исчез, но требует особого внимания. Мои возможности ограничены. Я не собираюсь говорить по-португальски. Курортный городок Петрополис возле города Рио-де-Жанейро. Вот где они кончили самоубийством. У кого хватит сил, тот и останется.




9
У меня просто не хватило терпения. Там было что-то еще. Это верно, что не имеет значения. Чужой звук почти заменяет старую стенограмму. Вот последний переплет - конечно, ошибка. Роксана морщится. Роксане не нравится. Да и не всем гвардейцам это понравится, но мы продолжаем делать вид. Интерес к "Галантному веку" остался. Дон Кихот остался в партии. Видимо, отделался строгим выговором.

Петя Верховенский был пьян в тот вечер - а он пьет каждый день - и в выражениях не стеснялся. Без жертв не обойтись, вот вы и будете первой жертвой. Все средства хороши, а он не виноват. Воистину ты сын своего отца! 0н понял это так, как ему удобней и приятней.

Чего вы их боитесь: они такие, что над ними смеяться можно! Тем и страшней. Вы их не знаете. А смеяться будете потом, через 7 лет, если у вас тогда еще останется охота смеяться. Отбили охоту?

Я подписал с оговоркой.






10
Бутылка с письмом о событиях, связанных с наводнением на Неглинной, не была брошена в море. Мы прочли вслух В.Гаевского о Франсуазе Саган через 8 лет. И нам не привыкать. Предисловия к ЧЕРНОМУ ХЛЕБУ не получилось. Странная жадность забыта, а когда вспоминается, то, наоборот, настраивает на выброс. Тут действуют другие законы. Вот и гипноз не нашел. Вот и Ураган не поставил. Такая нелепость теперь и выходит в ритуал.

А ты стучи на машинке. У тебя хорошо получается. У тебя тоже. На сушу не вылазит рыба. Конечно, она только тем и занимается. Такая рыба. Нашли Гаевского - простая случайность. Вот я чего искал, так и не нашел. Ошибка переплетчика.

Точки с запятой не было. Никогда не было. Мы делаем вид. Мы будем делать вид. Новый пловец плывет под Андрея Белого. То, что он делает, называется школой плавания.


У. Малапагин (Павел Улитин)
Черный хлеб
СЛОВО НА ВЕТЕР






[1]
СЛОВО
НА
ВЕТЕР
36 стр
26.2.68


Слово на ветер по идее состоит из четырех кусков, брошенных на атмосферу ансамбля ВСЕ БЫЛО МИЛО через коричневую ленту, у которой, оказалось, в этом доме зеленый вид. Крутится коричневая лента, из зеленого глаза летят обрывки то фраз, то мелодий, ритмы одни и те же, собеседники меняются, а советы даются театральным шопотом.

Найденные ритмы тут чуть-чуть читаются, но нетерпение под июльский дождь. Самыми крупными буквами пишутся цитаты из Олдоса Хаксли. На самом видном месте – названия книг: обезьяна и сущность, веселый новый мир, гений и богиня.

Утешалка, повторялка, заклиналка в любом случае: три раза как минимум. Мини-юбка у примадонны – вот и сущность этих непонятных взглядов и неожиданной невежливости со стороны принца черного континента. Ровно 4 секунды вашего внимания. Вам было бы неутомительно. Все шипы я возьму на себя, а вам достанутся все розы. Ровно 9 минут внимания. Вам было бы неутомительно, не помешало бы вам и сказать и услышать и назначить свидание. Вот какие слова хотелось услышать. Есть же все-таки, есть же, есть. И мы бы, с позволенья вашего, писали бы как Хэминвэй и Пристли.

ТОЧКА СОПРИКОСНОВЕНИЯ получала удовольствие. Ритмы были от английской фразы, но ее буквальный перевод ничего не давал: я люблю вас, а вы меня не любите, но я люблю вас, а вы меня не любите.






2
ТОЧКА ПЕРЕСЕЧЕНИЯ

ПОЛУЧАЛА УДОВОЛЬСТВИЕ

Поэт призывал не ждать сигналов из космоса, правитель слушал ученого, который знал, что от него ожидают, и посылал сигналы в космос. Как вы не понимаете, Варшава, что одно ваше имя по-английски звучит слишком воинственно и безнадежно. Видал войну. Война видала. Войну видали, ну и что. Снимают поляки на студии "Кадр" вторую серию кинофильма "А вам чего надо?".
Токая, но его уже выпили. Такую, но ее еще не били. Его фамилия звучит как название учреждения. Румыны сильны внутренне, поэтому могут себе позволить такие шаги внешне. Вижу я сутулого мужчину. Нам дано сгореть и не согреться. Передатчики сигарет в переплетную найдутся. Это верно, что найдутся. А я что говорил? Помните в наше последнее свидание меня била дрожь предчувствия, я знала, что так и случится. Таганка в театре, Бутырка в поэтике, Лубянка в семиотике. Знаковая система. Что вы будете делать с ребенком? У меня не будет ребенка. Нет, что вы будете делать с ребенком? Я не хочу детей, так же как и вы. Нет, что вы будете делать с ребенком? У меня никогда не будет ребенка. НЕТ, ЧТО ВЫ БУДЕТЕ ДЕЛАТЬ С РЕБЕНКОМ? Как вы его будете воспитывать? Так же, как и все. Вот то-то же.

Вдруг среди этих звуков отчетливый голос сказал по-русски:

– Писали б, с позволенья вашего, и мы как Хэминвэй и Пристли.

Улыбки Достоевского никто на фотографии не видел. Я видел улыбающегося Франца Кафку, но книга из библиотеки, а ведь можно было сфотографировать, там принимают заказы, а я не догадался.






3
точка соприкоснове.
получала удовольствие



Вовсе не надо. Это жж надо, а? Трудно перейти на новые ритмы. Для этого нужно отказаться от новых слов. Всю дорогу была иллюзия, что старые слова не нужны. Всю дорогу желание из воздуха поймать что-то, чего не было раньше среди старых слов. Один вид бросает в дрожь. Там же непочатый край несусветного нагромождения всякой и невсякой как бы ерунды. Старая стенограмма тревожит сердце мне. Старая стенограмма начинается снова. Тут все такие выводы, что только их постоянное нарушение может стать хорошим правилом. А ты переведи Лоуренса для домашнего употребления. Для домашнего употребления Лоуренс хорош и по-английски. Сколько раз повторялась эта гордая фраза, Аччч оррр! Менять все это нужно. Вот и плохо. А рецепт хороший. С жуткой силой все усложнил. Мы с тобой на кухне посидим. Чтобы нам уехать на вокзал, где бы нас никто не отыскал. Тебе сколько было в январе 31-го года? Тебе было 9 месяцев, а для тебя уже было написано это стихотворение. Вам было 14 лет, а нужные стихи вы искали не там, где нужно. Нам было 38 лет, когда мы увидели впервые это стихотворение. Ясно, что его пришлось заучивать наизусть нашему сыну. Это не мои слова, это слова мамы чужого ребенка. Для НАС, изведавших ничтожество земных надежд, сказал СенЭка. Так надо для ритма чужого стихотворения, не возражайте по пустякам. Но эти важные детали до нас уже не долетали.

Конец негритят. Теперь это называется у Агаты Кристи – десять маленьких индейцев. Ее за это похвалила Нина Хиббин. Мнение Б.3аходера не спрашивали. Жалко конечно. Где лежит не отправленное на Сретенку письмо?






4
ТОЧКА СОПРИКОСНОВЕНИЯ


Да очень страшно для них: там какая-то козявка копошится среди других козявок. Значит, нашли они автора. Эта какая-то сумбурная история. Опять декоративный эффект со стороны. Конечно, смотреть было завидно. Я посмотрел вблизи и содрогнулся. Эрудиты-маразматики: всё знали и ничего не помнят, спрашивают, ну как это называется, ну подскажите, это где живут, а кругом стены, ага, дом! Ансамбль – дал. Всё было мило. Жалко, вас с нами не было. Слова выветриваются. Общая картина: чего ж тут смешного? Но неожиданных переходов не было. Ипостась просыпается с третьей рюмкой сухого вина. К ней как-то Вяземский подсел. Если, конечно, вы не против, то кто же будет возражать? Как написать на бумаге этот импульсивный взрыв индивидуальности? Я сказал "а", но не буду говорить "б", я скажу сразу "в". Граф – хорошо, графоман – плохо. Восторженный хик. Свежий воздух нужен позарез. Боюсь, что это брусничная вода. Сколько отрицательных эмоций пришлось преодолеть, чтобы доставить человеку радость, а он недоволен. Нельзя быть таким бронетанковым. Что вы смотрите, как бездетная мать на мадонну с младенцем: мадонна смеется, ребенок улыбается, а у вас бледный вид. Раз уж не получается, значит не получается. Не твоя специальность. Такое разнообразие, все семь цветов радуги. Сцепление кругов. Точка пересечения получала удовольствие. Почти назначило свиданье. Это у них анти-миры? Я ничего не слышал, кроме названий театров. Хозяйство у него в полном порядке. Нет таких страниц или возьмите любую страницу – это ошибка. Ты плыви, моя лодка. Странная шутка. Непонятная вещь. Я все чего-то дожидался, а дожидаться было нечего.






5
ТОЧКА СОПРИКОСНОВЕНИЯ ПОЛУЧАЛА УДОВОЛЬСТВИЕ

I thought it to be of no end. It was a mistake. Mister West did his best. But to repudiate poetry? To have no feeling for art, nature. And I thought so. So did I. Perfect piffle, as I thought. A chasm may yawn beneath your feet every minute, yes. A man must be unbridled, strange translation, a queer word. Utter peace, when no peace at all. A poor life this if, full of care, you have no time to stand and stare. A good surname for world literature. Almost as good as this particular Czech producer by the name of Stukacheck. Und was Ihre Frau dazu sagen wird ist mir absolut gleichg?ltig. So much for the abstract prose. So much for the secret plot stylistics.
SUCH A LOT OF HUSBANDS
they all have. It must really be very tiring. It wouldn't suit me. After you've fallen in love with a man and married him and got used to his ways and settled down comfortably – to go and throw it all up and start again! It seems to me madness.
But in this particular vain I'll find much more than it stands in the book. After that everything will be pretty dull unless you imitate the pop up.




6
ТОЧКА СОПРИКОСНОВЕНИЯ
– ЭТО
ВЯЗКОСТЬ

Известный прием: слишком много посторонних размышлений.


Давайте наши заботы, конечно. Или пейзаж или то, что нам известно. Ваши интонации помогают, но лучше без них, лучше мы сами. А уж там смотрите сами, как вам лучше. Что о себе думает пятое колесо, это не имеет значение, поскольку четыре колеса у этой телеги в исправности и телега в общем движется. И жизнь, и слезы, и любовь продолжаются. Дождь настроил нас на лихую прозу, а лиричности мы не нашли. Задумчивый голос оказался с надрывом, да еще с таким надрывом, что пришлось на каждом шагу останавливаться. Надо читать забытую ленту. Кощунство, да? Полюбите меня за мою красивую любовь к другой, так что ли? Возвышенная организация именно тем и не понравилась. Любовные письма слишком смахивали на литературные упражнения, но поскольку эти письма были написаны НАМ, мы мирились. Мы хранили. МЫ! Никакой тут полоски нет. Черный хлеб – не туда. Нетуда – это, в общем, тоже направление и, я бы сказал, хорошее направление, но не надо им злоупотреблять. Или ожидание. Скорей всего ожидание, или полное собрание литературных разговоров одной литературной дамы. Я не знала, что он – жидовский Достоевский, а кто сказал? Я тоже не знал. Но мне передали разговор. У.Малапагин – это такой еврейский Джойс или Жидовский-Достоевский . Разве он не антисемит? У него же на каждой шагу "Бей жидов, спасай Россию!". Это для маскировки. Это маска. Под маской антисемитизма скрывает свою жидовскую сущность. Не говорят, что постарел, а говорят: солидно выглядит. Не говорят, что лысина, а говорят: высокий благородный лоб. Вежливость потому что. Когда же они к ему придут? А он их ждет. А он приготовился, чего к нему приходить. Придти, так уж все сразу, с пожитками-манатками. Поджидает значит? Подевреивает. Решения не было. Пока.




7
СЛОВО,
брошенное
НА ВЕТЕР
с таким намерением,
чтобы ветер
умчал его в даль.
(1968)
События в Снобистском переулке заслонили на минуту СУ гр.об. "Дождь", конечно, надо читать. Что мне делать с моим имуществом, если скажет Он – выбирай?

Меня ждет Олдос Хаксли на Ульяновской улице, а я? А чем занимаюсь я? Ты добываешь мескалин из мочи шизофреников: вот чем ты занимаешься. Жуть. Только лучшая бумага позволяет отойти. А у меня кончилась вообще бумага.

На этом можно и остановиться. Тут рядом самый актуальный вопрос. Правда он затронут с точки зрения Бог знает какого года. Тут же что-то из воюющей державы, которая тогда повернула направо. Тут же и единое слово. Тут же и дождь.

Кому на Руси жить хорошо?

Л.Роботу. Вот кому.

Давно это было, но правда.

Последний переплет повернулся к нам самой неожиданной стороной. И разговор о бесах был кстати. Когда строку диктует чувство, она – строка – на сцену шлет раба. Авторы – М.Жванецкий, Настроев (Е.Бащинский, Б.Зислин, А.Кусков), М.Гиндин, Г.Рябкин. И тут кончается искусство и начинается судьба ленинградского театра миниатюр.

Мы на минутку заглянули в тот театр, где все СВОЕ: и слова, и музыка, и оформление, и исполнение. Теперь дальше.






8
НО КАК ИХ ЗАСТАВИТЬ НЕ СМЕЯТЬСЯ,
когда им уже смешно ? Им слишком весело. Они уже поняли: их будут смешить. Им уже все ясно: тут все рассчитано на забавность. Ничего подобного. Такая постановка вопроса, конечно, озадачивает. Чего ему от меня нужно? Что он от нас хочет? А что вы от них требуете? 3адуматься, когда им смешно. Улыбнуться, когда им страшно. Подумать, когда им не хочется думать. Ого. Ничего не "ого", это вам только показалось. Тот самый культ испорченной бумаги, который оас-тается. Что значит ОАС-тается? Там всякая опечатка имеет смысл, имейте в виду. Ну, до такой степени мы не можем отдаваться в чужую власть. Всласть веселился паяц, хмурился борец, молчала девочка. Недаром все это началось с гусаром, недаром.
ТАКАЯ,
КАК
ТЫ
ХОЧЕШЬ?
А какую ты хочешь? Всегда такую, какой нет. Три акта? 8-го – это какой день? Понедельник. 8-го исключается, 7-го лучше утром. 7-го – это, выходит, воскресенье, да, да конечно, да-да, тут есть над чем подумать. Что значит "если 22 года били по морде"? Почему именно 22? По-моему, их били по морде, начиная с – откроем "Братьев Карамазовых" – с 1772 года. Но пан Врублевский выпил за Россию в пределах до семьсот семьдесят второго года. Может, он имел в виду 8-й век? Откуда ты знаешь! Очень просто. На ладан дышит эта свобода. Смаху можно сделать несколько глупостей, это верно. Озабачивает своими соба-ЧЬИМИ? заботами.




9
точка соприкосновения

Эти болельщики испортили игру. Почему эта женщина смотрит на меня вбок? Почему она на тебя не смотрит вбок? Я тебе скажу, почему она на меня смотрит вбок. Забытое ощущение: летишь, как на крыльях, чувствуешь себя как птица в вольном полете. Вздохни поглубже, можешь не улыбаться. Тревоги такие небоевые, шатры чужие, чаши не видно. Ах как я хорошо помню падение Бастилии! Вот откуда они взяли тысячелетний эпитет: с монет Хорезма. С такими замыслами уходить в Ничто с большой буквы, конечно, печально. Точная копия. Если бы я не знал заранее, что в этом вопросе он все понимал, я бы, читая "Поэзию слова", подумал бы, что он ничего не понимает. Вопрос решается просто: или я ничего не понимаю или он ничего не понимает. Тогда нужно допустить, что кто-то все понимает, а это совсем уж нелепо. У пешки же есть только два хода, чего ж она замирает, трепещет, да и ходить не она будет. Да и ходить не она будет. А она волнуется. Особенность именительного падежа. Вот у них тут будет замечательная жизнь, а мне надо уходить. Я ж был свидетель всех тайных событий, а тут вдруг без меня. Слишком далекая перспектива – что будет в книжных магазинах 1899 года? Мы не доживем, только что отменили крепостное право. Сейчас идет 1861-й год. Смысл был придавать значение словам, которые сначала не имели смысла. Это верно. Читаешь и видишь: не придавал значение или придавал, но не то (значение). Мало ставил скобок. Много заботился о знаках препинания. Сначала казалось, что не хватает воздуху. Этот с маху сделанный жест и был самым правильным.




10   слово на ветер

Я не смогу сделать. Я не смогу. Вот так же я ходил вокруг да около и говорил одно и то же. Одно и то же. Так ведь это же одно и то же. Только на разной бумаге. Рисовал и рвал бумагу, рисовал и рвал. Эти случайные слова, которые лежат на самом видном месте. Все равно случайные слова. Разве вас поймешь? То вы врете, то говорите неправду, то скрываете истину, – так много разных оттенков. А тут просто ложь, это уж четвертая категория. В каком виде существовали эти слова? И почему они в том виде помогали, а в этом не помогают? Что тут происходит на этой картинке? Чем нас озадачил этот предмет, который мы не хотим называть по имени? Я занимался одним и тем же. Я буду заниматься тем же самым. То, что не выходило на поверхность, – оно всегда было. А качание маятника все время сопровождало. Раз ты начал дорожить, значит я буду поднимать на щит. Раз для тебя это не имеет никакого значения, значит только этим я и буду заниматься. Заниматься уже ничем не пришлось. Эти страницы на эту тему и были написаны. А говорилось при этом что-то случайное, какая-то только что прочитанная книга или слова из разговора в троллейбусе или то, что подвернулось. Какая-нибудь нелепость. Это ужасно. Заданность такой позиции несколько озадачивает потом, а в тот момент все воспринималось как должное. Он вошел со своими заботами, и мы прекратили чтение вслух. В этот день мы больше не читали. Это же повторялось тысячу раз. Приятное объяснение мы получили, неприятное не стали слушать. Все уже сказано. Можно сделать вид, но это будет только повторение. Разве не на этом повторении построен весь красивый кожаный коричневый переплет? А ты загляни попробуй, и там увидишь все.




11
слово, брошенное на ветер с таким намерением,
чтобы ветер умчал его в даль
1
Усадьба Одинцовой нам понравилась, но только не тогда, когда она принимала у себя всю губернию. Весь Париж, весь Лондон, вся Москва. Вот где место для единого слова, брошенного на ветер с таким намерением, чтобы ветер умчал его в даль. Именно там были точные слова, а во всех остальных местах только бледные вариации. Попробуй найти, смешно станет. Найдешь всякой всячины много другой, а про то, что ищешь, забудешь. Очень важно было четыре (4) раза повторить одно и то же. 3 раза – минимум элементарного заклинания. Встречи в таганрогской библиотеке. Тут говорили между собой корифеи пионерского отряда. Чемпион мира по фигурному катанию в городе Санкт-Питербурге 1895 года, вот его фотография. Матисс пошел рисовать в класс рисования взрослым дядей среди мальчиков и девочек. Потом Татьяне Дорониной сказали: "Знаете, у нас в деревне была одна девка, вы очень на нее похожи!". Это сказала гардеробщица, подавая ей пальто почти без очереди, поэтому Татьяна Доронина только улыбнулась и отошла в сторону к зеркалу, чтобы спокойно одеться. Странно было видеть человека, выдернутого из своей стихии. Как только он сел за весла, я сразу увидел бывшего моряка. Синклит другим озабочен. Интонация склеротического разговора нуждалась в уточнении. Опять я переоцениваю 16 мальчишеских лет. Ведь подхвачивается только смешное, то, что бросается в глаза и не имеет значения. Забавно, конечно, на минуту забавляет такой домашний спектакль. Чем же там было лучше? В глазах подсудимого прочитать ничего нельзя было. Нарушались явно все правила тайной субординации, но надо было делать вид. Я описываю мокрый снег. Мы лежим на горячем песке у берега реки, но меня интересует мокрый снег.




12   слово на ветер
Моя дочь – актррисса. Ничего там нет загадочного в этой тайной субординации, но борьба должна быть. Ничего там не было такого явного и так легко объяснимого, но что-то все-таки было. Гипербола помогает, пока не превратилась в банальность. Истрепанная метафора слишком классична по своей ясности, а мы заметили важность смешанной, то есть неправильной метафоры. Слишком много было от только что прочитанной книги. Меня привел в восторг случай с револьвером: маленькая дырка в кольчуге рыцаря. А фабрика все время с большой буквы: наша казарма должна звучать гордо. Вот прочел, и все стало ясно. Что у вас еще в кармане? "Брод-шийт" – что-то связано с коварными методами вражеской разведки. Ничего мы не имеем против Агаты Кристи. У нас просто времени не хватает. Я заметил. Судьба бестселлера. Короленко, Потапенко, Чехов. Потапенко, Короленко, Чехов. Короленко, Чехов, Потапенко. А Чехов при жизни никогда не выходил на первое место. В особенности ему обидно было слышать про Тургенева. Хороший писатель Короленко, но Тургенев пишет лучше. Хороший писатель Потапенко, но Тургенев все-таки лучше. Так говорили во времена Чехова. Нет, вы прочитайте ее письма, прочитайте. Все, казалось, надо затронуть. Если тебе делать нечего и ты напрашиваешься получить по морде, так ты получишь. Уязвимость удивительная только в одном плане. Видимость закрытой книги. Она то раздражает, то вдохновляет. Уж что там у нас остается от вашего чтения вслух ваших стихов, это вам знать неинтересно, потому что мы сами ничего сказать не можем, кроме "хорошо бы взять и дома почитать". С креслом сживаешься, легко уверяешься: новый мир – это я. Новый мир – это он, помню. Мы еще собирались в ЗАКС. ЗАГС я имел в виду. Она требовала венчания в церкви. Усадьба Одинцовой нам понравилась, но только когда мы были вдвоем.




13   слово, брошенное на ветер
3
Не должно быть там никаких отступлений, так я себе говорил, а самым интересным потом оказались отступления. Все такого изящного формата, а вот теперь бросается в глаза то, что ни под какой формат не подходило. Критерий потерял свою ценность, потом приобрел, потом опять потерял. Видимо, так теперь и будет продолжаться в смысле – никакого продолжения тут не будет и быть не может. Кого он соблазнил? Кто соблазнил кого? Его я никогда не видел. А ее я всегда путал с другой. Ася, Аля – Аля, Ася – кто же знал, что речь идет об Анастасии Ивановне. Борис сказал Илье, Илья сказал Борису. Леня позвонил Юре, Юра позвонил Леше. Ты чего-нибудь понимаешь, что тут происходит? Когда ты чего-нибудь будешь понимать, ты меня толкни, я потом тебя попрошу дома мне рассказать все своими словами. Вот был интересный разговор. Я нарочно в 50 лет прочитал книгу "Янки при дворе короля Артура", чтобы понять, о чем они с таким увлечением говорили, когда мне было 10 лет. Почему они меня дразнили этой толстухой, а этой красивой девочкой не дразнили? Тем и дразнили, на что обижался. Я почувствовал пустоту своих занятий и всех книг и всей библиотеки по сравнению с той полнотой мироощущения и просто удовольствия от набирания воздуха в легкие, которых вдруг лишился. Потускнело все вокруг. И что я тут находил? И почему не замечал нищенской обстановки раньше? Ты же живешь еще бедней, чем я. Вот Толька богато живет. Я был просто оскорблен. Я ничего не сказал и только мысленно принял решение. Сейчас я бы ему все краски отдал, я бы его завалил подарками.




14   СЛОВО НА ВЕТЕР
4
В число далеких соревнований это не входило. Линия подхода к ходу мысли была совсем другая. Только через глаза это видно. Была такая фраза. У нее только неправильные интонации из-за неудачной постановки среди нейтрального контекста. Слишком много было слов на одну тему, а главное все время почему-то подразумевалось. Теперь ты голову ломай. Был неудачный выбор. Сделавший выбор своим выбором был доволен. Конечно, борьба за повседневные интересы только краем уха выходила за пределы одиннадцати постов. Уже ходячая монета – издеваться над этим. Затупленный нож. Нож быстро тупится. Этапы рисования петуха акварельными красками – такая школа сама по себе – радость, независимо от возможных результатов. Корни учения горьки, их не слышно из-за последовавшей приторности, плоды не по карману. Именно это и составляло предмет. Именно это и заставляло терпеть. Однообразно. Про любовь и все про любовь, однообразно все это. Странное отношение к автопортрету. Тут все построено на энтузиазме неофита, а какой может быть энтузиазм у ветерана, которому все это надоело, давно уж надоело. Особенно забавно, когда не было одного движения, одного шага, когда требовалось только одно движение, только один шаг. Только общий интерес. То, что теперь называют постановкой вопроса. На крыльце я видел понятные радости. Бедненький сухой листик встретился с другим сухим листиком, а так мало было надежды, а так много было отчаяния. Зато неожиданно хорошо прозвучало про москвичей. Думаешь, еще может выпасть снег? Отношение к плохой бумаге самое загадочное. Наша картинная галерея. Мой сын – художник.




15   СЛОВО НА ВЕТЕР
Кому-то было бы приятно видеть крушение твоих надежд. Команда забивает мяч в свои ворота. Слова, которые потом никогда не понадобились. А вы заметили? 3аметили. Одного этого вполне достаточно. На самом деле я отошел от этих линий. Мысль была такая. Да, такая была мысль. Если я ее неправильно понял, так это потому, что кто-то не хотел такой определенности из-за всяких возможных реакций. Этим можно и ограничиться. Любая сказка тут не похожа на продолжение. На самом деле только порция новых слов, записанных карандашом на полях только что прочитанной книги. На самом деле и это потеряло значение. Почти. Ритуал. У них там свои заботы – проплыть на спине. Хочу плавать на спине. А пиковая дама всю дорогу про одну и ту же тревогу. Это неправда, но хорошо сказано. Как потом оказалось, действует только реальный комментарий. А от этого реального комментария сразу же тошнит. Не надо чтоб становилось тошно. Не ходил он сюда на склоне лет, не ходил. Сводится к тому же самому. Если цепь замкнулась, то срабатывает любая линия. Если нет, то никакая не заставит. Потом окажется: не хватает главной картины. Главную картину я все время пытался рисовать, но как далеко, но как осторожно, но вот и это оказалось ненужным. Начинай с начала, с того начала, которое называется первая комната. Осторожность первых движений. Но попробуй, но попробуй, и ты увидишь результат. Ты, кажется, этого хотел добиться? Результат тот же самый. Тот же самый результат.






16
макабрический абзац из театрального романа
был бы точкой соприкосновения,
КОГДА БЫ НЕ
СЛОВО НА ВЕТЕР
А ВЕТЕР КУДА ДУЕТ?
НА АБАКАН.
Осторожней, девочка, тут крутой поворот.
Ветер дует на Хинган.
Губы тянутся к токаю,
а такая, как ты хочешь,
на самом деле вариант
неприличного названия
пьесы Пиранделло, на
которую мы хотели, но
не попали.
А попал в переплет автор "Докладной записки", пытавшийся поссорить органы КГБ с московской интеллигенцией через письмо из Якутска. Письмо где-то читал, автора никогда не видел. Куда ветер дует – К В Д. Так куда ветер дует? Так кудаж нам плыть? Так куда ж мы уходим?
Джеймс Джойс по-русски, конечно, в промежутке или "Как дышать правильно" по-английски – страницы 17 – 21 = 5 страниц: всегда найдутся.

Польский журнал с самыми крупными буквами

т   а   б   у
где он?
Будем считать ЧТО.


стр.стр. 17-20   см  МАКАБРИЧЕСКИЙ АБЗАЦ
И
ОРГИЯ В МОРГЕ
(Дж.Дж. по-рус. № 9)




17
Одна страница из "Кафе" не попала под ауто-да-фе.
2
руках. Устарелый метод неопытного журналиста. А вы по памяти? Да. Без заметок? Ну как же, обязательно по заметкам. Журналист вам написал передовую про эстраду? То-то он и не показывается на глаза. Зачем взялся, не надо было, не твой профиль, не берись, себе дороже, зачем это? Эстетический указатель. Не знает своих сил, не знает, где надо, а где не надо. Пусть все идет легко, не зарываться. Сейчас не поймешь, кто для чего пишет: для хода в печать или для архива ГБ. Привык. Если б все только для печати, то и сил бы не хватило. Самое интересное идет в архив, но именно из-за этого-то и писалось. Не знает своих возможностей, молодость. Французский был второй язык в аспирантуре. "Здравствуй, грусть!" читал, с трудом, с чужой помощью, но читал. Кафка? Колпачек или книга? Жена знает одного Кафку, муж другого. А чего она покраснела? Как поживает Сергей? Как жена-психиатр? Итало Звево переключился на магнитофон. 225 дней без дирижера. Нахал такой? 1000 страниц для НМ? Чтобы выбрать 1000, надо иметь 10 000. А кто видел новую сторублевку? Парень с Мытной, работает в Гознаке, сказал: мы сотни печатаем. Первым увлечением ленинградца после Ленинграда был журнал московского патриарха. Переписать письмо в Ленинград, из "Мутной воды"? А для чего? Ах, Надя, Н мне б за Д в любую С твоей Д. Порастрясло нас, нам страшней и косогоры и овраги. Обманутые обманщики. Укрощение укротителя. Два упрямца, три чудака, четыре товарища в гостях и дома, в театре Ермоловой. Ну и как, ходила на "Обнаженную со скрипкой"? Трагедь. Кто написал "Антииркутскую историю"? Евтушенко котируется у Писарева после вечера, когда читала стихи Белла Ахмадулина. Я не литературная дама. Она занята Клопштоком. Лосев тоже донской. Эдельвейс написал любовное письмо. Вызвался занять 3000, а потом оказалось, что денег уже нет. И все он мне портит, вредитель, пиявка, проходимец, злодей, людоед. Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев и барская любовь. Читается только напи-

<где-то в районе 1960 года>




18   СЛОВО НА ВЕТЕР
Какая-то степень, конечно. Бунт неблагодарного человека привлекает к себе другими качествами. На самой деле, он должен отталкивать. Если ты так в этом случае, то что от тебя ждать в другом месте? Если бы все было так просто. Странно, что останавливает как раз другое. Если я ей скажу все, что я о ней думаю, она не захочет меня видеть больше. Если я ей ничего не скажу, будет еще хуже. Она будет думать: все в прошлом. Если я ей напомню кое о чем, она мне этого никогда не простит. Если я сделаю вид, что не помню, она будет думать, что я все забыл. Плохо ты меня знаешь! Если напомнить, она скажет: зачем это нужно!? Исключенная линия вызвала тоже упрек: конечно, это не имело никакого значения! И я должен мямлить разные нелепые в данный момент слова насчет того, что – как же! как же! – это имело большое значение. Все полеты в прошлое и будущее мгновенно прекращаются с появлением зубной боли. Можешь любить меня, только не мешай мне жить. Обожайте нас на расстоянии, не подходите слишком близко, это мешает нам жить. Вот как ты эту мысль переваришь? У него болит зуб, так он даст и другому почувствовать зубную боль. Туговато у вас дело идет. Туговато. С такой лексикой разве чего скажешь? Будешь иметь в виду одно, а скажешь-то все равно что-нибудь третье, почти лишнее. Еще, брат, не то может быть. Больше того, что было, не будет. Ах да, я забыл, что был еще такой поворот. Не могу избавиться от одного взгляда. Этот перехваченный взгляд многое поставил на свое место. У него это называется Жизнь Продолжается. Ну вот. Я еще не знал, что меня ожидает в другом месте. Они тоже умеют танцевать.




19   СЛОВО НА ВЕТЕР
Яблоки покатились по асфальту, и все бросились их подбирать. Но никто не взял себе ни одного яблока. Как это ни странно, но это относится к тому же самому. Не помочь этому ничем. Тут важны далекие расстояния. Тут важно получать удовольствие от работы каждый день. В этот самый момент из почтового ящика появились метафоры. Так уж ты и не можешь догадаться от кого. Так уж я тебе и поверю. Кто-то получает удовольствие от чужих метафор. Жуткое напряжение: можно подумать, суицид. Такая сила тока. Таков закон Кулона. Но количество электронов на этой орбите смазывает силу тока. Это уж закон скорее Айзика Азимова. Проверьте гипотезу. Проведите эксперимент. Вселенная заворачивается, как блинчик. А у Айзика Азимова она опять как пирожок: мы в центре, а кругом только расстояние. Было бы смешно, если бы М.Лозинский озаглавил бы свой перевод "Если": у него нет ни одного если. А ты преувеличиваешь приблатненность хореического пентаметра.




20   СЛОВО НА ВЕТЕР
Этой возможности не будет. А когда были слова в марте? Видимо, в 60 году. И такой возможности не будет. Странно действует продолжение. Испорчена макабричность даже не пейзажем. Один поплавок у Аксакова всегда оправдан, а второй план появляется через рассказчика. Вопрос только в том, когда выделять прямую речь. Еще раз повтори, еще раз. Твоя излюбленная речь. В ритмах прозы Гоголя больше всех понимал Андрей Белый. Уже теперь это называется ошибкой. Эту бумагу портить не жалко. Не будет, конечно, продолжения. Уже забыты слова. Требуется дpyгoe. A сделать вид можно и по-французски. But give me 5 minutes to talk the thing over with Jeeves, and I'm game to advice any one about anything.




21
макабрический абзац
для театрального романа
тут не пригодился.

А наводнение на Неглинной нам отравило "Гусиное перо" и с того времени мы ходим в кино, а в театр ни ногой.
Рука была длинная, но тоже инструкция точная насчет тов.Шито-Крыто.

Отшить нельзя, пришить можно. Лепажа стволы роковые – от имени полюбившейся дивчины – отмерим 22 шага 5-ти-стопным ямбом, но АНАпест говорит: как заботится он об уюте, и это верно. И он откупился архивом самоиздата: баш на баш. Вы меня освобождаете, а я вам весь архив. Но хорей говорит: продают чужую кровь. Он продал Солженицына, Шаламова, Даниэля, Синявского, Гинзбурга, Галанскова и Веру Лашкову, – он продал всех и купил себе свободу. Свободу страдать элегантно от угрызений совести с магнитофоном на тахте, но сколько новых страданий, кроме привычного страдания от гнета и одиночества.

Июльский дождь.

Олег Ефремов сказал: созовем собрание, но без разговоров, без бурных дискуссий, без сучков, без задоринок у нас эта акция не пройдет.

Я пощупал щетину на щеке, как только увидел Дорошевича. Спичка, зажженная на ветру, стояла рядом с Дорошевичем, который был сам как спичка на том же ветру, и знаменитая актриса сказала "О!" Я смотрел на великого человека на фоне другого великого человека. Я понял: судьба велосипедиста решена. Они с девушкой растянулись в двух шагах от затормозившего грузовика. Больше они на велосипеде не катались.

И потом я боюсь милиционеров.






22   СЛОВО НА ВЕТЕР

Притворяться не приходится. Действительно, человек ничего не видит. Дайте ему очки. Самое удивительное произошло раньше. Из толпы болельщиков выскочил неизвестный, схватил факел и прибежал раньше всех. Кто это? Кто это? Вот и я тоже хотел бы узнать, кто это. В каком виде первоначально существовал "Фауст", давно потеряло значение. Извечная мелодия-проблема заглушала все тревоги и заботы, но была или фоном – его все слышали – или подспудным течением, которое то само собой подразумевалось, то никем не замечалось. Что, конечно, не одно и то же. Эту картинку я знаю наизусть. Эту сцену я изучил досконально. Я сам сидел в разное время на месте каждого из действующих лиц. Была удивительная попытка перенумеровать всех участников тайной дискуссии. И никто не знал своего номера. Но когда пошли такие номера с шестью знаками, тогда лицо потеряло значение. Уследить тут нельзя. Тогда должен играть цвет. Если цветов не больше семи. Но и этого оказалось мало. В критерий вышел вопрос: чем пахнет? И все это для безносого человека.




23   СЛОВО НА ВЕТЕР
ТОРЖЕСТВУЕТ ДЕТЕКТИВ
Пусть торжествует.
самогон
4
YOKO ONO № 4

Она зарабатывает, а я работаю: у нас разделение труда. У нас разделение труда: она зарабатывает, а я пропиваю. 9.3.68

YOKO ONO № 4 – visually, nothing but 80 mins, or so of shots of naked bottoms; but the sound-track, cunningly edited from the unscripted talk and comments of the people they belong to, is often extremely funny

Ах ничего не было, не было черного четверга, твой друг не сидит, ничего не было, никого не вызывали. Еще 2 слова можно?

Вот так тебя заставят полюбить чужую тоску.

EXTREMELY FUNNY

Михаил Жванецкий 8 марта 1968 года получил всю полноту славы и бессмертия в Москве: его прочитали по радио.

Разрезать "Ключ" – безумный замысел, хотя в принципе можно разрезать почти все, что появилось после отавы. С тем умыслом, что при особом замысле все вымыслы сосредотачиваются на композиции вокруг наводнения на Неглинной. РИТУАЛ 9.3.68

With Punch at the cinema in London 1967 (6.9.67)

Тут же про кинофильм по роману Джойса "Улисс", но только комплименты. "Мужчина на все сезоны": Пол Скофилд в роли Томаса Мора, автора "Утопии". Тут же "Доктор Живаго", но только комплименты. Такое кино в Лондоне было в сентябре 67 года. Торжество детектива с его детективной точкой зрения. Что и испортило удовольствие, когда пришла награда. Она приехала в такси.

ПОРА СПРОСИТЬ С ОБЕЩАЛКИНЫХ – это, конечно, хороший был текст. Там что-то было про Ксенофоба и про "пейте сухой морозный воздух". Давно это было. Это было неизвестно когДА. Ах вон в каком смысле Авилова! Я не знал, что у него в резерве такие оскорбит. ассоциации.




24   СЛОВО НА ВЕТЕР
To keep the outsiders outside is the main problem.
САМОГОН
3
do it in the usual way described on page
See as much of her as you like.  САМОИЗДАТ 21
Tremendous effort and poor result, mere juxtaposit
nothing more.
главным образом Крас.Телефон


Если и это не имеет значения, тогда что же и имеет? Два генацвали целый день цедили одну бутылку цинандали. Я хотел из нее сделать "Праздник", а она из меня – что?

Горжусь, что Вы – казак, являетесь, не в пример более известным другим, подлинным интернационалистом. Слова и пунктуация – С.П.Писарев. Музыкальное сопровождение – В.М.Йоэльс. Вот так тебя заставят полюбить чужую тоску. Пора спросить с Обещалкиных. За каким чертом я гантели тащил с собой?

547 страница 3 тома, "Война и мир", перевод Моод. Конечно, все начиналось с этого. Нельзя научиться на коньках, не побыв смешным. Девиз Фабианского Общества. Натурщице платить нечем. Шоферу тоже. Стенографистке задолжал за 2 месяца.

Они с подругой поехали в Рязань.

Журналист А.Елкин в "Комсомольской правде" назвал мадам Фриде старой бабкой. Это было 14 января 62 года.

Мы хотели возвратиться к магическому аспекту, а приходится возвращаться к детективному. Жуткая вещь – точка зрения детективного романа, но от нее невозможно избавиться. Логически: кого убьют? какое убийство? Но тут же нет никакой логики. Тут бред. Тут бзик.

Ну уважь его блажь, уважь!

Михаил Жванецкий – ленинградский писатель: его 8 марта читали по радио. Л.Л.Иерихонов такого не знает. Он всех знает.

В этом доме есть и неприличные.






25   СЛОВО НА ВЕТЕР
САМОГОН
2
Ступени крыльца. Как называется там миниатюра, где больше всего фона магнитофонной ленты? А бывает и так – был восьмиугольник, но один заболел, и пару пришлось выкинуть: мы видели шестиугольник. Но там нет никакого фона, там просто она поет, она сама поет. А фон – в "Июльском дожде". И у Радзинского когда стихи Алексея Толстого на фоне "Средь шумного бала случайно". Случайно. Случайно. Случайно. Последняя коричневая лента случайно сохранилась, а ГПУ при жизни считалось ненужной роскошью. Все думали, человек будет жить 88 лет.
Одна нескончаемая тревога.

Чужая дорога привела нас к рублю.

Пресная история – Макс Швиммер рисует приключения доктора Фауста в том виде, в каком это было известно до Гете. Упражнения в готическом шрифте.

Конечно, останавливает всегда мысль: слишком много, тут работы на целый месяц, а я хочу что-то за 2 часа. Было бы смешно. Да, действительно, те же самые заботы. Кто с кем на ты.

Ну, если бы я искал моменты расхождения, так мне б пришлось всю жизнь заниматься монгольской литературой. Коллективное семейное чтение – как дружба с четырьмя поколениями сразу: вот уж нонсенс. Из-за чего и погибла П Ц Б.

Тоже "Самум в пустыне Гоби".

Не настолько чтобы врываться в чужую жизнь. Считается, что человек после калитки в стене возвращается в широкий мир. В воскресенье вечером у вас была очень недобрая улыбка. У них это называется пресс-бар.

Тайна Сильвии Бийч.






26   СЛОВО НА ВЕТЕР
Подписи, подписи. Ликуют гражданские чувства. Веселая вдова играет эту роль. Бурная политическая жизнь сводилась к сбору подписей. Писатели оценивались не по тому, что они написали, а по тому, что они подписали. Неподписавших презирали. Молчавших ненавидели. Молча опять же. Никто не верил в существование заговора равнодушных. Первая страница читается как энциклика С.П.Писарева. К словам, записанным на ленту, тоже привыкли и воспринимали их как шум, под который можно засыпать.




27   СЛОВО НА ВЕТЕР
первая комната
(САМОГОН)
1
А В ТЕАТРЕ БЫЛА БОРЬБА ПРОТИВ САМОГОНА

Покончить нужно с этой бумагой. И новая лента кстати. Сугроб ушел. Какие-то совсем смутные, совершенно бесформенные воспоминания: их было двое, сестер Поляковых. Это было раньше. Нардом было принято говорить не у нас. Старшая или младшая дочка купца Чумакова повесилась. Еще раньше. Детдом рядом, и дом был цел. Такие пятачки, травка такая съедобная. Я ее ел. Мы ее собирали по всем уголкам огромного двора. Пожалуй, ближе всего к горшку с кровью. Краски неба на рассвете как будто знают, что будет в этот день. Ничего зловещего в этом небе нет и нельзя увидеть, но надо знать живописца. И дым черный, обыкновенный, а не фиолетовый, а слово фиолетовый имеет смысл "белый, водородный", но эксплуатируется ради фырчащего звука. Или – или. Романтичность требует времени. Интерес требует скорости. Но все равно никакая полоска цветной бумаги не заменит Симону де Бовуар. Баш на баш. И амбивалентный поросенок без хрена. Чуть-чуть заклятых друзей. Как будто нарочно, как будто все это нарочно делалось. Свержение самодержавия в кино. А борьба с самогоном в театре. Еще были надежды на то, что все обойдется. Еще и карателей не трогали. Две красных рубашки и два карандаша. Сосед и соседка. А все в промежутке – 1921 год и 1925: 5 лет. Какие-то детали позволяют утверждать наличие воспоминаний и раньше 3 лет. Есть какие-то пути для их восстановления, есть. Но я пока их не нашел. Я читал Гоголя при керосиновой лампе, и в черной темноте соседней комнаты мерещился страшный Вий. Наращивать мускулы, а не заморачивать голову. Все зависит от того, на что ты смотрел, когда это подумал. Фон магнитофонной ленты или цитаты через зеленый глаз приемника – неиссякаемый источник-прием, который трудно переэксплуатировать.




28   СЛОВО НА ВЕТЕР
Камыш, камыш, кругом камыш.
А ты живешь как мышь.
5


А для улыбки существует одна строчка из книги Джона Теннера, П.Ч.К.Б. (праздного члена класса богатых). Нищий улыбнулся. Принц черного континента не скрывал враждебного отношения. Удовольствие получал и носитель удачного подарка. Но наибольшим успехом пользовался четвертый. Человек из Минска, как всегда, ничего не заметил.

Все замолкли, а он стал говорить на тему: не дают слова сказать. Все уже давно молчали, а он долго, нудно говорил на одну и ту же тему: затыкают рот, выталкивают из разговора, слова не дают сказать.

Но хохотали просто до неприличия.

Он даже посмотрел усмиряющим взглядом рассерженной кобры один раз, но они не заметили и продолжали веселиться.

КОМАтозный панегирик. Но она на минуту не поверила.

Вот великий человек прошел. У него на шее – ключ от ракетных установок, а вы на него даже и не посмотрели. А мы и не заметили. Вы – примадонна, да? а меня зовут – вот как. Ваша новая эпоха, да? Рожь звучит.

Она заполняет пустоту первыми попавшимися словами. Почему я не читаю таких книг? Потому что его фамилия звучит как название учреждения. Это как брось мучить водителя.

Я тебя люблю, а ты меня не любишь, но я тебя люблю, а ты меня не любишь.

В Мертвом переулке не было никаких событий. В Теплом переулке, в общем, тоже, но там, за неимением лучшего, выдумывали себе тревоги. Это чтобы отволноваться заранее, чтобы потом уж не волноваться. Для профилактики.

Летающий кашалот, и ты слышишь, как твои кости хрустят у него на зубах. Трудно перейти на точку зрения запуганной мыши.






29   СЛОВО НА ВЕТЕР
4
Жолудь не с того дуба. Теперь я в этом уверен. НА 75% уверен, а там все может быть. Презумпция вокруг капитана Лебядкина срабатывает именно так.
БЕЗ-СТРАХА-И-УПРЕКА, у вас еще будет возможность проявить бесстрашие и безупречность: куда вы спешите? Бесстрашная женщина, у вас еще будет возможность проявить свое бесстрашие, не торопитесь.

Тем и хорош, что допускал разные варианты себя. Первый абзац. Тем и отвратен, что не допускал такого варианта для себя. Диктующий голос молчал весь год. Это был ужасный год. И дубовая роща на берегу реки под черным солнцем видала все время дожди, дожди. Не жди. Не жди.

Никто ему не сказал ни единого слова упрека. Не совсем ясно было, в чем можно было его, именно его упрекнуть. Но тут срабатывают законы жанра ОДИН ИЗ НАС. Один из вас.

Мы входим в небеса с твердой решимостью попросить архангела Михаила отдать нам ключи от входа в рай. Героический поступок производит впечатление обращения в Коминформ с просьбой распустить Коминтерн. Она уже зарвалась. Кто – она? Она в данном случае – новая баронесса Ставрогина.

Вы не можете мне найти барышню, чтобы она любила мои стихи и ходила со мной по магазинам? Одна страница – да. По моим подсчетам, идет пятая сотня. Где-то в районе 435. А нужно 1416. 1000 страниц любой дурак написать сможет, 400 страниц тем более, вот 16 страниц написать трудно. Считайте, что вы их еще не написали.

Интонации доктора Воронова: ведь большинство людей не умеют дышать правильно.






30   СЛОВО НА ВЕТЕР
И снова враги в библейском смысле слова. Конечно, Он имел врагов. Немного было б у нее врагов, когда бы не твои, Россия.
Контрабандная валюта ввозилась в Советскую Россию с помощью западных дипломатов. Когда ее мы утаим, тогда смиряется в душе моей тревога. С нею прямо в гр.об.

СУГРОБ РАСТАЯЛ.

Вот Макс и Мориц – шалуны! – как знамя
подняли штаны. Выходит капитан Лебядкин –
весьма классический поэт, – читает девкам по
тетрадке стихов прелестнейший куплет. Не тот
вариант читаешь, мастер! Маргарита не
возражала: ах это не напечатано!

Поэт Архангельский на поэта Заболоцкого написал пародию. "Чиж",
№3 за 1937 год – детская песенка Даниила Хармса "Из дома вышел человек". <з>Из дома вышел человек и с той поры, и с той поры, И С ТОЙ ПОРЫ исчез.
Что это было? Издательство "Малыш", Москва 1967.
Но если как-нибудь его
Случится встретить вам,
Тогда скорей,
Тогда скорей,
Скорей скажите нам.
Самыми крупными буквами писать – что? Цитаты из Олдоса Хаксли. А что с ним случилось, с этим человеком, об этом мы узнали только через 30 лет.
Он постепенно привык к той мысли, что 39 999 братьев – это все-таки не 40 000 братьев. Трудно было сначала. А уж это, признаться, стороной вышло, больше по глупости капитана Лебядкина, потому они никак чтоб удержать в себе не умеют.






31   СЛОВО НА ВЕТЕР
2
Небольшое колебание температуры в сторону потепления, и цыган уже собирается продавать шубу. Оттепель посреди зимы. Тулуп. Доха.
Мне думается, не прикрашивай ВЫ самых безобидных мыслей, писали б, с позволенья нашего, И ВЫ как Хэминвэй и Пристли. Теперь это уже не ориентиры, но из песни слов не выбрасывают. Кого ты это принимала? Делец. Приятель сослуживицы. ДОСТАЛ мне соды и крахмалу.

В общем, нашла себе негров. Что они там ей напереводят, я не знаю. Студентам, для домашнего чтения книгу "Йога с 40 лет". КАК ДЫШАТЬ ПРАВИЛЬНО. Галка – хорошая девка, и чего они на нее нападают?

Разочарованному чужды. А зачем тебе, собственно бриться-то. Конечно, было достижением переписать без употребления некоторых слов. Но результат был самый неожиданный.

СУ гр. об.

ОНА НЕ АРЕСТОВАНА. Она – аптекарская машинка: дает только одну хорошую копию, а уже вторая копия – нечитабельная слепушка для контроля хотя бы.

Чебак на этом месте. Сазан на том месте. Головли по всему берегу вдоль крутояра отсюда до самого горизонта.

Дикий капитан в отставке Энн Ууэтоа на велосипеде с удочками проехал в сторону полуденного парома. Где он копает червей? Ему достает Мань. А Аста знакома с ней. Они вместе учились.

И привычно пальцы тонкие прикоснулись к кобуре. Положить Аксакова в карман и в дом рыбака. У вас тут хорошо. Комары не кусают.

Квартеронка – на одну четверть французской крови по маме, а папа у нее – поляк, вот почему она переводит с польского.

Тристанцы с Да Куньи уезжали из Лондона в марте 1963 года: деньги, деньги, деньги.






32   СЛОВО НА ВЕТЕР
(дубки – 5 стр)

ДУБОВАЯ РОЩА НА БЕРЕГУ РЕКИ
30.3.68



Дубовая роща на берегу реки, ее смотреть надо не с парохода. Пароход лучше рассматривать из дубовой рощи на крутом берегу.

Он не знал тайну наших отношений, поэтому я мысленно улыбался всю ночь. Хозяин дома, приютивший нас на ночь, был вежлив и предупредителен, а мой друг этого не ожидал. Но я ему не сказал всех оснований моей дружбы с хозяином дома. Я, конечно, относил все на счет подарка в последний раз, но дело обстояло сложней. Как бы там ни было, я понимал, что мой друг напрасно старается все время говорить и занимать разговором хозяина дома. Я подчеркнуто молчал и не старался. Мой друг хотел разговором заплатить за постой и за ночлег. Завтра с утра пораньше на самой заре мы будем сидеть и ждать сазана на крутом берегу с той стороны. Он нас разбудит, мы не проспим, а сейчас давай спать.

Нож в воде не резал веревку, веревка уходила от ножа, а легкие уже не те, а воздуху не хватало, и я, не перерезав веревку, вынырнул на поверхность. Дед подумал: зацепится за крючки, еще утонет, ладно, бог с ним, с переметом!

Дубовая роща – конец маршрута. Тут мы считаем, не считаем, но делим добычу – пойманных за день рыбалки головлей на две равные части и идем домой.

Дубки долго растут. Она не согласна сажать дубки. А чего проще – воткнуть 5 жолудей, и все. Следы сопротивления – тапочки разбросаны. Слова оказались неточными. В таком жанре можно жить? В таком жанре жить, можно так сказать? В таком жанре можно подохнуть.

Но лучше 4 строчки из макабрического абзаца. С того и мучаюсь, что не пойму, куда влечет наш рок событий.






33   СЛОВА НА ВЕТЕР

The purse in your pocket and one rouble in the purse will produce soothing and hypnotic effect.
Такой карманный
MAERCHEN-SCHATZ

Sch&aunl;tzchen.
Too late.
Too late.
Too late.

1.4.68.
ОНА НЕ АРЕСТОВАНА




34   СЛОВО НА ВЕТЕР
Конечно, все это напрасно было.
ЯЙЦО ВСТАВИШЬ В МАШИНКУ И БУДЕШЬ ПЕЧАТАТЬ В ТРЕХ ЭКЗЕМПЛЯРАХ. ОНА БУДЕТ ХОДИТЬ НА РЫНОК И ПОКУПАТЬ ТЕБЕ КУРИНЫЕ ЯЙЦА. СКОЛЬКО ЛЕТ НАДО ЕЗДИТЬ НА ВЕЛОСИПЕДЕ, ЧТОБЫ ОН БЫЛ ТАКОЙ ОБОДРАННЫЙ? НАСЛЕДСТВО: НА НЕМ ЕЗДИЛ ЕЩЕ ДЕДУШКА, КОГДА ВОЗИЛ В ТАЛЛИН БАБУШКУ.
Быстро мы задрали нос. Рецепт был прост: старый дом, как много комнат, смотри на мальчика 5 лет и помни о пожаре на море. Рецепт был простой, но постоянные нарушения и отступления тоже вышли в рецепт. Я не знал, что тут жутко много от кино. А принцип построения удивительно простой: волны набегают друг на друга, все это происходит в течение 5 минут, не больше, выхватываются куски по два-три слова, не больше, музыка какая попадет, но набор цитат преотличный. И потом опять диапазон в 25 метров, еще раз 31 метр и ОПЯТЬ 25.




35   СЛОВО НА ВЕТЕР


По области гроза, временами дождь, проветривай время от времени, чтобы тебе не сидеть тут. Вдохни. В духоте чтобы не сидеть. Хорошо.

Наводнение на Неглинной звучит. Чтобы тебе там было хорошо, я тебя сегодня буду всячески поносить. Вообще-то, возвращаться, говорят, плохо. Не хочу я входить в эти интересы. А я хочу, да? Вы все хорошо делали в 1960 году.

Змея, конечно, уползала с ужасом. Стол был во всю длину комнаты, и даже поцелуй был как на тайной вечере – его пытался поцеловать Яша Ухналь, а он скорчился от боли. И Распятый Человек ни слова не сказал о предательстве капитана Лебядкина, а он знал, как потом выяснилось, об этом еще с утра. Он только удивился: а Я.Ухналь-то как сюда попал? Он не знал, что у Я.Ухналя как раз и наличествовали приличные отношения с хозяйкой дома.

Ты неизбежный, ты ушел, ты ничего не сказал, но никто на это не обратил внимания. Нет, все-таки были схватки боевые в библейском смысле: классовая борьба не на живот, а на смерть. Без Юли не обойтись. Один Юлик, другой, а потом третий, а потом оказалось, это был Юлиан Семенов, единственный человек в Москве, которому Хемингуэй подарил книгу с автографом. Одна Юля, другая, третья, а потом оказалось – это Юлия Борисова. Вот уж ни за что бы не подумал.






36   СЛОВО НА ВЕТЕР

Не знал, что там так много возможностей. А потом записанный на ленту текст сам создает новые ритмы, может служить как фон и вообще создавать новый жанр. В таком жанре и можно преодолеть черновые тетради Достоевского. 18 томов писем. Почему так мало? Я ожидал, по крайней мере, 44 тома. Частная жизнь господина Мопассана была без писем художницы Башкирцевой. А жаль. Почему Гуссерль, а не Кьеркегор? Это на совести автора аннотации. Как они идут? Как они идут? Иногда они хорошо идут. На педсовет пошла в красных колготках. Это хорошо. Я говорю про все написанное на 2 страницах. Даже надрыв исчез. Ладно, пусть будет так. Не знаю, хорошо ли это – ОДИН ИЗ ВАС, но тут уж ничего не напишешь. Так было. Видимо, нужна очень короткая сказка. Конечно, знак отчаяния. И нет рассказчика для жен в порочных длинных платьях. Несколько раз мы принимались говорить об "Улиссе", но было уже не до книг.

У. Малапагин (Павел Улитин)
Черный хлеб
ИНТЕРВЕНЦИЯ





ИНТЕРВЕНЦИЯ – 34 стр.
интервенция

1
Еще не рапсодия, но уже не ноктюрн. Я не знал алгебраических формул, но смутно догадывался. Интервенция 33 года нарушает место рыбалки. Именно тут были песчаные косы на горизонте, а с другой стороны крутой яр. У коряг, в закосках, на отмелях, в заводях, у кустиков, у осоки, на излюбленных местах вдоль крутого обрывистого берега реки играли голавли. Привычный взгляд правильно определял, куда забрасывать крючок с кузнечиком, голавль брал смаху, с разбега, без всякой подготовки и сразу же утаскивал поплавок в глубину. На песчаных косах никто никогда голавлей не ловил. Я ему испортил квок, но он не упрекнул. Сделал вид, что для хорошего человека и добра не жалко. Другое настроение необходимо для удочек. Я обидел старого учителя, но и он хорош: слишком грубо взялся за приглашение. Сам на утро бабой стал. Сам должен знать. Сам такой. Пустынный пляж с удивительным песком тянулся слева от дубовой рощи до горизонта на несколько километров. Может и не так. Цыганский табор где-то на дороге. Мальчишки украли насос. Я видел, как они крутились возле велосипеда. Я разматывал удочки под яром.




2
ЭТИ АЛЛЮЗИИ
ХОРОШИ ТОЛЬКО В ГОД ПОЯВЛЕНИЯ
ВЕЛИКОЙ КНИГИ

Где-то был удивительный процесс с двумя комиссиями экспертов по литературному переводу. До сих пор не нашел английскую рецензию на "Золотые плоды" Натали Саррот. Теперь мы знаем, как создаются репутации великих шедевров мировой литературы. Нам один товарищ из нового мира объяснил. Вы нам только объясните, мы все поймем, но вы объясните, мы поймем, мы поймем. Исторические слова. Только вы торопитесь написать свою историю, а то вас – эту строчку, где вы и ваши слова – выкинет из истории другой историк. 5 с +. А рядом = плюс незаметно перерастает в восьмерку. Восьмерка у велосипеда – это когда спицы разболтались и колесо касается рамы в одном месте. Пора кончать с этой параллелью. Я ничего из нее не выудил. Жалкий жребий твой, наивный человек: что интересно, то туманно, что НЕтуманно, то НЕинтересно. Это было интересно в 1930 году. Но уже после выхода книги "1919" перестало быть таким интересным. Я не видел Больших Денег. Их эстетика занимала В.Аксенова когда-то. Он давно мышей не ловит. Ты давно не улыбаешься в усы. Ничего, кроме картинок. Переплет такого вида, да, только и всего. И президент ушел. Ничего этого не надо.




3   интервенция

J'IRAI A TON ENTERREMENT

Georges Simenon, page 50, Le Pr;sident:
– J'irai ; ton enterrement.
"C'est dr;le, la vie! L'un devient ministre, l'autre for;at." Le mot for;at ;tait exag;r;, mais dramatique. (p. 60 /стр. 386/)

Georges Simenon, page 61, Le Pr;sident:
- J'irai pourtant a ton enterrement.
A quoi bon lire encore les souvenirs des autres? Cela ne l'int;ressait plus, aucun livre, et on aurait ausi bien pu br;ler toute la biblioth;que.




4   интервенция

Способ дорожить у каждого свой, мне его способ нравится. Ее способ я еще не знаю, но наверно и у нее есть. Ты видал. Ты уже видал. Ты заметил. Одного этого достаточно. "Расти больше" – это, конечно, мамины слова. А достались они от дедушки, а дедушка взял у царя Давида. Солнце скрылось, и даже этот кусок потух. ИММЕР на этом уровне пока работал. Вот Сэмпер Идэм что-то не то. Солнце пригревало кожу на спине сквозь платье, и по телу разливалась блаженная лень, почти истома, почти счастье. Тем и хорош, что как бы не считается с чужим хорошим вкусом, а все гнет на свое. Пусть гнет, тебе-то что, жалко что ли. Разумеется только этот жест или приближение к нему может заменить цветовые пятна на дорожке среди деревьев. Она знает дерево. Но тут уж пришлось подходить. Я не переписал всего "Президента". А жаль, конечно. Хотя бы в том виде, какой наметился при чтении русского варианта. Если бы он передал нам свою радость, а это помогло бы нам выразить нашу радость. В замысле, конечно, все это славно. Не очень много радостей от такой работы, но какие-то есть. Что-то не так с лентой. Совсем не так. Что такое? Водку пить из пивных кружек? Он был озадачен. Чем приклеивал? Горячим столярным клеем. Меньше всего. Меньше всего. Только карандашные заметки на полях чужой книги. Что сказала У П З? Я не видел этого фильма, но могу себе представить. Искусство плаката, все специалисты по искусству плаката. Тут пошел странный разговор.




5   интервенция


Легко сбиться. Он мне нарушил весь покой. Зачем же это? Еще короче. Ничем я не хуже всего остального. И так можно продолжать до бесконечности. Ни слова о дряхлости. Если это называется "любым способом", то тебе сам Бог велел. Странная перекличка. Человек делает вид. Я ни слова. Я ни слова. Я ни слова. Вот что наделали песни твои. Если все так и делается, то, конечно, неспроста. Вот эту мысль я и не хотел выразить. Меня остановила жирная лента. И страница чужой книги. Зачем понадобилось, неизвестно. Вот еще один пример. Есть попытка на юмор, но он сам равнодушен. Это было забавно. Он прислушивался к своим словам с усталой и даже туповатой миной: можно подумать, это кто-то еще писал, а не он. Там, где просвечивал юмор, он не улыбался. Там, где была аллюзия, он не подавал виду. Возмутительность этого предложения даже не возмутила, а как-то прошла стороной. Я вспомнил табу. Се страшной силой захотелось.






6   интервенция

Я вспомнил вас как молодость мою. И все былое ожило. И все былое растаяло, как прошлогодний снег растаявшего сугроба. Вот так же обстоит дело и с Натали Саррот. Это такой суррогат и ходячий упрек: не создаст школы. Оказывается, и Куприн пользовался такой лексикой: Гамсун не создаст школы. Причем школа у них всегда конкретная, как группа людей в белых халатах при обходе врача от кровати до кровати у постели больного. Вот это и есть их школа. Ученик Дьявола создавал свою школу, я видел сторожа и уборщицу из той школы. А директор был не тот. Да и завуч тоже. Но учитель физкультуры – всегда авангард пролетариата. У него классовый нюх и военная выучка и независимо от раб.кре.про. он сразу насквозь видит врага и диверсанта. Мы не успели на него полюбоваться, а он уж умер. Этот ка-к его абстрактный экспрессионизм. Как мало остается от бунтующей единицы. Они уже наблюдают за распадом этой частицы. Глеб пьяных не терпел, сам в рот не брал, но обожал подхалимаж. Уже было сказано роковое слово или казавшееся таковым. Вы б посмотрели на жену бакенщика у себя дома на берегу реки. Она терпеть не могла гостей: и чего это он зачастил к тебе? Тоже друга нашел. Мы ее и боялись. Мы и перестали приходить. Я ухожу в трезвость, как в картины первой комнаты. Ужасно остроумно под вторую рюмку водки, вот только вспомнить будет нечего. Пустынный пляж можно найти только на бразильском побережьи Тихого Океана.




7   интервенция


Это удивительно, когда Петруша Верховенский вдруг совершенно неожиданно обнаруживает черты Коли Красоткина. Чего они смеялись? Этот жест на него действует как красный цвет на быка. Так уж в разговоре принято или получается. То забавное просветление, которое не уходит. Он не только читает, но и получает удовольствие, что в 2 раза больше, чем мы думаем. Мне осталось 50 дней, конечно, хорошо бы 100, но это ему, а может даже ему не удастся, но может быть. Глеб, не забывай вставлять копирку и присылать мне копию всех твоих сочинений. Я тоже тебе так буду делать. И неважно чем он занят, раз уж он толстеть не станет. Там был какой-то тайный смысл, но, по-моему, он не должен был появиться так рано. Ведь книга была куплена раньше. Это они любя. Я думаю, что на той же самой почве. Если им объяснить, они не поверят. Во всяком случае такие объяснения никому не понравятся. Именно это и есть комплекс, а не тогда, когда все время говорят: лето с комплексами, у меня жуткий комплекс, все мои комплексы ушли и разъехались. Самый вредный поворот был у других ворот. Напрасно они так на нее напустились. Симона де Бовуар ничем не хуже Франсуазы Саган, пусть Ольга Шапир все равно лучше всех. Для нас лучше всех была Нэнси Митфорд, но мы ее держали про себя. Не только слово на ветер, но даже и сугроб. Мало того. Даже галактика, а я уж не надеялся. Колено и кусок платья, освещенного солнцем. Она могла оценить количество зеленого цвета вокруг тополя в переулке. Вот это и есть Галактика. Имеется в виду та самая, про которую вы так много слышали.






8   интервенция

Peut-;tre aussi parce qu'elle avait dixhuit ans et qu'elle etait saine, drue et vulgaire, et que c';tait le dernier personnage de cette serte qu'il lui ;tait donn; de regarder vivre?
Elle repr;sentait une g;n;raition inconnue de lui, pour laquelle il n';tait et ne serait jamais que le vieux. Но странный город и тут опрокидывал привычные понятия. Но жизнь в деревне опять возвращала опрокинутые понятия на место. Париж есть Париж. Где вы там увидели вульгарность?

Товар лицом не для этого товароведа. Очень сильный характер, только слабо проявляется. Пусть всегда будет тополь. Велосипед мимо цыганского табора. Такси остановилось у тополя. Сходить бы в Углы. Лучше нет черноклена как в Углах. Человек, который всегда отправляет письма, естественно, не понимает принципа неотправленного письма. Парень в черном свитере написал евангелие для датских битников. Книга так и называется "Я – ЯН КРЕМЕР". А что вас там так развеселило? Почему вы так смеялись. Письма не было. Такое письмо. Такое письмо, которое нельзя никому показать – нет, это НАС НЕ УСТРАИВАЕТ. А могила вас устраивает? А смерть вас устраивает? А историческая необходимость? А повестка из военкомата?

Такой разговор слышала Нэнси Митфорд в парижском кабаке у донских казаков. Одна печаль – это письмо, которое они получили в тот год, когда Польшу на школьных картах называли "Область государственных интересов Германии". Сдохнуть от этих историй. Так и слышу этот голос. А подлинник хранится, а подлинник-то хранится ТАМ.






9   интервенция

Ступени парадного подъезда отоснились, видно, навсегда. Начнем с явной нелепости, например, Жоржа Сименона на французском. Только карандашные заметки на полях книги, написанные спокойным безмятежным бисерным почерком с традиционной орфографией: запятые выверены по учебнику. То, что носилось в кармане, а не то, что хранилось в кармане, как можно хранить в кармане? Заношенное до дыр письмо пришло в тот день. 22 мая 1951 года. Ничего не осталось, кроме случайной даты на полях чужой книги. Что было 5 сентября 1949 года? 2 группа читала 33 страницу. Жена бакенщика приехала на базар. Вы б посмотрели на нее в той избушке на берегу реки, где она хозяйка дома. Мне надо найти открытку из ЛТПБ. Чтобы написать "умственно полноценная задница", нужно достигнуть того состояния невменяемости или вдохновения, которое приходит в конце дня работы на пишущей машинке где-то в районе 24 страницы. Мы не успели на него полюбоваться, а он уж умер. Абстрактный экспрессионизм. Какой он был, никто не знает, но каждый может догадаться.
В историю русской мысли этот год войдет как "Год писем". Вы тут без меня кончайте, а я пойду, мне надо сына брать из детского садика. Она то же самое имела в виду. Но я ее не понял. Но контекст-то был другой. Вещь плохо лежит. Пусть она ляжет лучше. Не было. Не было. Не было

.




10   интервенция

Старенький дед бодренько шагает по берегу Волги. Он в лаптях, онучах и с туеском, но на лице поверх дремучей желтой бороды самые модные темные очки. Я увидел усталость, а слова были сказаны кому-то еще. Потом там ничего не останется. Конечно, зацепиться не за что. Для кого это имело значение, тот и обратил внимание. Рассказы из жизни ученых, интересные только для самих ученых. Что недочитал, то и осталось как заноза. А какая я буду удивительная женщина через 5 лет! Успех возмущает. Нам важно знать ее фамилию. Были какие-то намеки, но вы сами понимаете, ценится только марка фирмы. Жалко, что все это ушло. Пусть не смотрит, кому это не нравится. Я не на это обратил внимание. Мне было важно отметить устарелость. Что и позволяло судить с другой точки зрения. Не так уж много. Что ж там было, а чего не было? Со-слепу показалось. Это другая ворона. Не попалось на глаза во-время, вот беда. Жуткое количество неистребимых несоответствий. Ну и словечко: сказать легко, а вот попробуй написать. Вздохнул и ничего не вымолвил.



интервенция
11
Жуткое количество ненужных страниц. А они еще говорят: общий комплекс. Теперь я целиком на стороне поэм. Она ближе, О Господи Боже Мой, они ближе к Тебе. Ты так у нее в спроси: "Ты счастлива с мужем?" Нет. Ты так у нее прямо и спроси: "Вы счастливы с Вашим мужем?" Таким же способом можно спокойно удаляться и не беспокоя чужой труд. И я забыл. А ведь все время помнил. Забыл начисто. Как будто никогда ничего подобного не существовало. Эффектность производит эффект даже на человека, которого никакими эффектами не удивишь. Я удалился от пасеки на хуторе Чиганаки. Дальше некуда. Там были какие-то слова, и я хотел найти нейтральный путь, но все уже ушло. Ничем не хуже всего остального. Поезд идет на Восток. Мне тем он и дорог, что представлял собой загадку в три с половиной годика. Что сказала мадам Виардо по поводу "Детства", неизвестно. Выводы напрашиваются. ЕСЛИ ТАМ НИЧЕГО ТАКОГО НЕТ, ТО ТЕМ БОЛЕЕ. Начинается то же самое. То же самое начинается. Переход к нахальству был незаметный. Замечено было слишком поздно. Какому Вавилову? Никакого Вавилова там нет.




12   интервенция

Мне сказали, что это большое удовольствие – читать эту книгу. Я должен сидеть и получать большое удовольствие. Я не получаю никакого, но раз говорят, что большое, значит я должен сидеть и читать. Вот я и читаю. Через три дня ничего не останется. По своей явной нелепости граничит с Ж.Сименоном на французском. О чем он, кстати, мечтает? О записи слов или о готовом кинофильме? Чтоб каждый миг моего пробуждения сам по себе давал "Войну и мир". На пустом месте расстановка слов. Чужая расстановка почти твоих слов. Так уж привычно звучит, хотя по гамбургскому счету "Войну и мир" никто не читает. Вот это и называется фестиваль. Устроитель доволен. У него, по крайней мере, вид довольного человека. Бокс, теннис, велосипед, яхта, высший пилотаж. Слушай внимательно, а перевирать будешь потом. А это великий Игорь Ицков, но ты его знаешь. У этой работы есть свои враги.



интервенция
13
– A quelle heure il d;ne, le vieux?

Il ne serait jamais rien d'autre peur elle que "le vieux". Elle repr;sentait une g;n;ration inconnue de lui, pour laquelle il n';tait et ne serait jamais que le vieux.

Elle avait de gros seins dans une robe trop serr;e, et, quand elle sortait, une fois la semaine, elle se maquillait comme une fille de maison close. De sa fen;tre, un soir, le Pr;sident l'avait vue sous l'orme, trouss;e jusqu'; la ceinture, se tenant ; deux mains au tronc de l'arbre, et qui faisait placidement le bonheur d'un des policiers.






14   интервенция

ОКАЗАЛОСЬ, НИКАКОГО СЛОВА НА ВЕТЕР НЕ БЫЛО.
Здрасссте, я сам видал, было. Это вам показалось. Там все построено на том, что мы не хотим, чтобы нам напоминали то, что нам напоминают. Чтобы сразу покончить с неприятными мыслями, что-то надо предпринять. 50 лет с вами кверху ногами. Почему "все равно"? Очень похоже на ступени парадного подъезда. Я недаром вздрогнул. Очень похоже на ступени крыльца с черного хода туда, где сами знаете ему охотно и поспешно в тот самый момент, я помню, подавали – ему! – донского жеребца. А ей подавали мороженое. Я недаром читаю Сименона. Чтение "Подводя итоги" не найдешь у Достоевского, потому что он никогда не собирался подводить итоги. Написать поэму "Сороковины". Написать русского "Кандида". Написать книгу об Иисусе Христе. Великий грешник собирался долго жить. За чью победу волновался капитан Майн-Рид? Вот уж и мескалин никому не нужен. Школа второй ступени: взлетел по мраморным ступеням, вошел, полна народу зала. Идет суд. У них была К.-Р.О. наподобие Чека и выдавали партийные билеты и собирали членские взносы. Я не запомнил фамилию. Для нас, первышей, он был один из титанов 9 группы. Нет, 5 группы. Мы были в группе 1 Б, а Сережку его мама все-таки устроила в группу 1 А. Гиганты группы 2 А и гиганты 3 группы – это значит по теперешним счетам ученики 6 и 7 класса. А мы самые маленькие. Нет, не так все это надо было делать. "Президент" Сименона хорош подведением итогов: все уже кончено, и мысль об итогах не важна, и уже ничего не нужно. Но доброта мнимая. Злой старик никогда не производил такого ложного впечатления, как в эти времена. Он казался добрым и умиротворенным.



интервенция
15
133
C;derait-elle aux propositions des ;diteurs qui insisteraient pour lui faire ;crire ce qu'elle savait de sa vie intime?
Ces imb;ciles ignoraient qu'il n'avait jamais eu de vie intime et qu'; quatrevingt-deux ans tout son bagage, en mati;re de contacts humains, – il n'osait pas employer les mots amiti; ou affection, – se r;duisait aux quelques personnes qui vivaient aux Ebergues.


247
Il avait un nom au bout de la langue, mais ; quoi bon faire un effort? Maintenant qu'il avait boucl; la boucle, tout cela ne le regardait plus.

C';tait une ;trange impression, ; la fois agr;able et un petit peu angoissante, de n'avoir plus besoin de penser.


422
Согласится ли она на предложения издателей, которые, несомненно, попросят ее написать все, что ей известно о его личной жизни?
Эти глупцы и не подозревали, что у него никогда не было личной жизни и что теперь, когда ему 82 года, по существу, его контакт с людьми – он не осмеливался употреблять слово "дружба" или "любовь" – сводился к отношениям с теми несколькими лицами, которые жили с ним в Эберге.


479
Чье-то имя готово было сорваться у него с языка, но к чему делать усилие? Теперь, когда он окончил свой жизненный путь, все это его уже не касалось.

Можно было ни о чем больше не думать, и это вызывало странное ощущение, одновременно приятное и немного томительное.





интервенция
16
Он понял, только не самое главное. Но все-таки главное – что нужно создавать вокруг себя подобие автаркического государства или, во всяком случае, Командорских Островов. С Командорами нужно говорить вежливо, но твердо. Более опытная женщина была смущена. Создав у себя подобие резиденции шахиншаха, человек в темных очках заставил себя принимать на новых основаниях. Я побежал. Мне надо поработать. Я буду дома. Мы пошли. Было приятно встретиться, но никто не изменил программу вечера из-за одного удовольствия кого-то видеть. Если кому и было грустно или немножко грустно, тот печально и смущенно улыбнулся, но все-таки пошел заранее назначенной дорогой. Событий не было. Фильм плохой. У нас дела, мы деловые люди. Пошли дальше. Бездельник – кто без нас сидит в кафе. Максимилиан Шелл нашей школы исчез первым. Ида Каминска переборщила с осторожностями, но на то она деловая и опытная женщина. Мечтатели спокойно, нерастерянно, когда никто не теряет голову вокруг, пошли в суд. Суд идет.





интервенция
17
210
Etait-elle d;j; nymphomane? C';tait probable, comme il ;tait probable que d'autres en avaient fait l'exp;rience.

Il lui arrivait, pendant que Marthe s'habillait, de se trouver seule, au rez-de-chauss;e, avec le futur pr;sident du Conseil, et elle avait manoeuvr; de telle sorte qu'un beau jour, pouss; ; bout, il l'avait prise sur un canap; du salon.

Cela devint une habitude, un besoin, et, peur elle, le plaisir n'existait pas sans le danger, qu'elle s'ing;niait ; rendre aussi pressant que possible, inventant les situations les plus p;rilleuses.

Il arriva ce qui devait arriver: Marthe de Cr;veaux les surprit et son orgueil bless;, au lieu de lui conseiller la discr;tion, lui inspira une sc;ne violente, tragicomique, qui attira tous les domestiques.






18   интервенция

Исторические слова, только вы торопитесь написать свою историю, а то эту строчку, где вы и ваши слова, из истории выбросит другой историк.

РЕЧЬ ШЛА ОБ УЛОВЕ.
Мало того. Вместе с уловом приходило ощущение законченности труда, завещанного от Бога тебе, грешному. Оно имело вполне конкретный материальный очень определенно воплощенный вид: на вес! Еще 4 килограмма старой стенограммы. Еще 2 килограмма для той пентаграммы, которая нам перестала давить мозги. А 32 килограмма аннаграммы мы выбросим за ненадобностью и в знак протеста и во имя торжества всего того, что нам нужно. Примерно так все и происходило.
Театральный роман нам помог, а вам, не знаю.





интервенция
19
244
Si l'inspecteur de garde les observait par la fen;tre, il devait ;tre surpris de voir le Pr;sident et sa secr;taire pench;s sur le foyer o; ils jetaient des papiers qui faisaient de hautes flammes ronflantes.

– Il faudra que nous br;lons les livres aussi.

– Quels livres?

Elle n'avait donc pas pens; ; l';dition am;ricaine de ses m;moires et elle fut stup;faite d'en voir les pages noircies de notes, se demandant sans doute quand il avait pu les ;crire ; son insu.

– Inutile de br;ler les couvertures, qui sont ;pisses, et il ne faudra pa jeter au feu trop de pages ; la fois.

– C';tait long d'arracher les feuilles par petits paquets et de les aider ; br;ler en les remuant avec la pince.





интервенция
20
ПОДАРКИ МЕНЬШЕ ВЕРТОЛЕТА
НЕ ПРИНИМАЮТСЯ.
Евангелие Яна Кремера – вот что это такое. Он открыл индекс конформизма. Любая книга, лишь бы нам понравилась. Как, вы не читали "Золотые плоды"? Ну как же! Все читали, а я не читал. У кого бы взять на три дня почитать? Любите ли вы Брамса? Ка-а-ак, вы любите Прокофьева? Но кто же сейчас будет читать "Воскресенье"? Воскресенье можно видеть в кино. И Анну Каренину по телевизору: сколько можно?!






21   интервенция

Знающий человек сейчас не пойдет на сазана. Знающий человек будет ссекать калинку. Знающий человек будет сплавлять на голавля в свое время. Чистейшее кафе. Гитара Окуджавы утеряна. Молчим, как пуля в стволе. Повторение пройденного. Переливание из пустого в порожнее. И вообще вся такая локальная лексика. Всякое лыко в строку. Второстепенные идеалы. Побочные продукты. Хочу, чтобы мякина из-под моей машины была как пшеница первый сорт. Идет молотьба с переменным успехом. Теоретик поморщился: несерьезный человек, и что они в нем находят? Философ упражнялся в возможностях воздействия своей философии на взгляды тех, кто будет потом просвещать приобщающихся к мировому искусству. Сам он был не в восторге от своей лекции, но дело сделано, а он деловой человек. Гофман в портфеле – побочный продукт успеха. Все подчинено главному. Знаешь, кто на него работает, о-о! А мы тут бы и пропили. Как славно. Лучшая пьеса в исковерканном виде. Но автор, видимо, и тем доволен. Уж лучше в исковерканном виде, чем совсем ничего. А 20 лет было пустое место. Жуткое количество объединенных усилий. Лучше всего
было тогда, когда ни одно слово не цеплялось за предыдущее слово, и ход мысли сохранялся в первоначальном виде. Я тоже думал, что это со значением, а оказалось: безо всякого значения. Мало того. И даже не имеет смысла. А был когда-то. Только чтение с машинкой имеет смысл. Да и то временно, пока не потеряло смысл, как потеряла смысл работа со стенографисткой.

КАК БЫ ФИЛОСОФИЯ: как будто Бог существует, как будто есть люди с чистой совестью.





но пули на самом деле

интервенция
22
ОН НЕ ЗНАЕТ, НАДО ИЛЬ НЕ НАДО
СНЫ СВОИ ОПИСЫВАТЬ В СТИХАХ.
Я тоже. Это, конечно, хорошо сказано. Вы подумали об этом после того, как прочли. А он подумал об этом прежде, чем написать. В этом и только в этом разница. Да здравствует маленькая разница! Тут нехорошо. Тут слишком весело. Не должно быть слишком весело, а то потом придется плакать. Слезы капают и налету превращаются в пули. И чья-то рука засовывает пули в пистолет. Стволы Лепажа роковые: отмерят 22 шага. Хотя почему 22 – несчастье! – я до сих пор ни от кого не могу узнать.



видал какие пули отливает

интервенция
23
Чехарда даже не чудачеств, а просто (хотел-сказать–абсурд–но-раздумал) чехарда с черемшой и с этой как ее – чехартмой ((да, еще не забыть два варианта Чермашня и Чермошня у старика Карамазова)) у Чехова в пьесе проходит незаметно, а в театре у Эфроса с этого все начинается.

Но пули на самом деле служать единой цели. Ох у яблони, ох у ели – ((надоели мне эти ели!)) Опять сели? Сели, сели, посидели. Посидели, поседели и опять 25 повторений того же самого. И опять 25 раз повторяется одно и то же.
Тарабарщина Андрея Белого

УВОДИТ в ТАБУ.

А над нами табунами идут табу. А под нами кверх ногами лежать в гробу.
Имя
твое
табу.

Имя
твое,
Табу.

Имя
твое -
табу.

ТАБУ



интервенция
24
Он нашел кратчайшее расстояние между хеттами и двумя цитатами из Достоевского. Крупнейший мат-лингвист поссорился с эстонским структуралистом.
Доктор Люмбаго ничего загадочного нам не сказал, а нам так хотелось. Все, что он говорил, было понятно и без него. А нам хотелось открытий, загадок, пророчеств, цитат. Но когда он сам заговорил о том же, мы перестали его слушать. Не его дело прибедняться и обеднячиваться, на это и без него хватит. Но когда те же самые слова мы услышали от ваших врагов, мы пошли по живому следу, и вот что оказалось. Польский товарищ Ежи Рукавичны правильно ответил. Оказалось, у последнего гусара есть авторские права на свою собственную пишущую машинку. Оказалось, у последнего гусара и так слишком много читателей. Что вас волнует? Чего вам-то не хватает? У вас все есть. А вы еще что-то требуете от тех, у кого ничего нет из того, что есть у вас. Вот за это за все и страдает коричневая лента.


Из окна в коридоре видны ульи и маленькие яблони. Когда шлюха – не только шлюха, но еще и воровка, это смущает гнилую интеллигенцию, и она не знает, как поступить. Может, это просто любовь к русской литературе? Да нет, просто воровство по мелочи: бижу! А она смеется. Ей говорили, а она смеется. Раньше это была идеология и почти Прюдон: собственность есть кража. А теперь просто. КОГДА Я УМИРАЛА в игольчатых чумных бокалах, мне сказали: но не рождает никогда количество в них новых качеств.





интервенция
25
А УДИВИТЕЛЬНЫЙ МЕЧТАТЕЛИ НАРОД,
ВЕДЬ ПРАВДА ЖЕ?

Конечно удивительный, а что? Вот я ничего, а ВЫ ВСЕ понимаете в музыке: вам будет интересно. По-русски, между прочим, всегда говорят не логик, а специалист по математической логике.
До того момента, как ум за разум заходит, до того. Спокойно вывести велосипед и пойти покататься.
П.Якир, сын того Якира пишет тут статью против подонков, которые устраивают демонстрации на Пушкинской площади, инспирированные агенткой ЦРУ Богораз, женой Синявского-Даниэля. Заказано? Давай-давай, иди говори с ним. Поймали двух идеологических диверсантов в одной школе в Москве – разлагали молодежь на уроках, вот он пусть про них напишет.

Слишком много о прапорщике Эркеле. Варвара Петровна изволит издеваться.
Многоликий ТИП работает то под Петрушу Верховенского, то под композитора Лямшина, а то вдруг и под Колю Красоткина, изумляя своей многоликостью Алешу Карамазова. Смердяков его знает. Смердяков все знает, но молчит как благородный человек. Капитан Лебядкин ищет встречи с Тимофеем Рваным у Байкала по дороге от Акатуя. Вот тут они и разминулись с русской литературной критикой. Эльсберг взволнован: его обозвали проституткой.






26   интервенция


Не знаю, зачем все это нужно было. Случайность абзаца тут просто бросается в глаза, только и всего. А Пигасов из романа "Рудин", а не из романа "Дворянское гнездо". 8 лет прошло, пока мы не получили ответ на "Неотправленное письмо" от Майи Туровской. У нас где-то есть "Частная жизнь королевы Елизаветы", но как ее найти? Один указатель чего стоит. Я искал старую даму, а нужно было искать просто "Визит". Это правда, что уроки "42 параллели" никому ничего не дают. После "1919" тем более. Любопытное отношение к национальной картине: очень похоже на старую стенограмму из романа "Кафе". Заголовки газет тем и привлекали, что самыми крупными буквами. Усвоено одно. Необъективность. Президент считал, что мемуары у него написаны. Кроме трех книг на французском, были пометки на американском издании. На этом он и успокоился. Они бедно живут и все-таки позволяют себе такую роскошь. Сколько продержится инженер Гарри с момента объявления войны? Средняя цифра – 5 лет. Считай, что тебе подарили трижды по 5 лет. Странное очарование. Оно должно быть и в "Тарасе Бульбе", если Юл Бриннер играет эту роль. Если Анук Эмэ будет играть роль Эйвис. Там был домик на Волге. Там был день счастья перед казнью. Во всяком случае, он думает, что он убежал. В дебрях не тронул прожорливый зверь. Он радуется преждевременно. А мы так и делали когда-то, и вот что из этого вышло. История литературы настраивает нас на каторжный лад. ОДИН РОМАН ДЖЕКА ЛОНДОНА СЫГРАЛ РОКОВУЮ РОЛЬ.






27   интервенция


Один роман Джека Лондона поссорил нас с русской критикой. Другой роман Джека Лондона увел нас в русскую революцию. Вот оказывается чего не хватало. Полного указателя кинофильмов по рецензиям Нины Хиббин. Во всякой случае, названия фильмов больше дают, чем любое количество газетных вырезок у Джона Дос Пассоса в "42 параллели ". Падишах впервые развернулся с Марией Магдалиной. Но мы тогда не обратили внимания. Падишах впервые продемонстрировал себя на бумаге на таком большом формате. Его я свято берегу. Казалось бы, французский фильм "Обманщики". Ни на шаг без Марселя Карнэ. Образ европейского интеллектуала, созданный Марчелло Мастроянни; Как хорошо, как весело копать яму ближнему. Я до сих пор не знаю, что они нашли в фильме "8 с половиной". Или то была сладкая жизнь? Я до сих пор не знаю существа расхождений между княгиней Воронцовой и глубиной сибирских руд. Или то была сладкая жизнь княгини Волконской? Он все-таки ее уговорил. Ему был 61 год. Вы думали, что Петруша Верховенский, а он – Коля Красоткин в такси, по крайней мере. Все время пищало будущее. Светлое будущее пищало за японской ширмой и мешало говорить о прошлом. Под писк будущего прошли и мимолетные жесты, которые могли показаться ненужными и лживыми. Что ты недоделал тогда, за тебя договорил видишь кто? Если это диктант, погоди. Он скоро опять будет диктовать. Лебединая песнь одного умного человека и, может быть, еще сильней. Диктующий голос смолк, и работа остановилась. Выбор все-таки должен быть сделан. Тебе цыганка пела и гадала. И только с этого жеста началась новая глава. Но я не знал, что он способен надавать таких апокалиптических комплиментов и вообще похвал.






28   интервенция

ПУЛЯ СТРЕЛКА МИНОВАЛА

стр.479
Он понял, но не огорчился. Никогда прежде он не казался таким добрым, он напоминал сейчас одного из тех стариков, что сидят на солнышке на пороге дома где-нибудь в деревне или в предместье и часами задумчиво созерцают какое-нибудь дерево, птицу или облако.

Перевела Т.Лещенко-Сухомлина

SIMENON  Le Pr;sident
p.246
Il avait compris, mais ne se rembrunissait pas. De toute sa vie, il n'avait jamais eu l'air aussi doux et il ressemblait ainsi aux vieillards qu'en voit assis au soleil, sur le seuil de leur maison, ; la campagne ou dans les faubourgs, et qui restent plong;s, des heures durant dans la contemplation d'un arbre ou des nuages.



два фонда
29   интервенция

Работа, как всякая работа, требует упрямство бегемота. Усвоить легкую сторону тяжелого человека легче всего. Он просил передать, что он вас любит, но у него нет денег.
p.246
II avait compris, mais ne se rembrunissait pas. De toute sa vie, il n'avait jamais eu l'air aussi deux et il ressemblait ainsi aux vieillards qu'en voit assis au soleil, sur le seuil de leur maison, ; la campagne ou dans les faubourgs, et qui restent plong;s, des heures durant dans la contemplation d'un arbre ou des nuages.
Чудачества, заметки. Не хочу напрашиваться на разговор, хотя может быть надо. Не знаю, чего тут больше: прозрения или равнодушия. Ему там будет скучно. А у кого хранятся письма Розанова? Странная вещь. Он не знает, как подойти к тому, что табу даже и не в политическом смысле. Если бы не эта ухмылка, разговор бы имел продолжение. Если бы не территориальные воды чужой державы, хотя сама держава в любой момент может повернуть и налево и направо.
DO YOU WONDER NOW THAT I LOVE RUSSIA
AS I LOVE NO OTHER PLACE ON EARTH?
Тут читают переоды и переводы только своих личных знакомых. Не знаю, тут важно то, что они коллекционируют события для "10 ЛЕТ СПУСТЯ". Все, что помнится – как в первой любви – то и становится событием.
Я цитировал
Аркадия Чеботарева:
"Я вас люблю", сказал:
"Но денег нет".



интервенция
30
Если бы все так происходило, было бы очень хорошо.
ВЕТКА ПРИГИБАЕТСЯ, КОГДА ВОРОНА НА НЕЙ СИДИТ.
Ветка качается в синем небе, ворона только что улетела. А это, оказывается, ее любимое место. Она всегда на него садится. Одинокая ворона на верхушке высокого тополя. А на асфальте мелом опять написано, как на школьной доске. Самая важная информация и такая пропаганда. Кто-то дура. Кто-то псих. А у кого-то с кем-то любовь. А мы все равно вас любим. Я же не спрашиваю, почему все равно. Выверты кончились. Там было хорошо про неслыханную простоту.
Такой заряд
такой энергии
(и это называется ХОЛОСТОЙ ЗАРЯД?)
израсходован
по пустякам.
Лучше бы работал над продолжением к "Наводнению на Неглинной".
НЕГЛИНКА
ушла в трубу и теперь нескоро появится. Да и появится ли вообще? Ведь заявил же товарищ откуда-то: приняли меры. И заявит вам товарищ из ЦК, что мол правильно мечтаете пока.
Пока с комиссаром Мегрэ мы в самых прохладных отношениях. Между нами кверх ногами висит гитара Окуджавы. Между нами пролегла география Гиндукуша. Гиндукуш, Памир, кукушка терзали жизнь мою. Я вспомнил вас, когда менч опасно исчез. Когда меня кусали комары.



интервенция
31
SMILES AND SMILES AND SMILES
that's what we need, everybody of us, every moment.

Листья тревожно шевелились и начинали шуметь и кончали по-тургеневски лепетать.

Оказалось, в жанре эпиграммы. Просто одна страница ничем не отличимая от других страниц в записной книжке Ильфа. Не это же самое главное. Не это же самое интересное. Вот что обидно. Вот что досадно.
интервенция



Почти что так

VULGAIRE en Fran;ais не то же самое, что по-русски.



32   интервенция

ЧТО ДЕЛАТЬ С КОФЕЙНОЙ МАШИНОЙ, КОГДА ОНА СТРЕЛЯЕТ?
4.6.68
Она стрельнула и все мне обрызгала.
Смешные люди живут на Арбате. Эти московские помещицы печатают на такой жирной ленте. Слишком жирно. Нет, это уж слишком. Ой опять не то. Мы все это выбросим за ненадобностью. Тоже, казалось бы, интервенция. Театр вмешивается в жизнь, а жизнь вмешивается в велосипед. Это хорошо или нехорошо – он читает стихи? Если после таких стихов хочется пойти в кино, значит плохо. И долго так будет продолжаться? Тоже фактура. Уход в каждый день, ритуальные движения ногой и "очень важно дышать правильно". ОЧЕНЬ ВАЖНО СМОТРЕТЬ НА ЗЕЛЕНЫЕ ЛИСТЬЯ.
Constant reassurance
Еще шире?
and smiles, that's what we want every moment of our life.
Начнем, как всегда, с самого нелепого и ненужного. С Жоржа Сименона на французском.



интервенция
33
Толстяк ушел из "Знамени". Он не толстяк. А кто он? Поэт? Нужно было спросить, куда ушел.

Если все это и имело значение, то только на одну минуту. Пока я не нашел ничего, кроме одного письма к Герцену. Там, где он перечисляет через запятую: почти как дайджест. Вот точно так же можно было в 21 году читать Дос Пассоса о Востоке. Тоже много уходящего. Множество уходящих лиц. Уходит из-под ног интерес к чужим письмам. Я так и не нашел. А как быстро потускнели краски у этого пейзажа, и говорить нечего. Еще раз на картину с ураганом. Там что-то мы недосмотрели. Там еще есть кое-что для разглядывания. Хотя количество страниц уже определяет.

А через 3 месяца будет новая сенсация. Такой не будет. Все в каком-то другом смысле. У него все наоборот. Как же я не заметил, что тут все криво приклеено? Замашки плантатора. А все потому что не на наш счет. Еще раз раскрой цветы. Я посмотрел на выписанные слова и ужаснулся: только-то? Мне казалось, достаточно выписать названия картин, чтобы потом сами картины возникли при чтении названий. Уходящий шаг на каждой странице.

Зеленые чернила тоже имели какой-то смысл. Тексту через 2 интервала придавалось значение. У этих точек, которые поставлены цветным карандашом, строгий вкус: я с уважением рассматриваю страницу. Подожди, подрастешь, научишься читать, все поймешь. Не должно быть никакой связи. Не должно быть упоминания. Эти письма, которые мы читаем через 100 лет, производят странное впечатление. Вот куда надо смотреть.



интервенция
34
Они не лепетали. Они портили бумагу на двух машинках. Тогда и я, уставший жить, но зрело знающий работу, спустился в корабельный трюм, чтоб не смотреть людскую рвоту.
HE ARGUED AGAINST HER DISINCLINATION.
But why have you become indifferent? But why are you still so enthusiastic? He's a bit FAROUCHE, but I like the way he enthuses about what interests him. It's not put on. И он склонился над стаканом. И ты склонился над стаканом. И я склонился над стаканом. Литературный критик Белинский сказал: театр – второй университет. Театральный критик Дорошевич сказал: я хожу сюда не для того. Советский критик Гаевский сказал: СМОТРИ ЦИТАТУ В СКОБКАХ. Наконец-то был повод сделать этот жест. Оказалось, я только этого и ждал. Вот чего все время не хватало. Где там вы видели вульгарность? НА 389 странице. Но почему "грош"?

У. Малапагин (Павел Улитин)
Черный хлеб
АКТРИСА





актриса 34 стр
1
Актриса Борисова – как Библия на английском: книга-то хорошая, да вот я, жаль, перестал получать удовольствие. Рукопись обрывается на половине слова. Такой же принцип был и там. Я-то помню живейшую радость. Долг не свершон. Ни одна фраза не берется под карандаш. Пока не сдох, делай вид, что не сдох. Такой же принцип был и тогда. Он не выдержан, и песни не допеты. Фраза, сама по себе, нужная для будущего контекста, – вот была задача. С тех пор прошло много лет. Читал де Сада, а писал про Аполинэра. Это он вам сам сказал? Нет, конечно. Девочки не оценили высоту его любезности, когда он принес им на 3 дня свою любимую книгу. Эти старые холостяки коллекционируют те же самые книги. Он меня довел. У меня не было возможностей от него избавиться. Я должен стоять и слушать. Он приходил и говорил. Поскольку он покойник, теперь про него неинтересно. Вот если бы ты "Труд без капитала" поднял под "Белое солнце".




2
Я изучал роман Достоевского, как учебник по философии, стараясь понять, чего они в нем находят. Они находят радости и восторг и удовольствие, а я читаю по обязанности, как "Русскую историю в самом сжатом очерке". По-настоящему в эти годы я разучился читать романы. Это стало понятно только через несколько лет, когда я, наконец, нашел книгу, которая была почти про меня. А тут подставляйте любое название из списка любимых книг. Это все не имеет значение. Имеет значение – получать удовольствие и пробрасывать то, что не доставляет удовольствия. Вот как вы читали в детстве Майн-Рида. Лексика была жуткая. Мне понравилось, что он вдруг посредине всей процедуры стал писать стихи. Вот. А я что говорил? Должен же быть хоть один человек остаться в живых, чтобы сказать "А я что говорил!" Нет. Обрыв был как квартеронка. Не хочу, чтобы она умирала.




3
В каком направлении? В сторону разговора с саибом. Саиб разговаривал с самим собой, просыпаясь на рассвете. Где-то в середине спрятано СКАЗУЕМОЕ. А все подлежащия, по мысли, находятся в другой месте. Когда человек дает монолог, он ничего не объясняет. Считается все ясным. Эти три фразы даны в объяснение того, что ясно и без того. Было и это знаком внимания.
Все более длинные паузы возникают в промежутках. Все труднее дается новый язык очередного куска. Порция слов вызывает раздражение то почерком, то шрифтом. Вы же не будете писать карандашом на плохой бумаге. Зловещая фигура. Горох остается. Горох отскакивает от стенки. Только будет меньше возможностей. Вот именно. Я буду чертить те же самые слова, только будет меньше возможностей.

Здесь была точно сформулирована одна иллюзия. Поэтому, видимо, и трудно видеть эту бумагу. Тебя утешало существование каких-то слов. Ты ими и дорожил. Степень именно такова. Такой трудно читаемый текст просто не прочитывается. Триумф съэкономленной энергии. Ты съэкономил на чтении, а потратил на что? Этот признак устойчивого быта. Как будто рукопись – картина-полотно, к которому художник-живописец охладел и может даже продать. Продать-выбросить. "Деревянная голова" – тоже неплохое название для этого монолога. Камыш на стенке. Еще что-то.

Именно от этого я и оттолкнулся.

Мы сидели у воды и ждали парома. Это было два разных ожидания. Еще бы. Одно в начале жизни, а другое в конце. Общим было то, что ни то ни другое не попало в "Последнюю ленту Крэппа".






4
Все действия перечислены странным образом. На этом человек и успокоился. Одно мгновение, которое хотелось бы продлить. Ужасно все это звучит, переведенное на язык слов. Что и создавало ценность. Ценилось другое. Как он умеет сказать все, ничего не сказав. Треск. Свист. Какие-то звуки. Их вторжение нас сбивает с толку. Забавно знать. Прочитанное вслух, помню. От ритуала до завала из ритуала. Давно уж выброшено, а я все смотрю с надеждой. Выходить на улицу. Слова, подсказанные на улице. Идут. Прошли. Женщина сидит на лавочке, у нее написано что-то карандашом на куске бумаги. Желание забиться в щель. Можно подумать, любовь к природе мешает хорошо себя чувствовать в большом городе. На этой улице были такие события. Что-то я забыл. У тебя была голова. Была! Вот именно. Мы пробавлялись пустяками. И все? Чужие фокусы нас, конечно, раздражают. Мы смотрим на них холодным взглядом.




5
не для Алены-Старицы
1
Мы мчались бешеным галопом. Остановка, ничего не скажешь. Поставь глагол в прошедшем времени, и все будет ясно. С некоторых пор глагол в будущем времени не употребляется. Вот и все. Он описывал пишущую машинку, как любимую женщину. Один прокол, и боюсь, что на этом удовольствия кончаются. Видимо так. 15 страниц ритуала, 2 страницы хроники, может быть, может быть. 15 страниц английских цитат, 2 страницы глаголов в будущем времени. Может быть. Может быть. ЖИВЕТ НА СВЕТЕ СТРАННЫЙ ЧЕЛОВЕК, НИЧЕГО НЕ СКАЖЕШЬ. Не огорчайтесь, ему немного осталось жить. Как раз тот самый момент, когда начинается разрушение замысла. И тут цитаты из "Портрета" не помогут. Момент прошел, и резиновый клей остался в самом дальнем углу. Жизнь же была у бассейна. Жизнь же бурлила вокруг телефона. Уже умчался, расходов меньше. А вы много на меня потратили? Нервной энергии – больше, чем нужно.
Там Ураган принимает участие одной фразой "Скрыто от Урагана ". Подразумевалось, что все остальное было не без участия Урагана. Такая была эпоха. Такие были книги.

Тихо без шума уходят из мира люди, которых ты знал. И множество всяких других подарков.Да, кстати, почему же нет главного листочка про любовь-заразу. Вот видишь, даже такой способ не оправдывает законы хранения. Единица пропала. Без этой единицы все остальное утрачивает значение. Какой это "Резиновый клей", когда главная страница выброшена? Ни наводнение на Неглинной ни сугроб возле "Литературной газеты" не будут стоять рядом.

Да, помню.

Старый собеседник не появился. А текст, видимо, работался на старого собеседника. Библиотека, в которую я никак не могу попасть, работала на режиссера А.Митту.






6
ЖИЗНЬ ТВОЮ, СОВРЕМЕННИК, ОПРАВДАЛ ОН ОДИН

И все равно я двигаюсь в этом дурацком направлении.
БЕЛОЕ СОЛНЦЕ еще раз. Еще одна цикута. Что и было ошибкой в тот раз. Не проверил восприятия наслух. Злоупотребил чтением про себя.
Я заметил удивительную вещь. Я возвращаюсь к рыбной ловле на Амазонке через описание мутной воды из учебника географии. Больше можно и не читать. Такие куски похожи на бутылки. Бутылка, брошенная в море, прибилась к далеким берегам. Я беру у вас (мн. чис.) в долг. Отдавать долг будете кому-то еще. Разговора не будет. А что будет? Забыл спросить. Он смотрел на меня восхищенно и растерянно, как на машину, вышедшую из-под контроля. Он слишком увлекся. Не то беда, что во ржи ловец над пропастью дошел до лебеды, а то, что лебеда – ни туда и ни сюда, Он не знал, какую кнопку теперь нажимать у говорящей машины. Они сидели, притихшие и смущенные. И я не понимал, в чем дело. Четвертый не явился. Оправдал он один: не считая Вас, не считая.




7
Жизнь твою, "Современник", оправдал он один. Это Валя Никулин. Не считая Олега Ефремова, не считая. Неблагодарные потомки, мы говорим заученными интонациями Евгения Шварца, а про него самого можем сказать и "Не люблю я его!" Подозрительно мало написано. Подозрительно много прочитано. Вот когда я понимаю смысл работы для разрезки. Благодарение Богу, сегодня пятница – ББ СП – фу как тяжело звучит. Кончен труд, слава КПСС! Теперь до понедельника ты свободная женщина. Фраза сама по себе, нужная для будущего контекста, – вот была задача. Больше ничего не прибавилось за целый год. С тех пор прошло много лет. Слова, которые когда-то утешали, забылись, выветрились, стерлись. Подклейка потеряла значение. Теперь даже непонятно, зачем столько труда вложено в такие пустяки. И только иногда. И только иногда мелькнет вдруг строчка, награда за потраченные усилия. Я читал "Униженные и оскорбленные", стараясь не пропустить ни одного слова, как будто 30 лет назад.




8
не для Алены-Старицы
3
For all practical purposes it is as well as forgotten, and you must begin anew. Pity, of course, but what is to be done?

Одна забота только у этого бегемота, да и то – работа.

Женская солидарность у нее есть, ЖОНская солидарность – у нее нет. Она сама об этом заявила. Таков был последний веселый рассказ известного вам авантюриста Феликса Круля. Яхта – туфта. Ничего там больше и не было.

Я понимаю, там было бы прохладно, но ты рвешься в это пекло. Слова на воде пошли ту да же. Увы, таких нет и не было. А мне нравится как раз идея избирательности по принципу нравится–не нравится. Жалко только Бержерака: у него все наоборот: беспринципность и нужен–не нужен.

Это они придуряются: ничего не вижу, ничего не слышу, а я действительно ничего не вижу. Позой было в 19 лет цитировать Байрона: так ты заплачешь обо мне, когда меня не будет? А теперь не поза. Да, к сожалению, и не правда. Да и не надо. Кому надо, тот и без этого знает.

А почему это не для Алены-Старицы? Гигантские загадки – вот что он сказал о прозе Джойса в письме к Джойсу. Он – Г.Дж.Уэллс.

А Марсель




9
Фраза рождается длинной и запутанной, но сложное понятней им. Фраза рождается туманной и сложной, но неслыханную простоту мы просто утаим, и все. Фраза рождается в сложном синтаксисе через каторжные конструкции и конструктивные концепции, потом мы ее усекаем. Фраза о том, как относится поздний Пастернак к раннему Зинику, выброшена автором. Все время присутствует какая-то невыполнимая задача: заглянуть по ту сторону зеркала. Мало того. Он хочет туда попасть и там остаться. Странную подборку я не открывал. Кислое вино с чужого коня среди грязи – вот так-то, а сколько можно терпеть? Запишу голос П У (сокращенно ГПУ), буду крутить коричневую ленту и всем говорить: меня преследует ГПУ. Для младенцев высшего возраста, школа плавания второй ступени: "топ инфантс". Да не гони же ты своих коней. Погоди, не беги, догоню, будешь рад. Забытая цитата из романа, оплеванного лучшим другом Хемингуэя.






10
Способы разные, а получается одно и то же. Я не вижу просвета. Разные степени невозможности, только и всего. Разные ступени отхода после того, как слово сказано. Я проверяю наслух то, что должно, по идее читаться про себя. Текст должен говорить сам за себя. Он и говорит, только мне все-таки нужно знать когда и что. При каких-то условиях он обесценивается. Иначе бы я и не старался начинать сначала. Ваши заботы. Это верно, что никого не касается. Я не знал, что давно надо было переходить на английскую машинку. La fille, au contraire, ;tait ;panouie. On aurait dit que son teint ;tait plus clair, plus color;, ses yeux plus brillants, et m;me que ses seins avaient grossi. Jе travaille pour gagner ma vie – mais je pr;f;rerais ne rien fairе. Il у a tant de choses dans la vie qui m'int;ressent et que je dois n;gliger taute de temps. Чего-то Глинка так подозрительно любил Венецию. Запах осенних листьев для безносого человека дорог памятью далеких лет. Да, моя четвертая жена была остроумная женщина.




11
Я продолжаю искать цитату, которая мне не нужна, из одного упрямства. Там была оскорбительная фраза: надоели мне эти пионеры и пенсионеры. Вы все, конечно, помните. Вот, наконец вам удалось сколотить маленькую империю из верноподданных и без лести преданных, а счастья нет. Вот и вам чего-то не хватает. Я ищу ту самую цитату, которая мне была нужна, чтобы скоротать время ожидания. Оживилась картина, оживилась, ничего не скажешь. Идет продолжение "Веера леди" и даже "Стилистики скрытого сюжета". Оттачивать острый-ядовитый язык вы будете на ком-то еще. С меня хватит. В замысле была благодарность, в исполнении мы видим только неблагодарную скотину-попугая. Только героини Ремарка новые, но уж это зависит от профессии: она требует свежих жертв и юного возраста. А мне ничего не надо, кроме шоколада из театра эстрады. Это не ямб и не хорей, не дактиль и не амфибрахий. Это синкопы, где ударяется каждый слог и выпевается только рифма.






12
Все наши усилия ужасно похожи друг на друга. Мы тем и отличаемся. Вот уж не нужно. Вот уж не нужно. Я был доволен уж одним тем, что работа не прекращалась. А уж какие результаты, неважно. Удивительный рассказ. Я до сих пор не знаю, чем он так привлекает. Что там было? Я до сих пор не знаю, в чем там дело. Как дискуссия для чтения вслух. Одного этого недостаточно. Случайность таких изгибов. Как торжествует присобаченность. Не знал, что это отзовется. Жутко сбивается все на чорти что. Требуется большое усилие. В ритуал может выйти и перечитывание. Чтение с машинкой на коленях тоже. Цикута – вот была вещь. Нужно было примириться и с интервалом. Смешно, что такой ерунде придавалось значение. Ломать все эти привычки надо было, ломать.




13
Тpecк видимой цели. Это уж совсем заумь. Начало было в Эстонии. Такой характер. Ничего другого и не ожидал. Видимо, ожидал чего-то другого. Хоть немного бы, хоть немного. Такой человек. Сущность новой обезьяны – в неблагодарности. Опять эклога. Нас всю дорогу волновала эклога. Пора бы к этому привыкнуть.
Жуткий переброс начался с романа "О человеческом рабстве". Вот ты попробовал – и увидел, что вышло. Но не рождает никогда количество в них новых качеств. Нас интересуют те случаи, когда рождает. Это редко, но бывает.

Эти успехи давно превратились в помеху. Великое слово: все объясняет. Вот такой ерундой и приходится пробавляться. Тем же самым ты занимался и тогда.

Театр Вахтангова – кажется, на этом кончилась моя связь с жизнью. Был веселый живописец, ничего не скажешь. Был да кончился. А я давно уж хожу мертвая, да только некому отпеть.

Какая-то настороженность была в этом подходе. Я не понял, в чем дело. Цифра 88 сразу сработала как две руны в старом немецком тексте из давно забытой газеты. Этого не надо было делать.

Выходит, что самого главного я не сделал.

Его любимый роман? Его любимый писатель – автор эротических романов маркиз де Сад, а я и не знал. Я даже не знал, что у него есть романы.






14
Scribbledehobble
увы, не больше

Нам (Люмпен-пролетариям) нечего терять, кроме очков. Вам нечего терять, кроме очков. Когда вы теряете очки, получается вы сами знаете что.
Ерунда.

Еще большая ерунда, если откроешь английскую машинку. Но там, по крайней мере, нет запаха того дворика для прогулок.
Но ничего похожего не было сказано.

He took her into a corner and, ignoring everyone else in the room, started to talk to her. Needless to say, it never occurred to him that she might have her own interests and problems, it never entered his head that it might perhaps be a good thing to draw the girl out.

Все, что пришло в голову, было только "to draw the girl out"
Все остальное выписано из книги, но для этого нужно было из кафе идти в библиотеку.
Я помню нежность ваших встреч. Я еще сидел, а ваше время уже истекло. Вы уходили.

Как перевод с японского на одну ночь.




15
Нейтральных слов наворочено достаточно. Все построено на неупотреблении известных слов. Не так уж много. Преодолел и поздние невзгоды. Тем более. Треск мешал. Была искусственная тишина. Я останавливался на тех словах, которые не имели значения. Через "потом" – самый краткий рассказ. Избежать не удалось. Значит, нужно мириться. Улыбнись, хоть один раз улыбнись. Тут все построено на неулыбке. Хмурая туча: это сдохнуть. Счастливая профессия – все выражает в звуках. Сам создатель, по крайней мере, доволен. Письма, у которых нет адреса. Каждый кусок – о том же самом, а в целом – увиливание. И это называется создание нового языка. Ха. Если. Остановок было еще больше. So that's that.
Vergessen Sie nie, dass Sie nur dazu da sind, sich selbst und nur sich selbst auszudr;cken.

Жизнь на берегу Амазонки в конце XIX века. То же самое было и в Таганроге. Ты застыл на точке замерзания. Вранье это про наводнение на Неглинной. Три заразы вокруг гипноза – это дело другое. Тут по крайней мере проблема. И хорошо, что нет запятых. Слишком часто я повторял эти слова.

Si bien que la conqu;te, commenc;e parfois dans l’illusion et dans la fi;vre, s'ach;ve, le plus souvent, pour le vainqueuer, dans un simple acte de courtoisie.

Наше любимое занятие – рисунок пером под названием "Переливание из пустого в порожнее".

Я не посетил их, знакомые места, а так хотелось. Я уже приехал к ним, к знакомым местам, а потом испугался ("Я там ничего не увижу!") и не пошел. Даже не посмотрел.

Так и было.

Мы сидели у воды и ждали парома.






16
Новый театр, и мы бегаем в поисках дабл-ю-си. Давление. Твердость появляется потом. Вот и у меня такое впечатление, что я имею дело с ураганом. Такой ветерок. Мягкое податливое существо. Дурацкие слова. Карандаш бы ими пренебрег. Это нужно для разгона. Где-то на середине какой-то страницы я скажу несколько слов, с которых и нужно было бы начинать и которыми можно кончить. Ха. Мысль, выраженная междометием, нас не остановит. Хо. Потом я прочитал, и мне стало грустно. Эти подпорки надо выбрасывать. Когда-то. Eще меньше. Мне до сих пор нравится этот рассказ. Вот жмет, с жуткой силой жмет. Есть только одна разница.

МНЕ ДО СИХ ПОР НРАВИТСЯ ЭТОТ РАССКАЗ

Его я свято берегу. Читаю с тайною тоскою и начитаться не могу. Не вижу разницы. Видимо, разницы и нет. Был когда-то гордый вывод. Жаль, я его сейчас не чувствую. Так это одно и то же. Почему я ни одной фразы не могу взять из того, что там есть? Вот когда жизнь начинается сначала.
Почему опущены местоимения? Особенность чешского языка? Чтобы меньше было слов. Это создает напряженность. Это заставляет пренебречь ошибками смешного перевода. В общем, понятно, чем кончилось. Этим все и кончилось. Очень уж кратко. Да.

Холод не тайный, холод явный. Чего искал в старой стенограмме, того не нашел. Оказывается, я не успеваю прочитывать и более важные вещи.






17
Страница из забытой книги Дос Пассоса оживилась из-за девочки Ады: а чего ей надо? Белая горячка как метод: и подумать только, я стыдился такого признания еще в 58 году. Тоже мне выдача самого сокровенного. Тоже мне табу. Ван-Гог о картине "Ночное кафе". Вот и хорошо, что один экземпляр: для приклейки на картон с видом города Ленинграда.
Трудно Вам придется, – я хотел сказать Вам именно эти 3 слова! – и чем лучше у Вас будет получаться, тем труднее (а пока ведь получается не ахти как). Ябыл разочарован, потому что ждал большего. ЯБЫЛ прочитал, но сказал: это ужасно. Семь суббот на неделю производит ужасное впечатление. Хотя ведь тоже – души доверчивой признанье. Слова Ван-Гога: "В моем "КАФЕ" я попытался выразить ту мысль, что кафе – это такое место, где можно написать шедевр, сойти с ума или совершить преступление."






18
Да, это верно, что мелькнули и исчезли. Жуткая реальность новых степеней в искусстве приводила в ужас. Я сидел и переживал. Это не я. Это не я. Я ничего общего не имею с этим человеком. Перед тем как целоваться убери крем с губ. А что разве неприятно? Я опять ищу короткий путь к тому же месту. Сколько раз ты ходил по этой дороге? Пора бы знать. Эти злые небрежные слова вычитаны из одного московского критика. Как будто вы не знали без этого. Поднятие тяжестей. Вон поплыла стилистка-фигуристка. Это же жуткое напряжение: на долго ее хватит? Главная задача – только на ее плечах. Мне почему-то было грустно. Сейчас мы попробуем читать на веселом уровне. Сначала развеселимся, а потом будем читать. Слова-то какие, боже мой! Какие слова! Он хочет создать свой особый мир, в котором мы бы не имели никакого значения. В его вселенной для тебя места не найдется. Тебе только остается создавать свою вселенную, где для него ты можешь отвести любое скромное место, а можешь и не отвести. Вот это поднятие жизненного тонуса. Почитаешь – сразу настроение улучшается. Сколько там времени? Ой опаздываю! На него наложена эпиталама. Там эвхаристия другая. ТАМ ЕВХАРИСТИЯ ДРУГАЯ. Не было никакой возможности заглянуть в старую стенограмму. Я знаю, чем это кончается. Механизм отказывает. Машинка не работает. Мы переходим на латинский шрифт. Одно ясно – от ритуала до ритуала через табу вдруг иногда проглядывает что-то такое. Нам теперь дела нет, кого оскорблял Джеймс Джойс выдачей чужих секретов. Тайну свято сохрани. Обо мне никому не рассказывай. Черный хлеб лежит на белом солнце, и я не вижу конца у этой сказки.




19
Она шла с сознанием своей нужной кому-то – она знала кому – красоты. Возьмемся опять. За бутылки, выброшенные и не выброшенные в море. Нас интересуют главным образом невыброшенные.

Тут странным образом переплетаются чужие интересы. Тут есть страницы чужих книг, которые для нас важней наших собственных. Перевод был чудовищным упражнением, удивительным по своим результатам. Давно это было. Всегда стояла эта проблема. Она только иначе называлась. Кроме всего прочего, это называлось произведением искусства. Чего он там мог вычитать с его знанием языка с этих листков, исписанных неразборчивым почерком? Я не мог спросить. Просто было невозможно задать ей такой вопрос. Тут огромное поле для догадок. Я этим и пользовался. А у нее была возможность отказаться от досужих домыслов.

Новая работа начиналась с другого. Признаком новизны всегда был кусок первой попавшейся бумаги, на котором неразборчивые слова. Я до сих пор не знаю, до каких пределов простирается значение старой стенограммы. Да, но ритуал помогал преодолеть препятствия на пути к новому стихотворению.

Если одеть перчатки, можно кататься на велосипеде и в октябре.






20
ритуал

Занимаешься не своим делом, мастер. Это верно. Театр Вахтангова вошел в нашу жизнь. Боюсь сказать "каторжные работы". Как себя чувствует труженица искусства? А нам не хватает сил сидеть в партере с сонным видом. Позавчера она была миллионерша, сегодня – польская певица. Что она будет делать завтра? Во всяком случае одна реплика прозвучала прочувствованно и убедительно. А на мужчин меня уже не хватает. Испорченная машина еще как-то работает, но это одна видимость. Бывает ли у тебя красивый человек? Считать слова – вообще ужасно, на катушки тем более. Хозяин угощает нас новой записью вместе с коньяком и сухим вином. Я избавился от одной ошибки. Я ходил смотреть на реку, скованную льдом и занесенную снегом, именно на то место, где мы сидели на лодке и грелись на солнце. Ворох сухих листьев под ногами. Чужой пейзаж – как звуки в соседней комнате. Не нужно было этим заниматься. Уже не тревожила мысль насчет амфитеатра и Джеймса Джойса по-русски. От порыва ветра летят желтые листья с тополя. За лошадьми нужно ухаживать, поить, кормить во-время. Сам можешь не поесть, но коня накормить надо. В этом смысле автомобиль хлеба не просит. Позвонить, подъехать, поболтать и уехать – в этом была его жизнь. Только и держится на том, что не прочитывается. Ну что ж. Ну что ж. Выбросить картинки. Я помню ложу бенуара № 1. И так всю дорогу. Бумага едет, съезжает. Мы занимаемся ерундой. Ерунда нам доставляет удовольствие. Life would be almost perfect here if only when I was pretending to work I always was working.




21
Теперь уж непонятны ранние невзгоды. Партер примыкал к полицейской машине из-за того что спускался вниз амфитеатром. А на сцене работала актриса. Если тебе захотелось увидеть. Треск. Одна ступень к совершенству, не больше. Я тоже когда-то мечтал о такой специальности. Где-то звучит. Где-то звучит. А тебе захотелось переписать перевод? Перечитал и то хорошо.
Я к этому "Белому солнцу" возвратился довольно поздно. Но есть потребность услышать это со стороны. Сколько, например, страниц из романа Достоевского можно прослушать за 40 минут? Любые результаты под "Последнюю ленту Крэппа" помогают взглянуть со стороны.

Жуткая неадэкватность этих слов им не казалась ошибкой. Нам тоже. К чему бы это ни прикреплялось. Ступени крыльца к проблеме щит и меч, орел или решка. Станция метро "Сокол" к огромному количеству труда, затраченного на этот разворот из двух страниц. А за это время мы успели потерять удивительное сочинение под названием "А за это время".

Не исчезайте.

Тут мы смотрели "Дядюшкин сон".






22
Но жест отчаянный, ничего не скажешь.




23
Я прочитал "Мемориальную запись на два голоса", и мне стало грустно. Как мало от нас остается! Я нашел эти 2 страницы, где в двух словах автор говорит о своем знакомстве с героем. Дружба. Сердце друга. Шиллеровские романтики нашли пятый угол. Мускулы – это плохо, потому что у нас не хватает мускулов. Мясо. Еще хуже жир, но об этом ни слова. Хотя вообще говоря только об этом и речь. Еще что-то ужасно далекое от утешительного слова, вроде как французская надпись в Лопухинском переулке. Берег Слоновой Кости, вот какая республика занимает теперь старый дом нашей библиотеки. Голос журналиста по радио звучал незнакомо и наводил на сомнения, может, это и не он? Может, это кто-то за него читает текст? Уникальный дар волшебного Ираклия Андроникова играет туда же. Где же наш голос? Где же наши слова? Мне стало тошно до нестерпимости. Наш друг не уменьшает ощущения беспомощности, а увеличивает. Это ужасно, что так мало от нас остается. Это сдохнуть от тоски. Не знаю, чего там меньше. Два абзаца о дружбе, и только один дружеский. Пусть обижаются те, кого это касается. Все скупей и суше на привет. Вот пример упорядоченной вселенной. Над этим и шла работа. Мне грустно оттого, что невесело тебе. Но почему так мало? Но почему так мало? Неужели ты ничему не научился? Я ищу эрзацы для рисунка пером. Я ищу замены для западных энциклопедий. Я ищу того же самого. Тайная история проглядывает слишком явно. Он иначе не смог. Но любопытна сама попытка. Для него событием был бы и перевод.




24
Хороших мест много. Но главное слово – за нейтральным читателем. Конечно, я буду читать вслух. У нас где-то был эпиграф из Николая Бердяева, взятый Олдосом Хаксли для книги "Лучший из миров" (французское название). Ну ладно. Одна фотография ей ничего не даст. Переплета делать не буду. Синий бегемот – 1100 страниц, и это еще не все. Такой книги у меня еще не было. Ложь и грусть. Но у меня хоть в одном месте есть все, что надо было сказать про это. Впрочем, кажется, тоже смазано. Конечно, говорить просто на эту тему – не только скучно, но и опасно для здоровья. Отрава. Давать в руки твоих врагов такую дубинку, которой тебя потом всю жизнь будут долбать по черепу. Он это выпустил. Т.е. он выпустил главное. Я тоже выпускал главное. Конечно, так тоже нельзя, как я однажды попытался сделать. Надо как-то иначе. Все равно, без французской литературы не обойдешься. О бестселлерах писал какой-то новейший мальчик. Мало избранного. Слишком много всякой добавочной муры. В чем ошибка последнего переплета, не знаю, но чувство безысходности не покидает. Я один раз попробовал, а он пробовал много раз. 30 страниц, показанных в кафе "Отдых" – это и есть наш вариант "Счастливчика Джима". Несомненно. Она в этом году кончает. Временами похоже на стихи. Иногда это похоже на прозрение, на реквием, на апокалипсис. Но пусть слово возьмет чистый читатель. Я читал неравнодушно во всяком случае.




25
Первоначальный вид был именно такой. Очень важно вспомнить первоначальный вид. Это как "Слова в марте". Мы идем на "Миллионершу". Никто из нас такой пьесы ни по-русски ни по-английски не видал. Не попадалось и все. Что такое мидинетка? Это швея, которая работает на полставки. Что-то вроде этого. Это я сказала. Зачем ты мои остроты приписываешь Асаркану? У него своих хватит. Имеет смысл только та работа, которая сейчас проделывается. Боже мой, вот ужас-то какой! Нельзя сказать, что чувств никаких не изведав, нельзя. Ерундой я занимаюсь, конечно. Забавное занятие. Кто сказал: злее будут? Совесть великого инквизитора. Дом великого композитора остался в стороне нашего маршрута. Но дом баронессы фон Мекк мы посещали когда-то. До сих пор скамейка в сквере хранит тепло наших встреч.




26
POUR UNE CAFARDE, C’EST UNE CAFARDE!
25.4.63.

Who the hell is this H.G.Wells who demands so many waking hours of the few thousands I have still to live for a proper appreciation of his quirks and fancies and flashes of rendering. Samuel Beckett about James Joyce: "It is not to be read – or rather it is not only to be read. It is to be looked at and listened to. His writing is not about something. It is that something itself". But this is – sabotage! said Dr Holdman Stedding. The only reasonable reply to unreasonable compulsion is sabotage. And you hint even at assassination. I don’t hint. HINT indeed! I speak plainly of assassination – if shooting mad dogs or rogue elephants is assassination. Assassination is the legitimate assertion of personal dignity in the face of a dictatorship. It is not merely a right, it is a duty. A sacred duty.






27
БУТЫЛКА С ПИСЬМОМ, БРОШЕННАЯ В МОРЕ
не прибилась к берегу

Сдохнешь, ничего не останется. Пока не сдох, делай вид, что не сдох. Я этих слов, конечно, не писал. Такого взрыва еще не было. Я не помню слова, я помню только боль. На этом можно и закрыть. Я все думал: есть такие слова. А таких слов нет. Все слова были 10 лет назад. В том числе, и на тему фосфорического взрыва. Повсюду идет
 дождь, он продлится
еще несколько часов.
 Сегодня 14 октября.
Забавно будет потом. Дождь, конечно, в переходе на рабочий формат. С успехом можно поставить стр.1777-я. Мне несмешно. Но печально? Тоже нет.
"Ханжа, да еще какая!" Вот лучше всего как перевести. Для француженки она слишком интеллигентная. Все утро дискуссия насчет того, как строить русско-английский фразеологический словарь слэнговой лексики. Перевод не нужен, как у Кунина. Но фразы с указанием где когда, обязательно. Ты же сам видишь, что "банк=мура" не в 60-х гг. у Сэлинджера, а уже в 20-х гг. у Олдингтона есть. Это и надо указать.

Бутылка № 23 и не была брошена в море, хотя она тоже, конечно, с письмом ничем не хуже всего остального.

Уже давно действует эта тенденция ТАКИМ ПУТЕМ. Давно. Давно уж. Пора бы отдать отчет и осознать и сделать все выводы.




28
Была другая потребность. Добавить что-то как будто для разъяснения. Как будто! Как бы для продолжения, а на самом деле что-то еще. Искал не слова в марте. Искал "Гипноз" и "33 листа". Не нашел ни того ни другого.

Эпических замахов много.
Один из них напоминает
"40 лет без Урагана".
Мура и сверх-мура по-ан-
глийски (не забыть) на
24-й странице "Смерти
героя".
Чужие отношения с французским языком – вот что такое книга Дойчера. Я тут не вижу никакой разницы. А тут ее и нет. Залпом выпалить огромное количество имен и фамилий из жизни 20-х годов. Я эту драму не поднимал и не подниму никогда. Ведь они настроили, гады,
чорти на что. Я стал задумываться над
правотой чужой концепции. А "Поднятую
целину" написал есаул Пoловцев. МВ
ехидно улыбнулась.
Разумеется, начало фразы относилось к другому роману. Вот что ужасно. Между прочим, уж небо осенью дышало. Я тоже хотел игнорировать смену времен года. Они за себя отомстили. Времена года поразили кого-то творческим бесплодием, только не Корнеплодия Чубуковского. Так я и раньше думал.




29
Разбуди меня, когда мне будет сниться страшный сон. Когда я вскрикну, разбудите меня. Лавка древностей крутилась рядом с первым текстом Анапеста. Я четыре года был лишен таких возможностей. Я всю жизнь мечтал о рисунке пером на такой бумаге. Вдруг мелькнула "скука": повторение пройденного! Что-то вроде этого.

ЦЕЛУЮ неделю искали 88 подписей, запечатанных в конверте и хранившихся в тайнике, потом плюнули: туфта! Письмо написал один человек, а потом все-таки били какие-то подписи. Про поезд сказаны неуДАЧНЫЕ СЛОВА. Она была в черном халате и, раскрыв дверь, говорила что-то утренним голосом. Я стал выгонять хохочущие головы палкой, как крыс. Я пытался раздавить ухмыляющихся крыс, как ос. Осиное гнездо нужно трогать решительно, а пока все не продумано, лучше не трогать. Они были довольны, что нашли место для ночлега.

Журнал "Вокруг света" за 1930 год и "Всемирный следопыт" за 1928 год: ровно в 7 часов утра.






30
Возвращение было полным. Власти получили возможность пошуровать в этом доме. Они давно искали повода. Нашли самогонный аппарат, но поздно: кампания кончилась. Где-то у них спрятан трофейный мотоцикл. У них и золото должно быть. Нашли церковное серебро. Теперь я точно помню: возвращение началось с поезда, а не с парохода.
Мидинетка – это актриса эстрады, которая шьет на дому, иногда работает на полставки. Медленно вращался, поворачивался по кругу большой красный кирпичный красивый дом. В этом доме – лавка древностей, куда мы все время собирались. Эти книги я всю жизнь хотел иметь в своей библиотеке. Ее ценят там за хорошее произношение. Нет, ты смотри, сколько дырок я уже напрокалывал! И вся-то наша жизнь – работа. Какой из Кирилла вышел хозяйственным мужичок, вы подумайте.

Твердость в руке, нужная для рисунка пером, исчезла. Больше того. Хуже. Исчезло спокойствие, необходимое для ежедневной работы над рисунком.






31
забыв мечту, сдались на милость победителя

Одного этого недостаточно.

А это не криминал? Они до сих пор не помирились? Иван Иванович с Иваном Никифоровичем. Уже опубликована тайная тетрадь лицеиста Яновского и собраны доказательства плагиата Кукольника, а они все не помирились.
Одного этого было бы вполне достаточно, если бы аллюзия имела конкретный прозрачный актуальный доходчивый смысл. Будет вся русская литература и вся русская революция, если вы с ним придете, тем более! О чем говорить? О литературе? Говорите, говорите. Пролетарии иерархического мира, соединяйтесь у пасхального стола, если идет дождь. Вам нечего терять, кроме зонтиков. Вот как пишет на самом деле Нина Хиббин.






32
Работа, увы, действительно шла под "Макаров чешет затылок". Никакого прогресса, кроме дешевого ("бандитского ") стилистического приема. Ход нищенский. Смешанная метафора – комплимент: и я была как затравленная лошадь.
Они резвятся на 16-й странице. Пока. А нам что-то мешает. А мы вынуждены писать о бактериологических планах Пентагона. Пока.

"Цветы зла" по-французски читаю: полюбишь и козла. Сами французы любят издеваться над знатоками чужого языка, поэтому это не звучит оскорбительно. МИНУС СПРАВЕДЛИВОСТЬ. Ты видал Шелеста? Нет, ты посмотри на Шелеста. Почему они придцепились к Шелесту? Что им сделал Шелест? А кто такой Шелест?

ЦелУю – 88 – сколько раз? Наши подписи хранятся в тайне, опечатанные сургучной печатью (номер пять?) для читателей 21 века.






33
Вы не сдались на милость победителя, вам и книги в руки. Союз инженерных организаций крутит коричневую ленту. Я не хотел предаваться воспоминаниям о днях далекого отрочества, а пришлось. Виноват союз инженерных организаций.

Винт от переплетного пресса торчал на самой видном месте. Значит, и это сохранилось? Тогда я буду переплетать. Ульи целы. Тогда все в порядке. А то я думал: как быть с пчелами?

Она была в черном больничном халате, но это выглядело мило и по-домашнему. Я осмотрел стеклянную палату-клетку. Все хорошо, только вот – кто это залез в узкий промежуток и будет смотреть на нас? Еще одна голова. Еще. И все довольны, что хорошо устроились. Я попытался их убедить, но они нахально меня не слушали. Белые крысы с приятными чертами липа и знакомыми физиономиями. А нельзя ли их палкой? Осиное гнездо нельзя пока трогать.






34
На дворе мороз и вьюга, а тут в крытом стеклянном переходе хрустального дворца тепло и уютно, и мы ровно в 7 утра в спортивных костюмах идем в бассейн плавать. Голова профессора Доуэля плавает, как Ихтиандр. Дворец будущего вырос на месте курятника. А там, где был свинарник, – растут яблони и груши. От старого мира осталось только каменное свиное корыто. Его нарочно оставили, как память о проклятом прошлом.

Уж больно обрадовался возвращению. Уж больно разителен был контраст между больничной койкой и двумя пишущими машинками.

Забав мечту, СДАЛИСЬ НА МИЛОСТЬ (победителя?) вот собственно говоря. В.Гаевский? Он так низко пал? Приходится. Но продолжение должно последовать. Будет.

Плевок утанга звучал печально: "Дурак ты, ученый, а еще человек называется!" Орангутанг плюнул через смотровую щель в глаза экспериментатора.



У. Малапагин (Павел Улитин)
Черный хлеб
КОТЕЛОК С РЫБОЙ





КОТЕЛОК С РЫБОЙ 33 стр  1

КОТЕЛОК С РЫБОЙ
ТОТ ЖЕ САМЫЙ

[1]


Хитроумная старушка объяснила:

– Вы должны радоваться нашей ошибке. Именно благодаря нашей ошибке вы имели до сих пор возможность читать эту книгу. А вот теперь мы отправили ее в спец-хран.

Страница 165 вызывает реакцию "Ого!" Осторожный читатель нарочно не оставил никаких пометок на этой странице. Оттого она и выжила и сохранилась. Пострадала только первая страница с посвящением. Это было в 1946 году.

Души доверчивой признанье? Нет, все-таки признанье, хоть и недоверчивой души. Хоть и скрытое, хоть и замаскированное, хоть и неблагодарное и ядовитое. Молод же он явился состязаться с нами. Дело за немногим. За признанием, хотя бы в маленьком кругу, но все-таки Андрей Белый. Она не христианка. Она сама по себе, но для нее Иешуа Га-Ноцри из Ершалаима – как для вас смерть героя. Но мне важней театральный роман. А им важней христианский роман. Им и карты в руки, чтобы раскладывать пасьянс.

У всех у них ЮБКА: юридический бзик категорической агрессивности. Они думают, им поможет знание законов. Но я не согласен с самым главным, что это не про что-то, а то самое "что-то" и есть. Для меня даже проза Симоны де Бовуар – пока еще не "что-то". Пока. Жутко жрем дорогие вещи. А мне нужен дешевый суп. Но для этого, знаешь, сколько времени нужно?

Чему предоставлено говорить само за себя? Всему, что читается. Весь вопрос: КОМУ? Вот что обескураживает с жуткой силой.






2
магический аспект
КОТЕЛОК
С РЫБОЙ
ТОТ ЖЕ САМЫЙ

Через старую стенограмму мы возвратились к магическому аспекту.
6.1.67.
Хочу рисовать по клеткам.
Как Дега.
Жизнь моя (первая любовь в последний раз), иль ты приснилась мне?
Давай скорей. Даю
скорей. Ты сделай это,
а тогда будет гробовая
тишина.
Гроб для чувства юмора. Да не надо никаких сверхзадач, просто иди в библиотеку и читай. Читай что можешь, только и всего. Никаких задач не надо. Что, дремучий лес, призадумался? От кофе тошнит, от чая кружится голова, от вина хочется спать. Самые крупные буквы только и прочитываются. Это и учитывают авторы дайджестов. Визг – критерий: вот вам виза за границу. Но до этого она должна дойти сама. Ваши письма читают все: и кому следует и кому не лень. Жизнь моя: и от судьбы спасенья нет. И жизнь-индейка, и слезы людские, и любовь-копейка, и от судеб защиты нет. Никому не дают жить, а сами живут. Раньше было иначе. И сам не живет, и другим х. жить <не> дает. Дон Кихот и его дадзы-бао. Приглашение остается и силе. Слова нужно повторять, иначе они потеряют силу. Ты знаешь силу слов? Через запятую в 2 строчках 12 сказуемых: помню "Шакалов и арабов" Ф.Кафки. Но никто не сказал, когда этот рецепт (два слова сильней четырех или множества) превращается в свою противоположность. Он-то знал, потому что чувствовал.




3
Придется заниматься тем же самым. Нет простора для таких интонаций. Как жаль, что у этой книги есть уже печатный вариант. Они заездили мою лошадь. В таком случае твоя работа еще не кончена. На языках он, видимо, ничего не читает. Очередная надувная лодка. А он все время уповает на ООН. А она? А она занимается тем, чем всегда занимается. Я испортил себе целое утро чтением этой страницы. Как мы пишем. Как мы читаем. Лошадь у озера. Мальчишки играют в расстрел. Лодка внушает ужас. Кто отбил охоту? Были невинные радости. Une je-ne-sais-pas-quois. Une toute derri;re! Une jambe-en-l’air! Une je-fais-tout-de-mes-doigts! Но я не хозяйка у себя дома. Про тебя что-то перестали сплетничать. Этот цветок у себя в компании еще не так разворачивается. Не "уход в каждый день" Хайдеггера, а уход в день рождения. Тут пошли дни рождения один за другим, два месяца превратились в одну сплошную пьянку. Два рыцаря и кусок из Вас. Но я никогда не видел эту картину с той стороны. Я так и думал. Главная боевая сила на задворках. От такого разворота затошнит. Не нашел я ни одного слова для макабрической фантазии. А как я ясно это увидел. Прямо как во сне решил задачу по геометрии. Не было, не было, не было. Еще раз пройдем по кривому переулку, еще раз. Вот этот дом, вот этот двор, вот этот сад. Странно, что именно тут происходили все трагические события: и убийство турчанки и любовь леди Макбет Мценского уезда.




4
Как – интересно – поживает там Самосожженец? И как чувствует себя Хара Кири?

Я для нее приготовил интересный рассказ с репликой Жоржа Сименона. Но поезд из Венеции еще не пришел. Почему 250 с лишним? Он что, их сам не считал? Нет, я лучше пойду в кино. Вчера, сегодня, завтра в логове обреченных. Я прочитал, конечно, в погоне, но если нет ЗА, то конечно, в логове. Теперь такие шуточки с очками. Вижу "Сельская жизнь" самыми крупными буквами, а читаю "сладкая жизнь". Может, в этом и есть сермяжная ПРАВДА. Правда ведь? Ведь правда же?

Слишком мало зависит от того, что пишется. Вот плохо. Слишком много зависит от того, что читается. Вот плохо. Пошлю, конечно. Надо же чего-то посылать. Так трудно было входить в настроение этой осени и так быстро я из него вышел. Прямо пулей вылетел. Есть в ваших днях такая точность. Значит и у вас безошибочность? Уж конечно. Иначе себе и представить нельзя. Я тоже иначе не могу. А уж о вас и говорить нечего. Иначе б вам удачи вообще не видать у чужой дачи. Вы тем его и покорили.

Любопытная способность – относить на чужой счет все, что не хочется принимать на свой. Вчера, сегодня, завтра в логове обреченных – это к вам, конечно, не относится. Это еще про кого-то.

Да, он именно так и выражался. Нет, неправильно. Порядок нарушен. Вот как это было на самом деле. В логове обреченных вчера, сегодня, завтра.






5
Жизнь, отданная победе Америки, не поддается сокращению. Только по-русски.
Ассирийская борода сделала вид, что очень озабочена разговором с актером Устанговым. Не дай бог пустят в Аргентину, совсем перестанет здороваться. А что такое Володя? Володя – это Гарибальди. ПП упражняется в дайджестах по телефону. Вот что из этого выходит. Донское вино ничем не хуже цинандали и даже, может быть, мозельблюмхен. Всегда буду пить такое.

Если ты спокоен, не растерян, блатные интонации хорея легче всего спародировать. Все считалочки – хореи: второпях зовут отца. Но Илья Романович не осмелился утверждать, что "Если" Киплинга (до цезуры, в первой половине строки) можно читать как анапест.






6
Сначала было УН ЧБТ, потом стало УМ ЧБТ, и как-то незаметно все это произошло.
Не твоей скрываться. Что значит не моей? А-а, понял.
А вот прошла Лолита. Она еще стесняется же показывать, но скоро привыкнет. Она еще не волшебница, но скоро научится.
Что значит ДА? А то и значит. Я думаю, что уклейку на учете можно и не трогать. Через месяц, через год все будет иначе. Он будет или на коне или под щитом. А тайная МЗФ опять возглавит триумвират. Они хотят на троих. Они ищут третьего. Ты третьим не хочешь?
Нам терять совесть? Не тебе свобода, не тебе, успокойся. Но ты скрываешь что-то от меня? Не тебе скрывать. На твоей странице все видно. А мне скрывать нечего. Поздно. Скрываться нужно было раньше. Теперь нечего, нечего теперь скрывать. Тебе не надоела свобода? Тебе нужна несвобода, ладно, хватит, ты дождешься.

Последний переплет.






7
Он пытался учить самого Андрея Белого. Прошло целых 30 лет. Так он отомстил Айхенвальду за силуэты русских писателей. Эти счеты начались не в 1934 году. Хемингуэй подтрунивал над Фолкнером, но с Олдосом Хаксли была вражда. Ушел и намек на мысль. Замысел взвивался к отвлеченным построениям, потом возвращался к конкретным картинам или страницам, чтобы потом опять уйти в обобщения. Они следили за названиями, но не за ходом мысли. В пересказе все выглядело довольно неуклюже. Краткость граничила с юмористичностью, а по идее должна была давать новое слово и в социологии и в искусстве. Ему же не дали развернуться. Намеки на историю европейского романа не были подхвачены ни в том синтаксисе ни в этой лексике. Вас не минует. Им быстро надоест. Получишь в свое время. А за это время был подмечен только один конкретный переход от метафоричности к бытовому плану, и то на примере чужой прозы. Николай Глазков тут не пользуется никаким влиянием. Они читали вслух только отдельные страницы. Мне их никто по почте не прислал. Мы этот анекдот имели в 22 году. Надо было еще иметь и чувство юмора. Жалко бабушку, правда? Как увижу я намек, так душа идет ко дну. Намек на город Ростов-на-Дону дорого ей обошелся. По-новой они не читали Веры Пановой, а для нас это был свежий ветер и почти оттепель. Стало грустно: как будто великой школы плавания не существует. Но вот она, вот она, вот! Это как Б.Шоу с новой Россией. Он сказал: а я ее люблю, и все остались довольны. Но если бы она знала, за что он ее любит. Она бы не обрадовалась. Но она до сих пор этого не знает. И мы ей об этом не будем говорить. Разве можно шутить такими вещами. С вещами! Теперь они будут шутить.




8
ОТВЫК Я ОТ ЭТОЙ МАШИНКИ.

Отвык. Сейчас попробую, насколько я отвык от этого пера. Ладно. Нет. Там был серьезный переход. Там было два жарких дня. Один на острове. Другой в лесу. Он и я: такой всегда была Эстония. Читал я дневник архитектора. Все равно странное очарование. Замысел хороший. Если бы только почерк Тургенева стоял рядом с почерком Ван-Гога. 7 листов, разные перья, радости князя Мышкина. Почерком Достоевского должна быть написана одна фраза. Есть все-таки. Почему к "Бесам"? Тут же все про идиота. Вот этим почерком и была написана неуемная потребность изумлять всех неожиданно наглыми выходками. Чуть ли не ЛУЧШЕ? Забавы старых обезьян. Новая сущность появилась вместе с метастазами. Это тебе не Эстония. Я не могу его оставить на улице. Впрочем, и в Таллине тоже никто не оставлял велосипед на улице. Не видел. Не заметил. Не бросилось в глаза. Такой стиль полностью отрицается точкой зрения велосипедиста.




9
Выходит, что напрасно возражал против такой формулировки. 80 минут этого странного фильма. Все они сидят тут, в зале для просмотра. Впрочем, для них это ежедневная работа и привычный труд: у них совсем другой подход. А что там и звуки, издаваемые персонажами? А как же! Что значит Лондон 1967! А мы тут сидим и ничего не видим. Велосипед исключается, вот беда. Начисто зачеркивается как символ ритмов чужой и далекой жизни давно ушедшей эпохи. Запрягите быков, поедем на озеро. Вот именно. Ему теперь приходится одевать очки в самый неподходящий момент. Разве можно читать в таком храме? Молиться хочется. Молиться и бежать дальше. Ритмы новой жизни навязываются моментально. Огромное количество разных возможностей создает странную картину. Есть выбор, но иллюзия многосторонности – почти как возможность объять необъятное: везде поспеть немудрено. Тебя обманули. Нас застигли врасплох. Конечно, пришлось сразу забросить прежние привычки. Если ты не будешь каждый день работать с зеленым карандашом, тебя ожидает неприятность. Сам виноват. Да, это верно. Именно так и было сказано. Больше можно и не писать. Именно так. Этот жест великой актрисы запомнился. Они поехали на озеро, а я долго провожал взглядом круп белой лошади. Я был как нищий, которому показали пачку денег. Я был голодная собака, которую подразнили куском мяса. Разве вы не знали, что встреча – случайность, которая никогда не повторится? У вас такая работа. У нас такой характер. Смутное недовольство, которое говорит только о том, что пора идти в душ: уж это я знаю по себе. Пожнешь бурю, ты пожнешь, только сначала сходи в душ. Опять звонок. Ты ждешь почты, а сам ничего не отправляешь. А она смотрит на собачку. А органист смотрит на куда-нужно. Вот что надо было рассматривать после мecкaлинa, а не стул Ван-Гога и яблоки Сезанна.




10
Я вас очень попрошу меня ни о чем очень не просить. Нет уж вы как-нибудь сами без моего участия. Своих забот хватает. Ты так ей и сказал? А еще она кричала, когда я вошел на кухню. Не имеете права сидеть у себя в комнате, когда тут убивают. Ее убивала, по ее мнению, мачеха. Это было 4 дня тому назад.
От рисунка пером ничего не осталось. Ну что ж, ну что ж, ну что ж, ничего не поделаешь. Надоела эта процедура. Оказывается, все ко всему имеет отношение. Там были какие-то странные вещи насчет стула у Ван-Гога. Напиться вдребезги, а потом рассматривать знакомые картины. Приблизительно так и получается. Или читать знакомые книги. Или рассматривать известные вам и мне предметы. Потом идет разговор с экспериментатором. Еще раз нужно читать эту книгу. В 1960 году издано. Совсем недавно. Значит, он это проделывал в глубокой старости.

Чтение с машинкой – вот что должно бы войти в ритуал. Ну так ты знай, что ничего подобного там нет. Что значит краткий пересказ и издательская аннотация. Тоже мне нашел, где искать Сорбонну. Вы смеялись над Нерсесовой, над ее языком. Мы не смеялись, мы записывали. Впрочем, изнасилование Лукреции я помню. Так этично, так эстетично и даже ортега-и-гассет-ично.

Ты, кажется, сегодня Пожнешь Бурю. А сеансы ты узнал? Одни заботы исключают другие. Одни радости исключают другие. Шум удаляется, замороченность остается. Вот и тогда так было. Но я все-таки был доволен. Жуткое количество работы.

Когда одним взглядом охватывается все, и начинается движение. Рождение импульса бежать куда-то. Моментально вытесняются все предыдущие интересы.






11
А что б ты ему сказал? Дурак, ты ничего не понимаешь? Ты послушай человека, который кое-что понимает в этом деле. Пришлось бы крутить вокруг да около, забирая огромные пласты, не относящиеся к делу, чтобы сказать известную банальность. Это имеет распространение? Чем-то иначе. Чем-то иначе. Этот триумф такой горечью отдает. Есть ли у меня лента? Сукин сын сказал правду. Это она считала ошибкой в день ошибки. Была же такая уверенность, писались же такие письма. Ты там не нужен. Никто никому не нужен, так почему же все толпятся, толкаются, так стремятся собраться вместе? Никто никому не нужен, но почему каждый хочет как можно чаще приходить сюда? Я еще не знаю, что там произошло. Рассказ об этой повести произвел странное впечатление. Так оно, конечно, и было. Кусок ржавого железа, выброшенный на свалку. Идет огромная цитата, в ней описаны чужие заботы. Был такой день. Было спокойствие и уверенность в каждом шаге. Быстро все это прошло. Все равно, все равно, все равно. Имелось в виду другое. Я улыбнулся, читая эти страницы. Весь юмор ситуации налицо. Они что, нарочно не разрезывают страницы, такой издательский шик? Крохоборы, по его словам. Мелкие хищники, в его изображении. Если и это не имеет значение, тогда уж я и не знаю что. Ну вот, это как будто другое дело. Заблуждаются потому, что рады заблуждаться. Ведь, в сущности, это были чужие радости. Уже нет веселых рассказов про верховья реки Амазонки. Терпения нехватает. Еще немного посижу, а в кафе всегда успею. Кто отбил охоту рисовать пером? Еще бы не забавно. Кто оценил твои сверхчеловеческие усилия? Они тем и ценны, что ты сам делал вид, что их не ценишь. Но все-таки. Ночная темнота скрыла такой красивый пейзаж. Вот дорога в безнадежное положение. Дом с чужими радостями, с чужими печалями стоит под дождем.




12
А я не мешаю. А разве я мешаю? Все равно, сводится к черной папке. Черная сущность белой обезьяны существовала в виде намека и аллюзии. Просто мы тщательно избегали употреблять некоторые слова. Речь как будто бы шла о том же. Ты толкаешь Мастера на Маргариту.  Так мы обрисовываем отрицательные персонажи. Хочу опять в верховья Амазонки. Я там был счастлив. Вдруг на повороте показалась улица, где я был труп. Вдруг я опять попал в страну лошади, загнанной в мыле, пришпоренной смелым ездоком. Тот трюм был русским кабаком, и я склонился над стаканом. Смутные впечатления от Шереметьево, а у нее об этом написано целое сочинение. Нет, не уйти, нет, не уйти. Да уж куда дальше. Воронок в переулке. Она ушла в анти-мир. Забылись ссоры. И это оказалось ненужным. Радостей от вас тоже немного. Чуковский набрал номер и услышал рассерженный голос: слушай, Корней Иванович, если тебе делать нечего и ты хочешь получить по морде, так ты получишь! В чем дело? Шутки Гены Айги. Чуковский еще раз набрал номер и спокойно сказал: а что мне делать, если я действительно Корней Иванович? Яд другого человека. А я все равно к вам хорошо отношусь. А я все равно к вам. А я все равно. Закон элементарного заклинания: что повторено три раза – правда. Это неправда. Это неправда. Это неправда. Значит, это все-таки правда. А я усомнился. Теперь нет никаких сомнений. Что отрицается с такой настойчивостью, то, несомненно, правда. Любое искусственное единство вдруг играет как стройность композиции. Надо только привыкнуть. Ты им можешь победоносно размахивать. И я испытываю зависть. Эпитеты опущены, и фраза приобретает политический характер. Она – это свобода. Она – это революция. Она – это Россия. Но, как потом оказалось, она – это и партия. И арапская солидарность тоже.




13
Русская машинка с ума сошла. Она печатает только под углом 45 градусов. Это еще ничего. Было хуже. Печатала только в вертикальном положении. Ей не хватает еще взрываться, если поднести спичку. Это же смешно. Говорится серьезно, недовольно и обеспокоенно. Это же смешно. То есть совсем не смешно. Это как если бы книга взрывалась, когда вы закуриваете. Жена – ффф! – взрывается. Этого достаточно. Но что бы еще и книга взрывалась, когда зажигаешь спичку. Это же не взрывчатка в конце концов. Граната есть граната. Книга есть книга. Порох есть порох. Зачем путать разные вещи?
Теперь я должен исправлять то, что было исправно до того, как я взялся починять машинку. Теперь она будет работать только дыбом. Ладно. Пусть хоть дыбом. Ура. ОСТАНОВКА кончилась. Мы поехали дальше. Какое сегодня число?

Понедельник в октябре.
9 октября 1967 года.
9.10.67
Финансовый стиль этой работы. Стилистические финансы тоже могут петь романсы. Синекдоха. Я уж забыл, что это значит, но можно посмотреть в словаре. Пусть поплачет, ей это ничего не значит. Пусть посмеется, ему это полезно для здоровья. РазрезАть – это идея. Жалко только. Жалко только иногда. Жалко разрезать. И жалко, что я этим мало пользуюсь. Нет никаких финансовых стимулов. Кстати, сколько у меня денег в кармане? Начнем с вина или с велосипеда?
Конечно.
Почему так много? Что это
значит?!
За великий русский народ и за починенную машинку. Вот за это и выпьем. Эта сдержанная картина Пала Синьеи-Мерше мне тем и нравится. Влюбленная пара – 1870 – на лоне природы: именно так тогда и говорили.




14
Именно так тогда и говорили. Не таких обламывали. Не таких объезживали. Не таких дубов – покрепче. Не таких лошадей – поноровистей. С этого и надо было начинать. Три храбрых женщины появились в Лондоне. Но одна из них – дочка своего отца, ты заметь. Нет, ты заметь: она знает, с какой стороны хлеб и масло и до какой точки по дороге на Голгофу можно донести свой крест, а потом взять и умыть руки. Я тоже хочу попасть в историю, я тоже. Не торопись. Они вот попали в историю, а теперь не знают, как из нее выйти.
Ночная кобыла и дневной жеребец – это только по-английски звучит. Долго объяснять. Какая же это шутка и острота, если она требует таких длинных и нудных объяснений.

Поезд из Эстонии еще не подошел к Ленинградскому вокзалу. "Эстония" сегодня опаздывает. Об этом и сообщил репродуктор. И вихрь и смерч и ураган – все входит в это заглавие. А по-русски был крутой маршрут. Насколько все это не нужно было, показывает только окончательная композиция. Чувство может и обманывать. Ощущение появилось один раз в лесу. Это было еще до урагана.

Сочетание трех форматов ничем не хуже всякого другого критерия, но скука – вот беда, мой друг. Тут ямб диктует остановку. Мысль хороша в замысле на Кузнецком Мосту перед кофе с коньяком, это да. Но после разговора уже она не та. Да и вы тоже. Слишком частое повторение этого приема у коричневой ленты тоже быстро набивает оском. Этим нельзя злоупотреблять.

Нельзя.

Эта сдержанность на шотландском пледе у венгерского джентльмена, не у леди на копне сена: призыв к гармонии для дисгармонического человека. Все равно, не надо уничтожать. Уничтожать не надо.






15
Но он хотел обокрасть. Но он, как последний вор и мерзавец, лез на забор и рвал яблоки. И, наверно, еще ломал ветки! Нет чтобы попросить. Да я бы ему 10 штук сам дал, пусть подавится. Да еще и к кому забрался в сад, к своему лучшему другу! Да еще так лебезит перед многоуважаемой хозяйкой дома. Желтое трико на закате солнца могло, действительно, показаться таким, что человек идет голый. Но бурю чувств не удалось выразить в словах. Буркнул что-то неопределенное и в знак отвращения скрылся за калиткой. Так работает в Лондоне Ролан Пишэ. По наслышке. В буквальном смысле с чужого голоса, но в новом материале скульптора, который называется стекло-волокно. Он хату покинул пошел воевать. Он хату б покинул, пошел воевать, да не пускает мать. Чтоб землю в Нью-Йорке крестьянам отдать. Имитировать исчезновение не пришлось. Долгие дни и часы за белым листом чистой бумаги остались позади. Если ему так, то каково нам, бедным беззащитным насекомым? Если он пробивался с таким трудом, то каково другим? Папки пухнут, а дело стоит. КУДА КРИВАЯ ВЫВЕЗЕТ.    27.5.67
Куда кривая вывезет? А куда именно? Одни названия чего стоят. Гимн бессмертию. Певец плодородных сил природы. Зарождение новой жизни в таинственных недрах. Но геометрия иногда все портит. Повесил рисунок боком и весь эффект пропадает. Нечто длинное и элегантное. В пересказе это даже интересней. Грустный вид у этой бороды. У вас была тоска в глазах усталых. Вот чем кончилось посвящение в рыцари.






16
Утомленный атмосферой обожания поэт ищет друга, знающего французский язык и готового принести все жертвы на алтарь искусства. Знатоков французского языка старше 22 лет просят не звонить по телефону. Одинокому дебилу требуется няня с солидными рекомендациями. Тискальщики на постоянную работу требуются. В списке будущих жертв он стоит на самом видном месте. Д-а-а? Сбивальщики титушек требуются. А тратить деньги – это не работа? Ого еще и какая! Пока не потратишь деньги, не успокоишься. Ты правильно, милая, рассуждаешь: ты смотришь в корень. А все, наверно, сводится к ошибке – стремление увильнуть от переплетов. Когда-то проводить линию доставляло физическую радость. Когда-то идти по улице доставляло физическую боль. Когда-то. Владеть землей имеем право, а паразиты никогда. ТЫ НИКОГДА не любил меня. Ну ты меня любишь хоть вот на-столечко? Делает жест пальцами. Я тебя любил вот на столько. Делает жест рукой. Она не в его вкусе. А его вкус – величина постоянная? Это он Вам сам сказал? Или вы сделали вывод из каких-то конфиденциальных сообщений? КРИК теперь называется ОТЧАЯНИЕ. А Источник? Забавы и фокусы московского кинопроката. Он для того и сталкивает людей, чтобы заменить отсутствие творческого воображения. Он для того и провоцирует человека на взрыв.




17
ЭТОТ ЧЕЛОВЕК УКРАЛ ЗМЕЮ В ЗООПАРКЕ
21.12.67
Статья экспорта, не больше. Мало того, фамилия героя рассчитана на внутреннее потребление. Кто ж догадается, читая по-английски роман "По ком звонит колокол", что имеется в виду московский деятель Хорьков или Хомяков или Как-Его? У читателя все время ассоциации с городом Харьков. Ночной гость у кулацкого имущества: не покушается ли он на поджог или на месть, классовый враг, а? Вот какие они бывают. Пусть это лицо ассоциируется с замурованным входом в крепость избранных. Мадам, а я вам кто? Этот интонационалист подчеркнул ироничность, чтоб не перепутали. Вы не на той странице смеетесь! Вот где стоит рубрика для смеха, там и смейтесь. А тут вы должны молиться. В крайнем случае плакать. ЦИОНщики ссорятся с ЦИОНалистами из-за толкования термина интонаЦИЯ. Война идет на истребление. Тут присутствуют посторонние. Посторонним вход воспрещается, вы что не видите? Вам русским языком объяснили. Слишком много подлежащих, начинайте прямо со сказуемого. Вот это и есть предикат. Давайте нам предикат, а субъект мы сами найдем. На этой бумаге было начало нового мира. Я перепутал машинки. Самое интересное было сожжено в 1940 году. Сожженное в 1952 году любопытнее сожженного в 1962 году. А что он жег в 1948 году, когда описывал год 1984-й, теперь уж никто не знает. Где вы увидели палачей? Никаких палачей не было. Просто товарищи ликвидировали товарищей. Устраняли. Работники устраняли сотрудников, а сотрудники устраняли работников, только и всего. Эта дама сняла форму, и ты ее не узнал. Сам сказал: входят вежливые дамы. Ты не видишь разницы между пчелой и коброй, а она есть. Я тебе рассказывал про украденную змею? Ищут человека, который украл в зоопарке боа-констриктора.




18
Приходимая Крошка и товарищ У.Ходиссукк поссорились из-за этого письма.
Наводнение на Неглинной было именно в тот день.

Не наигрался еще этой игрушкой, да, конечно. И английская фраза тут не при чем.

Вот как надо, а то вы. Я так и понял. Нет уж, куда уж, чего уж. Я лучше буду повторять фонетические упражнения по роману Андрея Белого "Маски". Кунцево 1930? Кусково? Только не Троицкое и не Хлебниково и не Федоскино, это я бы запомнил.

Смерть велосипедиста меня преследует своей ненужностью. Больше можно и не писать. И этого можно не писать.






19
У меня такое впечатление, что тут главным образом – обманутые надежды. Эта ухмылка на лице должна означать "чуть-чуть ироничен". Близнецы, близнецы, кругом одни близнецы. Как они различают друг друга? Как они не путают? Это ужасно войти в чужую роль забытого репертуара. А потом что я с ней буду делать. Девочка пела в церковном хоре. Теперь это самое важное из искусств. Как хорошо, что в кинозале не видно зрителей, когда они смотрят. Вот еще если бы их не было слышно. Если бы они еще и молчали. Иногда бывает. Я не забываю, на каких основаниях меня там принимали. Жуткое путешествие. До сих пор в глазах стоит как чудовищное наваждение. Ваше отсутствие не чувствовалось. Мы прекрасно обошлись. Вот это и было написано на лице. Кому приятно читать такие вещи на лице? Ах почему нельзя записать на магнитофонную ленту вашу улыбку? Мне так хотелось бы записать вашу улыбку. Они потом рассеются, как рассеялись сотни и тысячи перед тем. Каким-то образом чтение чужих стихов в деревенской школе их не разъединило. Она еще не то умеет. Это вы еще не знаете. Сначала ты улыбнешься, потом вспомнишь чужую улыбку, потом тебе покажется, что ты точно так же улыбаешься. Для чего существуют такие встречи, не знаю. Чтобы оценить чужой рассказ, наверно. Забавно, что эти расстояния не сближают, а отталкивают. Ничего интересного в его записной книжке не может быть. Слишком много мы крутимся вокруг комнаты в студенческом общежитии. Слишком много побочных продуктов. Слишком много дополнительных забот.




20
Как жаль, что я не увижу продолжения. Адрес вождя оппозиции. У него есть телефон? Ты сидишь как зритель: можешь выражать одобрение, можешь не выражать. Диккенс любил читать в такой обстановке. Вот где подавали ему записки. У нее есть стиль, но этот стиль вызывает противодействие. Нас развлекают. Талант нам нужен для развлечения. Откуда они его взяли? Свежие впечатления заслоняют наши задачи. Тут все всё замечают. Не забывай, что ты сам являешься объектом наблюдения. В один прекрасный день ты проснешься и увидишь, что ты ничего не видишь. В один прекрасный день ты проснешься слепым. Ты поднесешь к глазам книгу, которую ты вчера читал, и ничего не увидишь. Мало того. Ты не увидишь саму книгу. Если голос тебе не откажет и если около тебя кто-то будет, ты спросишь: где лежит книга, которую я вчера читал? Рассказ о тайне всегда значительней самой тайны. Я увидел ничтожество "нищенства заветов". Это неправда. Но на одну минуту чужой взгляд заставил перейти на чужую точку зрения. Тогда появились химеры чужой совести. Твои слова исчезли, испарились. А я смотрел на лица их. Очень мрачная группа. Тут как-то все иначе. А хотел бы ты продолжения? До сих пор не имею материального символа для той изнурительной беседы. Внешнее оформление обманчиво. Первое впечатление явно вводит в заблуждение. Это что, так будет каждый день? Чуть-чуть чем-то знакомым повеяло, но потом все исчезло. Этот собачий мелкий шрифт сбивает меня. Жизнь кипит тут. Напоминает трудности пищеварения. Эта книга должна напомнить.




21
Отзовись только, там тебя опять начнут принимать за кацапа. Хитроумный Одиссей, ничего не скажешь. А почему бы не послать письмо от 19 января? Послать, конечно.

Остается огромное количество невыраженных эмоций.     10.11.67

Странные вещи творятся в этой книге. Теперь уж видно, что к метастазам это не имеет никакого отношения. Я не знал, что тетя Аня выйдет на орбиту. А тут кругом тетя Аня, за что ни возьмись. Не с этого началось. И не этим кончится. Пожалуй, летний день и жареная картошка – конечно, целая система. Но в глубине души – все та же тетя Аня, даже не княгиня Анна Алексеевна. Это мне не нужно совершенно. Именно так я и хотел сказать. Это мне совершенно не нужно. Так, конечно, лучше, но я сказал иначе. Я сказал хуже, но именно так я сказал. Без чего нельзя обойтись? Кто у них там диктует? Какой-то невидимый кружок, может, два человека повстречались на улице и о чем-то поговорили, а потом через пятого на десятого идет уже безапелляционность и категоричность. Мода на вас прошла. Мода на меня? А что, разве была такая? А я не заметил. Вот это и есть великий противовес. Эти провинциалы мне заморочили голову.




22
NOTHING except conscience and habit, nothing. Nothing venture, nothing have. Why should I?
The unlimited quantity of unexpressed emotions is left. Well. And I loved him. And I loved her. Bloody envelopes are made specially for the black room’s convenience. Well. End of the chapter. Yes. Not to be continued in our next.   10.11.67

ОНА НЕ АРЕСТОВАНА
ОНА НЕ АРЕСТОВАНА. That’s better. Von Zeit zur Zeit seh' ich die Beste gern. Was soll das bedeuten? Si j'avais la folie, si j'avais! Multaque pars mei vitabit Libitin'. Why did I not go to the library? That's the question.
Just my sentiments, just my sentiments. When I hear it from you, I'm sure I must be wrong. But he is sure to know better. That is what exasperates one. No, I can't get rid of it in this simple way. No, I can't. The infection of it, that's the most dreadful thing about it. Now I see. Look at me being successful, triumphant and victorious. But I went out almost unhappy. Isn't it sad? Don't be disrespectful. Yes, I remember. Some can. And we are not allowed. It's as with "Uncle Lawrence is a bit uncanny". I never understood the word. I took it for the opposite of "canny".






23
Я очень занят на Котельнической набережной. У меня там "Кошмар" недочитан из книги "Кенгуру". Что значит придется? Да, но ты много потеряешь. Я много потеряю. Она много потеряет. Книга "Кенгуру" Давида-Герберта Лоуренса, про которую автор смерти героя сказал такие слова, ах какие слова! А что, заразное предприятие, да? Не можешь удержаться? Он пошел на неделю. Она так и сказала по телефону. Он пошел на черную тропу. Он пошел на встречу с прошлым. Он пошел на – а теперь суди. Он пошел на человека, которого я люблю. Он пошел по тонкому льду. Он пошел на последнюю ночь. Он пошел, но никто не хотел умирать. Он пошел, но как вас теперь называть? Он пошел, но их знали только в лицо. Он пошел на измену. Он пошел на дорогу горящего фургона. Он пошел на дом, в котором я живу. Он пошел на гадюку. Он пошел, но в 26-го не стрелять. Он пошел на бегство в безмолвие. Оказывается я взял неделю в октябре, а не неделю в ноябре. Он пошел на чужое имя. Казаки казнены на рассвете: как вас теперь называть? Бурьян вдали от родины: в 26-го не стрелять. Почему в 26-го нельзя стрелять? Вы мне не можете объяснить популярно?




24
ЕСЛИ ТАКИМ СПОСОБОМ НИЧЕГО НЕ ПОЛУЧАЕТСЯ, ТО ЛЮБОЙ ТЕКСТ НЕ ВЫДЕРЖИТ ВОРОБЬИНУЮ НОЧЬ. Я ПОПРОБОВАЛ ПИСАТЬ ПРИ ЛУННОМ СВЕТЕ. ГДЕ-ТО В ДАЛЕКОМ ГОРОДЕ В ЧУЖОЙ СЕМЬЕ ХРАНИТСЯ ЭТО ПИСЬМО ПО НЕДОРАЗУМЕНИЮ. ПОМНЮ СРАВНИТЕЛЬНЫЙ ВЗГЛЯД. КАК МНОГО СЛОВ ОН ЗНАЕТ. МОЖНО ПОДУМАТЬ, ОН ЧЕГО-НИБУДЬ В НИХ ПОНИМАЕТ. ЭТО ОШИБКА. САМЫЙ БЕЗОШИБОЧНЫЙ ПРИЗНАК – ЭТО КОГДА ЧЕЛОВЕК ВОСКЛИЦАЕТ: ТАК ПРОСТО? ТАК БЫ И Я СУМЕЛ! ЭТО ЖЕ МОИ СЛОВА. УВЫ, НИКТО НА ЭТО ОТВЕТА ДАТЬ НЕ СМОГ. СЛИШКОМ ОСТРОУМНО ДЛЯ ЧТЕНИЯ ВСЛУХ: СЛЫШНО ТОЛЬКО ЧТО-ТО ОСОБЕННОЕ И, МОЖЕТ БЫТЬ, СМЕШНОЕ, НО НА СЛУХ НЕПОНЯТНОЕ. ОНИ САМИ С ПОДОЗРЕНИЕМ ОТНОСЯТСЯ К ВЗРЫВАМ СМЕХА. ТАМ ВСЕ ПОДСТРОЕНО. ЧУДАК-ЧЕЛОВЕК, ВСЕ ДЕЛО В НАПРЯЖЕНИИ: НЕЛЬЗЯ РИСОВАТЬ НА ПЕРЕГРУЖЕННЫЙ ЖЕЛУДОК. ЭТИ СПЕЦИАЛИСТЫ. ВСЕ СЛОВА УМЕЩАЮТСЯ НА ЛАДОНИ. В СУМОЧКЕ МОЖНО ХРАНИТЬ. ТЕБЯ НЕВОЛЬНО ЗАСТАВЛЯЛИ ПОЛЮБИТЬ ЧУЖУЮ ТОСКУ. ПОДВАЛ. АВТОБИОГРАФИЯ. ЧТО-ТО ДРОГНУЛО. РАЗВЕ ТАК? ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ СЛОВ, НАПИСАННЫХ САМЫМИ КРУПНЫМИ БУКВАМИ. НЕ БОЛЬШЕ.




25
ПРИБЛИЗИТЕЛЬНЫЕ СЛОВА – вот что это такое. Машинка их берет запросто, и мы делаем вид, что довольны. Вы же не будете писать всякую ерунду на хорошей бумаге. Или так. Вы же на такой бумаге и ерунду не захотите написать. Там хорошо про "не знает своих возможностей". Если все настолько лично, то и каждая запятая должна быть лично поставлена. Если. Не вижу разницы. Монолог на 50 страниц или монолог на 5 страниц, важно – о чем. А все остальное просто забыто, и все. Освободилось место для новых сокрушений. Ладно уж, будет распинаться: мы всех бьем, а морда в крови. Этот смаху сделанный жест и нарушил все каноны. Нового канона он не создал. Мешок срабатывает иначе. Между прочим, так же происходит и с языком. Между прочим. И с профессиональными навыками. Привычка работать на среднем тонусе дает отдушину, но очень пахнет бесвкусицей. И даже каждый наскок через день нельзя опоэтизировать. Если бы на самом деле было так романтично, как в "Розовом и черном", я бы получал удовольствие. Лента прокручивается медленно, и я списываю слова. Я ее могу пускать с любой скоростью. Я могу ее прокручивать сколько угодно. Эйвис Эверхард тем и была незаменима. До Голгофы еще далеко. Смешные переплеты смешны только пост-фактум. Он описывает свою манию величия и издевается над чужой. Насчет гопака там было сказано лучше. Я видел труп одного хорошего стихотворения. За нами наблюдают снизу. Но наблюдателям всегда кажется, что они смотрят сверху. Что пишут, все пишут, вот они читают сами себя, это не всем удается. Этот путь вниз по лестнице, идущей вверх, невсегда окрашен в мрачные тона. Вы видали, как я плавал? Они меня сразу причислили к разряду утонувших. А некоторые даже и сейчас смотрят как на утопленника.




26
Чего тебе шептал Черный Монах?
Вот чего.
Когда же мне не до тебя? Через 25 минут эти забавы надоели. Ты же Моцарт, ты же веселый человек, чего ж ты не веселишься? Моцарт – да, но только по понедельникам, средам и субботам, а в четверг – хуже всякого Сальери. Где твои таблички, Гамлет? Запиши. Это же афоризм. Итак, как это будет звучать карандашом на твердой бумаге? Моцарт по понедельникам, средам и субботам, а в четверг – даже и не Сальери. 16 сентября. Может, мороз вместо пятой ноги? Тем более, что там нарушен принцип только читабельного текста. Нарушен один, создан другой, может быть, даже так и лучше. Будьте осторожны в выборе собеседников. А там как раз и нет никакой осторожности. Там, наоборот, получают удовольствие от неожиданных вторжений чрезвычайно опасных животных. Кому будете звонить по телефону? Тонкая ирония до бегемота не дошла. Он еще не носорог, но есть надежда. Легче приклеить к чему-то еще. Не могу понять, что делается с моей русской машинкой. Два интервала здесь передают взволнованность или возможность внести поправки в неокончательный текст. Этой игрушкой я еще сам не наигрался. Что значит: чем хороша или плоха ЭТА? Разве уже все известно? Ах да, там, наоборот, ничего ни от кого не скрывается. Весло. Весело. Нет, не та лодка это. Не такая лодка тебе нужна. ОЧЕРЕДНАЯ НАДУВНАЯ ЛОДКА.




27
Четыре часа на этом месте, с них и нужно начинать. Один вопрос, и лучше всего проехаться на чей-то счет. Можно подумать, ты занял ее место. Странные занозы у неожиданной стороны. Задача – уменьшать, а я все увеличиваю. Что там было? От недоумения пора бы перейти к чему-нибудь положительному и конструктивному и вообще. А все остальное вообще не имело значения. Еще раз скажи "вообще", может, от этого станет лучше вообще. А то ты не знаешь, чем это кончается. Ах так! Тогда вы ничего не получите.
Одного этого хватит на полжизни. В каком порядке архив у Булгакова, об этом идут ну не бесконечные, но все равно рассказы. Да, заехал я далеко. Можно подумать ЧТО. Что это такое, какая-то странная кровь, не кровь, красные чернила, откуда, у меня и ручки-то нет теперь, у меня только карандаш.
Больше никаких мыслей не было. Вот с этого и надо было начинать.





28
Впрочем, можно и так. Вторник в январе был без слов. Перо рассчитано не на почерк князя Мышкина. Так вот теперь опять придется переделывать все выводы. А на чей? Все это записано 20 лет назад. А тот рисунок надо разорвать и уничтожить. Он выдает. Вот и все. Только и всего.
Можно резать, а можно и не резать.

Даже там чувствовалось наличие длинной предшествующей жизни, хотя человеку было 3 года. Потом ведь все это снилось в виде кошмаров, и они почему-то виделись в виде длинного амбара с железной крышей. Длинные амбары горят, все охвачено пламенем, а мы идем или едем куда-то, а кругом пожары. Что это? Первая комната – это на самом деле где тебе обварили кипятком ногу и ночью стучали в окно.

Я просто знаю, что иначе себе дороже. Нет, я не нарушаю конвенцию. Ерунда страшная. Чужая лексика в "Стоике". Просто такое редкое слово, что ни разу в жизни не попадалось. Другие каноны, другая канва, и ни слова нельзя вставить. Но если есть другие зацепки, то как много можно рассказать даже об этом 1921 годе.






29
Это как раз то ИСКУШЕНИЕ, с которым он должен бороться, иначе он к понедельнику не напишет статью. Прекрасно. Жду вашего звонка в понедельник. Ну и прекрасно. Потому что я связан велосипедом и нашими тихими переулками.
Что символизировал этот почерк? Работу над книгой в первую очередь. Как ты пишешь сочинение? Незаписанная мысль – потерянный клад. Первая стенограмма и текстуальный конспект: слышу голос учителя русского языка. Он диктует фразу из Тургенева. Этот почерк потом нужен был для постоянного перечитывания. Этим почерком пометки на полях и подчеркивания в тексте. Потом мы кинемся в другую крайность. Читать только текст, написанный на машинке.

Кофе, вино, курить: что самое вредное? Лучше пить, чем курить. Кофе вреднее вина. Значит, выходит что? Самое вредное – сигарета. Итак, начнем с сигареты, потом выпьем кофе, потом будем пить вино.

Зачеркнутое притягивает со страшной силой. Если что и стоит писать, так именно это и все такое в том же роде. Если бы я видел, каким почерком написан этот удивительный абзац. Все это дает работа с клеем. Столярный клей в горячем виде жидкой консистенции по-немецки звучит как слово "чичисбеи" в ее лексиконе. Чей это почерк? Я возьму 8 с половиной конвертов и вспомню, что когда-то модно было повторять "через месяц, через год".






30
4 не торопитесь разрядить аккумуляторы

А он только тем и занимается. Мается? Пусть помается. Ты поплачь, тебе будет легче. Последний приют – без да-ты. Чему улыбается? Стоит у окна и улыбается. Каким-то своим мыслям. Время остановилось, кровь каменеет в жилах, жизнь становится полна. Я щупал ее грудь и целовал ее в губы и в этот день был счастлив. Просунуть руку туда и ощутить на ладони мягкую податливость чужого великодушия и медленными движениями мять кожу: найти в пустыне воду. Тебя учили, тебя учили. Тебя учили, что это пошлость. Тебя учили: будь винтик, будь раб, будь робот и получишь пятерку за поведение. Тебя учили: не будь самим собой, забудь себя и только это не пошлость. И все слова вывертывались, чтобы лишить тебя радости, чтобы загнать тебя в щель. В щель! Вы это называете вторжение? Я вас любил когда-то. Последний приют, как политическое убежище, – чужая тайна. Привет из убежища. Как "Божий суд". Как последний раз за папиным письменным столом. Так получилось. Но идея правильная. Он все понял. Мог догадаться, во всяком случае. Но мог и не догадаться. Вот что обидно. Чужой звук, чужая ярость. Как удочка для юного южного джентльмена. А другой – наоборот.




31
Чтение с машинкой вышло в ритуал. Я не знал, что самое важное время в нашей грамматике – это ПАУЛО ПОСТ ФУТУРИ. Это как третье будущее у немцев. Тихо-мирно, в суете-спешке шла обычная жизнь на углу этой улицы. На первый взгляд, жизнь тут – вечный праздник. На последний взгляд, но разве взгляд когда-нибудь думает, что он последний?
Ах Моцарт, Моцарт, ну почему вы не можете обойтись без выпить? Академическое собрание – это хорошо, но кто там главный редактор – тот же Фердыщенко. Вот беда. Постоянное предположение, что ты врешь, что-то скрываешь, дрожишь за свою шкуру и добиваешься только денег – а это предположение пронизывало все вопросы – почему-то особенно действовало из-за того, что спрашивавший был вежлив и говорил спокойным голосом. Война нервов только начиналась. Неравный бой. Партия предрешена. И не имеет значение, на каком ходу младенец получит мат, на 12-м или на 37-м или на 58-м. Он все равно его получит.
Сделать жест? Но по тому рецепту надо взять мужа, сказать ему "нужны японские брючки" и ждать 15 минут или 2 недели, а потом примеривать. Но по тому рецепту берется 120 страниц и где-то в конце в одну из глав или в один из абзацев вставляется самое взрывчатое из гнезд, заготовленных заранее. Но по тому рецепту не достигается главное – нейтрализация опасной лексики. Берется пейзаж, готовое описание природы. На рыбалке и между абзацами вставляется то же самое, только с нейтральными словами. Это лучше. Это подходит. Кто научил его, что Д нужно брать за Г, а Ж сразу за П? Профессор Август Форель.






32
Об этом ты тоже можешь промолчать. Тянет. Слишком туго закрутил. А почему бы нет? Вот и все. В конце концов, ты – не фотоаппарат, и необязательно точно выдерживать пропорции. Важна идея. А идея была такая – теперь надо взять на себя прямо противоположную задачу и не пользоваться ни одним словом, связанным с датой или с персонажем. И это все было. Слезы были? Были. Ссора была? Была. Любовь была? Была. Чего еще надо? Пошли чай пить. Поплакали, поругались, полюбили, помирились, пожили хорошо. И день прошел не без событий. Вот. Тут оказывается в ход идет совсем другой переплет. В поезде мы сидели и играли в карты. В поезде мы сидели и смотрели друг на друга. В поезде ничего другого и не нужно было. В поезде на нарах ночью тоже была какая-то любовь, на которую странно было смотреть при свете дня. Болван, у нее за лифчиком были спрятаны деньги и документы, поэтому и нужно было лезть под трусы, а не под лифчик. Мама смотрела косо, но не сказала ни слова. В эту ночь и случилась эта кража. Пришла ДБ, все обошлось благополучно. А вы вот попробуйте совсем перейти на чужую точку зрения. Не тот переплет. Да. Тогда для кого? Тогда вообще ни для кого. Нет, вы полюбите нашу тоску, а тогда мы, может, попробуем полюбить вашу. Он и не уезжал туда. Ты не выдержал испытание по Таллину. У тебя? А кто сказал, что я должен держать? А ты у меня выдержал? А ты уж забыл? Нет, мне нравится такая неожиданная постановка вопроса. Зачем человек должен отказываться от того, что его действительно интересует? Вас не волнует путь вверх по лестнице, ведущей вниз – очень трудно было переводить, – а его волнует, ну и пусть волнует. Других волнует Ортега-и-Гассет по-немецки, позвольте и им поволноваться.




33
Он заводит процесс в Харькове или в Киеве, будет судиться из-за "я", переделанного на "мы". Но это же сутяжничество какое-то! А как же еще бороться "со лжами"? Не лги! А все борцы именно этим и кончают. То есть они с этого и начинают. А другой? Тоже на каждом шагу повторяет "правду" и "законы". Как называется ваша команда? Советские математики. Ну и лбы у них! Но мы им дали. И очень серьезно относится к собственному письму и к своей подписи под каждым словом. В каком это доме? Вы во все дома вхожи. У кого показывается письмо А.Твардовского, у того и А.Солженицына. Слезы людские. Перестань стучать! Не надо стучать, мальчик. Пойди к ним и там постучи. Вообще не надо нигде стучать. Он будет по траве стучать. У нас будет читать второй лингвист Советского Союза. Что вы, он первый! А кто третий? Это чтобы мы знали, а то мы ведь не знаем. Просто для информации. Ну вот, опять невпопад. Писца звали Эрот. Это его настоящее имя.



У. Малапагин (Павел Улитин)
Черный хлеб
РИСУНКИ ПИКАССО





РИСУНКИ ПИКАССО
28 стр

1
Я не хотел сюда ехать, но меня прижал грузовик. И сюда не хотел ехать, но навстречу попались пешеходы, и пришлось завернуть. Вынужденный маршрут, вот как он получается. Вот куда я хотел ехать, а тут не проехать: что это такое? Что тут происходит? Если бы все было ограничено, а то у французских газет поражает неограниченность. Это же бесконечное накопление вырезок, и они не пересекаются и не возвращаются. На одну минуту загляни в библиотеку, и ты увидишь. Почему выброшено? Что заставило? А иногда наоборот. Именно кусок старой стенограммы, размашисто и небрежно, но скорее просто нервно написано несколько фраз. Тут есть дата, но она ничего не говорит сама по себе. День начинается с ритуала. А кончается карандашом на улице. Это Ренато Гуттузо действует таким образом. Надо было пойти в дом графики, а я забыл. В этом деле он все понимает. Зачем же он занимается делом, в котором ничего не понимает? Радости многостороннего развития: его так учили. Киоск перевернулся, и яблоки посыпались на асфальт. Ни одно занятие, даже дольче фарниенте, не приносит успокоения. Это хуже. Тут я еду на пейзаже: великолепный зимний день.




2    рисунки Пикассо

Я добываю коленкор из старых переплетов. Я занимаюсь всем, только не тем, что нужно. Ну тут тоже ничего нельзя сказать. Реакция оглушительная. Я раздумал. Но так как сказать об этом нельзя, придется придумывать. Чего-нибудь придумаем. Тормоз. На 10-й странице начнется безоглядность и возможность найти что-то новое. А я вот уже целый год не иду дальше 4-й страницы. Это смешно. Это смешно. Полный порядок, триумф шутовской стороны, чужая линия. Сам могу прочитать. Скажем так: не кончен переплет. А без переплета, вы сами знаете, книга не есть книга. Собрание чужих писем. Это мне и напомнило. Мне нужно возвратиться к чужим письмам. Особые свойства "Опасных связей" – о себе. Тоже мне стилистика: ОС "ОС" ОС. Кому это нужно? Повысим качество трюкачества. Выбросим эти штучки-дрючки вообще. Так он мне самому нравится этот мост, что жалко, что за мостом, может быть, ничего и нет. Я играю чужую роль. Мне не нравится, что я перехожу на чужой репертуар. Тогда нужен английский текст "Бесов" и русский текст "Невыносимого психиатра". Получаешь удовольствие от резки бумаги, вот и занимайся резкой. Было ощущение, был и результат, было все. Наибольшие трудности представляет создание краткого текста. Надеюсь, это в пределах уголовного кодекса. Да, но сами блюстители будут все время выходить за пределы. Никак не могу привыкнуть ставить добавочное ударение на втором слоге. И на это можно потратить две жизни. Я увидел его слабости, но за это не полюбил его больше. Да, я забыл сказать, что давно полюбил его заклятого врага. И ее тоже. Дороти Паркер я имею в виду. Конечно, теперь уже не может быть все благополучно. Спокойно.




3
Я быстренько пробежал по всем уголкам этого мира, отовсюду посмотрел на картину в целом, оценил возможности всех ракурсов, но ни одного слова сказать не мог. Что это? Населенный пункт с хорошей топографической картой или калитка в стене? Он что, хотел убить своего отца? Запоздалый переход от ребенка к женщине не оценил тот, у кого был ранний переход от мальчика к мужчине. Знаешь, есть такие круги, где великие люди разговаривают только стихами, стихами и цитатами, ты можешь? Я могу. У этой картины нет же благоприличных слов, ну как сказать о ней? Приходится крутить слова вокруг да около и говорить, что однажды были или, возможно, были основания. Они мылись под душем. А ты забыл приключение в садике? А потом кнутом по лицу. Ты забыл? Оленин вышел на мороз и шел куда-то навстречу ветру и думал о молодой казачке. Опроститься что ли? Пойти в бригаду, ходить на игрища. Она вскрикнула. Сестра проснулась. Мне приснился страшный сон, будто меня кто хватает за голую ногу. Плохо тебя мать воспитала. Судимость есть? Нет, это не считается: нет судимости. У меня был знакомый, который тоже интересовался оккультными науками. К хлыстам ты попал, что ли? Хлыстовка это как чертовка, красивая девка, это понятно. Но чтобы переворот замышлять, это ерунда. Зачем он подался в Москву? Был бы тут первый человек. Он решает проблему красоты. Он работает над вопросами красоты на должности доцента. Пигмалион со вздохом: Галатея занимает мое место. Почему я не могу писать острокрышие сугробы? Почему я не могу остановиться на театральном романе или школе рисования? Почему?




4
Рисунки Пикассо в музее на Волхонке: все там были, но никто ни слова. А вот кто кого встретил или не встретил, об этом только и разговор. Господин из Оксбриджа. Кто посмел нарушить покой солдата? Он все извлек в пределах своего лексикона. И этому человеку я хотел подарить – "Озеро". Вечный ПАТ. Позорная ничья. Пафос моей борьбы не в этом. Зайн Кампф! Я на международной арене. Не мое призвание. Те же слова. Ты навязываешь свои ритмы. Не надо навязывать чужие ритмы. Она пишет под копирку карандашом в почтовом отделении, в троллейбусе, у зубного врача. На эскалаторе в метро? В очереди в крематорий? Это она после "Нового мира". Убрать с видного места. Вот какая сверхзадача. А какая тут просто задача? Сверхкритик и сверхактриса, но главное, конечно, – сверхредактор. И.Кваша? Но кто ж знал, что он сверхактер? Сюр-журналист знал. Все тут сверх-ультра-супер. Текст быстро стареет, слова выходят из употребления. А мы опять раскрываем старую книгу. Те же самые слова. Только новое сопоставление.




5
РИСУНКИ ПИКАССО

Мысль работала в этом направлении. Понятно. Новый способ писать лекции: а у меня есть чувство слова? А как вы чувствуете, как я чувствую это слово? Было 34 человека. А у него было 58, и он вас не будет уважать. Мне это не нужно совершенно! Изящная беседа и изысканный разговор с этими интонациями. А мы будем читать "Чайку" Чехова. А мы будем смотреть на "Влюбленную пару на лоне природы". Знаки внимания и признаки невнимания: хорошо, сказал он и удалился в свою комнату. Дед-Склероз все испортил. У него все не так преломляется. Вам будет 70, а мне 50. Ей было 93, а ему сколько? Они играли в дурака. Я не чувствую в нем напряженности. И потом – скольких гениев я знаю? Алик – гений, Дима – гений, Юлик тоже говорит, что он гений – не много ли гениев для одного круга? Но он же лингвистический гений. Он позвонил мне и сказал, что мы с женой великого человека возле деревни вашего имени пили за ваше здоровье. Любое направление будет неправильным. Ты его отталкивай от себя, он непостоянный, а я им дорожу. Я сначала отталкивала его по просьбе, а потом оказалось. Что потом оказалось, заглушил шум главной улицы. Такой вульгарности там не было. Подлый народ пошел. Либерман – он, вот кто. Сугроб, если он накидан лопатами, а не наметен ветром, почему-то не воспринимается как сугроб. Куча снега. Ритуал? Кто его знает. Персональная выставка одного нашего общего знакомого – как будто так, как будто. Во всяком случае отчетливый непередаваемый чисто музейный запах у входа и такая атмосфера. Отчего танцует бумага? Когда нам ЭТО помогает жить. Если бы нам это помогало жить. Непорочная концепция по-русски не звучит.




6
рисунки Пикассо

Сам же и нарушаешь все время. Я и не знал, что там была такая напряженность. То есть там была насыщенность. А она говорила о напряженности. Уже показал. Уже как будто чувство законченности. Уже противно. Но странная потребность все равно. Можно подумать, срабатывал ужас западного индивида. Вот я чего вспомнил, а подходящего слова не нашлось. Я все сделал, чтобы вышел бубновый туз, а бубновый туз не вышел. Такая была игра. И эта запоздалая попытка. Как вторжение в область специальных интересов одного интересного товарища. Рассказ произвел впечатление. Но и количество тоже, но и количество. Ах, вдруг понадобилась, ах, вдруг ощутилась потеря. А никак не надо называть. Если есть что, надо сказать. Вот теперь видна настроенность, но не видно новизны. А пусть играет. Зачем навязывать чужое отношение к магнитофону. Ни дня без Ленки. Коричневая лента ревнива. Это было между 19 и 18 июля 1962 года. Господи! Он был моим чичисбеем. Он думал, что у меня будет чичисбеяна. Вот почему он сказал: я думал, ты будешь развиваться в другом направлении. Давай помиримся! – закричала она через весь стол. Слыхали? Неслыханная наглость. Буду я еще думать, кому чего нельзя говорить! Этого мне еще не хватало! Они еще будут мне диктовать, чего сказать, а чего не сказать.



рисунки Пикассо
7
разрезать
18.3.66.
1
Чтоб я еще раз когда!
Big brother is watching you.
Такая несусветная чепуха. Одна нелепость громоздится на другую нелепость. А я и не собираюсь. Нет. А я и не собираюсь. В субботу? Может быть. А почему бы нет?
Я ищу безупречной истины, безупречной свободы и безупречной справедливости. К теории упреков. Берегите лес – наше богатство. Тут не шрифт, а нарисовано, потому что буквы заходят одна за другую. Вы художник? Как будто так начинаются знакомства. Так кончаются. Чтобы тебя принимали за того, кем ты хотел бы быть. Грустно что-то. Я вам что-то дам. Нет, я вам что-то покажу. Спасибо за приглашение, но все равно спасибо. Подумать только!
Что вы думаете про ту девочку, с которой вы вместе учились, а теперь ее выдвинули в академию художеств? Что? Что именно. Нет, вы мне скажите, не переходя улицу. Будешь знать, как давать. Когда она была гранд-дама, у нее был совсем другой вид. Или у нас у всех такой вид, смотря по тому, за кого нас принимают? Вот уже сразу видно. В пересказе это не звучит. Ах так! Ну тогда вот как! Вы пошли так, а мы пойдем вот как. Как болтливый партнер за шахматной доской. И лексика та же. Вы еще пожалеете!
Один звонок. А чего вы вздрагиваете? Вы кого-то ждете?




рисунки Пикассо
8
2
Ах она теперь уже не волнуется. Ах он теперь уже не боится разминуться. И каждый делает наивные глаза, когда наступает реакция. И я тоже. Вот и я тоже. Но у меня были основания! А у него свои основания. А у вас свои основания. А у нее свои основания. Но мне показалось ЧТО. И я сделал все выводы.
Но я любуюсь родиной и не скрываю слез.
За тобой наблюдает Большая Сестра. И мачеха глаз не спускает. Достаточно полистать, как вдруг отвращение и пустота. Достаточно пропустить 5 дней, как книгу сбросят и стимул исчезнет и ореол потухнет. Как я любил когда-то говорить по-английски! Даже невероятно. Как я любил писать готическим шрифтом, трудно поверить. От одного вида бросает в дрожь. Навевает скуку и сон. Светские связи. Да он не знаком ни с кем, достойным внимания, за исключением нас с тобой. Связи есть, но НЕподдерживаемые. А тогда и говорить не о чем. Вы придете? А кто там будет? ОН будет? ОНА будет? А-а, тогда неинтересно. Я так хотела познакомиться с одним человеком. До сих пор в ушах звенит. Хватит с меня, наобщался. Вы ушли в уют. Когда же теперь ваш день хождения в народ? А я и есть народ. Ах вон что, а я и не знал. Но эти интонации рождаются пост-фактум. А в тот момент только ощущение ненужности. А я забыл эмоции тех дней и тех далеких лет, когда впервые приходил в Музей на Волхонке. Он оставил адрес, но писать ему расхотелось. Слова те же.




9
РИСУНКИ ПИКАССО
Умчалась, как матрос, рожденный на палубе разбойничьего брига.
ONE MAN SHOW

4.1.67
And never breath a word about you loss. Couldn't he see that we have only one duty? But nobody thought about you when you need it. Fanny is ever funny. You never feel boredom with her. Platonically. Pl;tzlich im letzten Sommer ohne die Zusammen-arbeit durch Samenverlust kann man sich das Leben nicht vorstellen. Und mich ergreift ein l;ngst entw;hntes Sehnen. Sie k;nnen schnell vergessen. Nicht so schnell, Vergiess-Mein-Nicht! Different successes met with indifference. The line of picture gallery does not work, that's the trouble. You ought to make a point of going there at least once during the season if you can. If you can trust yourself when all men doubt you. Funny people, those with many wives. What amuses you. I will continue to write moral stories in rhymed couplets. But I should be thrice a fool if I did it for aught but my own entertainment. When I get highly baffled I just write words to see the sight of them. It's a reassuring picture. You ought to try it sometime. I am sick and tired of – what exactly? Ich bin zu alt, um nur zu spielen, zu jung, um ohne Wunsch zu sein. Just exactly no desire at all. No return to the library, no return. So much for the asylum. Or you will be forced to like what you get. She spoiled the calmness of the afternoon by her mere appearance. What for? What for?




10
Чорт меня дернул эту кошку дернуть за хвост. Не слышны кругом эти шорохи. Я не помню, как шуршит камыш. Мыслящий тростник заморочил голову своими гибкими заботами. Последний переплет. Как будто там не одно и то же. Колени мерзнут. С жуткой силой что-то еще. Вот настанет бессловесный год, тогда ты поймешь, что было не так плохо. Он привык, что ему смотрят в рот, ловя его каждое слово. Можно подумать, он всю жизнь провел среди пятиклассников. Чуть-чуть проглянуло, а потом забылось. Слова в январе были про Булата Окуджаву. Нет, про Эдмона Ростана. Тут возьми любое имя, и любое имя уведет тебя вдаль. Я не знал, что он не умеет ставить запятые. На самом деле, это самая ядовитая из всех книг. Мне обслуживание этого триумфа сидит в печенках. Такое разнообразие. Такое жуткое разнообразие. Нельзя этого делать. И потребность прошла. Как будто есть только один способ. Такая бегемотина, неуклюжая и самоделковая: что значит высыхает не под прессом. Ты думал повысить интерес, а оказалось вот что. Конечно. Кому же это понравится? В результате получится ни то ни другое. Нет, про мельничное колесо хорошо. Я не знал, что так хорошо. Вот когда видно. Что там произошло? Что было там на разодранной странице?
ЧТО ВЫ ДЕЛАЕТЕ! ТУТ ЖE ОДНОМУ НЕ УДЕРЖАТЬСЯ! КАК ТОЛЬКО ОН СТУПИЛ НОГОЙ, ТАК ПЛОТ ПОГРУЗИЛСЯ В СОРТИРНОЕ ДЕРЬМО.

Мы искали какое-нибудь место, и нам все мешали. Так это же ни на что не похоже. Это же хуже, еще хуже ЧЕМ.






11
stick it or chuck it
Опять в жанре "вставить между абзацами чужой книги".
Наш тополь теперь может стоять спокойно.
Был свой язык, были свои события у этого года. События потеряли актуальность через месяц.
Проза Волынского признана антисоветской. Я не читал. И никто не читал. И тот, кто признал антисоветской, тоже не читал. А ему и не надо читать, ему достаточно понюхать.   29.1.68
Окурок хорош сам по себе. Не надо ничего делать из окурка.
Раз признали, значит надо читать. Но где достать? Где бы достать?
Последнее убежище. Оно же было и первым. Больше ничего не надо писать. Надо только читать.
Просто об этом не надо рассказывать, и все. К вопросу о метонимии.
Инициативная единица уже не вызывает бурных эмоций. Надоели друг другу, не могут не упрекать, а виноваты "Вещи". Кто что себе купил. А я себе могу позволить, хоть один раз в жизни?
Началось это с поисков одной цитаты. Вчера или третьего дня. Безумие одной ночи по пути встретилось на дороге. Пора спросить с Обещалкиных. Давно пора. Конечно, эстетика финального архива была где-то в промежутке. Но работала в том же направлении. Этого и не хватало. Ощущения. А эмоций было хоть отбавляй, и все отрицательные. С чувствами мы покончили несколько раньше, чем с идеями.




12
А надо было наоборот. С идеями вообще бы покончить, а с чувствами только начинать.
Сколько минут раздражает старый неуклюжий перевод, пока его не начинаешь незамечать? Сколько секунд работает чувство чужого стиля, пока что-то большее, чей стиль и слова вообще не захватывает и ты забываешь обо всем? Нет выводов из самого важного открытия. Сам себе он нравился, когда был как управляемый снаряд.

Человек одной идеи, он проводил в жизнь ту идею, что без него никто не может обойтись, ну и само собой разумеется, что идеи только ему могут придти в голову. Конечно забыл, что искал. Забыл уж и то, что искал, не говоря о том, что надо было найти. Срок прошел. 2 года и 2 месяца лежал КСЕНОФОБ без употребления.

Вы будете говорить и получать удовольствие, а он напишет. И пришлет открытое письмо через Г-34, а это ударит больней.

Корректный вариант кобры: ни яду ни зубов, чтобы не кусалась, а была как кошечка. Вот к чему он теперь стремится.


stick it or chuck it




13
Во всяком случае. А что именно – во всяком случае, уже нельзя было услышать. С кем ты тревоги боевые в шатре за чашей забывал. Два тома "Книги рубиновых стихов", Бальмонт в 1904 году, какой переплет, 64 года! Просто толстый картон, обтянутый кожей, красной кожей тонкой выделки, и высушено под прессом, ничего особенного. Самоделковость, неуклюжесть, что-то жалкое и доморощенное, нищенское и видно, у человека плохой вкус, раз ему нравится такая вещь. Вещь. Вещи в доме. Вещи делают человека хранителем вещей. Мою вещь можно видеть только в моем доме. Он любит вещи. Какая квартира у академика. Какие вещи. Он ее оскорбил. Он ее хотел оскорбить. Она хотела, чтобы он ее оскорбил, а он не захотел. Она не хотела. Она не ходила. А они ходили. И он их собирался оскорбить, но они получили зачет, и ничего страшного. Я услышал знакомую фамилию и стал внимательно слушать. Да, имя-отчество то же самое. Та же самая история. Какие студенты пошли. Какие преподаватели пошли. Какая жизнь пошла. Знаменитый поэт был? Там было много, там было, по крайней мере, четыре поэта, и я сначала одного приняла за знаменитого поэта, потом другого. Все они там знаменитые поэты. Знаменитая актриса была? Там было много, там было, по крайней мере, четыре актрисы, и я сначала одну принял за знаменитую актрису, а потом другую. Все они там актрисы. А может и не было. Может, она не пришла. Неудобно было спрашивать.




14
365 ДНЕЙ Рождения

Если он уедет в Рязань, то будет доцентом, но он хочет остаться в Москве. Она тоже. Лучше быть лаборанткой в Москве, чем завлабораторией в Новосибирске. И просто праздник, и свадьба, и просто список дней рождения. И никого не приглашала, но кто помнит, тот придет. Обойдетесь без "Маргариты", ничего с вами не случится. Обойдетесь без романа, ничего с вами не случится. Я не хочу в ваших глазах быть человеком, через которого можно достать. Ты, как всегда, заяц во хмелю, надавал кучу обещаний. Ты дал и телефон?! Ты надавал кучу обещаний, а отдуваться придется кому – ? – мне! Сергей Петрович, вы стремитесь к расширению круга, а я стремлюсь к сужению. Мой круг для меня слишком широк. Лексику я могу взять, а вырезка мне не нужна. Праздник всегда с тобой, а ты думаешь: Праздник у них. Вам интересны будут все дополнения, а у меня не все и интересные только для меня.




15
Ваша личность будет выражаться, когда вы скажете, чем вам не понравилось, потому что чем понравилось, об этом все говорят приблизительно одно и то же, потому что всем понравилось. Вот Вагнер. Полет валькирий. Его любил знаете кто? А тогда вы сходитесь знаете с кем? Нет, душегубка – это плохо, газовые камеры для детей – это ужасно, а полет валькирий – это хорошо. Там пошли чисто музыкальные термины. «Любите ли вы Брамса?» Да, люблю. Любите ли вы Франсуазу Саган? А что это такое? Я такой не знаю. "Музыкант" Осипа Черного – это же было в ваше время. "Доктор Фаустус" Томаса Манна и "Жан-Кристоф" Ромэна Роллана. Я понимаю его путь, но вот чем он занимался всю свою жизнь для меня как для музыканта остается непонятным. Расскажите вы всем. Что увидели хорошего, расскажите всем. Но пули на самом деле служат единой цели. Он хочет стать над всем. Она хочет быть под всеми. Старрые аррмейские острроты. Это даже не похоже на Гончарова. Может, это они сами придумали. Теперь я вижу, что вы тоже специалист по квадратным метрам. Живут на свете специалисты, они умеют отличать по свисту. Но они ничего не чувствуют, они только знают, КАК это сделано. Их интересует только узко техническая сторона: КАК это сделано. Вы же захотите выразить вашу личность и даже индивидуальность. Сколько индивидов, столько и точек зрения. Надо выбрать между доброй и злом, надо найти истину, надо принять решение. Там тебе было бы еще хуже. Которые там, мечтают попасть сюда. Попавшие сюда, мечтают возвратиться туда. Они борцы за справедливость. Они и тут хотят бороться. Оказалось, там им было бороться легче. Там им было бороться ЛУЧШЕ. А тут им не дают возможности бороться.




16
2
Сначала было интересно, потом оказалось, принимать всерьез нечего. Вот это и называется опускаться. Женщина, обожающая комфорт, будет бояться его потерять, поэтому представляет положительную силу для государственной безопасности. ГБ опирается на женщин, которые ценят устойчивый дом, очаг и семью. Тогда вы поехали не в ту сторону. Ах вон что. Это и есть интервью с действительностью. А то у вас тут слишком тепло, слишком уютно и приятно, сытно и светло. Вам захотелось на мороз. Вам необходимо разнообразие. Но ошибка та же самая: вы же не сумели послушать. Вы же не дали человеку высказаться. А разговор все время срывается на фактографию. Это я просто вспомнил, что вы тоже знали дом Чеховых. А мысль все время уходит в реальный ряд бытовых подробностей и настоящих, а не выдуманных людей. Такого я ни у кого, ни у Гоффмана ни у Гоголя не читала. Ах это тоже было? Этот человек может достать. Нужный человек. А.Телье. А – это дом. Но ей нужна олифа, а не "Маргарита". Этот человек может привести пуд олифы из Прибалтики. Привез. Если бы я знал для кого! Возьми у него телефон, он может достать. Но я хочу видеть фотографии ведьмы в молодости. В молодости все ведьмы и неведьмы одинаково красивые. Посмотрите на сестер Цветаевых. Она была красивая? Но какой ужас, мне сказали. Баржи подходили, баржи, и называлось "Больница для блудных девок со срамной болезнью". Подумаешь, теперь это называется дерматологический диспансер. Николаевский институт благородных девиц? Я читала. Мне о нем рассказывали. Да нет, тетя, ты спутала благородных девиц с блудными девками. Чем от вас пахнет? У нас не душатся. Ах какой был! Ах какой был! Но воспитанники кадетского корпуса. Но воспитание. Нет. Нет.




17
У них еще нет болезни, а уже есть история.

Татьяна будет обижаться, если пропустить Татьянин день. Это для тебя предлог 25 января в четверг, лишь бы удрать из дому, нет чтобы посидеть с бедной больной  –  ты посмотри что у нас есть: ночь, улица, фонарь, аптека.
Метонимия.

Но ему уже объяснили, что при низком потолке современного интерьера его собственной квартиры бронзовые подсвечники не звучат и не вписываются. Это он и объясняет всем, кто приходит. Голубая свечка звучит или не звучит? Красная-то хорошо.

Мы решили, что наш телефон белый. Наводнение на Неглинной перехлестнуло ураган над Эстонией. Я еще не возвратился из Паралепы. Повторяю: осиновый лес, осина – священное дерево у древних эстонцев. Т.е. это относится, конечно, к скамье Чайковского, с которой мы так и не успели списать ноты.






18
Этот пьяный разговор, когда все стихи приписываются Пастернаку, а вся проза – Булгакову, совсем не похож на дайджест, хотя тоже ведь дайджест. Жуть. Усталый мозг помнит сон, но не помнит, что именно приснилось. Академическая актриса требует олифы. Достаньте ей олифы. Поставщики олигофренов: вы из какого века? Дорога длинная до первого протрезвления. Она позволяла себе такие шутки. Путь пройден, а возможности подвести итоги нет и не будет. Ураган со своей картиной заставляет садиться к нему спиной. Немыслимое вызывает смех. Не каркайте. Не напоминайте. Давайте лучше анекдоты. Говорите и дайте другим сказать. Не пир во время чумы, но говоруны в отпуске на каникулах: чтобы все было хорошо. И все было хорошо. Я играл чужую роль. Гастроль хороша под занавес, но свет еще не погас. Мы готовимся к затемнению. Устный дайджест слишком неуклюж. Макабрический абзац поражает своей ненужностью. Я опять читаю Пастернака с интонациями "Снегов Килиманджаро". Не доживем мы до ха-ха-ха века. У XXX века будут свои заботы. Бетула альба кончилась. Чужие штуки. Чужие шутки лезут в голову. Когда мы читали, нам не нравилось. Когда нам сказать больше нечего, мы вспоминаем прочитанное. Ничего абсолютно не остается в голове. Я привязан к этому вечеру, я стараюсь от него отвязаться. Конечно, нелепо. Пожалеть придется. Не нашел чего искал. Не нашел. Нельзя ни слова до тех пор, пока не возвратится та трезвость, которая не позволяла еще совсем недавно давать читать Джеймса Джойca по-русски. Вот именно. Вот нелепость-то. Невозможно без преувеличения. Оттенок чересчур незаметный. Если его не преувеличить, ничего не увидишь. Давно нужно. Давно.




19
И просеять весь состав под бандитским лозунгом: за Советскую власть против коммунистов. Это была самая первая попытка улыбнуться. Из этой улыбки получилось сами знаете что. ПШИК. И еще один пшик. Осколки разбитого вдребезги. Рассудительные люди прозябали. По-настоящему жили только люди больших интересов и могучих страстей. Цитируя изречение Шамфора, генерал де Голль напоминает путь, пройденный не только свободной Францией. День и час с Симоной Синьорэ без Шамфора в кино, но в прозе без де Голля не обойтись. Наш долг звучит и по-французски. Два Ерика позабыты, позаброшены, как и озеро Титикака. Возобновились бои на титикакском направлении. Мороз. Самое время наступать не техникой, а духом. Ее рассказ про лафет вызвал насмешку, а она плакала. Вот вам трагедия. Человек влюбился в комплимент, а жениться придется на целой женщине. Муха, когда не хочет, чтобы ее прихлопнули, садится на хлопушку и чувствует себя в безопасности. Эта муха на этой хлопушке сидела довольно долго и чувствовала себя в безопасности. Но наконец и ее прихлопали. Она накапала на другую муху для облегчения своей участи. А срок давности для таких дел – 5 лет. Наивность. У таких дел нет срока давности. А я видела, как за мышью бегала мышеловка. Если бы, если бы, если бы, если бы. Ничего больше. Такие итоги. PETRY HEIL. It
does not exalt vice. It deplores it. Strange feeling of disgust: I cannot see the book. Better read The Time Of Her Time once more. Этому Ездре я бы утер нос костромским платком. Переводчик Франца Кафки наконец улыбнулся. 9 баллов, а не 7 – это когда открытый город.




20
Макабрический абзац воспринимается только на именах. Что вы сделали для Михаила Булгакова? Что вы сделали для Эрика Блера? Я еще ничего не сделал для Джеймса Джойса, не говоря уж обо всех остальных. Что вы сделали для У.Малапагина? Подарил себя как купленный предмет. Если все таким путем, так у макабрического абзаца будет 120 вариантов. Эта белая книга так захватана пальцами, что давно превратилась в грязно-серую. Во всяком случае, я воспринял это как издевательство. А что можно прочитать за один день? А что можно оценить за 3 дня? Последствия такого поступка неисчислимы. Если вы не знаете другой лексики, можете пользоваться марксистской. Ты знаешь, что он мне сказал? Вы не на экзамене, можете не пользоваться марксистской лексикой. Она была для него воплощением Женщины. Вы не знали? Ну да! Они думают, что все это прошло бесследно, не коснувшись твоего огня. Вот сидят очкарик и смотрит печальным взглядом. Перед ним 4 книги, но 144 закладки.




21
Под знаком от дурного глаза стоит фигура умолчания. Пожар на горизонте, а ты, дура, делаешь благородный вид. Хижина дядя Тома: а когда способность заплакать над книгой была, тогда читались другие книги. А может это от того? А может. Вот уже один знак изменяет ситуацию. Принцип был нарушен. Если не на человека, то на персональный интерес. Я не видел этого фильма. Мода имела значение. Тихие провинциальные улицы. Работа шла внутри. Наружу выбрасывалось только неудовольствие. Зависит. Зависит. Такие ритмы мне не по плечу. Я еще не знаю, каковы тут будут результаты, но надо идти. Грамматические нервы натянуты до предела. Он так и сделал. Весь интерес был построен на чем-то еще. Странное готовилось ему пробуждение. Я не хочу возвращения. Я не добился нового качества. Звонкий голос и твердый шаг. Мы на время отойдем в сторонку. Тут бы и вспомнить. Чем же привлекала чужая страница?




22
Красный телефон, которому только для того и нужен номер черного телефона, чтобы узнать какие-нибудь гадости о белом телефоне, тоже мог бы выйти в ритуал, но там слишком много анекдотов. Зеленый телефон почему-то ни слова про Макаров-чешет-затылок. Они что, опять поссорились? Получил интервью с действительностью. Реакция была настолько неожиданная, что сдохнуть от тоски. Опять называйте фамилии. А у него такая манера: он или бормочет, проглатывая слова, или кричит. Никто на это не обижается. Мандражная фиговина. Не согласился бы во второй раз. Да. 4 книги, но 144 закладки. Не надо так про нее, а то она обидится и перейдет в правый пионерский лагерь. В тот год далекая жаркая Ницца хоронила Айседору Дункан. В Ницце ее шарф попал под колесо, а сожгли ее в Париже. Мы сидели за столом, и я читал ей стихи. Добрая тяжесть этого жеста. Вот так мы и встречали первый день 38-го года. Земной шар переполнен, как троллейбус, а слова опять из третьей книги Моисея: возлюби ближнего, как самого себя. Что она делает? Лежит на пляже и портит глаза каким-то новейшим техническим приспособлением для чтения чужих книг. А мы уж как-нибудь по старинке будем читать Гончарова. А Голсуорси и есть Гончаров по-английски. Или Тургенев. В данном случае выделяется только Достоевский, а все остальные – как листы одинакового формата. Это было символично и симптоматично. На него могла подействовать только сплетня из правительственных кругов, да и то он сказал: а я сам догадался. Я просто спустил на тормозах. Нам так кажется: у нас 10 жизней в запасе. А мне жалко. Так и было у генерала Рыбалко. Правильно он решил. Решил и тут же сделал наоборот. А для равновесия.




23
LOOK HERE, MISS BOOKCHAT. All began with looking for those words. It was yesterday or the day before yesterday. One Night's Madness interfered and everything became scribbledehobble.


Of vodka (if I may mention it) an enthusiast has said that it could never be bad, but some bottles might be better than others. In the same spirit (if I may use the word) I approach every new cinema review by Nina Hibbin. I like the way she enthuses about what interests her. It's not put on. It should more widely known. Write a letter, write, boldly write. There are so many readers. And they all expect you to remember them as if there was only one in the world.

But what do I get out of it? When I write a gracious word to you, not exactly a letter, you will talk about it to everyone you meet a week afterwards and probably all your life. But what do I get out of it?


It is a riddle wrapped in a mystery inside an enigma. The same to you. But I act so as if only 25 years, no, only 25 hours of life is ahead of me. The difference exactly. I don't see any difference at all. It amounts to the same thing.

stick it or chuck it




24
Николай Харашов теперь кандидат наук и в редакции Памятников мировой литературы, и вообще Институт – это его вотчина. Богата Агата Кристи, но только по-русски, потому что по-английски ударение падает на первый слог. А я и не упоминаю. Тут будет завтрак поглощен на зло надменному соседу. Разреши у тебя украсть. Виноват, мы же на вы. Разрешите у вас украсть? Ход мысли. От черного хлеба и белой жены мы желтою немочью заражены. БаккарА! С таки почтением: а где вы достали? А как достать роман Солженицына хотя бы на один день? Всякий разговор бывает в этом доме.


Приятельница становится другом, когда встречаться с ней не приятно, а как-то безразлично. Эмигранта в "Национале" он больше не встречал.

У тебя рубль прилип к рукам. Вот это и называется прилип к рукам. Этого выражения я не встречал у Агаты Кристи. Нину Хиббин мы читали не только вслух, но и с карандашом и даже с выписыванием слов и цитат на карточки. Давно это было. С тех пор она успела просмотреть 1 560 новых фильмов, и о каждом написать, попробуй все прочесть, это целая ра.про.энциклопедия. Но по-русски она пишет совсем другим языком. Это она считает своим долгом, а ты и не подозреваешь подвоха.

Мисс Марпл – это такой Эркюль Пуаро в юбке и 66 лет возраста. Лучше всего в романе "Каррибская тайна" (1964), авторские права принадлежат концерну "Агата Кристи Лимитид". Точно так же авторские права на "Праздник всегда с тобой" закреплены за трестом "Эрнест Хемингуэй Лимитид" (1964).






25
праздник с тобой

Она согласна, что так надо, хотя после этого мы не увидимся. Тут взгляд все время с высоты мальчика в возрасте 4 с половиной года. Конечно, комод кажется гигантской скалой, а калитка выходом из крепости. С таким упоением я никогда ничего потом за всю жизнь не рассказывал. Я так ясно представлял себе эти ворота в этот день, а какой был год? Шло лето 31 920 года. Вон куда мы забрались. Нет, фраза должна звучать по-тургеневски. Было тихое летнее утро. Перед раскрытым окном красивого дома в одной из крайних улиц города О – – – (дело происходило в 31 968 году) сидели две женщины, одна – лет пятидесяти, другая – уже старушка, семидесяти лет. Я ехал с охоты вечером один на беговых дрожках. Его имя – Энн Ууэтоа, а ее имя – Мань. Речь идет о пьесе Ю.Смуула "Дикий капитан". У нас тоже есть один парень, который исписывает салфетки. Макабрический абзац, конечно, хорош и сам по себе, без всяких отношений к концу и началу. Жалко, что его нет в "Кафе". По черной тропе с белой книгой в желтый дом – такой маршрут. И это не могу найти. Про Агату Кристи, что она самая богатая женщина в Лондоне после королевы Елизаветы. Конечно, она трудящаяся интеллигентка; нечего на нее нападать; она свои миллионы нажила своим трудом, своим горбом, своим умом. Мне придется возвратиться к этим баронам. Не ОТАВА, а ОТРАВА. Не отрава, а отава: такая трава, которая вырастает после первого покоса на лугу. Речь идет о траве, которая пробивается сквозь асфальт. Таким образом пришлось все-таки вспомнить точку в запятой. Да здравствует Александр Освободитель! Такое разнообразие. Сам Труворович, видал Рюриковичей, но такого Синеусовича! Осведомитель или освободитель? Я не расслышал. Тут нет сцепления, потому что так сцеплять нельзя.




26
Что это там за арбитр, который у всех на устах: это он похвалил, это надо читать. Кто он? Я только знаю, с кем она спит. Какая разница, кто с кем спит? Я за нее очень беспокоюсь. У нее плохо со здоровьем. Видимо, во мне есть что-то стадное: я хочу видеть людей, близких мне по духу. А для этого им тоже надо дать возможность поиронизировать на ваш счет. Издержки производства. Тут счет закрыт. Швырнул и хорошо. Опустил и ладно. Напомните о вашем существовании. Люди нашего круга. У людей нашего круга. Среди нашего круга. В нашем кругу. Все время про какой-то круг. А кто у них остается за пределами круга? Все, кому не лень. Я увидел, как эти круги пересекаются, и мне стало тошно. Капуцин оказался самым нужным человеком. Самым важным человеком оказался не он. Самого важного человека я не видел. Я о нем только слышал на каждом шагу. Он сказал то-то, он ходил туда-то, ему сказали вот что. Хочу быть религиозной. Средь шумного бала случайно. Общества нет. Семьи нет. Он же все видел сам, он же может сравнивать. Обзвоню всех, буду одна во всей квартире, вот у меня будет сладкая жизнь. У себя дома я же не могу побыть одна. Не успели мы с вами расстаться, как уже случилось. У меня из головы нейдет то, что вы мне сказали. А он слышит только то, что говорит Рыжая Фея. Всех остальных он просто не слушает. Случайно, и чем случайней, тем вернее стихи слагаются навзрыд. 2000 индивидов топтались на пятачке и таким путем выражали свою индивидуальность. Почему у всех неприятных личностей зеленые телефоны? Почему на этом листе я не хочу поместить слова, которые у меня торчат на самом видном месте?




27
Я знаю, молодость цветущую твою не пощадит молвы коварное гоненье. Говорится это скороговоркой, без всякого выражения, как слова из газеты перед тем, как прочитать то, что хотелось прочитать. Меня сбивают метастазы. Их надо удалить. Они не должны стоять на каждой странице. Мне казалось, что я читаю про Паралепу. В Москве нет почтовых ящиков, говорит он. Вот там, где мы жили, – в Энгре – там была почта. Можно, я ему напишу по-русски про оленя? Алгоритм человека из палаты № 7: другие по живому следу пройдут твой путь за пядью пядь. Поговори хоть ты со мной. При всей ее мягкости она способна на решительные поступки. Я имею в виду – удержать то, что она заполучила. Скорость получения информации, потом источники информации, а потом уж все остальное. Получили информацию и приступили к перечислению дальнейших событий. Куда пойти? Через кого достать билеты? Мы темные люди. Мы до сих пор не видели "8 с половиной". Надо пойти на "Три сестры". С 4 до 6 у нас завтра "8 с половиной". Опять пропустил. Приятная особенность светских визитов – всегда встретишь кого-нибудь, кого тебе приятно видеть. Это все в темпе, в темпе. Ой я и забыла пообедать, жрать хочется, ну ладно, я в буфете чего-нибудь перехвачу. Стынут колени. У кого взял? Он сам дал. Через кого? Через себя? Она уже торгуется. Она уже боится передать. Нужно было сказать "публицистка сказала"? Там все равно будешь виноват. Там были самые важные фразы, которые можно услышать только при разговоре вдвоем. Куда девались рисунки Пикассо? Я ведь тоже там был, и ничего этого там не видел. Боится. Страх. Не только страх, но и приступ мистического ужаса.




28
рисунки Пикассо

Попробуй, попробуй найди. Слишком много усилий было потрачено на ерунду. Потом они исчезали. Потом требовалось другое. Я слишком много вижу, глядя на мельничное колесо. На трезвый взгляд, это только попытка что-то сказать и весьма туманное событие из чужой жизни. Кто же поверит, что одна про другую сказала "Она набрасывается на всех моих бывших любовников". Лучшие подруги удалились в другую комнату поговорить так, чтобы никто не мешал. Ага. Но мне все время навязывают дружбу со всем домом. Я сначала ничего не имел против, но потом это быстро надоело. Рисунки Пикассо. Украденная картина. Он на нее потратил 18 000. Вот это другое дело. Она такая инфернальная, она только не знает такого слова. 10 дней потрясли ее мир, и она с удивлением обнаружила у себя два седых волоса. С ним что-то происходит. Нам все время мешали поговорить.



У. Малапагин (Павел Улитин)
Черный хлеб
КЛЮЧ





КЛЮЧ 30 стр


1
12.2.68 (работа под наводнение на Неглинной, но лучше дайджест по "Бесам") Такой деревенский спектакль: демоническая личность для домашнего употребления. Ключ тут – культ черновика. У меня просто нет материала, а то б, конечно, "Выстрел из двух стволов". Черты, очертанья чертога, еще чорти что. Если это выбросил, это верный знак, что работа пошла над чем-то другим. И значит, отвар не тот. И значит, отава уже устарела. Железный Латыш: ничего себе, ничего другим. Мишу Шо. все-таки пожалел в продотряде. В голодный год работать на паровой мельнице – это похлеще, чем сейчас директором мебельного магазина, но он и тогда не катался, как сыр в масле. Заведывал всеми домами, жил.площадью большого города и хоть бы какую-нибудь завалященькую квартирку подбросил родичам, нет! Таким образом состоялось возвращение к теме Оскар Уайлд и тихий Дон. Червовая дама: дальняя дорога мимо казенного дома с бубновым интересом, а в конце дороги – трефовый валет. Куда-то исчезла "Рара Авис". Крести – это трефы. А у пиковой дамы всю дорогу одни сексуальные тревоги. Она это называет скромно: огорчения, связанные с мужчинами. Черные эмоции от ученицы 10 класса в красных колготках у комиссара Мегрэ на Пушкинской площади. "Ключ" забыл. Было где-то в подборках 1958 года у Нины Хиббин. Удрать – это и есть то слово, которое мы приняли за шовианизм, а оно есть в "Консайс Оксфорд" и приписывается американскому словарю. Короткая, как жизнь спички, мелькнуло с датой 12.4.59. и исчезла.



ключ
2
Спичка горит на ветру, а ладонь защищает ее от ветра. Вот почему была ладонь. Была надежда. Выла Юля. Была Британская Энциклопедия, проткнутая японской шпагой. И его самого у него же пыталась украсть огрубевшая в схватках и хитрая ваша эпоха. Ей-таки удалось это сделать. Вы видите результат. Вот он перед вами. Удивительный мечтатели народ! Перевертывают их наоборот. Черты очертанья чужого чертога опять приснились мне, но я опять о них ни слова. Теперь уже есть отдушина для таких слов. Она называется "Джеймс Джойс по-русски". Дивная власть теперь в других руках. Мы и не заметили, как это все произошло. Закрытая книга про заклятых друзей вышла из употребления. Старая монета интересна только для нумизматов. Звезда сбесилась. Это как с "Бесами": начал в шутку, а кончить пришлось всерьез. Так надо. Как речь Антония на могиле Цезаря: мы начинали с пародии, а кончить пришлось всерьез. Последние 40 минут в твоей жизни, и больше не будет. А какое у тебя сейчас самое страстное желание? – спросил мальчик у Фантомаса. Ответа мы не расслышали. Но наверное что-нибудь вроде тройки по русскому языку. Пора читать "Лес богов". Череп западного человека вместе с капризами испанского художника: сначала люля-кебаб, потом ром-бабу, а потом уж и все остальное. Тропинка увела нас от баобаба. А как насчет верблюдей? Он продолжает интересоваться верблюдоводством. Как из лебедя сделать верблюда?




3
Ты меня режешь на куски, и готовишь невкусный борщ. Кто-то пьет, а кого-то тошнит. Кто-то пьет, а кого-то рвет: такая несправедливость. 5 минут попеть равноценно 1 апельсину. Ты поговорил с ней, и она забеременела. Теперь иди в больницу. Не моя работа. Как все хорошо было утром: встала в хорошем настроении, выспавшаяся, красивая. И все испорчено одной сигаретой. Мне надо идти в библиотеку, а я? А я собираюсь в душ. Я собираюсь в душ, а попаду – куда?




4
Одна из 16 страниц И ПУСТЬ ВАС ПЕРЕМЕТИТ ПРАВНУК ПРЕЗРЕНИЕМ СВОИМ (Путь приспособленца?) Так называем. теория периферийных персонажей ОБЫЧНЫЕ ЛЮДИ, какие на каждом шагу, простые, но добрые. Писать о них нетрудно, но скучно. Их жизнь заурядна, но героична. Их образы положительны, но неинтересны. Книга будет настоящая, но незначительная. Отзывы о ней будут одобрительные, но не от души. Говорить о книге с автором книги бесполезно и ненужно. Чтение книги будет полезным, но не для души. Труд автора не будет оценен знатоками, но будет поднят на щит критикой. Автору нечего стыдиться, но и нечем похвастаться: хвалиться-то нечем. Книгу будут все знать, но никто не будет читать. Каждый почтет своим долгом поговорить о ней, но никто из друзей не прочтет с удовольствием. Жаркий день в конце августа под соснами и березами сельской местности очень не далеко от Москвы 10 лет спустя через пожелтевшую бумагу обрадовал бы тех, кого мы забыли, тем, что о них все-таки помнят, когда они сами понимают, что некоторые вещи лучше забыть и не напоминать. Ошибка молодости. Старая собака осмелилась сказать, отказавшись от своей молодости, отказавшись от всего святого, предав идеалы юности, поругав себя прежнего, себя, которым был, оплевав все лучшее, на что человек когда-то был способен. Старая собака осмелилась сказать: ошибка молодости. Плюньте тому в глаза. Он сам вам скажет спасибо за то, что вы плюнете в его презренные глаза. Но приготовьтесь к ответным плевкам тоже. Сначала он тоже попытается отплевываться и будет стараться плевать и тоже в лицо и тоже как можно дальше. ПУСТЬ ВАС!



1
5
ОЧЕРТАНЬЯ ЧЕРТОГА
(DICTATION)

Je suis las de vivre dans une forteresse assi;g;e. Est-ce que je puis de r;p;ter les paroles d'Andr; Jide et des mots par Jean-Paul Sartre, quant m;me. Von Zeit zur Zeit les' ich den Alten gern und h;te mich mit ihnen zu brechen. Es ist gar h;bsch. Est-ce que je puis d';tre ein Untertan de l';tat, o; la pens;e est une crime. Tu peut. Vous pouvez. What is slavery? You can tell. What is freedom? You never can tell. Then battle for freedom, but don't mix it up with yourself.
"Spat back," Sylvia answered fiercely and without hesitation. (p.117, Brief Candles).
Comme ;a avait ;t; facile inattendu! Il se jeta sur elle, cherchant la bouche avec ses l;vre et la chair nue avec ses mains. A partir de ce moment, comme je ne pouvais changer la vie de ma ma;tresse, je changeai la mienne.
As though I were a nut, and she were a woodpecker. Peck, peck! She had told me so – peck, peck! – And what did she tell you? Peck, peck again and again. I was trying not to write Russian. I was woodpecking my English typewriter. Try to be indecent. Thank you. If you don't keep your head, they will destroy you. Keep calm, pay the bill, run like hell.






6
2 очертанья чертога

Таковы очертанья чертога.
Таковы.
А он и был таков. Тут они и были таковы.
Сказка с недописанным концом. Следы на льду, который основательно покрылся льдом.
КЛЮЧ забыл. Ключ затерялся на заснеженной пустыне. Дул холодный ветер. От горизонта до горизонта ни души. Давил мороз. Было тоскливо. Без ключа же нельзя. Ключ надо найти.

A partir de ce moment
je changlais mes sentiments.

Чертова тога – ни того ни этого не дает ни черта, а только заморачивает голову.
Коньки. Волки. На коньках от волков, значит зимой. Ой скорей домой. Среди ночи слышался далекий протяжный заунывный вой голодных волков. Видишь, сверкают глаза в саду? Они голодные. Они и в сад забираются. На рассвете холодно и странно. Тут отсутствует уют.
Вижу. Кафе "Леда". Не "Леда", а "Лада", тебе бы все про лебедя.






7
3    очертанья в чертоге
Тут такие события. Это сдохнуть. Не надо.

Тебе бы кафе "Леда" и ресторан "Лебедь". Голодной курице просо снится. "КЛЮЧ" забыл? Я ключ не забыл. Это в 58 году. Конечно, мы не обратили никакого внимания.

Камбоджа, Камбоджа, Камбоджа – пошли ритмы ямбического тетраметра. На самом деле, амфибрахий и только трехстопный. Как подсказал твой ТЕТРАПТИХ.
Шестой уж год.

Затих.

Рядом оружие-золото-рукописи. А началось все не с улицы Чер., а со стихов о ремесле. Если бы можно было собрать воедино, вот бы были "Персонажные свойства". Если бы что-то не мешало, как заноза. Заноза сидела в мозгу. Это что, она зудела-жужжала в ушах, эта фраза-заноза-зараза, и никак от нее не избавиться. Я же вам говорил!
Какой чертог? К чертям очертанья чертога! Не знаю я никакого чертога. Человек по фамилии Чертог? Впервые слышу? Это что, его кличка или псевдоним? Товарищ Чертог или господин Чертог? Не знаю такого! Ни того ни другого.
Шестой уж год. Как предсказал твой тетраптих. Как говорил лохматый псих. Он их, а они его. Они его, а он их. А они опять его. Неравный бой. Такой поединок.






8
4 очертанья чертога А то бы они ему не дали возможности написать роман, и он бы им был благодарен. Если бы он не ушел из Лефа от тех, кто его любил. Он бы не наделал ошибок. Он бы и не стал писать роман. И все было бы хорошо. Она сняла туфлю с левой ноги и запустила ею в оратора. Шпилька каблука попала в щеку поэта, и потекла кровь, и все заволновались. Брат того Стуруа не присылал туфель, и все не так было, я сам там был. Неравный бой с такой судьбой: но в этом и была его жизнь. Не его призвание – играть страдание. Где чертог? Каковы очертанья чертога? Но она алкоголичка. Да, это плохо. Я такая стала Обломов! Что вы, что вы, Обломов был очень хороший человек! Обломов совсем не то, что привыкли думать. Я таких слов на машинке никогда не писал и сразу же испортил лист. По-английски что, по-английски это просто лексика и фразеология и литература. По-английски я без волнений и без ошибок могу перепечатать любой текст. ЗА КАКИМ ЧОРТОМ ЧЕРТОГ? К ЧЕРТЯМ ОЧЕРТАНЬЯ ЧЕРТОГА! Ты чего чертыхаешься? Эта девочка на 13-м этаже получала удовольствие. Она передала письмо через маму, надо было сказать маме столько нужных слов, но все слова выскочили из головы из-за этой лестницы, и она ничего не сказала. От таких очертаний пришлось отказаться. Буффало! У нас такие события. Ничего лишнего с собой нельзя брать, вы сами понимаете.




9
очертанья чертога Ключ забыл. А я тебя тогда не любила. Я вас тогда ненавидела. И я его, гада, любила. Разве ты со мною не была? Пустили сплетню, что она – любовница императора. Когда дошло до императора, он пожал плечами. В этой сплетне он не повинен. Она сама бы рада была дать ему все основания, но он-то об этом не знал. Он думал, наоборот, как бы укрепить семью и подать всем подданным пример счастливой семейной жизни в лоне законного брака. Удивительная способность бездомного человека – везде чувствовать себя как дома. Будущее с вами. А за нами – стенка. А вы – не оттуда? А вы и сейчас там работаете? В знак протеста против протеста, который перестал быть протестом, он не стал в очередь на Ива Монтана. Левиафан остается Левиафанам. Хотя фиалки и запахли портянками. Вперед, христианские солдаты! Я ближе, Господи, к Тебе!




10   ключ
Осталось только ощущение: где-то были точные слова. Иногда мне казалось, я попал в новый мир, полный веры, надежды, любви. Иногда мне казалось: я уже сошел с ума. Стоит только подумать, что в эти самые дни представители собираются в Будапеште и я чувствовал себя сумасшедшим. Ядерная бомба весом 500 мегатонн может в 5 секунд превратить несколько государств Европы в непригодную для сельского хозяйства и – между прочим! – совершенно безлюдную пустыню. Нет, милый, я больше не соглашусь на такие штуки: 2 дня, и у меня все болит. Логово обреченных – в верховьях Амазонки. Доктор Урвальд тоже пытался урвать свой кусок пирога. Покажись в голубых шортах. Милая, одень зеленые колготки, они идут к красному телефону. Женщина России не может жить без России. Кому сказать? Кому внушить эту простую мысль? Зайца-победителя дома ждала припрятанная морковка (из совхоза "Цинандали"). Кому достался верх, тот читает. Кому – низ, тот спит. Дайте солдатке поспать. 3наешь, кто у меня лежит? Совет богов у ложа богини: кому позвонить? Кому внушить эту простую мысль: человек, который дорожит комфортом и преданностью очаровательной жены, не будет устраивать заговоры и – тем более – бежать за границу. У нее длинные ноги, зачем ей диссертация? Ее и так в клуб писателей пускают. У нее красивый живот, ей не нужна степень кандидата. Она уже нашла себе мужа. Создание мирового правительства ее не волнует. Белая ведьма вышла из употребления. Как и пейзаж Пушкинской площади. Мне показалось. Ну, если показалось, тогда конечно, откуда же больше и ждать? А было состязание подружек. Как слова в кафе. Ушли, как чужие заботы.




11   ключ
Твоя белая ведьма давно уж стала старая крыса, а ты все мечтаешь, не можешь забыть. Может, она и была ведьмой в 17 лет, но это было 43 года тому назад, а ты все думаешь. Ну вот опять: длинные ноги, красивый живот, почему это сисек нет? Обычно же это на первом плане. Вот так почитаешь тебя, и начнутся угрызения совести: заела жизнь человеку. Мечтал об одном, а получил другое. Была маленькая мечта о крупном бюстгальтере, а что вышло? Вышло все наоборот. Избалованность вниманием сквозит на каждом шагу. Недаром забросил "Веер леди Уиндермир". Не было рисунка. Не было Гейнсборо. А было состязание подружек: одна вышла замуж, а другая защитила диссертацию. И их пути временно разошлись. Пародия, увы, не доходит. Слова воспринимаются всерьез, и это ужасно. Какая уж тут улыбка! Паралепа. Он в это время с Победоносцевым дружил. Задача облегчалась незнанием языка. Кто ж знал, что из этой худенькой рыженькой девочки с косичками вырастет такая крупная белокурая бестия? (Ведь заплатят даже деньги, если ты актуально эти выразишь мечты.) Назидательный юмор – ходячее кладбище, летающий гроб, живой труп, настоящий оксюморон. А к метонимии возврата нет. А сказать вам чужие заботы? В какой кофточке лучше всего явиться в Домодедово? А какой костюм подходит больше всего для Внуково? Это платье мы берем с собой, я из него выйду из самолета в Нью-Йорке. Эта цветовая гамма для Лондона. А мы не будем останавливаться в Париже? Как, содержать мужа в Америке! А не завернуть ли мне на обратном пути к жидам?




12   ключ
Слово только начинает самостоятельную жизнь, а автор уже мешает. А автор со своей навязчивой интонацией только мешает. Вредный рефлекс. Квартеронка уже была. Щука ищет. Да, прояви великодушие, и тебе сядут на шею. Когда я сижу за русской машинкой, я мечтаю об английской. Когда я сижу за английской машинкой, я мечтаю о русской. Я сижу на суку, а он, сука, с пилой хочет перепилить мой сук. Вся Россия поросла Пильняком, и лишь кое-где попадаются Зозули. Она умчалась в "Метрополь". Влюбляйтесь во всех мужчин подряд. Пойду и напьюсь. А у ошибки бывает конец? Странно, что такие вещи нужны были для легенды. А вам все можно? Культ черновика. 8 февраля 66 года человек из седьмой палаты получил паспорт. А он всем говорит одно и то же: подари себя как купленный предмет. Ксенофоб – любитель застольных подарков и враг всего не им написанного. Два персонажа: Адка и Ирод (великий?) Ирод (великий?) и Адка – в четвертой тетрадке. Правительству США это было известно вчера, правительству СССР это будет известно завтра, а Вам – сегодня. Я забыл, что мы поссорились. Это было в июле 66 года. Куда делось наводнение? Ну уж теперь он не выкрутится. Вот нынешняя форма научного философского доноса. Но он ведет себя так, как будто – А.С.Есенин-Вольпин – его псевдоним. Ведь ты на ней лежишь. И днем и ночью скот ученый все ходит по цепи кругом.




13   ключ
Лучшие страницы рождались после физической усталости. Прибавляется новая суета, только и всего. Я помню смысл этой страницы. Жутко жалкое впечатление. Я все понял. Но уточнять не надо ни для того, кто хотел что-то сказать, ни для того, кто хотел что-то понять. Не такая уж плохая бумага. Среди всеобщего кавардака, который царит в нашем кругу, когда люди женятся, разжениваются, потом опять снова женятся или возвращаются к своим женам или, наоборот, приходят опять к новым женам, братья-близнецы и их брак – отрадный оазис. Так говорила Зара Тустра. Ей не хватало летописца. Она тоже – авторитарная личность. Она тоже может руководить, а приходится мыть посуду и стоять у раковины. Он что, не знал, что пошел в логово антисемитов? Со своими венскими концепциями, придуманными венскими евреями на венских стульях для венских евреев и про венских евреев. Он что, не знал, да?




14   ключ
С жуткой силой идет повторение задов. Но у нас редко бывает возможность нравиться друг другу. Невсегда наши интересы будут сталкиваться. Я не знаю, за что они обнажают шпаги. Они говорят, что за любовь и честь. Думаю, что им важно просто обнажать. А я меч в чемодан. Рыцарь, подними забрало, чтобы мы выбили тебе зубы. Вот так принималось решение. Ах, если бы было только двое ворот, две команды, один судья и один мяч. Та игра, в которую мы играем, совсем не похожа на футбол. Я уж не говорю о смерти и совести. А о совести и смерти всегда нужно говорить. О чем же тогда говорить, если не о смерти и совести. Тогда не было таких слов. Была уверенность в существовании одной истины и одного пути. Путник, когда твои попутчики уже кончили свой путь, ты не ищи спутников, ты продолжай шагать по дороге. Новые основания. А раньше? Разве раньше были не те же самые основания? Этот болельщик, которого мы видим рядом с другими болельщиками, болел главным образом за свою команду. Важность поразительная. Недаром Ф.Круль поморщился. Тут больше всего простора и для упорного труда и для взлетов напряжения. Я писал правительству этой страны, а откуда мне знать, кто у вас там считает себя правительством. Матрос, рожденный на палубе разбойничьего брига, понятия не имел о несвободе, пока не попал в неволю. Тот раб на галере, прикованный в цепях, с одной рукой, без надежды на выкуп из неволи, таил великие замыслы. И кто ж знал, что мир забудет владык и властителей и повелителей мира, а имя Сервантеса будет помнить.




15   ключ
Что он там сам находит, это его проблема. Нам казалось это забавным. Забавно жить, забавно читать по-немецки, забавно мыслить кем-то придуманными категориями. Вот мы уже сразу бросились в категоричность от имени ушедшего поколения. Трое из одной комнаты, но только двое имели тетради с афоризмами, но ни один из них не был расстрелян у памятника Ленину. Они на своих плечах вынесли слово "ответственность". И опять безответственно повторяется "ответственность несем". Я не знаю его в лицо. Мне понравилась быстрота работы. Шику мало, блеска тем более, но добротность и скорость покоряют. Столоначальники, действительные статские советники: вот как они работают. Ты себе представил их представление о тебе, о твоих друзьях, о твоем труде? Нет, все-таки на велосипеде легче с одной ногой, чем на коньках. Еще легче, в общем, плавать, но удовольствия почему-то меньше. Почему-то. Длинный шаг опытного конькобежца, длинный шаг приходит с годами, постепенно. Начинается с самых коротких. Бег на 100 метров – это как раз не катание, а именно перебирание ногами как можно энергичней, это, в общем, бежание, топтание. Обидно чужое равнодушие к нашим постоянным заботам и интересам, но они промолчали. И я промолчал. Слишком много "от имени". Категориальность, конечно, а не категоричность, если говорить точнее, впрочем и то и другое вместе. Теперь, когда все это уже не имеет значения, можно подумать и о другом. Чем меньше, тем лучше. Странно. Они бы очень удивились, если бы им кто раскрыл их собственные мысли. Они вроде бы хотели другого.




16   ключ
Надо зайти за угол крепости. Наконец-то. Совсем непонятны его тревоги и переживания. Относятся ли они к творчеству или к любимой женщине? Потому что к тайне-творчеству-табу явно не имеют никакого отношения. Или там что-то было? Событий не было, но был жест. Все построено на готовом, и проблема та же: как легко поддерживать и как трудно начинать все сначала. Длинная пройденная дорога теряет ценность в конце пути, и виден только отрезок, и маленький результат. Она улыбнулась нам и исчезла. Она осталась довольна или недовольна? Украденных картин теперь столько, что предметом сожалений становится то кража, то некража. Предмет всегда найдется. Оно было отправлено или не отправлено? По поводу чего сожаления? Если – неотправленное письмо, так сожаления по поводу неотправленного письма. Кусок не к месту. Аппетит не во время. Там как раз никакой роскоши не было. Там были только широкие возможности. Сияние звезды. Посмотри на Кассиопею. Скрытые замыслы огромного числа сценаристов превращаются в путаницу и смесь. Зачем мы прятались в этом месте? На нас смотрела целая площадь, но нам важно было, чтобы нас не увидел один человек. Мне и в голову не пришло поискать в каталоге. Те же самые книги лежат на полках Исторической библиотеки. Дома на углу нет, и создается впечатление другой площади. Мелькнули две строчки, отдались болью, и я обрадовался, что отослал все-таки. Как будто на том свете будет общая камера или одна райская трудовая артистическая бригада. Одно решение, другое, а потом окажется действительным третье. Русский шрифт, латинский шрифт, а потом окажется, надо было писать от руки.




17   ключ
Гори, гори, моя звезда! Сократ Ксантиппе: скоро она у тебя сгорит? Чтоб она сгорела, твоя звезда, и чем скорей, тем лучше! Ты знаешь, кто – моя звезда? 3наю. Пятиконечная ласточка. Твоя пентаграмма, которой хочется быть шестиконечной: ей все мало. Озеро, второй вариант, по крайней мере, шаг вперед. Колобок он, вот кто. Он от бабушки ушел, а к дедушке не пришел, он и от вас уйдет. Уже ушел. Он к этой гире не прикован. Интересно, почему я ни с кем не разговариваю так по телефону? С вам говорит один знакомый мужчина. Оскорбленная Амазонка раздразнила, а Одетая Маха виновата. Как ты с ней разговариваешь по телефону! А она как со мной? Сын коммуниста, твой современник, можешь его взять себе. Концепция для домашнего употребления на венских стульях в кругу венских евреек. Вам жить, вы и думайте как жить. Каким-то казался особым текстом "Ингибиционист". Не могу найти. Вижу, обнажают шпаги за любовь и лесть. А хамство для разнообразия и только по телефону. Определить место для нецензурного Лескова не удалось, вот и кочует фраза с места на место. "Шутовской хоровод" по-русски. Это не тот Олдос Хаксли, которого я люблю. "Персона" Бергмана – да, и именно тот план: какой бы ей хотелось быть, но она такая только в замысле и только в своем воображении. К сожалению, разговор не для телефона. Что-то амазоночное опять. Такая герцогиня Альба. А маха – это женщина из народа, как нам объяснили в "Спутнике кинозрителя". Верх Амазонки. Не надо так про нее, а то она обидится и повернет вспять, потечет из Атлантического океана в Тихий.




18   ключ
Я ничего не сделал такого, чтобы у меня без спросу брать два гвоздя по дороге на Голгофу! Что я вам сделал такого? Что? И этого человека я учила жить сегодняшним днем! Он живет сегодняшней секундой, минутой, часом. То, что было 10 лет назад, воспринимается как римская история. Домик у моря, конечно. Я сидел у моря и тоскливо смотрел в сторону шведов. А я долго не мог привыкнуть. Разве это "ню"? У нас ребята в душе в Староконюшенном переулке куда лучше рисуют. Вот там "ню", так "ню". А это разве "акт"? Вот там "акт", так "акт". Я уж не говорю про Сандуны: там работают мастера. А правда, что зимний пейзаж на самом деле называется Знаменитая П ? Правда. То, что не успел написать М.Булгаков, или то, что не удалось написать Б.Пильняку, или то, что не под силу было А.Платонову. Хотя поклонники довольны и тем, что есть. Дни, проведенные в Бирме, не могли понравиться строителям империи. Большой Брат – это не про нас, но все-таки мы посадим его в кресло, когда он будет покойник. Я злая! Я заканчиваю статью, которую мне давно было нужно закончить. Когда она очутилась в моем положении, она стала понимать и даже сочувствовать. Она была как рыбка на горячей сковороде. Она еще живая, вот она прыгает, но ее уже поджаривают. Ее хотят съесть. Ей навязывают чужую роль. Она – веселая женщина с южным темпераментом вчера, сегодня и завтра, а ей всучивают ключ и норвежскую натуру и множество уходящих из ее жизни капитанов.




19   ключ
Из того, что тут происходило, все ясно. Я забыл, что тут все места были связаны с ожиданием. Ее имя – Мань. Героиня пьесы "Дикий капитан" Ю.Смуула. А его имя – Энн Ууэтоа. У этого текста смешные ритмы, но рецепт другой. Суждено мне сидеть у окна в беспощадном составе. Тут все построено на одном упоминании женских губ и женских глаз. Я знал, что этим кончится. Черные эпитеты пошли в ход: например, белые столбы. Значит, дело уже пошло на бзик. Такой рекламы еще не было. Такая безнадега, дальше некуда. Так ты пореже шляйся, а то тебе будет суждено. Да уж реже некуда. Суждено мне лежать. Смотря где и с кем, а то не так уж плохо. Ты не трать ни на кого сил, я тебя сегодня буду любить. Тенденции действуют. Процессы проворачиваются. Безопасность бдит. Такие стимулядвеи. Стимуляжки. Что-то было про садиста, но ни сюда ни туда. Чтобы отвергнуть обвинение в мазохизме, необходимо хоть раз проявить садизм. Это по-ее так получается. А Толкаченко не толкает вперед, это верно. Вежливый голос. Таких бы побольше. Знакомый с детства запах анисовых капель. К винтовке давалась одна обойма – 5 патронов. У них не было черноклена. Ореховые удилища знаменитые – да, у Аксакова, но они же хуже наших.




20   ключ
Мое вхождение в язык держится, но на волоске. Конечно, я не могу так просмотреть большую книгу и сказать: нет, такую я не буду держать у себя на видном месте. Что-то вроде этого. Ясно, что без этого нельзя. Рывки в сторону. Убедительно было. Я внезапно сказал лучше, но не помню слова. Что-то мешает. Давно нужно было закончить переплет. Мне память о каменных коридорах иногда дорога, там я читал Стендаля и были свои невзгоды, не было взлетов, но было что-то. Так же трудно, как и о том, что видел в 10 лет. Тут нет языка, и я не знаю, с чего начать и чем кончить. Может, и нужно заменить настоящее время на прошедшее в той "хронике", которая связана с кафе. Может быть. Несмешно все это. Несмешно. Такая поглощенность своими заботами выглядела бестактно. Самое время. Нашла время, когда рассматривать себя в зеркало. Что мне делать с моим имуществом, если скажет Он: выбирай? Хочу быть религиозн. Я тоже хочу, но у меня тоже не получается. Все хотят. Дырявый каюк, а переехать надо. А что весла нет, это само собой. А что без весла, так это привычно. Это не проблема. Утонуть нельзя, но накупаться свободно. Но как же сухим придти, вот вопрос, нельзя накупаться, догадаются. Вот о чем он думал на берегу. Подумать только, у нашей переправы стала государственная граница. А вороны летят. А коршун вьется. Им хоть бы хны.




21   ключ
Противоречие – это плохо. Надо чтоб не было противоречий. Так было в начале. В конце пришлось выдумывать противоречия там, где их не оказывалось. Я читаю эту книгу с чувством долга. Раз надо прочитать, значит надо. Тут, мне сказали, я получу огромное удовольствие. Их кто-то себе присвоил. Были такие слова. Он понял их по-своему и приписал все себе. Быстро затошнило. Об этом ни слова. Тут с самого начала недоразумение: говорит только о себе, а рассчитывает на внимание всех. Вот. Это и называется поэзия. Поэтому он и поэт. А вы от поэта хотели чего-то другого. Это что у тебя? И она прикоснулась пальцем. Если бабка ничего не говорит, значит она не видит. А бабка все видела. Я уж не помню, с чего это начиналось, но кончилось старым домом. Вид ушел, а память осталась. Не было там ничего сногсшибательного, было только желание увидеть. Я уже не верил, что голова когда-то прояснится. После всего это он будет требовать хорошего отношения. Я хотел бы видеть "Чайку", а мне подсовывают "Три сестры". Я так и знал. Там на каждом шагу Амазонка. Но ты ей подыгрываешь. Я разыгрывал слепнущего человека так удачно, что перестал видеть. Почему не переехали на ту сторону? Не было желания. Только и всего. Всякие желания были подавлены заботами. Да, самое главное – хотелось говорить. Говорить, говорить, говорить. Вот именно. Странное желание.




ключ

22
Начать с того, что она сделала вид, что у нее всегда много денег в кармане. И в любой момент она сколько угодно может достать и потратить. И на кого?! Несолид-НО. Но так уж получилось. Тебе тоже претит пентаграмма? Редкостная затея, ничего не скажешь. Их не выразишь в тексте на грани. Нет. Ужасно все это нехорошо. Обвинительных материалов не собирал и собирать не собирался. Это не моя специальность. Так называемая бессмертная фраза, т.е. такие слова, которые кто-то запомнил, потому что его касались, и он потом будет напоминать. Не пой, красавица, при мне ты песен Грузии печальной. Что напоминает? Тост товарища Сталина за здоровье великого русского народа, вонючие веревки и трех товарищей. Не пой при мне. Белле Ахмадулиной – одна из 16 страниц. 1 000 страниц любой дурак написать может, 400 страниц тем более, вот 16 страниц трудно написать. Но и они уже написаны. 7 февраля истек срок 3 месяцев со дня той речи, которая была 7 ноября. Они меня все-таки втравили. Оскорбленная империя: ее приняли за плебейку и даже за мещанку, а она художница и патрицианка. Но пламенная любовь после ресторана показалась обыкновенной и даже жалкой. Загадочна женская любовь. Каково меняется взгляд на линии и контуры вселенной вокруг нас после 2, 4, 6 глотков шипучего вина, хотя первое слово было – "валгэ". Ушла оскорбленная: ее приняли за плебейку и даже за героиню Ремарка. Это интервью с Господом Богом, и вы слушайте, по крайней мере 3 минуты. Только комбинация из 7 линий, и постоянное возвращение, а макабрический абзац можно повторить 7 раз. Ритуал. Она не арестована. Ну и за то спасибо. Следы на льду. Вернее следы на снегу, которым покрылся лед. Что значит интуиция!




ключ

23
черновик четвертого варианта Загорелось? Ходил сколько и только сейчас догадался сделать подарок мальчику? Она очень умная? Почему? А почему тогда я с ней сразу почувствовала себя хорошо? Значит, это еще важней, а ты недооцениваешь. "Болеро" Равеля. Азиз Несин про кафе и про кофе. Я люблю Томаса Манна, так это же не значит, что вы должны писать как Томас Манн. Что касается Томаса Манна, то я люблю Генриха Манна, и тут мы никогда не договоримся. Требуется какое-то время для формулировки даже тех вещей, которые уже однажды сказаны, не говоря уж о том, что самое интересное – только почувствовано, но еще и не пыталось быть сказанным. Вот слабость человека готовых фраз: он почти не может сказать что-то для него новое, если перед тем не написал. Молитва была? Нужна "Молитва"? А Павел Лично, перевод со словацкого? Но Павла Лично у меня тоже нет, я только его видел в доме вдовы Булгакова. Лично? Павла? Какого? Шестого. Первого и последнего императора России из дома Романовых с этим именем. Заговор императрицы, тоже оксюморон: московский английский клуб, императорское человеколюбивое общество, единое коллективное мнение. Юра, ты сердишься, значит ты не прав. Что дозволено папе, не дозволено Глебу. Эх, кабы не хлеб да не деньги. Эх кабы не Глеб да не Сенька, мы бы и не вспомнили эту басню. Как у вас тут красиво! Как у вас тут хорошо! Я не на церковь, я на Вас перекрестился. Опять что-нибудь случится. В очереди на 60-тый автобус стояло человек 60, и каждого из них можно было увидеть у себя дома или у знакомых в гостях на дне рождения. Пойдете со мной на Филонова? Хватит филонить! А товарищ Николаев жив? Как Кащей – бессмертный, конечно, вы сами понимаете. Я не знала, что вас напугаю. Или с вами или со мной.




24   
Началось это с Паралепы, Паралепой должно и кончиться. Но нам не дают возможности поговорить. А мы пойдем в кафе. Работа в движении, конечно. И праздник всегда с Тобой. А все остальное – между прочим. И все мне кажется, живые эти речи в года минувшие писал когда-то я. В том числе и письма о нелюбви и письма не о любви. Плохая эпиграмма, вот что я скажу. Он делает ошибку. Он думает, что плохие стихи – это хорошая проза. Малого того. У него получается: неудачная пародия – тоже хорошая проза. А много у тебя таких стихов, которые можно вырезать на сером мраморе и поставить на Пушкинской площади? Слабовату Ренуару. Говори спасибо, что вопрос ставится так: значит все-таки даже у тебя есть такие стихи. У Володи Корнилова тем более. Наследник Колчака. Самые внимательные читатели "Литературной газеты": жик! – и сразу в картотеку. На них надежда? Поэт не оправдал их надежды. Такой рекламы еще не было. Сколько человек узнали об НТС из стихов Андрея Вознесенского они уже посчитали. Делать им нечего. Амбивалентный по идее. Я теперь буду целую неделю говорить с интонациями Малапагина. Ага! Значит, все-таки остается что-то, значит недаром. Потом мне на улице 5 лет спустя скажут, что я написал одну бессмертную фразу. Это ту, в которой увековечил собеседника. Какую? Ту, где говорится что-то, что запомнил тот, который об этом помнит. Что значит частицу вашего тепла? Что там еще было? Он унес или он принес? Время вспоминать когда-то заученные стихи, самое время. Пора читать и записывать, знаете, вдруг понадобится в случае чего для разговора. Тон задавала чайка Чехова. А он ухватился за "Бесы". Пусть, это для него внове – такое прочтение Достоевского – и тоже зацепка. Флибустьер немножечко пускал пыль в глаза.




25   ключ
Но отбили охоту идти в кино. Этот "Кентавр" незаметно вторгся и занял не подобающее ему место. My hand, grown enormous, seized the snug wealth of her flesh so completely my fingers probed the crevice between her thighs and my little finger, perhaps, touched through the muffle of faun-feeling cloth the apex where they joined, the silken crotch, sacred. Looked different and thought different. Ты еще не этим занимался на школьной скамье. Неправда. На школьной скамье я занимался учебником по физике. Свирепость апостолов возвращает нас к чужим заботам. Как было все ясно в тот день, когда я впервые об этом подумал. Они теперь 100 лет будут размышлять о неудобствах денежного обращения. Если это просто лексика, то конечно. Чужие сверхзадачи всегда обескураживают. Сказал про масло, и хорошо. Туда страшно и заглянуть. Если бы таких было 14. Но, милый мой, каково тебе было потом, когда ты бросал прощальный взгляд. Ух ты, вот когда Боги мстят, когда Природа смеется, а ты хотел ЕЕ обхитрить. Там был только один шаг вперед. И этот шаг почти в сторону. Музыкальное образование Андрея Белого – предмет нескончаемых разговоров, они меня бесят, потому что я в них ничего не понимаю. Я знаю твердо: мне нужна рыбная ловля, а они мне навязывают охоту с винтовкой. Лошадь на озере. Печальный случай, ничего не скажешь. Почему она подумала, что они живут разной жизнью? Я смотрел на них и ничего такого не видел. Но, между прочим, тоже опасный рефлекс: можно подумать, тут исчезли все возможности для успокоения. A lot of crotchetiness to put up with, but I don't see the compensation. Такие заботы, такие заботы. Никуда не уйдешь от пятой ноги.



ЕРЕТИК
26   ключ
20.2.68 ТАК ГОВОРИЛА НЕ МАТА, НО ХАРА КИРИ до того, как попала в наводнение на Неглинной. Попав в него, она уже перестала так говорить. Непонятно и странно все это: в сумочке можно хранить такую единицу хранения. А ведь тоже не подлежит уничтожению. П П У – по прочтении уничтожить. Но факт был, но пакт, конечно, был ли акт? Не сомневаюсь. Впрочем, может быть, и не было. Он плюнул на палец и стал считать листы машинорукописи. Бедный заброшенный ребенок. Тоже требует своей награды. Я пойду к 3 часам и буду первый. Пока вы ей не осточертели, правильно. Герцогиня Альба и художник Гойя, такая картина. Речь идет об истории испанской инквизиции. Писать голую женщину было преступлением, и художника сжигали живым на костре. Горел, как свечка, еретик. Я не знаю, кто был тогда Великим Инквизитором и была ли у него жена. Если герцогиня могла разыгрывать маху, а великий инквизитор был великий жизнелюб (по-простому бабник), тогда конечно. Что мне нравится в архивах СС РПЦ, так это то, что они тоже пользовались такими же сокращениями, и титул Победоносцева был 0-П СС. Тишина имела когда-то смысл. Есть тонкая грань, и она все время нарушается. Идет качание. Идут махи маятника то в одну сторону, то в другую. Уловить тот момент, когда три измерения внезапно превращаются все-таки в четвертое, явно несуществующее и фантастически-нереальное, – трудно. Это бывает только во сне и очень редко. Боюсь искусственного построения макабрического абзаца.




27   ключ
Тут все места были связаны с ожиданием. Правда, места пониже, то есть подальше высохшего озера и вдоль по крутому берегу, на котором лес прямо подходит к воде. То же самое место. Небольшой обрывчик с кустиками на берегу. Тут ушел сазан, самый крупный сазан в этой рыболовной жизни. Чебак оборвал леску, когда я его тянул, выхватил из воды, и он, оборвав леску, шлепнулся на берег. Чебак чуть не ушел, но он не мог опомниться от удара о землю и лежал, не трепыхаясь, а только жадно дыша на песочке у самой воды: одного движения было достаточно, чтобы скользнуть в воду. Я бросился вниз с крутой части берега, спрыгнул на песок и обеими руками схватил чебака. Изо рта у него торчал крючок и кусок оборванной лески. Головли тут по всему берегу до горизонта и дальше, именно с правой стороны, потому что берег крутой и заводи и коряги и такие уютные бухточки и светлые отмели, на которые в жаркий день кузнечики могут прыгать или попадать с яра. Головли тут всюду от горизонта до горизонта, но только нужна лодка. Каюк нужен. Без каюка на головля – все равно что совсем не ловить. Надо сначала наловить кузнечиков, а завтра мы отправимся сплавлять на голавля. Именно так это и называется. Вот это и есть то самое, чего не надо было делать. Черный хлеб? Это же надо так из себя вымучивать. У вас была недобрая улыбка.




28   ключ
Вот именно. Все это давно вышло из употребления. Пусть разрезка вас не смущает. Ритуал – как всякий ритуал: лишь бы не остановка. По смоленской дороге – столбы, столбы. Белые столбы. Ну и лбы. Столбовое дворянство. Дворянское гнездо. Юз. Голос Галича перекрывает гитару Окуджавы. На полях написанной книги. Побледнело мельничное колесо. 10 дней прошло. 10 дней, которые потрясли ее мир. Теперь в моде чичисбеи. Мокрый снег на Пушкинской площади. Все это было интересно 10 лет назад. Цитаты в отрыве от контекста казались более значительными. Что и выплыло на поверхность. Обморок. Разрезка. Еретик. В коммунальной квартире – долги, звонки. Звонки. Долги. Черное солнце не ждет. К Ф вышел из употребления. Консепсион – портовый город в Чили на берегу Тихого океана. Такая чилийская Кострома Чухлома. Аста – имя эстонской девушки. Она работала у нас в немецком отделе. Переплюнуть переплетчика с этим переплетом не удалось. Линия зеленого карандаша. Ее нужно было преодолевать. У орангутангов тоже свой табель о рангах. Не смешивать два эти ремесла. И этого делать не нужно было. Я не люблю Брамса. Я люблю Франсуазу Саган.




29   ключ
КОНЬКИ НА ПЛЯЖЕ у моря в жаркий день производят такое же впечатление. Какой сумасшедший их принес? Зачем они тут? Серьезно себя воспринимают серьезные люди. Приди к ним, и они заставят тебя читать их в газете. В конце февраля на улице около амбулатории-поликлиники с утра пораньше выстроилась очередь за талончиком к врачу. Я тоже стал в очередь. С жуткой силой перекликаются такие устремления. И чем случайней, тем вернее. Это относится и к подклейке черновиков. И даже, может быть, больше, чем ко всему остальному. Марлен Дитрих по-французски. Коньки на пляже. Зачем это нужно было? Спустись на землю, пойди к врачу. Поднимись до кошмаров, посиди в библиотеке. Ничего не может быть туманней. Первая комната, о которой сегодня я не сказал ни слова. Забытый челн, заброшенный волною на безымянном диком берегу. Тут человека берегут. 10 дней прошло. 10 дней было вчера. В Италии нынче все доктора. Раньше только получившие высшее образование имели право на "дотторе", а теперь "дотторе" употребляется все чаще и чаще вместо "синьоре". Может, он без задней мысли? Этот Скалозуб-то? Тут все построено на задней мысли. Ей, конечно, всего обидней была эта строчка с этой рифмой. Этот жест и навел на счастливую мысль. Переплету "Игрока" и буду счастлив. Получаешь удовольствие, и получай. Не так уж много осталось. Вот когда перестанешь получать, тогда и будет плохо. Захламленность – вот что поражает. А все остальное – в пределах нормы. Лекарство от боли. Просто лекарство от боли.




30   ключ
Она удивляется, как это я себе могу позволить такую роскошь – содержать мужа. Ей на одни тряпки не хватает. Да, я очень дорого тебе обхожусь. Да, она знает. Да, она тебя предостерегала еще в далекой юности. Помню. Неглинка – наводнение – вышла из Трубы на Трубной площади и мимо ресторана "Узбекистан" по бульвару в сторону "Будапешта" на Петровских Линиях: так я и не попал на "Гусиное перо". Знак странный и чужой, но я к нему привык. Придется помириться с некоторыми особенностями визита старой дамы. Найденные ритмы хороши, только не заглавием: я вижу дату. Это было в апреле того года, когда ничего не случилось.
У. Малапагин (Павел Улитин)
Черный хлеб
СУГРОБ





сугроб – 20 стр
СУГРОБ

28.2.68

[1]
Твои друзья украли консула. Мои. Ваши? И заведет крещеный мир на каждом шаге борьбу за мир. От тебя не требуется игнорировать вежливость. Мимо цирка. Но чем? Я не литературная дама. На каком этаже отдел поэзии? Вам тоже? Нет, мне отдел прозы – буфет. Я ничего не сделал такого. Пробовал, ничего из этого не вышло. Возвышенная организация: не забыл? Такой Беня Крик из Чухломы. Консепсион: только в пределах вежливости. Очень рад деловому настрою делового человека. А что от меня требуется? Забыл спросить. Увы, потеряло значение и это. Стало быть, не было в нем острого ума, если он даже 9 минут спустя не мог вспомнить о том без ощущения обиды. И стало быть, был же в нем острый ум, если он тогда же на редакционной машинке отстукал то, что от него требовал редактор, и смог так ясно понять свое положение, несмотря на свое упоение. Совсем другое дело. Und was ihre Frau dazu sagеn wird, ist mir absolut gleichgultig. But we are lazy and not curious. Slightly abnormal is not interesting at all; slightly normal is the ticket; but the most interesting is a complete madman dissimulating his madness amidst the every day reality. The pimp. The provider of popsies for top people. Мистер Пимп и любовница императора.




2     сугроб


Ненаписанный рассказ о самом удивительном открытии из жизни одного открывателя. Тайный выдаватель. Закрытый распределитель. Вторгается в наши сны театральный роман. И нет возможности от него избавиться. 19-го апреля мы купались в этом году в первый раз. Вода была ледяная. Именно на этом пляже возникла проблема. Почему у меня не получается? У всех получается, а у меня не получается. Писать можно еще поперек, и вообще-то говоря, все понятно, когда пишешь. Это я перепишу. Сяду, заведу себе отдельную тетрадь и все перепишу от начала до конца. А тебе кто больше нравится – Вера или Марфинька? Свентич – он такой. Стрела с надписью "В правый глаз Карла Великого" так бы и попала в правый глаз, если бы Свентич не подставил свой щит. Зеленые чернила нужны. Где достать зеленых чернил? Сугроб. Долго он будет еще заслонять прохожих?






3     сугроб

Но вместе с тем какое-то отчаяние. У вас бы тоска в глазах усталых. И чтобы все было романтично, как слова Бунина в Париже. Как письма Авиловой из Швейцарии: все пройдет, сугроб останется. Именно это и создавало иллюзию законченности. Еще короче – по 2 слова с каждой страницы: а в четверг и умнее его. Но это 6 слов, а тогда по 2 строчки, но не больше под дивную власть. Вот что надо украсть. Какая она инферналка! Она просто беспорядочная женщина. Вы не согласны? Вот теперь чувствую интонации сугробного мира. И эту гробовую дрожь как ласку новую приемлю. На "Мужчину и женщину" каждая женщина хочет идти с мужчиной, но нас интересуют те пограничные случаи, когда мужчина хочет без женщины. Девушка из банка, например. Только постепенно вырисовываются контуры новой интонации. Только две страницы из того тома Чехова, где пьесы. Все-таки "Чайка". Весь "Кентавр" умещается в одном отдыхе на копне сена. Все, что было по дороге туда и по дороге обратно, в замысле, конечно. Впрочем, если считать четыре тетради, то и в выполнении. А с некоторыми исключениями даже больше, чем "Кентавр". Даже больше, чем "Подросток". Обидно, что у меня такой глупый читатель. На этой странице остановил свое внимание и читатель в 1962 году. Да, а что? Букварь рядом с энциклопедией, вот что это такое. Эта шутка имела значение в 1957 году и в 1959, а уже через год потеряла всякое значение. "Секрет Сильвии" Ли Бордена – такая же книга. Если заслонить голову и убрать руку, то получится самый преданный друг Джеймса Джойса в Париже – издатель и владелица магазина-библиотеки Сильвия Бийч. От такой привычки ничего не зависит.




4     сугроб

Это листочки-то? Ваш чего-то пишет. Все чего-то пишет и пишет. Зачем вы уничтожаете написанное, ведь нельзя полагаться только на память. Катамнестические данные. Вот слово сказано, и мне захотелось побежать, увидеть человека. Нет, это не Паралепа. Персонаж, вышедший из употребления. Слово "твоей" подчеркнуто, и эта подчеркнутость странно действует на того, кого это касается. Как нет возврата, как нет подъезда к тем яблоневым садам, к которым ты хотел возвратиться под ударами подкованного сапога, так нет возможности и поговорить с тем человеком, который помнит работу маленького переплетчика над книгами Льва Толстого. Давно уж ушли эти тайные радости. Где-то посредине между валидолом и "забыл, куда-то делась" остался интерес к прежним интересам. У него есть такая книга, которую он никому не показывает. Если хотите, он ее вам покажет. В тот день нужна была ясная голова. Культура. Тут критерий на килограммы. Пуды. Два пуда сюда, четыре пуда туда: с ума сойти. А в карман брать нечего. Нечего. Пройдись по этому лабиринту и махни рукой. Походить, посидеть, подышать свежим воздухом. Слово на ветер. Велосипед на морозе. С удочками в Художественный театр. Это книга такая. Ты должна задаться вопросом: кто твой муж? Потом провести расследование, встретивши всех предыдущих женщин, поговорив с ними – они тебе все расскажут. Потом надо купить револьвер и придти домой с твердым намерением его убить. Потому что он все время врал. Кто он? 5 женщин тебе дали 5 ответов. Он все им наврал. Теперь ты должна выяснить правду и убить. Вот какая это книга.




5     сугроб

Вот поэтому она от него и ушла. Его хоть завтра запускай в космос: он тугоплавкий. Хотя что из него вышло бы в известной мне и вам ситуации, это еще вопрос. Но тут важен материал. У него папа – робот, а мама – электронная машина. Ум запрограммирован программистом по образу и подобию своему, а совесть – это 18-й век. Товарищ Услович – режиссер у этого актера, и он как тренер у фигуристки: актер без него не может. Над словами работает целый штат, и у этого штата есть свой начальник штаба: один ленинградский писатель. При таком актере быть писателем – высокая честь. Это вам не радиосваха и не телешлюха. Это сугробный мир, да? Цирк – это работа без дураков. Вот за что я люблю цирк. Это называется удаление грубостей. Не так это надо делать. Вот удалил, и стало непонятно и неостроумно и просто ерунда. Ну почему ты не хочешь признать? Когда тебе достанется серебро, ты узнаешь, что у тебя было золото. Но результат был самый неожиданный.
Она не арестована.

Евгения Уралова – вот имя той актрисы, которая вошла в наш мир с "Июльским дождем".

Посмотрел я на кислое вино и махнул рукой. А что, гораздо интересней, чем та актриса, которую все время показывает Антониони. Я знаю, что вы не согласны, но дайте сказать. Что ж тут получается? Я вижу, получается что-то хорошее и неожиданное, но меня несколько смущает сам факт неожиданности. Так из книги легко сделать письмо в один адрес. Я уж не говорю о невозможности сделать из письма книгу, меня смущает теория множеств. Тут трудно остановиться. Тут важна иллюзия.

Акта не будет. Будет пакт. И это факт.






6     сугроб


Так и случилось с Одноглазым Королем в царстве слепых. Я недооценивал эту сказку. Только ее нужно хорошо рассказать, спокойно и неторопливо. Вот где надо саблинское издание.

Ребенок не может жить без приключений. Отец-исповедник хорош как метод на бумаге, но вот так изо дня в день – это же жуткое предприятие. Это взвоешь.

При всей ее мягкости она способна на решительные поступки, чтобы удержать то, что она заполучила. На лицо падали мягкие хлопья влажного февральского снега, и циркачку ждала проволока. А ему б чего-нибудь попроще. Мне бы вон ту. В небе вон ТУ прочертил воздушную линию, и мне было трудно мечтать о заснеженной Эстонии.

Я так старался никого не выдать, никого не предать, что ничего не сказал и не мог вообще сказать. Заветы относились к другому времени. Почерк вышел из употребления. А она собак не любит.

Слова под мальчика в 7 лет почему-то бесят еще больше, чем книги, написанные под капитана Майн-Рида 100 лет спустя после смерти капитана Майн-Рида. Зато его любят в Болгарии.

Сам он считает это самым высоким уровнем вольного полета, ну и пусть считает. Это про "Литературную газету".






7     сугроб

Одного этого сознания мало. Какой-то поворот, который облегчил возвращение к чему-то, к чему надо было давно возвратиться. И если президент ближе, то метастазы тем более. Было странное чувство. Оно потом заставило идти и улыбаться. Сугроб. Наконец-то я вспомнил это слово – сугроб. Именно один сугроб, хотя посреди лета высыхают губы. Посредине лета, ладно, так требует ритм. Хоть какой-то вкус. А то ведь нет никакого вкуса: ни плохого ни хорошего. Все нравится. Я не хотел трогать эту краску. Мне нужна другая палитра. Появилась потребность, и за то спасибо. Зимние впечатления от летних заметок, а тема одна – осень. Я вот возвращаюсь к этим книгам, и они для меня – как счастье.
Он хочет и принимать антабус и водить автобус. Так вы ему сразу скажите: у тебя ничего не выйдет! Мало того. Он хочет еще и выпивать немножко. Это невозможно. Мечта всех алкоголиков – принимать антабус и выпивать понемножку. Что из этого выходит, вы сами знаете.

Я им кручу, как хочу: он безвольный. Не таких объезжали. Ей важно, с кем ее видели. Ей важно, с кем она сидела. Ты знаешь с кем?! Как она с ним! Как он с ней.

Она сидела с художниками. Она бежала с журналистами.






8     сугроб

Я уклонился от сугроба. Сугроб в этот месяц значил в нашей жизни все. Он скрывал от нас прохожих; тех, которые шли по улице. А мы думали, что он скрывает нас от посторонних взглядов. Он скрывал от нас вид на первый этаж соседнего дома. Все время пейзаж почему-то воспринимался глазами множества случайных зрителей, и слова были такие, которые будут говорить свидетели неожиданного убийства, когда начнется расследование. Ее главное оружие – разговор. Помню. Ее главное оружие – толстые колени, которые торчат из под мини-юбки. Еще дальше пришлось уклониться от президента.
Слова, написанные под впечатлением событий, которые наконец дошли до сознания. Железный поток сознания. Поток сознания у него железный. Фраза из "Кафе". Тут 15 лет спустя я услышал впервые слово "артистичка". Конечно, такая бумага настраивает на разговор без продолжения.

Мне обидно, что неглавные подробности заслонили главные чувства. К ним почти нет возврата. Слишком много всякой ерунды накопилось по дороге, и внимание постоянно отвлекается, и склероз еще, и все остальное. Вместо того чтобы помогать только мешает. "Паралепа" – тоже не ахти какое красивое место, но наше место сейчас – в "Паралепе".

Я ухожу в маленькую комнату. Можно обойтись и без пресса.






9     сугроб

РИСУНКИ ПИКАССО в такой коллекции действуют убийственно: каждый думает, что и он так может. Создается иллюзия – никакого умения рисовать не нужно и учиться не нужно, нужно только портить бумагу. Если что требуется, так это смелость и храбрость взять пачку лучшей бумаги и в 5 минут всю ее испортить.
Это вы ее научили на весь троллейбус кричать "Котик, ты взял билетик?" И почтенный профессор, вошедший на правах старца с передней площадки, должен сидеть и краснеть под неодобрительными взглядами трезвых пассажиров переполненного троллейбуса.

Сугроб, конечно. Высокий сугроб скрывает вид на первый этаж соседнего дома и всех прохожих на тротуаре. Сугроб справа, слева почти гр.об. Бабы прыгают в сугроб. Давно это было. У него почки. И с его стороны это была акция.

Хочу сегодня посмотреть "Июльский дождь". В "Фитиле" идет. Не нужно было ни ума, ни заслуг, ни талантов для достижения второго места в государстве. Портрет Малюты Скуратова висит у нее над кроватью. Кто писал? Ее муж. С каких источников? С одной фотографии времен Ивана Грозного. Князь Серебряный тайком щелкнул лейкой. Хорошая фотография для того времени. Кутая свои зябкие плечики в черный мех, прошла – как ее фамилия? – под руку с Сергеем Бондарчуком и скрылась на повороте на улицу Горького вверх от Центрального телеграфа.

Какая-то лихая фраза, оскорбительная тем азартом, с которым она произносится, вроде "Четыре сбоку, ваших нет!" Так мало слов, имеющих значение. Так много книг, которые нужно перелистать. Оказывается, это цитата из "Экце гомо". Оказывается! В проекте они все – соучастники, и я ведь тоже только на первый взгляд – посторонний человек.






10     сугроб

Если там все есть, значит надо переходить на другие ритмы. Я разрезал, а теперь не знаю, как склеить. И чего – главное. Таковы очертанья чертога. Вот когда я услышу эти слова, тогда и будет все остальное. Сначала были, а потом началась удивительная сдержанность. Важны факты, а не слова. А больше такого факта – куда же? Страница 262, том 9, зеленый Чехов. Куда же дальше? Вот оказывается что. Вот именно.
На том же месте в то же самое время шел разговор с надеждой продолжить его и 20 лет спустя.

Н.Бесс и Лена Росс вели такую беседу. Я при ней не присутствовал. Можно подумать, в том доме было 8 с половиной. Я напрасно увеличиваю количество страниц с нейтральными словами.

Странно. Тут приходится уходить в тот день, когда я не запомнил лица. Да и голос тоже. Но помнилось всю жизнь что-то гораздо более важное, чем лицо и голос. Это что-то окрашивало всю вселенную в яркие краски, пейзаж превращался в серию шедевров, и эти картины стоят перед глазами. Я не знал, что буду описывать Теплый переулок.






11     сугроб

Somehow – if it troubles you. Somehow. A poor life this. Still you are not compelled to. You can chuck it. Stick it or chuck it. But you have no time to stand and stare. He felt suspiciously young and sentimental. Friendship between the soldiers. A free lancer in the search of his piece of bread. Not by the memory alone. Сколько там бесприютных скитальцев? Какие там скитальцы! Тоже нашли где искать скитальцев! Прочно приспособленные люди. Слово "комбинат" все время крутилось на языке, но не нашлось эпитета. Госцирк – это несмешно. А когда мы пойдем в цирк? Там же все это есть. Я бы на твоем месте писала о цветочках и лепесточках. В крайнем случае о женских жопах. Таковы очертанья чертога. Опять повеяло тем же самым.




12     сугроб


Особенность этой "Колибри" – спасибо, напомнил: конечно,
конечно, кому же еще! А ты еще занимаешься переплетами? Да. И каждый
раз делаю ПОСЛЕДНИЙ ПЕРЕПЛЕТ.

последний переплет.
Тебя ждет эксперимент профессора Подда у инженера Кочина. Ошибка инженера Кочина в этом году – уехать не в заснеженную Эстонию. Ошибка инженера Кочина –поехать на Клязьму зимой. Не хватает человека с машинкой, у которой есть точка с запятой. Кентавр? А она – Далила? На-(в)-ухо-донос-ор, как? Нэ-бю-кад-нЭззер: вот как. У вас стихи? Нет, роман. Здорово, Сережа, нахальная рожа: укатали сивку. Мы прокатали 1 руб. 50 коп. Пора. Колибри. Сугроб. Жутко наблюдательный человек встретился в буфете "Литературной газеты": заметил бороду и палку. А что скажет на это ваша жена, мне совершенно безразлично. Тысяча или мельница? Она или он. Конечно, ОНА. Сухощавым ногам лейтенанта подводного флота анапест, пентаметр: да, мне больно.

Единое слово.

Шпаргалка для нахождения цитат.

Я сам скребу палубу и чищу медь, а они думают, я потерплю бездельников-пассажиров: развалился в шезлонге и поплевывает на палубу. Вы капитаны, братья, капитаны, только зачем вас столько на одном корабле? 5 слов, 5 анапестов и каких: сочетание падежей, дательного с родительным – редчайший синтаксис для стиха.

Ей важно, с кем она сидела.






13     сугроб

Чтобы тебе все было ясно, скажу сразу: я описываю события, которые происходили именно в тот год, когда ты родился. И дата 19 апреля в рассказе о первом купании относится именно к этим событиям. Мне бытовые подробности не нужны. Мне нужен характер в самых общих очертаниях. Что я им покажу? Откуда вы взяли, что он красивый мужчина? Надутая тварь! Вот эти и только эти, да еще, может быть, про острый ум еще раз. Да, конечно, прапорщик Эркель, только как-нибудь потоньше, поосторожней. Вишневый ли сад? Три ли сестры? 30-е ли сентября? Мертвые ли души? "Кентавр", конечно. 3 страницы из "Кентавра". Если бы у меня была фотокопия, я бы, конечно, не так делал. Я бы в полную меру работал под наводнение на Неглинной. Ты, последняя страница моей жизни! Ты – единственная надежда России!
Она воспитывает наследного принца. Она втягивает других и все больше и больше. Варвара Петровна Ставрогина – да, в глазах прапорщика Эркеля все было именно так. На что они употребили эти полтора часа, когда ты тут мерзнул в ожидании, ты прекрасно знаешь. Нет, я не ревную. Нет, она не унизится передо мной. Слова с 733 страницы к ней не относятся. Но наконец-то дошло, что друг капуцина сам недалеко ушел от капуцина. Это было 30-го августа, а не 30-го сентября. Вечно вы все путаете.

Мои дела запущены. Тетрадь по русскому языку не завел. Тетрадь по алгебре тоже. Сезон катания на коньках кончился. Они требуют с меня Майн-Рида, а за это обещают Джека Лондона. У Сережки сосед читает Жюль Верна, а мои – кроме девок – ни о чем не разговаривают.






14     сугроб

Кошка подстерегает мышь у норы и чувствует себя в полной безопасности. Именно такой смысл я и хотел вложить. Инструктор дал слишком умные и сложные инструкции. Неудачный момент вы выбрали для поступления в нашу школу. Наша школа уходит в далекое плавание. Мичманы не требуются. Юнги тем более. А он хотел зайцем. А она думала, что обойдется. Нет такой лексики, чтобы заменить что-то, чего не хватает. Достаточно знаменит, чтобы быть известным под тремя буквами. Но картина жутко безнадежная. Надо же было хоть немного соображать. А то ты не знал, с кем имеешь дело. А то ты не знал, какую книгу ты взял в руки.
Только сугроб оправдывает погоду. Хотел бы в единое слово он слить, а единого слова никто не хочет знать. Свою грусть и печаль, а с него требуют чужие заботы. Куратор будет курировать именно в таком смысле. Но ветер умчал его в даль. Его, нашедшего единое слово. И ее, пытающуюся его найти.

Разогнать эту группу. Там каждый действует на каждого, никакой дисциплины, никто не выполняет домашних заданий. А программа требует. А у нас план. А экзамены на носу. Пусть она испытывает свой метод до конца, а то она нам их испортит, а потом с ними на третьем курсе возись, начинай сначала, наверстывай программу.

Я вам возвращаю, я ничего не смог сделать, это сойдешь с ума. А он ничего не сделал. У меня для вас лежит книга. У него для меня лежит подборка. У нее для тебя лежит переплет. Вот когда об этом вы скажете в третий раз, тогда до человека дойдет. Он меня убьет. Он тебя вышвырнет за борт. У него и формула есть – гавно за борт корабля!

Коньки сверкали на солнце.






15     сугроб


Так влияние и есть когда человек не хочет, а его уговорить, чтобы он захотел. Жуткая вещь по своим последствиям, но на первый взгляд просто ничего особенного. Ну вот, мы опять удалились в 25 километров от нашего адреса.

Work wildly at your bottom? Кто же это насолил вам так, а? "Достоевский" уходит в Бухту Радости.

Конечно, такой переплет должен идти под черновики. А то еще какая же работа больше всего запущена. Кстати. Пятница? А ни слова про 5 химичек. Поехать просто так?

Первое впечатление – удивительное. На нем можно остановиться. У него же руки дрожат. Ну и что, у всех дрожат, а у тебя не дрожат? Почему это произносится таким тоном: приговор окончательный и обжалованию не подлежит?

Почему он вас дарит таким НЕ-вниманием, как вы думаете?

УКРАДЕНО ИЗ ОДНОГО ЧАСТНОГО ПИСЬМА
1.3.68
было
слишком много
заглавных букв.
Увы, он счастия не ищет, решив, что в БУРе есть покой. Вокруг этой бури крутились последние дни. Напомнили. Спасибо, что напомнили. Кто мечтает о заснеженной Эстонии? Вот ужас-то.
Нет, это не пентаметр. Посредине лета высыхают губы, надо выпить. До свиданья, Люба: у меня комплекс! А в кафе на Трубной золотые трубы. 4 сбоку, ваших нет! Девушки танцуют английский фокстрот. Но на этот спектакль он пришел, превозмогая боль.






16     сугроб


Какая она инферналка! Она просто беспорядочная женщина. Вы не согласны?

Он был когда-то орфик.
3.3.68

If you are lucky enough. Writing every day made her happy. One man show. And we go to the cinema. And the courage to say "shit" in front of a lady. Only now I see it in the true light. Only dirty yum-yum girl understands love. You don't understand. Only with a person so eminently sensible could I have deceived my wife. He was the butterfly to end all butterflies – a self-proclaimed butterfly who made no secret of his tendency to lose interest in a girl after he had slept with her once. He called this "my little peculiarity". You were the first intelligent person to tell me I could be a writer. You have given an unhappy woman what every woman needs a romance. А woman tears a passion to pieces and gets no good from it, but a romance can be laid up in lavender and looked at all through the long years to come. Why should I do so that they like me? Why don't they do anything that I like them? Am I their slave? Do they think they bought me?

Увы, он счастия не ищет, решив, что в БУРе есть покой. Вокруг этой бури крутились последние дни. Женский голос во всю мощь, заглушая все остальные звуки:

– Под ним струя светлей лазури!

Ревизионисты боятся услышать мысли Мао Цзe-дуна. Так говорила хунвэйбинка.






17     сугроб


Сами они себя считают жутко остроумными, назвав Светлану Аллилуеву Сметаной и объяснив всем, что это кислые сливки. Так и слышно, идут и задыхаются от своих собственных шуток. Смех их так распирает, что у них дыхания не хватает произносить слова, которые могут и оказаться несмешными. Не нравятся мне эти юмористы. Во-первых, за чужой счет. Во-вторых, уж больно сами громко смеются.

Сугроб тем и хорош был, что появился в самом конце дня делового человека. А деловая дама тем и хороша, что трезво смотрит на вещи. Сантиментальное путешествие по заснеженной Эстонии только начинается. Машинку он не взял. А жаль. Лыжи и борщ – это конечно трезвость, дальше некуда. Но он же знает, что его ценили не за трезвость.

Мама так и сказала что-то вроде того, что если бы она вошла в дом как невеста, то она была бы рада. Мне эта книга для родителей уже невновь (не в новь?), а им, конечно, уже никакие книги теперь не нужны.

Публицист был несколько озадачен. Но ему помогло чтение профессора Милюкова, а двухтомник истории русской мысли, изданной в Париже, ему никто дарить не собирается. Жаль, конечно. Было б меньше недоразумений.

Дверь проникновения раскрыта настежь, но мы хотим через маленькую калитку в стене.






18     сугроб


Холодный ветер в августе сдул начисто июльский дождь. В цирк надо идти с "Тигром" в кармане, а где был тигр? В цирк надо идти с теми самыми чувствами, которые были в 10 лет, ну в крайнем случае в 15 лет. Могу ли вспомнить без улыбки.

Реальный бытовой комментарий тоже не нужен. Это не великосветская хроника и не полицейский репортаж. Нужна деловая дама и четкая финансовая основа. Помощница не в ее смысле. Мне не нужна советчица – антисоветчица тем более! – приятельница, критик и рецензент. Издатель славный, иди ты к другому писателю!

ЦЦ – значит церковный центр, а я думал: какая муха укусила? Я прочитал несколько строк и твердо решил: ни дня без строчки, т.е. наоборот – ни одной строчки до конца жизни на этом языке!! Это была не клятва, а просто словоизвержение для облегчения полноты чувств. 5 лет прошло с латинской машинкой, и я теперь спокойно могу судить об отсутствии той простоты, которая приходит только в конце пути. Вот страница с датой 5 марта. Ни одна из возможностей этого жанра не использована. Ругательства слишком осторожны, комплименты слишком запутаны. С трудом прочитывается и с трудом припоминается, к чему и к кому все это относилось.

Я усадил своего лучшего заклятого врага за стол, поставил перед ним свою пишущую машинку, и он мне напечатал 125, нет, 250 слов. Это было ровно 3 года тому назад. Но с тех пор ничто не изменилось. Это могло быть и 13 лет тому назад. Кстати, когда это было?

Он был когда-то орфик.

В тот год главный капуцин ходил в лучших друзьях писателя Солженицына. Ну, головли тут будут хватать и на кусочки пионерского галстука. Такое место.






19     сугроб

Я с удовольствием вспоминаю о профессиональных навыках. Хорошо иметь профессию, где не нужно на каждом шагу врать и лгать самому себе и обманывать себя, хорошо. Тем более, что твой кусок хлеба даже от этой профессии не зависит. В тот год осенняя погода стояла несбыточной мечтой. Мне надо хоть на минуту переселиться в тот год, а то я привык, а то я не чувствую. А это никуда не годится. Так начнешь забываться до такой степени, что придется начинать все сначала.
Продолжение нейтральных слов. Ах мне бы вырваться хоть на минуту. Так не хватает физического ощущения маленькой комнаты и запаха столярного клея в переплетной мастерской. Он хотел подержать машинку на ладони. Ты не бойся, я не уроню. Но я-то знал вес машинки! Что он меня уверяет: он не уронит! Я-то знаю, что эту машинку нельзя удержать на одной руке, тем более на ладони. А лежа можно на ней работать? И лежа можно. С применением всех позиций, описанных в "Кама-Сутра" тоже можно.

Позади чернели белые столбы.

Столбовая дорога в суГРОБ. На ней мы и остановимся. Ключ к этим интонациям дал старый кривоколенный переулок на повороте к туристу. Меня поразила легкость перехода. Им и своя шейка – копейка: на то и 19 с половиной лет. Меня поразила быстрота, с которой возник вредный рефлекс, почти комплекс. Я ее увидел в третий раз, а чувство было такое, будто мы всю жизнь никак не можем избавиться друг от друга. И подумать только – цитата из Л.Робота – такая маленькая девочка и возбуждает такую большую "Эрику". Там у него, конечно, эрекция стоит, но я не могу ее оставить рядом с эвкуменической проблемой. Создание мирового церковного центра важнее и ближе, чем мы когда-то об этом думали.






20     сугроб


Источник информации мне заморачивает голову и еще с таким раздражением. С такой болью на лице, как будто это я с него сдираю кожу. Не Белые Столбы, а Столбовая. Белые Столбы – это Госфильмофонд, это кино, это просмотры, это восемь с половиной и сладкая жизнь, как человек этого не понимает! А больница для хроников и "тишина на белом свете, тишина: я иду и размышляю не спеша, то ли стать мне президентом сэ-ше-а, то ли взять да и окончить вэ-пе-ша" – это Столбовая. Понятно? Тебе лучше знать. Тебе и песню в руки. Я имел в виду "крутится коричневая лента".

Мягкий хлопьями снег падал на тихий переулок. В этот час ты призналась. В этот день я тебя любил. Пусть это будет тайной.

Я помню нежность ваших плеч. Ты пришла, раскрасневшаяся с мороза. Он сказал: но она же мне не простит, что вы читаете без нее. Это было приятно вспомнить.

Конечно, не всем это понравится. Некоторые, конечно, будут смотреть косо на нашу дружбу, но наша дружба тем и хороша, что один раз в жизни через месяц, через год один из нас сделает подарок. Просто подарок.

Улыбнитесь, и я буду счастлив. Улыбнитесь, и я буду ходить два дня подряд улыбаясь неизвестно чему.

Сугроб от Вас был слева в тот день.

У. Малапагин (Павел Улитин)
Черный хлеб
ЧУЖОЙ ЗВУК





ЧУЖОЙ ЗВУК 15 стp
<И я должен издавать>
Чужой звук

1
А теперь никто не приходит в ярость, и я должен играть чужую роль. Вот уже и смерть велосипедиста была. Испанский фильм потерял актуальность. Больше можно и не писать. От каждого по животу, каждому по черепу. Это сказал Евпомп. Первый греческий экзистенциалист – 2-й век до нашей эры. Он работал с помпой. Это сказала Лефантис. Не Лефантис, а Элефантис. Трагическая эллинская поэтесса – 2-й век нашей эры. Доктор Кибернетович интересуется: а кто такой виконт де Бражелон? Was ich besitze, seh' ich wie im Weiten, und was verschwand, wird mir zu Wirklichkeiten. My fly wasn't open. Your fly in the bonnet. Not there but never mind. Catch the fly, please. But I did mean the fly in the trousers. Пресное яблоко – вот как теперь воспринимается Мопассан после всего того, что мы читали по-английски. В чужих галактиках плывут чужие земли. Чужими словами мы покрываем свою тоску. Так вас любить, так вас жалеть, себя губить, душе болеть. Ему нужна была библия для охмурения одной девушки. Библию пришлось украсть. Кражу пришлось скрыть. Ему про гербы, а он про грибы. Хочешь жни, а хочешь куй. А он и жнец и кузнец и на дуде игрец. Дивная власть: положили тебя никогда не судить и не клясть. Конечно, только этим и занимались. Что-то скользкое, что-то склизкое, явно не марксистское. Никакого позора я не видел. А сущность новой обезьяны – в упрямстве.




2
ЭТА КАРТИНКА МЕНЯ БЕСПОКОИТ. Этот джентльмен, сидящий за полированным дубом перед четырьмя листами исписанной на машинке бумаги. Актер готовит эту роль. Эта картинка меня не волнует. Машина мчится по набережной с бешеной скоростью, и вот-вот наступит смерть велосипедиста: а у него это есть? Как можно говорить в настоящем времени о покойнике? Эта картинка перестала стоять в мозгу. Я диктовал, она писала, но не все в этот день были счастливы. Эта керосинка теперь не нужна. Все элементы на лицо, и ни один из них не имеет право выйти в символы. Ни поцелуй Иуды, ни почти все вместе, ни Мария Магдалина, ни тайная вечеря. Сугроб касался только двоих, а потрясающее впечатление произвел на четвертого человека. Я позвоню, я узнаю. Или это хорошая мина при плохой игре. Или. Я думал о тебе. Я ДУМАЛ О ТЕБЕ. Куда бы приклеить эту фразу? Слово на ветер, да. Тогда и "Показалось жутко неприемлемым" – тоже слово на ветер. Тем более, что ветер, не умеющий читать, скоро умчит его вдаль. Экклезиаст был немного похож на луч света в темном государстве. А божественная душа тем более. Переплет придавал законченность этим размышлениям. Как в другой раз законченность сообщалась карманным форматом. Ей больше нравятся эрудиты-маразматы. Маразматы с мехмата. A portable pornograph. She had been all things to all men, now her past had come to haunt me. Она пришла оттуда, она ушла туда. Только я ее и видел. Достань мне ампулу, я превращусь в горящий факел. Достань мне ампулу. Я тоже могу хлопнуть дверью, уходя из мира. Сугроб касался только двоих, а картина была связана с театральной жизнью в литературной газете. Затопить мастерскую. Pornographieren verboten!




3
Я и не знал, что все обстоит так просто. 14 слов через запятую. Странная мечта. Найти живой отклик у антипода на другом языке. Больше можно и не писать. Я там себя почувствовал весьма странно. Кому можно порекомендовать такое лекарство? Очень сильнодействующее: слов нет. Там тебя спокойно выслушают. События в Снобистском переулке выбросили на поверхность роковые яйца. Яйца сварились так, как ты любишь. Терпеть надо, как я терплю. Надо собираться, а собираться сложно или кажется сложным. Успех зависит от бумаги, но еще больше от настроения. Картина яркая, результаты так себе. И что ты там находила, теперь уж непонятно. И что служило наградой и что выходило в критерий. Такое ремесло. Лучше еще раз незнакомую картину. Я ждал явления старых знакомых. У них такая насыщенная жизнь, как у мальчишек в 5 классе. Оторвался от работы, вырвался в магазин, сдать пустые бутылки, взять 5 бутылок пива. Но солидный совет: я сам видел результаты. Хотел бы я тебе представить всю полноту картины, которая еще будет. Я недаром вздрогнул. Меня занимала эта проблема со всеми ее тонкостями. Напрасно было смотреть финансовую основу. Вы ушли из нашей жизни. Для нас это потолок информации. Я же не запоминаю фамилий. Где можно проверить, что это Ида Каминска? Каленый орешек. Ты наживешь себе новых неприятелей. Степень злорадства самая незаметная, доза – я имел в виду. Не так много этой проделанной работы. Я мог натолкнуться на старых знакомых, а она не могла. Для нее все это представляет абстрактный интерес. Некрасивое письмо. Но у нее не было никакой угрозы. Ей это ничем не угрожало.




4
Но в характере. Я сидел у окна и смотрел на деревья на фоне длинной стены. Я был счастлив другими заботами. Все движения близки и понятны, вот только неожиданный конец. На эту книгу я смотрел как на букварь. До носа не достать. До носа не поймать. До носа не видать. Такие стихи у Даниила Хармса. А мы любим, когда нас любят. А нам не нравится какой-то холод тайный. Хмеля не было, мы сразу приступили к похмелью. Расскажите своими словами эту ужасную историю. Пусть будет странный холод. Пусть таким и останется. Береги свои силы для другого. Они тебе еще понадобятся.

А он, мятежный, ищет бури, как будто в БУРе есть покой.

Поэзия камня, конечно. Какой-то другой материал, который диктует другое отношение к мыслям. Стихотворения Владимира Бенедиктова нас волновали больше, чем монеты Хорезма. А старый детективный роман – невидное, незаметное, ненужное. Мне хотелось переписать только слова, написанные на полях романа "Квартеронка". А президент нас перестал беспокоить. У вас были свои печали, для нас они не звучали. Один из вас остался в нашей памяти потому, что писал один из нас. Один из нас попал в лапы к одному из вас. Два портрета, а между ними – неожиданные слова. Цикута. Пишущая машинка на необитаемом острове берет 7 копий. А бутылок только две. БУТЫЛКА С ПИСЬМОМ, БРОШЕННАЯ В МОРЕ.




5
ОДИН ИЗ НАС такой ценой купил свободу
от аминазина. После слова, брошенного на ветер, ни одно слово не всплывало на поверхность. При любом бы командире он добровольный комиссар. Комиссаром сам себя назначил. Небо светлело над домом правительства. Я перестал употреблять собственные имена, от этого утрачен колорит 30 годов. Эпоха вашего детства и так просматривается слишком четко. Улица Качалова теперь – куда никак не могу попасть. Насмотрелся картинок, тошно стало от чужих слов. Вырезки для наклейки хранил бы в конверте с адресом. Что заставило Джона Брейна в продолжение хорошей книги написать плохую? Жизнь наверху удивляет своей нарочитой неудовлетворенностью. Если тебе так плохо в Ясной Поляне, уйди: тебя никто не держит.
Его уж объявили живым классиком, поэтому он не встает, выступая на секции. Ему и оказывают подобаемые классику почести: внимательно слушают, называют по имени-отчеству и все время ссылаются на только что сказанные слова.

Тень аорты усилена.

Только кадры кино. Кино и вы терзали жизнь мою. Старая стенограмма глушила мысль о новом пейзаже. Я описывал природу.

Передо мной явилась ты – это и есть то происшествие, которого никто не заметил. Как вы жили при таком ужасе? А мы его не замечали, потому как привыкли. Как вы живете (превентивные аресты потенциальных преступников) при такой красоте?






6
Защищались те же ценности. Сейчас 30 лет спустя я ясно вижу такую картину, от которой я бы и сейчас не отказался. Но такой картины не существовало в действительности. ЕЕ НЕ БЫЛО ДАЖЕ В ЧУЖОМ ВООБРАЖЕНИИ. Что написал Гаршин о картине Сурикова "Боярыня Морозова" и сейчас имеет значение.
Беспокоят только лишние,
неотсеченные слова.

ПЫЛАЮЩИЙ ФАКЕЛ

25.4.68
I wish you would give me a nudge whenever you see me making a fool of myself. I will shut up at once and ask no questions. My own conduct gives me quite enough to take care of.
Такие легенды и сказки, которые больше похожи на правду. Что мне делать с моим имуществом, если скажет Он: выбирай? Одна система фраз, ничем не хуже другой. Как если бы Бог сидел в соседней комнате. Мне привиделось какое-то могущество. Я продолжаю ту же работу. 6 тетрадей, исписанных неразборчивым почерком. Своих забот хватает. Тот же вопрос. Где же это были четыре слова? Там были точные слова. Отзвуки внешнего мира, на которые мы не откликались. Тем и ценились. Не тем, конечно, но во всяком случае. Неопределенность реакций всегда сопровождалась неудовольствием, но что-то вознаграждало. А как тебе самому нравится? Можно подумать, человек начинает сначала в первый раз. Превращение письма в книгу. Он думал, что этого нет. Бог мой, прошло 5 лет. Эти же самые слова, только на другом языке.






7     чужой звук
Я хотел посмотреть, как это выглядит со стороны. Картина разлуки в любом случае вызывает жалость. Но я не хочу, чтобы он уходил из моей жизни. Но я возражал против легкого способа получения докторского звания. У него достаточно способностей и возможностей и для другого. Что такое "виска"? Дыба или виселица? Только описание картин. А у заросшего пруда я не заметил женскую фигуру. А теперь никто не приходит в ярость, и я должен издавать чужой звук. Поставить в конце. И за то, что тебе суждена была дивная власть, положили тебя никогда не судить и не клясть. Я полемизировал с Кьеркегором потому, что он, по моим понятиям, не считался с Хайдеггером. Ходи лохматый. А роза упала на лапу Азора. А Азор даже и не заметил. Ну на то он и Азор. Никакого тут позора, что Маргарита поговорила с Азазелло один раз.




8     чужой звук

Цитата из Л.Робота:
– ПРИБЕЙТЕСЬ К КАКОМУ-НИБУДЬ КРЕСТУ, МЫ ВАМ ПОМОЖЕМ ДОСТАТЬ ГВОЗДИ, А МОЛОТОК ЕСТЬ У ВАШИХ РОДИТЕЛЕЙ.

Цитата из Л.Робота была отослана по почте в открытом письме по странному адресу.

Я вам очень благодарен и еще я понял, что есть такие листочки, где числа писать совсем не надо: пусть каждый раз думается, что это написано вчера.

Ей выдали из Фонда Помощи 750 рублей, а она купила себе парик за 550 рублей в театральном магазине для спектакля с маркизой в Париже 18 века. Импонирует больше цифра 63 рубля: собирали по рублю из карманных денег.






9
Была смелость отказаться от своих слов. Важно, в каких словах она выражалась. Дьяк записывал удивительно точно, диктовка была медленная. Но сам-то он ничего не мог запомнить, и в пересказе у него все говорят одинаково. Вино и смерть, а совесть уже ничего не видит. Слепая стала. Характер тот же, но проявляется в противоположном направлении. Монолог актера Гарина сразу же забирается на высоту и с нее потом не спускается, что и создает впечатление монотонности. Через 15 минут его уже не слушают. А жуткая фигура по замыслу должна смешить, а на самой деле только надоедает. Кошкин дом. Бежит курица с ведром. Из дома вышел человек. И с той поры я лишился почтовых радостей. Любовь, сжигающая как огонь. Как будто в БУРе есть покой. Я побежал к мосту, у которого бешено брала уклейка. Мама сделала мне крючок из тетрадочной скрёпки. Скрёпка разогнулась, и рыбка сошла с крючка. Ты не умеешь, сказал парень и взял у меня удочку, чтобы показать.




10     чужой звук
При помощи одной обширной цитаты через "ЭТО ВСЕ мне напоминает" из сборника португальских притч и ссылки на христианство, которое ВСЕ ЭТО (последующие цивилизации) построило не благодаря, а ВОПРЕКИ СВОЕЙ ПЕРВОНАЧАЛЬНОЙ ИДЕЕ, он осмелился сказать то, что до него никто не осмеливался говорить; а в заключение, перечислив в вольном пересказе аргументацию Тацита, И.Флавия, доктора Панглоса и В.И.Лебедева-Кумача (в совершенно издевательском контексте), он говорит: "Стыдливость, скромность, застенчивость и осторожность мешают мне вступить в дискуссию с вышеупомянутыми авторитетами".
У меня есть тщеславная надежда получить от самого автора, но… "Когда я умирала" в игольчатых чумных бокалах в Тарту 1968 года такой науки, как кибернематика еще не было. Но и без такой науки (но и без симеотики) мы знали, что назвавшись груздем, надо полезать в кузов.

Кратчайшее расстояние у него на четвертой странице.






11     чужой звук


Она нашел кратчайшее расстояние между индексом конформизма (вперед к победе рабовладельческого строя!") у хеттов и главной цитатой из Достоевского ("Мысль циническая, но возвышенность организации даже иногда способствует").

Занозисто звучит по-русски. Как всякие высокие слова в России. Был кусок хлама и макулатуры и завалов для мусорного ведра, я перевел и получилось просто неудобно у себя хранить.

Вот какие пули отливает. 4-й номер "Нового мира" – там Натали Саррот по-русски.

Слезы капают и налету превращаются в пули. И тут же чья-то огромная рука засовывает их в револьвер типа "наган" с барабаном так очень удобно.

Вот почему так важно плакать и слезы лить. Чтобы из них отливать пули. А пули на самом деле. А слезы на самом деле служат единой цели. Наличие слез в конечном итоге стирает различие

ЧЕГО?
КОГО?




12
A NIGHT IN THE FOREST
Was ich besitze, seh' ich wie im Weiten, und was verschwand, wird mir zu Wirklichkeiten. Your fly in the bonnet. Listen, the right girl for you is the one that will get in bed with you. The trouble is I don't know exactly when my typewriter is muzzled. And when I know it to be unmuzzled, it bothers me even more. A jot to such knowledge. A page from that book. At this moment all that I cared about was whether I might see another fraction of a young woman's legs. As far as James Joyce in Russian is taboo, your line will always be without a hook. Her name is Ida Kaminska. That picture of a woman in the boat on the lake was just the thing I wanted. That's why Thomas Mayne Reid is a beloved author in 20-th century Bulgaria. The quadroon smiled. He wanted liberty and love. He wanted to travel and see the world. He was not happy at home.




13
Адрес Айрис Мэрдок? Вам и телефон дать? Я не подавился смехом, я попросил на всякий случай и телефон. Петербург, я еще не хочу умирать. Записные книжки поэта в последнем номере "Воп.ли." Но венгерские новости прозвучали как Лада. Если и эти звуки не стоят рядом с мечтами и молитвами, то вам ни к чему и Кьеркегор. Я и буду читать письма Тургенева.
ПРЕСНОЕ ЯБЛОКО
29.4.68
Это верно, что я не вижу разницы.
Лошадь знает дорогу домой. Мы возвращаемся к черновым тетрадям Достоевского.
Кино и вы, стихи, терзали жизнь мою. Конечно, вопрос о снятии вопроса. Я гляжу на пейзаж, он мне доставляет радость. Я перевожу его на язык слов, и радость исчезает. Нелепость на этом только начинается. Я жду чужой радости от своих слов. Я жду от читателя моих слов таких же радостей, какие были у меня от пейзажа.

Хочу видеть еще раз уклейку на учете.

Жуткая беспомощность. А эта литературная лихость только раздражает. Он нашел индекс конформизма. Кино и власть терзали жизнь твою. Этот закрытый для тебя дом перед ними распахивает свои чугунные двери. Я вспомнил вас, как молодость мою.

Я не могу слышать треска своей собственной машинки. Пусть будет тишина.






14     чужой звук

Закрой глаза, и ты сразу увидишь. Коньки примерзли, их не оторвать, они примерзли ко льду, и ноги подламываются в коленях. Попал я опять, и на этот раз – все! Поезд идет, надвигается, у меня еще есть время сойти с рельсов, но ноги не двигаются. Все! Я пытаюсь удержать мысль, а она уже ушла. Я забыл что-то и не могу припомнить, но что-то было и вспомнить надо. Я не могу вывернуться наизнанку, а надо во что бы то ни стало. Что же я сделал такого, что теперь уж слишком поздно, а? Ничего отчетливого, но тяжесть, но придавленность придавила со страшной силой, и так плохо еще не было. Что же случилось? Что же случилось? На этот раз конец.
Колокольня скоро покажется. Мы подъезжаем к светлому будущему. Еще немного, и светлое будущее покажется на горизонте. Сначала крест, а потом все остальное. Мысль уже ушла, но можно удержать формулировку. Вот хотя бы то, что сказал Кьеркегор после чтения Гегеля. Одна цитата. Быстренько подбери пару слов и не упускай их. And treat those two impostors just the same. Just the same.

Вот именно эти слова им и употреблялись. Yours is the Earth, это знакомо, это конечно, но почему еще и – which is more, you'll be a man? А зачем, собственно? Достаточно и – yours is the Earth. Завоеватели шумят на улице. Победители 1952 года рождения уже пришли, уже шумят, уже идут по улице. С их точки зрения ребята 1942 года рождения – старичье. Он уже старик: ему 26 лет. А вы что, думаете, мы молиться на них будем?




15     чужой звук


Фонд помощи Распятому Человеку, хотя помогать нужно не Распятому Человеку. Фонд чрезвычайных резервов: поспал 4 часа и хватит, вставай, хуже будет.

Мы его удержали или не удержали? Мы его удержали, но лавры-то кому достались? Материнской руке. Теперь в моде метастазы. С этого и началась полемика с Кьеркегором. Зачем ему придавать такое значение? Вот и я тоже все время спрашивал: зачем? Ходи лохматая. А разве я лохматая?

Но удержать можно формулировку. Когда она найдена. Но удержать можно слова. Хотя бы приблизительные. Тоже чужой звук.

Показалось жутко неприемлемым..

Еще два километра, и покажется колокольня. Я посетил знакомые места. И мне смешно, как шустрая девчонка меня во всем за шиворот берет. Конечно, вам и Байрон – не икона.

Удивительный мечтатели народ.

ПОКА.

Повторим еще раз, чтобы на этом успокоиться. А теперь никто не приходит в ярость, и я должен издавать чужой звук.


У. Малапагин (Павел Улитин)
Черный хлеб
РЕЗИНОВЫЙ КЛЕЙ





резиновый клей — 27 стр

РЕ3ИНОВЫЙ КЛЕЙ
ДЛЯ МИНУТНОГО ВПЕЧАТЛЕНИЯ (приклеено для этого)

что и надо было ценить
(Тоже ритуал,
конечно.)
27.8.68


[1]
20 лет прошло с этой книгой: вот стоит дата. Три страницы о музыке и не только о музыке, да понятно, да не надо разжовывать. Посвящение существовало до, скажем, 1959 года, когда было обнаружено и уничтожено. Так легко выдрать одну страницу. Никто и не заметит.

Идеологический диверсант работал через главный телеграф и ваше почтовое отделенье. Центральный, конечно: ни для кого не секрет. Работы у Коли много: каждый день до 12 ночи, пообедать некогда, положение напряженное. Не вижу связи между событиями в Чехословакии и структурной лингвистикой и вообще кибернематикой. А она видит.

И ее можно понять. Читалось вслух, во всяком случае. Это притча? Если она у меня, так она обнаружится во время геологических раскопок. Еще бы.

Но он попал под "Идеального мужа", когда ситуация "убрать мусор из анкетных данных" означала буквально нелегальное положение в Москве. С такими деньгами-то, ай-ай-ай! А что "ай-ай-ай"? Деньги никогда не были проблемой, в смысле таких денег, конечно, чтобы прожить два-три месяца без хлопот-забот. Вот когда ты пожалел. Виноград или арбуз в одиночестве старинного ресторана: вы об этом пожалеете!






2    резиновый клей


Флибустьер уличного масштаба. Я видал его в действии. Смотреть на шрифт: как возникают слова из-под машинки. А я привык смотреть на клавиши.

Эти три страницы и сейчас, 17 лет спустя, действуют как молитва. Читать вслух можно и про себя и про тебя. И про Вас, если вспомнишь Вас, как молодость свою. Неужели ни разу не захотелось хоть бы приехать, хоть бы посмотреть? Вот человек.

То, что я хотел рассказать Семену Владимировичу, никому рассказать не пришлось.

Проехали станцию Эйкиттен.

Если вам нужен такой эрзац для подавления такого импульса. Мне нужен другой. Способ не думать о том, о чем я не хочу думать. И чтение детективных романов, если они внове и особенно умно написаны, как у Агаты Кристи. До сих пор с удовольствием вспоминаю "Каррибскую тайну". Точно так же, как жизнь в Раушене под Кёнигсбергом позволили с новым удовольствием перечитать "Любовь – это случайность" по-немецки.

Я буду заниматься вот чем – РЕЗИНОВЫЙ КЛЕЙ для минутного впечатления – переливанием из пустого в порожнее. Я стараюсь воспитывать у себя новую привычку: смотреть, печатая, не на клавиши пишущей машинки, а на слова, возникающие под лентой. Июльский дождь, и молния, и гроза, и ты голой бежишь на веранду кафе-ресторана у Балтийского моря. Скорей. Скорей. Скорей. А тут все голые. Нас встречают приветственными гиками.

"Жюстина" де Сада на Плющихе, конечно. А "Три тополя" есть на Шаболовке. Она ездит, но этот велосипед слишком высок для нее. Даже Соломон Григорьевич жаловался на это. Мешает сесть свободно и с шиком.






3    резиновый клей

Я вспомнил вас, но увы не как молодость свою. Уже остыл твой кофе. Ты же не любишь гляссэ, вот тебе гляссэ. Тут сражу. Тут сразу же надо сказать слово, не имеющее смысла, но оно крутится почти как неотвязная тема, а я себя 30 дней уговаривал, что это не тема и это, действительно, не тема. Крейцвальди – это родительный падеж или притяжательное прилагательное: улица Крейцвальда или Крейцвальдовская. Эстонский ученый этнограф и, конечно, поэт с немецкой фамилией Крестовый Лес. Ну и хватит. Избавился и радуйся. Я вспомнил Вас как молодость мою.
Кресло освободилось. Оно уже занято. Тут давно большая очередь, и покойник сам устанавливал всю жизнь наследников на свое кресло в очередь, как будто его принимали во внимание.

Я видел его в новом качестве. Такой флибустьер. Ни за что бы вы не подумали. А я думал, он – тихоня-теоретик. А он – пират в соответствующей обстановке. В какой? Главное условие– без Вас, нет, главное условие – когда он с кем-то, кому он еще должен понравиться. Страх в этом направлении переходил в ужас.

Сословие всадников в эпоху Железной Пяты, которую сама Железная Пята планировала на тысячу лет, то есть на 10 столетий. 10 000 ЛЕТ, я не знал, что это китайщина: чин чина почитай. Почитай мне немножко вслух, а то уж больно тошно и все так безнадёжно.

Старуха перекрестилась на что-то в стороне часового завода. На что она помолилась, неважно. Важно, что она помолилась. Так не хватало капитанского мостика. Так не хватало старой молитвы.






4    резиновый клей

НАТАЛИ САРРОТ в переводе Риты Райт
Я вспомнил Вас,
как молодость свою.

"НОВЫЙ мир",
№ 4 за 1968 г.
стр.161 (А ваш друг Аркадий не только говорил
КРАСИВО.)
Никому не дано помешать этому взаимопроникновению... Ни одним словом извне нельзя нарушить это слияние... Как любовь, оно дает нам силы выстоять против всего. Как влюбленному, мне хочется скрыть это чувство.
(Да, это хорошо. А фрейдизм тут даже способствует.)
стр.162
все это он сам вложил в них
в ЭТИ СТРАНИЦЫ
(Сделал это и забыл)
стр.163
все мы, в сущности, одинаковы, стоит только приглядеться, все мы люди-человеки, все похожи – конечно, кроме одной детали, – их трудов

Слушайте, но ведь то – Рэмбо!
(Но для Вас, конечно, всего важнее про Стэрна, это на 165 странице.)
стр.165
Все уже сказано... А Рэмбо? Рэмбо? Так ведь то – Рэмбо!

Книжки вроде "Золотых плодов" – настоящая головоломка. Вся сборная – из кусочков, отовсюду понемножку ... А Стэрн, вы забыли Стерна. От него там больше всего.
стр.167
когда тем, кто сегодня в силе, придется уцепиться за таких, как я
стр. 168
сугроб?
СУ Гр.Об. актуально
((братья и сестры к ВО, ДМ!))




5    резиновый клей

МЫ ВСЕ НА ЭТОЙ ПТИЦЕ МЕЧТАЛИ ПРОКАТИТЬСЯ
(синяя птица) Мы все

на этой птице, мечтали

((Удивительный мечтатели

народ.)) прокатиться.    Та еще мечТА.

Та еще тахТА.
Мелькнул наш общий друг
в своей тужурке во французском смысле:
в своей непременной пижаме
Почему тужурка всегда эта?
toujours la m;me chose
за витражами: неподражаем.
Его диктор из Лондона так называет: ГОЛОС-ов-кЕр.
Разве ты не слышишь в коридоре шаги командора?
/СТИХИ 62 г./
А чего он на него напустился? А я думал, это про Эренбурга. В одинаковой степени и про писателя Вирту: за голубым забором тот и под любым забором этот.

Непредусмотренный случай. Tousjours la m;mе chose dans la maison de l'amiti;. Pas de quоi.

Все чаще приходит непредусмотренный случай.
Никто не читал "Скутаревского". Никто не помнит Скутаревского. Даже сам автор на вопрос по поводу цитаты недоуменно отвечает: у меня так много написано. Леонов тоже не помнит.






6
РЕЗИНОВЫЙ КЛЕЙ
нахлестывание других забот


Любопытное переворачивание. Так я буду ее слушать с захватывающим вниманием. Так навязывается чужая система фраз. Достаточно одного взгляда на человека. Мне все казалось, ухвата недостаточно. Цены падают. Эмоциональный ряд торгуется: все боится передать. Но вы посмотрите, откуда раздался возглас "Идем с нами!" и все будет ясно. Но вы посмотрите чуть-чуть на бунт против учителя, и вам станет ясен энтузиазм на два месяца. 40 лет без транзистора. Только имя меняет картину стиля. Даже абстрактное прозвище смутно оставляет неприятный осадок. Вот наша картина. Вот чужая картина. У чужой картины новый язык, новый язык нас привлекает. Мы устали, у нас плохое настроение, нам надо отдохнуть, мы не можем читать серьезную книгу. Она оставляет нас равнодушными. Понятие порнографичности в разных литературах в разные эпохи было разное, и "Что делать?" Чернышевского в свое время в некоторых кругах считалось порнографическим романом. Так и с Вассерманом. В данном случае угол стены и потолка воспринимался через фестиваль джаза. В данном случае чтение Андрея Белого усиливало значение эмоционального ряда, полученного от саксофониста Клейнота. Кленовый лист из сада имени Горбунова. Кленовый лист прямо на асфальтовой дорожке. Клейноды запорожского гетмана остались в энциклопедическом словаре. Азеф был толстый. Гапон оказался окруженным толпой, и пуля стрелка миновала. Мерседес не пойдет на банкет этого Бенца. Где француженка? Познакомьте меня с француженкой! Рассказы режиссера А.Митты. Актер Овацкий был с кем?






7    резиновый клей

Only by cautious and circuitous route should he approach the holy place and tenderly seek admittance. The soft summer wind stirs the redwoods, and there are butterflies in the sunshine. And it is so quiet and so peaceful. Phony slob. WORK IS A FOUR-LETTER WORD. London saw it in June '68. Moscow never saw it. Do you wonder now that I love Russia as I love no other place on earth? And what's he done, after all? If he's made love to his wife all ends on, hasn't he a right to? She ought to be proud of it. In short summer night she learnt so much. She would have thought a woman would have died of shame. Instead of which, the shame died. Shame, which is fear. Did you ever get fed up? She wouldn't let him get to first base with her.




8    резиновый клей

Достаточно было двух слов, чтобы нарушить. Я хотел другого. Вот уже не надо. Треск к тому и приводил. Я не заметил перехода. Что-то другое постоянно затмевало. Я, в сущности, вертел одни и те же картинки. Теперь то же самое. Ненужность этих усилий. Они нужны сами по себе. Наскок. Его надо было избежать. Странным образом перекликались чужие слова. Я напрасно старался. Требовалось только одно усилие. Ни одно из старых построений не устраивало. Теперь иначе. Слишком много было потрачено на ерунду. Потом все это вышло в тираж. Осталось другое. Я видел линию. Линия действовала. Достаточно было провести 2 часа. 40 минут. Хватит. Вот видишь. Вот видишь. Ты избежал. Ты попробовал. Видишь, что вышло. Если и этого было мало, то тогда я уж не знаю. Этого тоже не нужно было делать. Чем же там держалось? Что там было? Смешно было возвращаться. Сжатые зубы. Недоигранная мелодия. Ушли грубости. Теперь все это не имеет значения. Только интерес. Кончился кинофильм. Такой был интересный.
Пора подниматься и выходить из кинотеатра. Брак по-эстонски. Надо ей позвонить кстати. Хорошо бы.






9    резиновый клей


Какая-нибудь ерунда вроде "Натягивай крепче гужи". Какая-нибудь ерунда вроде "Pour une cafarde, c'est une cafarde!" Критерии распыляются. Белая бумага: не знаю, как перевести. Попробуйте сосредоточиться, попробуйте. Почему сюда выскакивает эта буква? Разумеется, светлое виденье. Стихотворение Пушкина, исполненное в качестве цыганского романса. Акценты сдвинуты. Пародия не удалась. Мы начинаем сначала. Какой-то трепет, связанный с никому не известными событиями. Еще раз. Еще раз. Запах столярного клея в переплетной мастерской. Запах воска в комнате пасечника-пчеловода. Любая нить, которая почти веревочка, лишь бы не употреблять известных мне и вам слов. Слова опять будут уводить в сторону. Только интервал оживляет пробуждение. Тебе приятно? Тебе приятно? Достаточно одного взгляда со стороны, чтобы все испорчено было. Ах вон что. Уже давно не требуется никаких реальных соответствий. Удивительное количество. Ой плохи мои дела: помирать пришла пора. ПОРА.






10    резиновый клей


Разве ты не слышала ШАГИ КОМАНДОРА? Мы все на этой птице мечтали прокатиться. А чего он на него напустился? Диктор Лондона сказал: ГОЛОС-ов-кЕр, но это было после смерти ГолосОвкера. Непредусмотренный случай. Все чаще мне приходит (на уста?) непредусмотренный случай. Никто не помнит Скутаревского. А про того и ученые забыли. Леонов тоже не помнит. Хочешь я тебе почитаю вслух про вечер лучших юмористов? Ага, значит все-таки есть там. Есть. В особенности конец – последний абзац: никогда не советовал бы забывать.


page 160
THE MASTERS
C.P.Snow
Before the meeting ended, which was not long after, I was set thinking of Despard-Smith's use of the phrase "the men". That habit went back to the '90s: most of us at this table would say "the young men" or "the undergraduates". But at this time, the late 1950s, the undergraduates themselves would usually say "the boys". It was interesting to hear so many strata of speech round one table. Old Gay, for example, used "absolutely", not only in places where the younger of us might quite naturally still, but also in the sense of "actually" or even "naturally" – exactly as though he were speaking in the 1870s. Pilbrow, always up to the times, used an idiom entirely modern, but Despard-Smith still brought out slang that was fresh at the end of the century – "crab", and "josser", and "by Jove". Crawford said "man of science", keeping to the Edwardian usage which we had abandoned.






11    резиновый клей

Прыжок в холодную воду. Требовать особенно не приходится. Стук успокаивал. Смешно было раньше. Ни одно слово нельзя было взять. И другое мешало. Посиди попробуй. Ни одно слово не шло дальше ритуала. Я ложился на правый бок и старался заснуть. Именно это и мешало. На обороте проступали точки. Все время крутится одна и та же. Я имел в виду картину. Зачем было начинать? Голодный желудок ничего не давал, кроме одного. Слишком далеко отодвинулся. Вот когда. Можно подумать, что без этого было бы иначе. Тихо. Краски разгорались на другом месте. Буду рисовать дерево. Рисунок пером. Назывное предложение. Взял бы карандаш. Да, все зависит. Да. Тем более что. У рисунка были другие требования. У рисунка не хватало детали. Ничто не будет связывать. То-то будет раздолье. Какая-то дурацкая работа была, от которой ничего не осталось. Разумеется, только таким способом. Все так и происходило. Чуть-чуть параллели, чуть-чуть умолчания, больше всего неуемной потребности сказать, ничего не сказав. Да, конечно. Вот пришпоренная лошадь. Вот до каких пределов она доскакала. Туда же шло и все остальное. Дальше ритуала не выходило. Дальше ритуала и не должно выходить. Уменьшало ощущение беспомощности. Капризность И.
С.Тургенева была не меньше капризности Ф.
М.Достоевского. Что и составляло предмет этих собачьих усилий. Ну что ж, не велика потеря. А я хотел, чтобы на эту цитату все обратили внимание. Интересно, что там творится на самом деле. Ты прими мои стихотворения. Так мало. Так не хватало чего-то еще. То же самое происходило и тогда. Я только не вижу сейчас четких контуров.




12    резиновый клей

Я имел в виду конкретный прыжок в воду. Связь проявлялась неожиданно. Я никогда не мог понять, почему меня с ним сравнивали. Еще одна рукопись, которая должна остаться рукописью. Так никто не писал из русских. Если бы не было этих дополнительных условий. Что и тормозило. Казалось бы, любой предмет, любая тема. От количества проделанной работы не зависит. Хорошо и это. Критическим чутьем называлось другое. Здорово хорошо насчет последнего взгляда. Именно это помогало. Значит, нужно было на этом остановиться. Я остановился, а потом ушел в сторону. Ах, как нам хотелось вам понравиться. Мы только об этом и мечтали. Еще строже. Еще резче. Еще упрямей. Да. В таком случае надо приготовиться. Приготовился. Остатки сюда и ссыпались. Был такой мешок. Из-за этого мешка я и не знал, за что зацепиться.




13    резиновый клей

МОЖНО, НО ЛУЧШЕ НЕ НУЖНО. Это как с велосипедом, который нужно доставить с Ленинградского вокзала в Савельевский переулок. И в доказательство того, что герой и книга автобиографичны, приводится имя Аркадий. Друг мой Аркадий, не говори красиво. Я не видел своего друга. По моим понятиям, он сейчас или в Америке или в Кащенко. Но он мог выехать и в Польшу и в Румынию и в Чехословакию. Достаточно на неделю уехать в дом рыбака, чтобы в Москве было столько событий. 5 минут меня веселили новости и голоса. Через 5 минут мы уже почему-то поскучнели. Одна эта желтая скотина продолжает получать удовольствие. Я не то хотел сказать. Сказка о счастье должна пройти через латинскую машинку, а я до сих пор боюсь ее поднять. Так и не поднял смерть велосипедиста даже и с помощью Симоны де Бовуар. Можно самому на велосипеде рано утром в воскресенье, но лучше на грузовом такси. Два колеса хорошо, четыре колеса лучше, и я выпросил 5 рублей на грузовое такси. Юл (Мутная Вода) Айтн – вот как это выглядит! "Записки (Мутная вода) об ужении рыбы" режиссер А.Митта снимает в Переделкине: на роль главного героя – Смоктуновский (Пал Палыч), на роль героини – актриса Печерникова. Это что, под "Июльский дождь", что ли? Пейзажи района ТАМ-БЫ, кончилась консультация лучшего друга автора. Но таких 7. Или даже 8 с половиной, а он, Ветеран, все повторяет то же самое: умереть за идею нестрашно, страшно пропасть без вести. Я вот пропал без вести. Он считает себя пропавшим без вести. А я – перемещенным лицом: я до сих пор считаю "Люди и звери". Вот только режиссер Герасимов поехал не на то озеро.




14    резиновый клей

А вы разве не помните, что мы вместе купались? Не помните! У вас еще не было купальника, не помните?
А я тебе давно говорил: Бог с ними, не связывайся ты с ними! А она хочет чрезвычайный съезд, чтобы стать нейтральным государством. А она забыла. Певцу Гюльнары подражая, сей Геллеспонт переплывал. Сколько раз? 11 раз. Нет, 12, конечно, а то одежда осталась бы на другом берегу. Рассказать вам, как я водку хотел переправить на ту сторону реки Истры, плывя на одной руке? Увы, сразу же пошел ко дну. Еле выкарабкался, не замочив узла с одеждой. Оказалось, легкие не те, важен объем легких, и при плавании на одной руке нужны обе здоровые ноги, на одной ноге нельзя.

Уйдет и это. Уже ушло.

Не получал сообщений от идейного диверсанта через Г – 34. Ничего не знаю, кроме как про Васисуалия Да-да-дА. Не сейчас. С меня на сегодня хватит и тех известий, которые я знаю. Пишите. Продолжайте.

Резиновый клей нужен для минутного впечатления. Минутное впечатление и нужно было ценить. Цитатами из Достоевского (Так и мы когда-нибудь вымрем, как динозавры. Еще хуже.) тут не отделаешься, но когда уже есть каркас-контест, как в случае с хитроумным идальго-структуралистом, тогда конечно. Или предикативный текст уже готов, где все сказано за исключением того, когда и про кого, – как в случае с "Черновиком четвертого варианта", тогда не дать цитаты из "Бесов" – великая ошибка, а ты ее до сих пор не исправил.

Ошибка. Вы ошиблись. Он не ошибся. Это я ошибся.






15    резиновый клей

Вылетишь в космос, придется решать задачи по физике. Просто надо помнить удельный вес, и все. Но ни одна задача по физике не была решена правильно и с уверенностью. Всегда что-нибудь не так. Нужно в одной системе. Все равно не получалось. Главное – не было уверенности, что ее можно решить. Выйдешь на орбиту, в действие вступит множество факторов. Тут нельзя ничего предусмотреть. Страшно – не знать, как тобой сыграют на шахматной доске. Я иначе тогда относился к этой странице. А у меня чистый паспорт, а я могу в Москву. Поэма Вальтера Скотта до сих пор звучит как ободранное лицо, и мокрые ветки хлещут по лицу, но ты идешь и идешь, продираясь сквозь кусты. Философской мыслью будешь заниматься, когда тебе будет 66 лет: надо сидеть и размышлять. Она уже тогда решила это для себя, а я надеялся на ее великодушие и на какое-то общее решение. Прочтите и скажите что-нибудь. Вам понравилась моя откровенность? Оксфордский курс, оксфордский курс. Он считал его более значительной личностью. Тут же он сам пишет о себе. Неизвестно, как они обращались с его словами. Куча невыраженных эмоций толпилась в мозгу и не давала покоя. Фамулюс будет показывать теперь на каждом шагу, что мы сами с усами. Вы согласны со мной? Длинная дорога, множество препятствий, а что – главное, как не отказ от первоначально поставленной цели? Молодой лосось, впервые вошедший в пресную воду, называется у них одним словом "грилс". Зайцы тоже огрызаются. Что делается с этой бумагой? Почему она все время съезжает?




16    резиновый клей

Был такой замах, который не повторился. Озеро дымилось на рассвете. Мне все казалось, что я еще буду описывать озеро. Вот мы и достигли того самого состояния, когда любимый труд уже не нужен. Интервалы должны организовывать. Интервалы должны дисциплинировать. Еще какая-то неудопроизносимая наукообразная мура. Если сказать "кодифицированный", то это будет наука. Уже было. Дальше ритуала не пошло. Вот на этом можно и остановить внимание.
Рыба играла на поверхности воды. Там и сям блюкало, шли круги, это играла мелочь. Изредка всплескивала рыба покрупнее.

Лодка, если от берега далеко отъехать, создает впечатление уединенности, как в лесу без людей. Смешно.

Отношение к звукам именно такое. Видал? Видал. Мышеловка. Отношение к пейзажу именно такое. В этой книге есть одна страница. Я остановился из-за того, что постеснялся употребить одно слово. Предикативность не сработала. Одного этого недостаточно. Что и требовалось доказать. Ерунда.

Такой безотказный механизм, который все время отказывает. Вклинилась смерть героя, ничего не скажешь. Такой текст. Мы остановились на интеллектуальной взволнованности. Такая же история была и у моря. Дальше ритуала не пошло. But make allowance for their doubting, too. It is very hard to say what was the quality which made them so remarkable. If you can keep your head, if you can.

Quirks.






17    резиновый клей


– C'est dr;le! Si Chalamont a choisi quelqu'un de curieux comme ministre de l'Int;rieur, et si celui-ci a l'id;e de se faire communiquer le dossier de son patron...

Il connaissait Dolomieu, qu'il avait eu sous ses ordres et qui, maintenant, rue des Saussaies, dirigeait les Renseignements g;n;raux. Allait-il profiter du passage de Chalamont au pouvoir pour se faire nommer directeur de la S;ret; nationale, ou m;me pr;fet de police?

Cela avait si peu d'importance!


243




18    резиновый клей


Скрыть процесс создания и показать только результат. Как это похоже на то, как я никогда не делал. Именно это и составляло. Я проснулся с мыслью: жаль, что это никогда не пригодится. На том свете нет первого класса, а жаль. Что-нибудь в этом роде.

В сущности, ему предоставлялась полная свобода: пиши о чем хочешь, пиши как можешь.

Как это похоже на письма к любимой женщине. Их нельзя показать другой.

Преодолел ты ранние невзгоды, преодолел. Теперь преодолей поздние. Хоть раз пришлось улыбнуться. Забавно, конечно. Еще б не забавно. Я не знаю другого занятия.

What I wanted to say is I don't understand this constant use of the phrase "in this changing world". What I mean is "plus cа change, plus c'est la meme chose". Even farther than that. The observer, the subject of somebody else's investigation.

In vain I thought to eliminate feelings. Pure reason be damned. Something like that.

Я увидел знакомые слова "ВЛАСТЬ ПЛЮС" и мысленно закричал ура. Близится час торжества твоего. Увы, никто на это ответа дать не мог.

Мне все хотелось выяснить, на второй или на третий день это было. Или это было на другой квартире? Я так и не мог вспомнить. Я обхватил ее обеими ногами, а она спокойно держалась на воде. Мы зашли в кусты и там занимались любовью. Подошел какой-то тип и заглянул ей в лицо, как будто ожидал встретить знакомую. Я приготовился к скандалу.






19    резиновый клей

ЭТО И БЫЛО НА ЧЕМ ДЕРЖАЛОСЬ ВСЕ.
Иначе какая бы сила заставила проделать такую работу.
At night I had refreshing visions, palm trees, running water, a purple sky above a dome. I forget it is the translation.
Я уж и забыл, что читал эту книгу: "Ключи царства" Кронина. (The Keys of the Kingdom by A.J.Cronin.) I felt like giving somebody a buzz. Stick it or chuck it. Stick it or chuck it. In exactly the same conditions exactly the same words.

Конечно, на более далеких расстояниях расположены нужные слова: 2 года, 7 лет. Конечно, только "Просто подарок" тут был шагом вперед. Although I don't feel it. But act I can't, when I don't feel anything. To attain the perfect soldier, we must eliminate feelings. Everybody forgot the animal farm. And you forgot the conclusions you had drawn from the book. And there was no knowing to what preposterous depths of Tommydom he might fall.






20    резиновый клей

Нас радует академический интерес. В том-то и беда, что не потеряло свою актуальность. Тревожиться можно только стилистически. Ах, какой отважный зверь!
И нет рассказчика, и утрачен контекст у порочных длинных платьев. И уже не помнит никто того стихотворения, которое Ахматова написала на смерть Булгакова. Конечно, когда дело касается целых народов, так уж для судьбы отдельных людей не хватает ни места ни внимания. Но целый час – 20-й, 22-й, 30-й машинописный лист! – идет беседа о католиках для католиков, и звучат странные слова, которые потом отскакивают, как от стенки горох. Тенденция, безбрачие, наместник Бога, планирование потомства, энциклика, эвкуменика.

Привязано к дате. Зримо шуршат газетные листы, и зрение примирилось с тем опустошением вокруг, которое произошло один раз за последние 150 лет. Не хотел я возвращаться к урагану над Эстонией. А пришлось возвратиться и к наводнению на Неглинной.

Никого к себе не приглашаю, в гости, понимаешь, не хожу. Если есть что выпить, напиваюсь. Если нет, то прямо спать ложусь. Чьи это стихи?

Читалась вслух всякая мура, только чтобы не касаться незаживших ссадин. Слишком дорого это обходится. И на эту тему есть хорошие стихи. Еще бы. Тут загадка на загадке. Загадка сидит на загадке – едет или не едет? – но загадкой погоняет. Одного этого достаточно.






21    резиновый клей

Этот смаху сделанный жест, он и нарушил все каноны. Галки или осколки? Если бы я это выяснил, меня бы не было в живых. В тот год не было более важной вещи, чем то, что мы нашли в библиотеке поэта Кирсанова. Критик Кашкин постарался испортить нам радость от Тех Деревьев, но слишком уж явно теория не вязалась с практикой. Достаточно было это произнести, достаточно было это услышать. Жалко, что черный монах не накладывался на беседы с великим инквизитором. Автор юмористических разговоров басом погасил мяч. И спасибо не сказал за поддачу. Приятно быть вторым номером, только не на этой волейбольной площадке. Тут у зрителей ограничено поле зрения. Мяч улетает за пределы литературного музея. Но не долетает до русской мысли. И за это спасибо. В одной колонне было, по крайней мере, 120 мыслителей с винтовкой. И пролетарская шеренга, пристроившаяся справа – на всякий случай – отдалила нас от товарища Сталина только на ширину одного человека. Нам была обидна такая забота. Мы как раз почувствовали локоть друг друга, и с этой площади легко было бы уходить умирать. Пока этого не требовалось. Мало на столе. Мало на самом видном месте. И мало прочитано вслух. Смешные переходы. Кино для нее – каторжные работы, галера, к которой она прикована. А с нее требуют еще и остроумия. Конечно, всякий приятный отклик о твоем труде хочется повесить под стекло на стенку, чтобы постоянно напоминал. Критик не должен критиковать: кому нужна критика! Критик должен петь псалмы. А за это мы его будем уважать. Замечательно чем? Отрицанием всей предыдущей стилистики.




22    резиновый клей

А потом ведь можно обойтись и без машинки. Ну да. А потом ведь можно обойтись и без бумаги. Но так нельзя. Подозрение пало на другую. А работать-то никому не хочется, когда работа не такая интересная. В ритуал выходит молчание. Да, конечно, это верно. Такая вещь.
Остановка была только у библиотеки.

А я знаю, кому вы теперь носите передачи. Мне голос был. Одна гражданка утверждала через эфир, что она одна осталась из всех участников демонстрации. Имя ее или не сказали или я прослушал.

Вот этот кусок, который настраивает на выброс. После этого рефлексы табуирования срабатывают автоматически. Ничего этого я не хотел сказать. Забавны выверты вокруг давности. Это я давно писал. Я теперь так не пишу. И так спокойно, как будто дело не мое и не касается и это еще кто-то другой.

Самый большой поворот – к метастазам через два года. Самый большой поворот – от памяти к заметкам: вот уже есть печатный текст, и его надо переписать. РИТУАЛ И ДОЛЖЕН БЫТЬ РИТУАЛОМ, НО НЕ БОЛЬШЕ. Выбросить. Снова.

В порочных длинных платьях: и нет рассказчика для жен. Вокруг книг, в кругу чужих вопросов: такая проблема. Томление. Кто вам дал эту грязную книгу? Или вы ее с собой привезли? У Тургенева слово "адресс" с двумя "эс" и, конечно, ударение на втором слоге.

Как погибла Ю.Вревская? Впрочем, надо все-таки прочесть все комментарии, хотя бы на одну тему. Замаскированная форма самоубийства. Нет. Нет. Вот вам и самодержавие. Будьте вежливы, будьте ласковы: слушайте внимательно то, что мы вам скажем. У нас просто нет времени для беседы. Он так и сказал?

Скамейка у входа на филфак.






23    резиновый клей


He aroused in the woman a wild sort of compassion and yearning, and a wild, craving physical desire. The physical desire he did not satisfy in her; he was always come and finish so quickly, then shrinking down on her breast, and recovering somewhat his effrontery while she lay dazed, disappointed, lost.

But then she soon learnt to hold him, to keep him there inside her when his crisis was over. And there he was generous and curiously potent; he stayed firm inside her, given to her, while she was active . . wildly, passionately active, coming to her own crisis. And as he felt the frenzy of her achieving her own orgasmic satisfaction from his hard, erect passivity, he had a curious sense of pride and satisfaction.

p.65
Lady Chatterley's Lover
D.H.LAWRENCE

И3 ИCTOPИИ KHИГИ




24    резиновый клей

НЕЙТРАЛЬНЫЕ СЛОВА
2 раза:
– Я бы получил огромное удовольствие от народной демократии в Англии и Америке.

Один раз услышал:
– Ну мы бы все!

Княгиня жила в Туле после мест не столь отдаленных. Павловский – паразитолог. И золото всего мира. И зоолог. Он написал книгу "Ядовитые животные" с посвящением "Моей жене". Какие же это нейтральные слова! Это же на самом деле только старая стенограмма.



Ибо бедствия тоже дар Аллаха. Взгляды скрестились, как обнаженные клинки. Я слишком увлекся в тот день разговором и воспоминаниями. Вчера эта баба вопила в небо с жестом отчаяния. Соль и перец того стиля, который работает на Ураган, оставляет в душе опустошение, тошноту и запах асфальта в тюремном дворике для прогулок.

Сазан ушел – сорвался с крючка – вот беда. Надо было нацепить новый крючок, тот кованый и золоченый, который я привез из Москвы. Ну разве трудно было? Эх жалко! Хоть бы подержать в руках. Хоть бы посмотреть на него. Не так было бы досадно.

Вот и все, что осталось от старой стенограммы.

Да скука – вот беда вокруг этой задачи, а то бы, конечно, я только этим и занимался. Была бы копия, сразу бы выбросил, несмотря на несколько страниц табу. Еще бы. Крыльцо, первый мужчина и главное – дети. Чужие дети.

Как дохожу до дубов, так сразу – выбросить мусор из анкетных данных. Резиновый клей ни чем не хуже. Пусть будет резиновый клей.






25    резиновый клей

Не видно будет пародии. Такое впечатление от этой страны: как будто попал за границу, только не туда, куда собирался. Затаив дыхание. Начало было похоже на конец. Как бы нелепо это ни было, надо доделать работу до конца. Горят тетради. Летят по ветру клочки разорванной бумаги. Лист бумаги из-под машинки смят, разорван на клочки и спущен в уборную. И такое было. Уже и такие буквы я не вижу без очков. А очки надевать противно. А без очков ничего не вижу. Еще и не такое бывало. Плохо. Лучше бы так. Терплю. Если тебе доставляет удовольствие, пожалуйста, но я совсем не то думала в эту минуту. Сносно. А я и не запомнила. Я запомнила совсем другое. Резиновый клей вызывает тошноту. Плохой ритуал. Лошади взяли рысью, и бричка скрылась на повороте дороги в дубовый лес. Я всегда вспоминаю этих лошадей, когда режу бумагу ножом без пресса. И сразу же про аттестат зрелости. Уже верится с трудом, а когда-то был родимый дом. Единственное слово, употребленное правильно и уместно, – это библиотека. Но и о библиотеке сказано не то, что надо. А я читал, в сущности, с интересом только любовные письма. Ну и о литературе, конечно. И этого делать не нужно. Перевод "Счастья" так и не переписал на латинской машинке. Терзаться и тревожиться главным образом от невозможности – сил нет! – терзаться и тревожиться. Не уверен, не садись на велосипед. Я и не сажусь. Только вынужденный поворот определял этот маршрут. Меня прижал грузовик, и я повернул направо. Так робок первый интерес. Жалкая игра. Но еще осталось влечение, род недуга: я буду заниматься ерундой. Условное название – нейтральные слова. Или еще "Свинцовая бумага": ее никогда никто не увидит. Герострат забавляется. Продолжение следует.




26    резиновый клей


Жанровое своеобразие этого сочинения и заключается в смешении жанров. По величине это рассказ, потому что всего-на-всего 40 страниц. По событиям это повесть, потому что охватывает несколько лет, а вообще-то говоря, всю сознательную и самую интересную жизнь всех трех героев. По характеру этих событий это роман, потому что все про любовь. Точно так же обстоит дело и с "Черным монахом" Чехова.

Если тебе недостаточно того уважения, которого я добился в своем (громадном) коллективе, тогда конечно. Вот и еще один адрес. Вы все, конечно, помните. Ну почему в таком случае вы рассказываете главным образом неинтересные вещи? Уроки возвышенной организации.

Точно так же обстояло дело и с "Чудовищной чувственностью". Кого задевало, тех уже нет. А всем остальным это неинтересно: они не знают, чья это судьба. А эту фотокарточку не приклеешь же на полях "нет-повести-печальнее-на-свете".






27    резиновый клей

Точно так же обстоит дело и с новеллой "Дождь". Я вслух пытался прочитать, не удалось: язык не повернулся. Точно так же обстоит дело и с письмами от человека далеко от Москвы: для знакомых это предательство, для незнакомых это просто неинтересно. Точно так же обстоит дело и с любовными письмами Тургенева. А был стилист. А был мастак. А был разнообразный человек в своих отношениях с женщиной и умел об этом рассказывать. Письма к одной так похожи на письма к другой, что их оскорбительно показывать другой женщине. Это ты говорил мне, и у тебя тогда звучало лучше! Это вы уже мне сказали, и у вас тогда было лучше.
Старая стенограмма – одна сплошная боль и ощущение неудачи. Значит не надо ее раскрывать.

Резиновый клей – то же самое.



У. Малапагин (Павел Улитин)
Черный хлеб
МИЛОСТЬ ПОБЕДИТЕЛЯ





СДАЛИСЬ НА
МИЛОСТЬ ПОБЕДИТЕЛЯ 26 стр
МИЛОСТЬ ПОБЕДИТЕЛЯ
(Рядом с Наводнением На Неглинной)



1
ОН обесценивает все предыдущие ценности. После него ни пишущая машинка ни любимая книга не похожи на себя. Опасные Связи кажутся не такими уж опасными, а дама с камелиями совсем ненужной. Но сухое вино восстанавливает равновесие. Я до сих пор не знаю, как у него удерживается интерес к театру на таких шатких основаниях, как разговор в редакции. У меня и мысли не было о маленьком человеке, когда я сидел рядом с Женей Шамович. А он связал его с русской литературой и сказал о пинке в зад.
Поплавок лежал на воде, не шелохнувшись. Тут я однажды поймал линя, но тоже долго пришлось ждать. Тогда я еще не курил. Сигаретный дым отгоняет мошкару и комаров. Поплавную удочку лучше закинуть в сторону налево под кустики.






2    милость победителя


Если бы все так к этому и сводилось. Если бы. Я бы тоже был бы спокоен, не растерян. Ага. Именно этот глагол "быть спокойной, нерастерянной" спрягался тогда в единственном числе. Боже мой, какой туман, боже мой, сколько тумана. Как это ни странно, вид беспокоил. Внешний вид всегда служил каким-то показателем, если не критерием. Затоваренная бочкотара и есть МАНДРАЖНАЯ ФИГОВИНА. Как это перевести? Сам Джойс не смог бы перевести. Разумеется 12-я страница, с которой начинается безоглядность и вдохновение. От чего сразу же потом приходилось отрекаться. Хоть бы это не хранилось. Хоть бы это чуть-чуть. Не вижу компромисса, не вижу возвращения. Это верно. Ни того ни другого нет.

"Золотые плоды" по-английски: куда же они запропастились? Похоже на "Как дышать правильно". И на это похоже. Если тебе изменил муж, радуйся, что он изменил тебе, а не родине.






3    милость победителя


Они глядят на наши пушки, а мы глядим на их ракеты. Ты неправильно цитируешь. Они глядят на наши пушки, как будто пушки не для них; а мы глядим на их ракеты, как будто это не для нас. Нам улыбаются доверчиво их длинноногие супруги. Вот ты не написал ни одного такого стихотворения, а он написал. Вот уже слово "ты", возникшее от взгляда на "ракеТЫ", никогда бы не пришло в голову, если бы ты не имел дело с бумагой. Жуткое количество ненужных вещей. Все было бы хорошо, если бы не было эксцессов. А такая реакция только тормозит и уводит в сторону. Лента слишком жирная. Ничего не получается из этого перевода. Только одно на уме. Железная пята. Тревога. Злоба в стране чудес: магистры, ничего больше.






4    милость победителя


Не хватало ощущения того, что это происходило в лесу. Закрой глаза, и ты увидишь, что это происходит в лесу.

Непространственная структура в том смысле, что не подмажешь – не поедешь. А поехать так хочется. Виконт не остановился на одной цитате из Достоевского.

Ей все кажется, что Сэлинджер написал книгу "Схлопотавшая по морде". Именно так и звучит название по-английски.

Мы пришли сюда 30 лет назад желторотые и высокомерные. Никакой запятой тут ставить не нужно. Диктующий голос смолк, записывающий человек устал, точные слова позабылись. Именно этого не хватало для картины наводнения на Неглинной. Ураган в Эстонии на минуту возвратил нам самочувствие полицейской душегубки, но разговор о черновых тетрадях Достоевского остался в холостом заряде.

Квартира актрисы Неждановой хороша только один раз в год.






5    милость победителя


Толпа французов. Иди, иди, мясо протухнет. Он изображает толпу французов. Актеры, обожаю актеров. Еще ни один ничего такого не сделал. Ты проснешься утром, и все начнется сначала. Что-нибудь смешное и нелепое. Именно тот знак. Насчет надувной лодки пришлось объяснить. Так это же как раз и хорошо. Мощное пробуждение будет когда-то. Ждал я слишком многого, ничего не нашел пока. Но нелепость действует. Как теоретическое изучение американского слэнга. Как случайный собеседник в такси. Именно этого не надо было делать. А это нужно было делать смелей. In guides and reports of the past, the word "obscene" was often used in reference to these temples in a descriptive and not specially pejorative sense. Чего можно читать в Бомбее, чего нельзя: жуткие заботы. I don't see the need for all this talk and re-hashing of what's a private and personal matter between two people.






6    милость победителя

Если в окно летит пух от тополя, радуйся, что летит пух, а не кирпичи. А вы хотели, чтобы из меня получился Тарас Бульба?
Но я читал с установкой: мне очень хотелось, чтобы все это мне очень понравилось. Без труда. Тут все само собой получилось. В кратком пересказе.

Обожают игру с огромным количеством партнеров. Странно теперь это звучит. Побег в обитель дальнюю трудов и мирных нег. Старомодный язык Байрона нам казался венцом наших усилий. А как же быть с ладонью?

Тут пошел разговор с употреблением редких русских глаголов (собачиться, сволочиться и ссучиваться), и я ничего не понял.

Все-таки хороша была страница у Этого-Как-Его в этой повести "НУ ЧТО МЫ ЧИТАЛИ". Ну еще журнал нам кто-то принес. Когда это было?

Именно так все и происходило.






7    милость победителя

dictation
20.6.68

Familiar thoughts to be translated into a dreadful language is a tedious task. But to show the text to the enemy's eyes, it's more dreadful. Is the man possible? Is it decent? Isn't it dreadful? Horrible! The first step on the what? path. It's better to break stones on the highroad, my God, I swear. Be silent for a while if you are capable of it. Enter your friend's interests and tastes, and they will change in a moment. PORNOGRAMS, an absolutely essential word, two meanings; something written, as in telegram. Something drawn, as in diagram. It’s a must. As soon as possible. The sacred place was dry and penetration was difficult. The door of perception led to hell while we hoped against hope to arrive at the heaven. I didn't know the most important word, and I shall never know it.




8    милость победителя

Там хорошо было насчет смелости. А хотя бы из романа Якоба Вассермана. Я помню, чьи это семейные радости. Не сказав главного, ничего не скажешь. Сказав сразу что хочешь сказать, уведешь интересы от джаза в подворотню. А подворотня хороша сама по себе, не надо украшать подворотню. Именно тут мы и разошлись. Давно простились. Разлука будет без печали. Такой деревенский сбитень. Сруб. Крепко сколочен, давно б твои ребра летели, как щепки. Вот уже и нарушение стиля. Мы в эту деревню не заглядывали. А жаль. Усадьба помещицы Одинцовой увела нас от оксфордского курса. Да и от словаря. Она до сих пор не привыкла пользоваться этим словарем, а специалист: всю жизнь только этим и занимается. Мой собеседник нахмурился. Ваша жизнь в маниакальности только начинается. Звон на фоне башенного крана ей не мешает. Она привыкла. Зимний пейзаж исчез. Усталость, тайна, протежэ и авторитет терзали жизнь мою. Мне казалось, тут нет выхода. Мне казалось, тут нет и приключений. Агата Кристи стоит 8 рублей. Ого!




9    милость победителя

Зеленый карандаш не прошелся по страницам диктанта на английской машинке. Странная жадность отозвалась. Братцы! Нас предали: мы попали в прозу! А я буду сидеть и раздирать страницы своей прозы. А потом приходит критерий потрепанности и затасканности. А что вы больше всего носили в кармане? То, что больше всего надоело. Задача была другая – трудной старой дивной властью нейтральных слов зачаровать, заворожить, заставить полюбить чужую тоску. Ну и что? Заморачивание головы. А вы не тем разве занимаетесь? Забавы очень юных обезьян: возможность по-русски прочитать "Долой Большого Брата!" Они никогда таких слов не читали, и, естественно, для них это интересно. Еще раз пойти на эту улицу в другую погоду – да, уж больно не похоже это на сюжетный ход. Яблоня стояла с зелеными яблоками, и я возмущался другим: почему ты не можешь посидеть почитать спокойно, лениво, неторопливо, почему ты должна куда-то все время торопиться-бежать, ну почему?




10    милость победителя

Имитация накала идет полным ходом. Я еще никогда так не делал. Просто надо заглядывать в старый текст и делать вид, что эти слова только что пришли в голову.
Я возвращусь к фонетическим удовольствиям, я возвращусь. Даже перед лицом снегов на горе Килиманджаро разговор не шел с последней прямотой. Никто не хочет портить себе будущность в этом мире. Кинофильм по идее интересен попыткой сказать все об одной жизни, но что на самом деле получилось? Ерунда.

Поплавок нагрузной удочки стоит торчком, не шелохнувшись. Подул ветерок, на воде появилась рябь, пока еще вдали от поплавков. Хорошо, что я проснулся так рано и ушел на озеро. Это ничего, что не успел накопать червей. Попробую на хлеб.

Нет, линь на хлеб не возьмет. Надо бы накопать червей. Хорошо, что одел полушубок: хоть сидеть на земле удобно, и то хорошо.






11    милость победителя

Разумеется, только два интервала создают новый интерес. У меня не было программы, но я помню, что дирижировал Мравинский. Пачка исписанных листков умещалась в конверте из-под письма. Нейтральные слова из-под табу и не выглядывали. Меня всегда обманывают. Ого. Теперь захотелось иметь другой переплет для "Цветущей пустыни". Я согласна, пей лучше дома. Рассыпающиеся листы в постели раздражали до невозможности. Он не знал, что его читают под одеялом. Этого бегемота в руках не удержишь. Что у них там считается пределом? 24 или 48 страниц? Надо создать прецедент, чтобы 6 страниц заменяли всю музыку. Это уже не вино, а уксус: а я думал, там – сон смешного человека. Странным способом перекинулся мост от нейтральных слов к чужим ритмам. Я теперь тоже говорю так, им это понятно, а я сам все равно не вижу особого смысла. Борбат – да, Морхат – да, а вот Убат – нет. И еще одна фамилия была. Забыл.




12    милость победителя


Все ищут символы. Возьмите наши символы, возьмите. Ни слова про топор. Ни слова про пух от тополя. Теперь надо говорить про кожу. Мы стали специалисты по коже. Стреляющая кофейная машина – тоже неплохо, но почему вы не пустили в ход? В оборот. Надо было в оборот. А вы наобо-
РОТ. Чудак был самых честных правил. Он уважать себя заставил. Удивительная способность, не переводя дыхания, переводить бумагу, так и не добравшись до перевода. Стук помогает. Стук помогал, теперь мешает. Все вокруг нас должно интересовать вас. Трезвый взгляд отсутствовал. А пьяные взгляды были тут, но им где бы ни присутствовать, лишь бы присутствовать. Одного этого теперь недостаточно.

Точка соприкосновения перестала получать удовольствие. Агрессивность в самом неожиданном виде: чем это мы перед вами провинились? Тут даже вопроса нет. Чем? Чем?






13    милость победителя


Ритуал не идет дальше черновика. Две противоположные тенденции. Четыре крайности. Ерунда. Что-то связанное с материалом и моментом работы. Вот собачьи хлюсты, как они захлестнули! Перехлест еще раз, перехлест. Все время был недохлест, а теперь перехлест. Что бы ни было. Что бы ни было, лишь бы не затор. В таких категориях решают вопрос о саксофоне. Заученная небрежность неторопливых жестов. Походка, в которой, на взгляд жены бакенщика, сквозят грехи и пороки того, что бакенщик называет московская сладкая жизнь. Конечно, только система абстрактных построений могла адекватно обеспечить густоту эмоционального ряда. Я потребитель, она мне дает эмоциональный ряд. Так угол стены и потолка напоминает разговор о джазе. Одна страница забытого рассказа. Один абзац забытой статьи. Но это неинтересно. Вот именно. Но никто из них не опускался до совершенной бессмыслицы: "дыр бул щел" Крученых.






14    милость победителя

Этот ритуал ни к чорту не годится. Но ритуал – как всякий ритуал: служит единой цели. Набрать уверенность – как набрать скорость. Не уверен, не обгоняй. Не уверен, не садись. Но садиться нужно. Но обгонять придется.
От этого свиста действительно ничего не осталось. Чем же озабочена эта скотина? Вот. Достаточно поставить одно слово, чтобы нарушить законы жанра. Потом тебе будут говорить: надо воспринимать все в целом. Такие ритмы. В такой тональности. А с ним и обращаются как с фигурой. А он вместо того чтобы гордиться обижается.

Не понял я, что там произошло. Что-то произошло, а что именно, никто не собирается объяснять. Ха. Куда ж исчез тот высокомерный вывод? И почему он перестал нас поддерживать?

Да, это, конечно, одно и то же. Только страница из той книги – не одно и тоже.






15    милость победителя

вы же ей помешали кончить,
как вы этого не понимаете?

РАЗВЕ ЭТО ПРО ДЖАЗ?

Жуткое количество жутких забот. Кому понравился рассказ? Лексика – да. Работа пока идет над лексикой. Дотошное рассмотрение чужих забот, чего нельзя сказать о романе Натали Саррот. Вхождение в чужой характер, чего нельзя сказать о статье Яна Прохазки. Дотошное вхождение в детали одной судьбы. Тут мы не согласны видеть иронию. Нам не до юмора, когда это касается нас. Увольте от такой новеллы. Выбросить явную аллюзию нужно было сразу, а теперь поздно. Особая пространственная звуковая структура, ритмы которой напоминают тайные события слушающего человека, воплощенная в огромное количество чисто физических движений художника, создает клан ценителей этого искусства, более замкнутый, чем все остальные кланы. Я ничего такого не увидел. Она слушала настолько поглощенная своими собственными внутренними событиями, что мой вопрос вызвал рычание, а не раздражение. Как пускают сюда таких идиотов? В "Литературной газете" она читает только известия. Ага, я понял. А в "Известиях" читает только правду, а в "Правде" только музыкальную жизнь. Ты видел одного из двух, кому "Музыкальная жизнь" дает заказы написать про джаз. Леню Переверзева? Да, в любое время. Дорошевич усиленно знакомится с зенд-буддизмом. Вы когда уезжаете? Сегодня? Завтра? Для него я уже уехал 2 года назад. Он с тобой хотел поговорить о джазе, а ты? Со мной? О джазе??
Под осенними звездами фотография двух крайностей выброшена в архив.






16    милость победителя


Ах вон что. Да, действительно. Тут и подхода нет. Тут сразу зацеп. Размахнуться негде. Тут можно только с грузилом и кидать снизу. Голавлей сразу распугаешь, а чебака не дождешься. О сазане и говорить нечего. Калинка будет брать. Но где накопать червей? Но тут нельзя забрасывать поплавочную удочку. Наплавная тут не пойдет.

У меня не ловится, ну и тебе я не дам ничего поймать. А он просит червей. А он просит удочку. А у него оборвалась леска, и он просит крючок. Какая самая глупая рыба? Какая рыба лезет на крючок? Ерш. Он какой? Колючий, слюнявый и ядовитый. Точная характеристика.

Впрячь неможно. Впрячь неможно. Какая там была проблема? Задавить велосипедиста и ехать дальше. У Симоны де Бовуар она губит свою машину, но спасает велосипедиста. Опять что-то между нами. Теперь это называется как-то иначе. В понятие мыслитель входили и титан и финансист и стоик.






17    милость победителя

КАК БЫ ВЫРВАННЫЕ ВРАЖЕСКОЙ РУКОЙ из общей подборки, но под эстетику финального архива: такая вырезка с пометками читателя на полях важней 14 страниц любого текста. Я икнула. Ты меня упрекнула? Я икнула безо всякого значения. Нет, ты икнула целенаправленно. А ты уверен, что там уж ждет тебя Каверин? Войдешь и пробка в потолок? Думаю, что он ждет не тебя, а Конст.Федина. Детство руководителя смыкается с юностью вождя и отрочеством каторжника. А пожалеть придется еще не раз. Странная вещь – результат чужого звука. Жуткая озлобленность: за что он тебе-то мстит? Эй ты, Есенин, ты слушай, что я тебе скажу! Он писал мой портрет, а жена у него ревнивая. "Промежду нами была маленькая любовь". Теперь нам странно узнавать о дружбе Сезанна и Золя. Мы всегда воспринимаем роман о бездарном художнике абстрактно, без всякого соотнесения с историей французской живописи. Нестеров: но до сих пор только "Творчество" Золя и "Портрет" Гоголя.




18    милость победителя
Это именно тем самым и забавно.
Один завет в нарушение всех
остальных заветов. Слишком
много дополнительных
удовольствий, и каждое из них
норовит выйти в критерий и даже
в ритуал.    22.6.68.

Сама процедура, конечно. Важность и спокойствие смешиваются чорти с чем. Кошечка, не надо собачиться. Процедура на этом остановилась. Разумеется, теперь в ритуал вышел почерк. А потом выйдут зеленые чернила. Доктор Конкоктор не звучит по-русски. Ну-ууу, такое оружие дал против себя, что дальше некуда. Занимательная рыбная ловля занятно перекликается. Раз начинается с самого ненужного, значит и кончаться должно самым ненужным. А тут все ненужное. Doctor Concoctor is concocting his concoction. Now I see. The backchat king. If she was determined to make unprovoked war on him, war she should have. Still, any straw when you're drowning.




19    милость победителя

Так я и не прочитал эту книгу. Мне самому показалось, что это самое интересное из того, что можно прочитать. Тут было много описаний морозного утра. А в тот день была невылазная грязь. Эта фраза привлекала легкостью и прозрачностью разговорной интонации. С одного взгляда я понял, каким голосом это надо прочитать. Будто не было других радостей! У него до сих пор не было ни одной роли, где бы он мог показать себя. Потому что все мои симпатии на стороне женщины, а твои – на стороне мужчины. Нам понравились разные рассказы. Тут, конечно, нужен столярный, а не резиновый клей. Рассказал о трудовых радостях переплетного ремесла и перестал получать удовольствие. Значит, не нужно было рассказывать. Одно увидел, другое подумал, третье с тобой было. Bless you, my children! Как это похоже на устарелую информацию! Как это похоже на третью жену моего первого мужа! Нет оснований для такой интонации: шик, блеск, вот это я понимаю! Кожаное пальто, трость, шляпа, сам идет, а чемоданы несут. Я читал чужими глазами, вот почему мне не понравилось. Этот кусок старой стенограммы ни в какие ворота не лезет. Никакой фиесты не было, был деловой разговор. Праздник, который всегда с тобой: каждый помнит что-то другое. Каждый думал о своем. При таком сопоставлении любой текст будет играть.




20    милость победителя

Аптекарская машинка: дает только одну копию. Не такая тебе нужна. Настольная книга для домашнего употребления: зачем тут такое ее качество, как портативность? Неизвестные свойства привычного механизма: если у них была особая задача, так чего же тогда от них еще требовать? До сих пор все шло впрок. До сих пор на каждой странице искался смысл. Какие там события происходили, не имело значения. Вот что такое Бернард Шоу в том виде, в каком его культивирует Устен Малапагин. Я ищу любовь под вязами. За каким чортом она мне нужна и почему вязы во множественном числе, скорее любовь под липами. Но я ищу. Жуткая беспомощность, а эта литературная лихость только раздражает. Как погода влияет на настроение и как настроение влияет на описание погоды. Тут все построено на чудовищном самомнении: все, что я делаю, это хорошо. Иначе у него не было бы таких рисунков. Иначе у него не было бы и творческих удач. Вот ч-ч-чорт, уже потеряло значение. Значит отозвалось. Значит имело значение. Значит требуется продолжение. Это ты сделал такие выводы? Играла бы "затрепанная провинция", если бы кто об этом помнил. Забвенье, Каин, снимет все рукой. Не кайся. Уже потеряло свое значение. Вы знаете, кто это был? Мой редактор! Мы так и подумали. Он мне рассказал все. Коротко и ясно. Тут не спросишь: а что именно? Даже не скажешь: все из того, что сам знал. Тут любят ясность. Так чем же кончился в тот день "уход в каждый день"? Это просто вредное занятие. Сам не заметишь, как превратишься в другого человека. Ни прояснения ни понимания, ничего, кроме заморачивания головы. Но листать было приятно.




милость победителя?

21
Блестевшая с утра (старая стенограмма) перестала блестеть. Именно так я писал все время. Конец не то, что неожиданный, но внезапный и всегда кажется, что еще что-то можно и нужно было сказать. Ну вроде того, что может быть, они потом когда-нибудь встретились. И все? А дальше что было. Это как лучший рассказ Чехова "О любви". Это как 10 страниц из романа Эймиса, который мы читаем 10 лет спустя.

Линия комедии и философии (3 года назад) – хуже, чем оском. 19-й век кончился в Южной Америке. Но австрийский писатель-эмигрант умер не от этого. И даже не от старости уговорил жену уйти из мира. Короткая жизнь за границей осложнялась, конечно, М.Д.П. А она его любила. Потому и согласилась на коллективное самоубийство.

Нет смысла и в мольбе. А там и так ясно написано.

Мальчику трудно было поспевать за двумя взрослыми мужиками. Только и всего.

Легче, чем плюнуть.

Трудно возвратиться к страданиям молодого велосипедиста. Такие уж они там все молодые? Махнул рукой и оставил "Герострата" в таком виде.






милость победителя

22
Слова на бумаге: черным по белому, так это почему-то называлось. Ты будешь всматриваться в них. Она будет всматриваться в них. А потом ты будешь всматриваться в то, что высматривали из них те, кто в них всматривался. Ужасное предприятие. Не это меня беспокоило. Не это. Подводит память, когда напоминает о единоборстве с чистой бумагой. Каждый листок помнит, когда и где он написан. Это нас не должно касаться. Картина осени из окна троллейбуса: желтый цвет, желтый цвет. Если бы он успокаивал. Если бы он навевал сладкий сон. Ты попробуй найди с карандашом, что ты хочешь поймать из воздуха. Он хотел заставить нас улыбнуться. Смеха не было. Хохот не раздался. Удивительная особенность касательных линий. Их наклон. Плоскости не пересекаются. В сущности, та же задача. Но другая загадка. Приготовься к пустоте. Приготовился. Это неизвестно что. То, что тебе сказали, не имеет значения. То, что тебе хотят сказать, тоже не имеет значения. Ты должен сам посмотреть и увидеть. Прочитать и найти. Как будто украл 3 минуты внимания к кому-то. Но почему такой неразборчивый почерк? Не все же тут стенограмма. Случайные слова были случайно сказаны неслучайным человеком. Ты все писал хорошо в 60-м году. Мне захотелось посмотреть. Выбросить нужно. Да, я помню. Не надо меня пугать. Знаю, к чему относится. Казалось бы, не было никаких оснований. Мысль пробивалась неудачно. Мы скованы другими путами. Что-то там все-таки было. Трудно сразу сказать. Похоже на постоянные поиски: я бы упражнялся в падежах целый день. Только один раз и было отмечено удивительное спокойствие.




милость победителя

23
Начнем с самого большого поворота кругом. Он называется начало нового мира. Привет рыболову!
Так и сказал: ПРо ПРироду? Так и сказал. Вывернутая с корнем сосна стояла, по крайней мере, 100 лет. Да, помню, "Мастер и Маргарита", вторая часть. Об этом просил хороший человек. Я обещал больше. Мне тоже, но я все-таки выполню обещание. Если я немедленно этого не сделаю, то, возможно, и никогда не сделаю. Надо разогреть клей. У тебя вкус изысканный и даже извращенный. Я к нему прислушиваюсь, но не могу полагаться на твой вкус. Будем читать одиозненького. Может быть, чего-нибудь и найдем. Слишком успокаивающе действует это успокоительное. Хочется спать сидя за машинкой. РИСУНОК ПЕРОМ. Кто отбил охоту к рисунку пером? Сюита, антураж, сопровождение, аккомпанемент. Он же не может без свиты. Все напоказ. Хвалебный квас. Но у него нет никаких оснований так думать. А он догадался без всяких оснований. Ритуал и уклейка на учете, да. Ах да, еще старая стенограмма. Но все равно главное КФ под хеттов. И этих слов самыми крупными буквами слишком много.

Страшная боль во всех суставах. Нельзя повернуть шею. Невозможно найти место для головы. Есть одно положение, в котором утихает боль, но его никак не найти. Забыться, заснуть – это значит не испытывать боль. Но не заснуть, но не забыться: мешает боль. Мечта пришла потом. Ведь можно ходить на костылях. Вот счастье. Вот начало нового мира.






милость победителя

24

Но в тишине, но в тайне: 45 минут страха вполне реального, а не только воображаемого, и человек готов к работе. Мы недавно прочитали. Мотороллер – хуже: это спорт для нервов, а не для ног. Тебе нужно укрепить ногу. А то ты стоишь на земле одной ногой. Вот так надо, а то вы. Одна нога тут, другая там. Да здравствует дружба между нашими ногами! Они заработали, а мы потратили кучу денег за это время. Слишком много энергии просыпается от такой разрядки нервов. Некуда девать, да? Да. Я все-таки сегодня позвонил. Тогда я сделаю это сам. А ты иди купайся. They write in English. Hah. They can be read in English. International fame: they are quoted in foreign press; and a lot of money. And you? See how you trifle! Look at you being the object of universal contempt. At least 100 000 people saw you doing what? But I call it the sport.
Квазимодо – ложный модуль – Фомино воскресенье, ну это по-английски. До нас доходили только юмористические повороты его судьбы в чудовищном пересказе его врагов и недоброжелателей. И мы смеялись. А ведь романтическая личность, куда больше. Отпугивает такая массивность. Белые ночи помогали с другой стороны. Пеликан в пустыне слишком болтлив, только и всего. Но усталость для равновесия. А что, есть знаки? И знаки и признаки. Все равно многоречивость. Я вообще молчу, как рыба в воде. Компонист Рихард Вагнер будет слушать оперу великого Бетховена. Дорогие слухачи, слушайте нас по субботам в это же время. Он забыл, что перед ним Вена. Прекрасная чаровница Вена. Он ведет изнурительный образ жизни.




25   милость победителя

Мокрые крыши. А закрыв глаза, я вижу сосны, а не акации. Дельное предложение, ничего не скажешь. А закрыв написанное, я опять пишу то же самое. Четные номера переводились на английский, нечетные на французский. Почему же нет ни одного французского? А кандидат должен жениться на кандидате и плодить кандидатов. Так что ли? Может, мы чего пропустили? Жалко отдавать, и вместе с тем, нечего над ними делать. Тоже признак неизвестно чего. Вот это было хорошо. И заметь, на самой толстой бумаге. Асфальт, почерневший от дождя, зеркальный блеск лужиц кое-где. Был хороший вывод. С этой стороны должны бросаться в глаза старые ясени. 12 километров, 3 часа ходьбы. Хоть бы что-нибудь, хоть бы что, нет, ничего не осталось от этих дней, когда я после трех часов ходьбы встречал старые ясени. Какие у них там рубежи? Трезвость. Начинает играть трезвость. Трезвость требует, трезвость отрицает. Вот увидишь такую фразу, как "Не стая воронов слеталась" и хоть бы что. Фигура на переплете давно кажется лишней и ненужной. Но выбора не было. Пришельцы из мира вытеснят и нас. Это движение осталось как награда, а больше ничего и не было. На западе области кратковременные дожди. Пол-восьмого? Программа на этот час – пить кофе стоя. Жуткий протест вызывает эта бумага. Такое преодоление чужой лексики было бы великой победой. Нюркина судьба, застрял разговор, застрял. Даже ошибка хорошо звучит. Здорово получилось. Так редко бывает. Так редко. Нет, ничего там нет. Может, он, правда, открыл новый закон красоты? Она им не понравилась. Мне понравилась точка зрения велосипедиста на театр имени Евгения Вахтангова. Заурядье? А я так и прочитал.




26   МИЛОСТЬ победителя


Такой же муравей, как все остальные муравьи. А мне показалось. А я принял его за муравьеда. На одну минуту в сложном синтаксисе, выражающем чужую маниакальность, мелькнула фраза Эрика Блэра, и за это пришлось сказать спасибо. Умиравшего с усмешкой не спросили: хочешь? Хочу, чтоб воли у меня хватило, а воли, как всегда, не хватает в самый нужный момент. Не нужно цитировать. Фразеологический словарь: отметить точкой или палочкой. У нас теперь не то в предмете. Мы, наконец, читаем – добрались до "Счастливчика Джима". Ровно 10 лет спустя.

Порадуйтесь за меня: я выхожу замуж. Именно так и было. Только вот почему дальше идет цитата из Джона Теннера? Ошибка контекста. И за то спасибо.

Тут нужна дата. (Четверг в сентябре, 19.9.68)



Павел Улитин
Кусок Лондона


<1>


48 стр. 11.11.75



                КУСОК ЛОНДОНА отвалился, как будто отрезанный ножом. План эвакуации детей и женщин провалился. Но метро работало безотказно, за исключением тех станций, которые выходили на поверхность. Кто же нас будет вести от победы к победе? Кто будет следующим Большим братом? А кого вы подозреваете? Спичка из другой коробки тоже приготовилась к обугливанию. К медленному загниванию она не была готова. Она хотела просиять и погаснуть. Она хитрая. У нее губа не дура.

Чужие взгляды на нашу ложь и грусть. Потом на Вашу. Все равно, главную картину из Эстонии не написать таким способом. На берегу озера трое мальчиков ловили рыбу двумя удочками и складывали в одно маленькое ведро. Вот где произошло утопание, но об этом в следующий раз. Там, где ПЛАВАЮЩИЙ РУБЛЬ, рядом со страницами про кинотеатр «Великан».




Завтра встанешь пораньше, утро вечера мудреней. Завтра попробуешь вручить стихотворение. Написано много, а цитировать нечего. Это же относится и к выданному сочинению. Как в песнях Черногории. Как в интервью поэта Гинзберга. Вы все конечно помните, но позвольте мне напомнить. Тоже был такой случай в Переделкино, когда к Пастернаку пришла внучка Леонида Андреева. Вы не хотите тосковать по родине? Вот и я тоже. Я лучше буду тосковать по Европе. Кошмар продолжает ходить по Европе, но Европа почему-то этого не замечает. Привыкла. Вот и я тоже. Завтра меня будут разглядывать на предмет постоянного внимания. Синдром разумеется. Какой театр, в кино некогда сходить. Бутылки пустые сдавать не успеваю. А всех мужиков в семье у меня один я. Но одну страницу в одиозном смысле он, конечно, процитирует. Ты знаешь, что сказал о тебе У.Малапагин в последнем опусе из 77 страниц? Он сказал, как хорошо, что тебя хватил паралич и у тебя отнялась речь, потому что в КГБ ты уже больше ходить не будешь. Логично?









<2>


Упомянут двухтомник «ЗАКЛЯТЫЕ ДРУЗЬЯ. Закрытая книга. 1966.» Даже этого не надо было. Сзади опять «Сон разума» сверкает недобрыми глазами. Мы уж к этому привыкли. Пора уж привыкнуть. Если взять 2 страницы из «Тюрьмы» Жоржа Сименона и одно место из «Борьбы с безумием», то получится опять «выписки из настольных книг». Тоже не метод. Смотря для кого. Байрон, Гаевский, Энгельс – так нужно было. Такой способ оттянуть момент прикосновения к истине. Все кажется, что можно иначе. Якобы сказать еще что-то, не повторяя написанного и забытого. А вспоминается, все равно, при чтении-просматривании. Казалось бы, чего проще: взять и переписать. Ан нет. Такое уже было. Иначе и наоборот тоже было. Все было. Даже РИТУАЛ тоже был. Поэтому мы возвращаемся опять к диктанту – к тому, чем мы занимались всю жизнь, МЕЖДУ ПРОЧИМ.
Пейзаж озера, где кричат лягушки на закате солнца, пусть напоминает чешский анекдот. Заход. Урода. Как в Польше. «Ша» отрезано, «Поль» остался. Да, пожалуй, что тут не нужно было волноваться. Это как с «Дикими слухами» и портретом на первой странице. 77 нумерованных экземпляров составляют особое издание. 10 первых книг Андрэ Жида. А ему-то зачем нужно? – спрашивает один уехавший про другого уезжающего. С этого тоже можно начинать чтение «Избранных мест из переписки с друзьями».














<3>


Как она читала Тихона Задонского. Что француз говорил о древнерусской литературе. Он разрешил ему звонить в любое время дня и ночи. Они ему и звонят в 2 часа утра, когда метро закрывается, а денег на такси нет. Так уезжают пароходы. При помощи песенки про последний троллейбус. Один раз из-за Вас чуть не утопился. Никто из нас не воспринимал утомленное солнце всерьез, но слова все равно звучали. Это как Цыпленок жареный или Давным-давно-Аллаверды. Иногда ему позволяли сказать два слова.
Пауза заполняется всякой ерундой. Пусть крутится коричневая лента. Мерседес подходит к церкви в Обыденском переулке. Это будет 22-й год. У нас снимается кино.
абзац № (без номера)
напоминает нам что? «Абзацев больше не будет». Старая записная книжка: есть записи и 53 года. Две цитаты из «Инвалидов» на всякий случай. Именно так все и происходило. Вот теперь то же самое с 25 съездом. А кто сказал? Да вообще никто ничего не говорил, но некоторые подумали.


Хожу смотреть я скошенные степи Остожья времен царя Алексея Михайловича. У нас есть сказание с пыточным языком, ты его купила за 20 коп. Там хорошо про Париж. Первые 9 месяцев в Париже после Сибири: но он заранее отправлял все свои книги, но итальянцы сразу разболтали, но все делали вид, пока лектор не сказал. А что произошло 12 февраля? Вот именно. У каждого свои даты, которые или отмечаются или запоминаются, как день рождения. Много христианских слов: искупление, исповедь, покаяние. Поль де Крюи – датчанин или бельгиец, а язык предков для него – французский? Он пишет главным образом про Индиану. Для него штат, а для нас один забытый роман Жорж Санд. «Консуэло» или «Графиня Рудольфштадская» или Эдмон Ростан. Посмотрите, детки, ЧТО ЧИТАЛИ НАШИ ПРЕДКИ.







<4>


Выходит, что опять повторение. На том же самом листе опять то же самое. А тут, видимо, требуется еще раз сказать в порядке самогипноза. Что повторено 3 раза, то становится правдой-истиной. Закон элементарного заклинания.



КАРТИНА СТРАШНОГО СУДА

У ОЛДОСА ХАКСЛИ ПОСЛЕ МЕСКАЛИНА



Да, приблизительно так.

Паратовским жестом как осенить себя. Гром не грянет, мужик не перекрестится. Другой недокрестился. Первая наука, местный фольклор. Голос Жванецкого совсем не похож, на улыбающегося толстяка с фотографии. Я несколько раз оглянулся, маленький худенький черненький человек, а говорит голосом Левитана. Самого Левитана никогда никто не видел за исключением проживающих в том же доме. Вон прошел Левитан, отмечали соседи, значит сегодня будет важное сообщение. Первое и последнее слово – стоила овчинка выделки, но за что в промежутке всякого жита по лопате. И кстати, постоянный мотив – БЫЛ такой человек. Но как им объяснить, что за человек БЫЛ З.Авестин. Опять надо что-то объяснять. Но для краткости можно еще раз повторить «четвертый русский Джойс, А ПЯТОГО НЕ БУДЕТ». Миша Татаринов – актер. Толокольников математик. Санталовы – братья композиторы, один из них известен как композитор, а другой как милый друг Софьи Андреевны.



«Утюгом» называли фау-два при обстрелах Лондона. Без даты. И тут же – а когда это написано?




Петушок кричал на рассвете рано утром, как в деревне. У него такой голос, он инкубаторный. Мало было чтения вслух. А где они были раньше. Там своя юмористическая женщина: проходя мимо тополя, вспомнишь «младшего маразма». Нет, но остроумная женщина, не правда ли? А по-моему хорошо. Крепко вонзился топор в шляпу на этом рисунке. Певец во стане принадлежит воинам. Он поет: я ваш, я ваш. Но голосом польской актрисы опять ему давит «савецки саюс». Надежда – награда за смелость. Надежда возвратиться? Вопросительный знак.








<5>


Собственно говоря, с работой на карманном формате начинается новая эпоха, поэтому можно предположить – писал ДРУГОЙ ЧЕЛОВЕК. Из-за этих двух Медей он остался без идей. Обе не согласились тосковать по родине. Видала, как печать ставят? И мы тоже так можем ОПЕЧАТЫВАТЬ. Подумаешь, приклеить полоску бумаги и расписаться, а печать я тебе могу сделать из картофелины. И присвоить ей звание «печать № 4».



ОНА НЕ АРЕСТОВАНА
14.6.75   
суббота   
Да, это было самое интересное. Спустя 5 лет после моей смерти он меня спрашивает: «Ну а ты что?» Точная картина Страшного суда, как у О.Хаксли после мескалина. И разговор с продолжением на том свете. Опять они выясняют отношения и сводят старые счеты. “D;j; parti” – вот была мысль. А отвечать придется; ну это уж совсем. As if you will be compelled to answer the same question. Exactly.
15.6.75
воскр.
2 стр. из Ж.Сименона и одна стр. из Поля де Крюи, “A Man against Insanity”. Там, где “He was 33”.



И там была такая фраза:
попав на Тот Свет, она была уверена, что наконец-то избавилась от доносов в Третье отделение. Это про Каролину Собаньску, шпионку Бенкендорфа. А тема прежняя: КАРТИНА СТРАШНОГО СУДА у Олдоса Хаксли после мескалина.









<6>


Такая песенка из сокращенных слов. Вроде «не жалею, не зову, не плачу», только как 14 слов через запятую из «Инвалидов в электричке» (77 стр. в 75 г.). Я б такой сложил напев. Ведь одна награда мне. На старой ул. Горького была встреча под коммерсанта Вокульского из Болеслава Пруса. Она спрашивала совета: на какой факультет ИФЛИ ей поступать осенью 1940 года. На искусствоведческий или на литературный? Вот в чем был вопрос. Зачем хранить клевету на себя? ПАРА МИЛЫХ ПУСТЯКОВ через голландское посольство: а за 20 % тебя переведут в два счета. А зачем мне 2 счета, когда через 2 года меня дочь будет переводить? Боже мой, сколько же было повторений, это сдохнуть от тоски.


Крик лягушек на озере. В электричке был один интересный разговор про аккумуляторы. У меня была реакция на казачью фуражку. И вы мундиры голубые. Мелькнула согнутая фигурка в миниатюре, но для меня он стоял тогда на первом плане. Старая стенограмма на самом деле или для сокращения расстояния шпаргалки карманного формата. Такой был ритуал. А зачем Вы ему отдали машинку? Да. Цитаты из монолога – это инсинуация. А просто интересное письмо – это провокация. Даже если слова точно процитированы. А что человеку остается делать? Они получили 2 миллиона, но у них уже долгов на 4 миллиона под надежду на миллионные сборы, «Золотого Льва» и так далее. Вы представляете себе такого Жан-Поля Бельмондо, который меняет серпастый и молоткастый паспорт на Шолом Ерушалайм. Может быть из-за фразы «Опять гад читает чужие письма». Да, я ее отправил, а что мне оставалось делать? Но французские цитаты зачем задержали? Это же классика. Языки надо изучать.




<7>


Я думаю, там главным образом <нрзб.> «амбарной книги» и работа над старой стенограммой.



Тут что-то произошло.


Только через 2 интервала.


И действительно не работает как обычно.


Так, может быть, и лучше.



ЧАСТНАЯ ЖИЗНЬ МОПАССАНА


и еще что-то. Но об этом я еще


подумаю. Но гнала его угроза мусульман


со всех сторон.


Когда у булочной я услышал «Буэнос Айрес», я сразу же стал писать ему письмо на тему «нет, это не Рио, но Вы же там все равно в белых штанах ходите». Старушки в троллейбусе уже не вспоминают Алису Коонен. Писатель Гаршин на турецком фронте и «Азовское сидение» и крымские татары в Москве и «прав преображенец»: тут микробы уснувшей цивилизации. Тогда конечно. Он что, баш на баш считает? Но он забывает, что надо читать написанное. Там уже все сказано.



Хорошо было про угрозу в связи с обнародованием
ИЗБРАННЫХ МЕСТ ИЗ ПЕРЕПИСКИ С ДРУЗЬЯМИ.


Но «амбарная книга за 75 г.» вот беда. Это как синих переплетов сколько? На трехтомник. Вот именно. Этого мало, да?


10 стр. б.ф. 12.6.75
1






<8>







Разумеется, больше всего намеков на «Четырехэтажную тавтологию». Можно и не стараться. Так было с «Черным принцем» по-русски. Увы. Именно так все и происходило. Как с первой главой романа Кафки «Америка». Написал роман о Чикаго, а потом поехал в Америку. Она добра, хотя немного деспотична. Как Анни Жирарду. «Дети райка»?
– Жванецкий!

В смысле «Высоковски!» или «бросай все, спеши скорей!» «И в следующий раз «с добрым утром» ты меня не трогай: это мои святые пол-часа. Скажите, как это там по-английски? КРИК с утра пораньше.   30 марта, воскресенье.

30.3.75

Получена открытка от 8.3.75   за 80 лир

Там про сочинение Элизы Дулиттл в знак протеста против профессора Хиггинса. Одновременно пришел дайджест с ул.Арк.Гайдара, чему я обрадовался еще больше. Вот кому можно сказать: привыкнуть можно. Но все-таки трудно так рассчитывать: через месяц получит, через год я получу ответ. До сих пор непонятно, получил ли он первое открытое письмо.

Выходит, что нет таких продолжений, ну может кроме разрезки под «Озеро».

Сам Вечный Жид не знает, что он вечный. Именно в Москве они выглядят все как плавающие и путешествующие, а там они опять как у себя в Черкизово: большой четверг и машинка московская и адреса прежние. Но Девочка пела в церковном хоре. Но они не чувствуют себя уставшими и замученными, они радуются пока. Общее впечатление: ничто не изменилось. Ничего существенного не произошло. Живи еще хоть четверть века. Только сократилось расстояние до Сола Беллоу и Айрис Мэрдок. Потом начнется новая война.



3









<9>


Ну ладно, жанр поддерживается и за то спасибо.

Несколько раз «горьки Ваши упреки».

Где же был такой кусок? Там было сокращенное расстояние и еще кое-что. Рядом пусть большой лист «Черная полоса чистого льда». Но главное – вокруг Джойса по-русски. До сих пор Алексей Шмонагам, не Божий человек мерещится на любой остановке у «России» и «Известий». Каким ты был. Каким он не остался. Припомним же попойки и дуэли, и странные прогулки при луне: увы, мой друг. Какая-то смешная подробность. Вроде табор на лугу по дороге к Двум Ериком. Тут подгорские мальчишки украли у меня насос с чужого велосипеда. Но они грязные. Но с такой хлопот не оберешься. «Прощай, любезная калмычка!» Чуть-чуть на зло моих затей. И такое было платонически 25 раз. Хватало. Приключений и без того хватало. А главное – рапорты со всех сторон.

– «Тайная жизнь сельской учительницы» – это про Сибирь после Москвы в виде комментариев к письмам подруги из Брянской области. «Немки, гадины, их избаловали». Что значит слава. СЛЕВА ОПЯТЬ «Интернациональная литература», где впервые «Улисс» по-русски. «Золотые плоды» Натали Саррот тоже.

Вот с какой стороны. 2 месяца работы на таком Формате, и опять ДОМИК У МОРЯ увеличивает «ТОСКУ ПО НОСТАЛЬГИИ на Кропоткинской улице после итальянских книг». 20 раз одно и то же. Тут не надо ставить дату. Что там было после припоминания стихов Ольги Берггольц? «Инвалиды в электричке» тоже. Некому прочитать? Под плавание у эфиопов. Кому-то ремонтируют студию на 4-м этаже. Вучетичу.

2





<10>


Никаких не надо добавлений к этой подборке
ИЗБРАННЫЕ МЕСТА ИЗ ПЕРЕПИСКИ С ДРУЗЬЯМИ (1974).

Наоборот, нужно сокращать и искать непропущенные письма. Тьма таких. От Алика не доходит. И до нее тоже не доходит. Но как ей об этом сказать. 20.8.75
Это как под Моше Герцога «ТРИ ОПАСНОСТИ и три выхода для больного общества». Письмо большим братьям. Начиналось с «мой американский долг – все время указывать президенту, что делать и напоминать,

какой я умный».
В то время всякое могло быть. Очень может быть, что в то время вообще ничего не было. Это он своими словами писал про жестокий. Про наш жестокий век и милость к падшим. Слово о Тынянове. Сам Аракчеев терпеть не мог аракчеевский режим. Когда его устраивал кто-то еще. Он громил потемкинские деревни. Они напоказ. А у него солдатские поселения сработаны на вечность.

Четырехэтажно через два черных кабинета можно отправить и заклинание «Чтоб у вас все зубы повыпадали, а зубная боль осталась». Но это скучно, несмотря на великолепную немецкую бумагу для машинки. Ленту тоже нужно купить. Не так уж много. Одна «судьба пизанской башни» и то целый час искал два слова про международную авантюристку. Она сама ни слова про иезуитов. Эллочка (не людоедка она, это клевета двух одесситов, это они от зависти, один был библиотекарь, а другой сотрудник губернского розыска, который посылал телеграммы) позвонила Стелле, а Стелка позвонила Белке (не б.Ахамаду.), ну а с Белки все и началось. Она помирилась с Асарканом. Так ей и нужно. С поезда из Эстонии: «А Вы кто ему?» Она не могла сказать «Я председатель комитета по освобождению Асаркана». А он ей не разрешил сказать: я его жена. А им нужно было. Только родственники имеют право на такой разговор. Потешная улица в 4-й раз.





<11>
Одного этого было вполне достаточно.

Русская машинка стала тихо повизгивать. Подмазать надо, но я не знаю, в каком месте. Я боюсь перепачкать бумагу. У меня и велосипед с 1967 года неподмазанный, а его полагается.


ЗАЧЕРКНУТОЕ на полях. Да и в таком жанре можно много кое-чего навыписывать.

Роман с дырочками. Суицид – это звучит гордо. В данном случае Б.С.Джонсон – самый яростный ученик Джойса в современной Англии. 3 недели не дождался своего успеха на телевидении.

«Почерк Евгения Шварца» можно отослать целиком, но кто же пропустит? По частям? Но кто же будет стараться? Кому это нужно? КОМУ-У? Ни слова о Европе, о Фрейде, о ее заботах, о любви. Одна мини-шутка на тему: он и какой-то Мишутка. Которого он уже пишет в нарицательном смысле с маленькой буквы.

Слишком много привязанности к старым словам, от которых ни у кого давно не болит голова. Привыкли. Просто не читают и все. В лучшем случае почтительно стараются, но вот прочесть не мог никак. Впрочем, он и «Петушки» не читал. У него просто времени нет, он Гегеля не прочел, все собирается. Не считая Вяч.Иванова, не считая Хайдеггера и Ортегу-и-Гассета. Впрочем, он и Лившица не читал: не успел. Ни Энгельс об искусстве ни «полутораглазый стрелец» ни «Искусство и климат», ни «Совершенный вагнерианец». Что-то ницшеанское. А «Сверхчеловека» Шоу полагалось для западного театра, но он и Карлсона не читал. Некогда.

Длинное дыхание синтаксического периода под «мокрые вишневые деревья» под дождем: на тихом Дону зацветают сады, из-за вас, моя черешня, «Гуляй-Поле» попало под «Японский транзистор».





<12>


В повести «Великан» [кинотеатр], там все такие.

С озера 20 страниц «На какой стадии письма у магистра Коврина».

Видимо, КУСОК ЛОНДОНА в самом начале.

Еще было что-то разрезанное только не для Г.В.П. Да и не для нового мира тоже, тем более для АПН.
Она получила объяснение в любви на старости лет. Он в конце жизни объяснился: только с тобой, только для тебя, только от тебя. ЛЮБЛЮ ТЕБЯ ПРОСТО БЕЗУМНО, сокращенно ЛТПБ еще раз. Она к этому привыкла. Мир московский доносчиц, помещиц, инфернальных свах: «Чем провинился ваш оброчный мужик?» Инфарктом. Нельзя привыкнуть только к ДАРУ (не за 40 руб. – книга Набокова, а четырехтомник писем на машинке), когда он так велик, как ваш. Для вас в мечтах писал Островский.

Несколько раз амбивалентная любовь к трем мушкетерам приводила к ссоре с Д'Артаньяном. Все он мне портит. Идет по жизни, по трупам, раздавая хулы и хвалы.

Широко изменяла ему только с Андреем Белым. Ну еще с Мариной Цветаевой, конечно.

– Вы меня хотите изнасиловать?

– Что ты бабка, деньги давай и паспорт.

В милиции очки и палку вернули.

Условно другие рассказы, немного под АУЮР. Но больше под собутыльника из театра.
СОВРЕМЕННИК был другой. «Ты пользуешься заслуженным успехом». В эпоху «Отдыха» в «Арагви», в «Астории»: пижонский образ жизни. Театр, труд, отдых.




<13>



Чем же заняться нам, когда мы не можем заниматься тем, чем мы всю жизнь занимались? Поль де Крюи в Арагви в 1960 г. ВПГ из Подпорожья. «Кирпич» на большом формате как раз в эту эпоху. 25 фунтов на карманные расходы – фонд помощи нищенствующим монахам. Торквемада тоже был бескорыстный нищий с дырявым зонтиком. Это потом ему понадобились кофры и золото испанских евреев, дворцы, картины, книги. Но для престижа святой матери Церкви, не для себя. Ничего лично ему не нужно было. Горел еретик на костре, а он слезами обливался: не раскаялся еще один блудный сын Церкви. Плохо работают братья великие инквизиторы.


Тяжкий путь к признанию у Леонова начинался до революции.


Его первые вещи в 1912 году печатали братья Сабашниковы.

Максим Леонов был известный писатель.


Они его там, Джона Брэйна, и не читали в Америке. Разумеется: «Борьба с безумием», возможно, в 1961 г. в русском переводе. «Зомби» – тут идиот, а у Брэйна – всякий вообще богатый пижон.
Из-за красной ленты 3 года работы на машинке – кому-то под хвост. Кто воспринимал на свой счет Балтийское море. Отзывается все-таки: КОНЕЧНО. Не сразу, но через месяц, через год: или подборка на машинке или ежегодник «Скиблдихобл» во всяком случае.

Надрываться не надо, но и старыми способами тоже нельзя. Нужен по идее замысел большого дайджеста, и тут «Эрика» или «Олимпия» сможет сыграть свою роль на большом Формате. Скажем, 732 листа под новые ФИОЛЕТОВЫЕ РУКИ через 2 года восполнят пробелы для 5 читателей в 1977 году.













<14>



А то кому же еще? Впрочем, у них теперь мода «молодым»: вливать юную кровь при помощи анкетных данных через отдел кадров, которые решают все. Отделы и начальники, а не кадры.


Несколько раз довольно кстати и главным образом НЕ КСТАТИ под тяжелые синтаксические конструкции из Минска опять тоска в глазах усталых. «Чего ты так часто в баню ходишь?» Я в ее глазах увидел море. Средиземное между прочим.
А где было «Ему-то хорошо, У НЕГО язык отнялся, его больше не будут спрашивать». Где-то среди 77 стр. «Инвалиды в электричке» (1975).
Где же она была раньше? Но теперь уж никто не помнит, из каких частей состояла «Чашка чая». Ничего кроме «Разговора на кухне» не запомнилось. Тоже намеки на «Книгу для во- ро- ? дителей». Один раз было приятно вспомнить эти тарусские страницы. Там, где турусы на колесах. «Я его пытался перевоспитывать, НО ОН». Все пытались. Это ж надо знать кто сказал и про кого. Тоже почти главный анекдот эпохи. Главном образом чужой детектив «Бремя черного человека». Продается облигация 3-процентного займа, выигравшая 5 000 рублей. Провокация. Но сколько соблазна и все-таки желающих поддаться на эту удочку. У нее целый день телефон звонит с утра до вечера. Она устроила тайный аукцион: кто больше?

4





<15>


От кинотеатра «Витязь» мы прямо на улицу Миклухи-Маклая. Вы все конечно помните. Не было выписок, не было продолжения. Исчезли новые заботы.
Там было хорошо про Ф.Кафку в кафе. «Радости Песталоцци – объяснять Кирюше, что такое Марсель Пруст».



Мне показалось, я иначе этим занимался. Там не надо преувеличивать значение Анитры. Тут не замечая двух интервалов, там не обращая внимание на два экземпляра.
Продолжение ЧЕТЫРЕХЭТАЖНОЙ
ТАВТОЛОГИИ   


Я попробовал.


ОНА НE АРЕСТОВАНА

Just what I expected.


И тут был журнал «Кристалл».


И тут был «Коревангелиеоран». Сколько их! Куда их гонит?
Я опять рассматриваю кучу книг на фотографии.
Жаль, что у меня исчезла статья или новелла о коллекционере книг в Париже.
Тоже как плавание у бассейна. Главным образом под старую стенограмму 1961 года. Очень похоже на «бачылы очи шо купувалы». Пулеметчик у погоревшего жилья: быть может, это все еще хлопочет ограбленная молодость моя? А мне нужна рыбная ловля из Британской энциклопедии.
Почему-то вдруг. Гразер. Гамма-лучи для жесткого облучения. Ой. Это мне нужно. Где это? Где это? Это же классовая борьба Фадеева с Эренбургом после «Падения Парижа».

Нужно было «хромает как Байрон, заикается как Энгельс на 14 языках, кофе хлещет как Бальзак, пишет, как Ю.К.Олеша (ни дня, ни строчки). Зло. Такая нежная ирония на свой счет. Она – это известная Вам машинка, но почему ее надо читать на Красной площади?
5







<16>


Самим общим и постоянным, пожалуй, будет или список прочитанных страниц или «Литература начинается с двух экземпляров». Тоже
продолжение в виде нового выпуска



ЧЕТЫРЕХЭТАЖНАЯ ТАВТОЛОГИЯ



У нее несколько названий, четыре формата и бесконечное множество дайджестов и продолжений. Но мне понравилось чтение британской энциклопедии на букву «эМ»: мениппея, Мидия, Мендельсон-Бартольди и даже метафизика. Но это уже слишком.



Крик лягушек на озере в конце жаркого дня в середине лета обязательно связан с горячим ужином и решением «приду, почитаю». Вроде учебника химии, когда специализация шла по геометрии или алгебре. Уличные ракурсы. Четыре мимолетных видения – это уже абсурд. Одно мимолетное виденье вытесняет другое, так что практически запоминать хотя бы до вечера можно только одно. Вот чего она не понимает и отказывается понимать. Как это можно?
Не произвело впечатления. Забылось.

Тогда мы возьмем
лучше текст с другой датой.


Выписка из «Книги для родителей» (Аллен Гинзбург, интервью для журнала «Экспрэ» (в Париже) – это же надо, а? Но таких мало. И там все такое? Нет, не все. Там таких только две страницы, но для того чтобы их найти придется прочитать знаете сколько? Монолог перебивается еще какой-то «безумной вороной», которая с ума сошла: у нее разорили гнездо. Она каркает и летает низко, как ночной штурмующий кукурузник. Спать не дает. Пугает. Неправильно они воюют, варвары: что значит нецивилизованная нация. Не понимают: политическая война. А убивать евреев и комиссаров – это такая политика. А яйца – это базы отстали, слишком быстро идет продвижение передовых отрядов. Снабженцы не успевают. Все войдет в норму, вы подождите. Отдохнешь и ты.

6




<17>


«Кухня ведьмы» по-немецки немного повторяла «Турусы на колесах». Те чисто русские страницы, они вошли в «Табу» и оттуда уже не вышли. Вот какая история. Короче через «да, кстати» и «уж конечно» и МЕЖДУ ПРОЧИМ: а как еще можно сократить расстояние и не мучиться от разлук?    Вон для чего понадобилось. Вспомнил. 12 страница впереди дайджест, который написан в тот же день, но помещен впереди основного текста. Просто подарок. Даже для Ксенофоба. Пусть помнит мою доброту. Комбинация из черной туши. А кому она нужна? Тут прямая дорога к возгласу на фиктивной свадьбе «Хватит маниакальности!»

Он еще без поправок эту книгу издаст.

Мы так себе представляем этот эпизод из жизни восточных миллионеров, владык, властелинов, бродяг, мечтателей и болтунов. Но он же не знает об этом. Мало того. Сам себя он не ощущает ни плавающим-путешествующим ни Вечным Жидом? Пусти его сюда, он через 4 дня опять запросится туда. Вы не понимаете. Так отдыхаешь в дороге.

Среди земного шара под созвездием Южный Крест поют другую песню, но слова «савецки саюс» должны были задеть. Значит не получил. Значит не дошло. Но это уж ошибка этого черного кабинета. Товарищ поленился сделать четыре шага до машины «Ксерокс». Ладно, в следующий раз пропустим. Ведь об этом знает кто? Я да Шура, ну еще кто? ну военная цензура! А Саша? А Машенька? А Маше об этом никто ни слова. Нельзя. У нее одно слово «Хам!» Это такое междометие. Ты ей рассказываешь сказку, а она через каждые два слова повторяет «Хам конечно!»

Где-то там у нового четверга мелькнула загадочная усмешка. Пока ходит. Надолго ли хватит. Но информация точная: она едет, он не едет. В мыслях конечно. Тут можно ставить дату (12.6.75), а то завтра ИНФОРМАЦИЯ УСТАРЕЕТ. Он будет ехать, а она никуда не поедет. Быстры как волны дни




7







<18>


Рядом была ЧАСТНАЯ ЖИЗНЬ ГОСПОДИНА МОПАССАНА И КУСОК МОНОЛОГА под «Забытую ленту» с упоминанием зубного врача и Рыжего скрипача у плавательного бассейна.

На всякий случай тоже текст для
разрезки под «НЕ ОН особой чистоты».
А я что получаю из Южной Калифорнии?



Горьки его упреки. Кого он упрекает? Тоже
мне нашел козу отпущения. Два слова с датой.
10.6.75


Я Вам сразу могу перечислить. На московской машинке московские слова. 2 страницы из «Клошемерля», 2 страницы: «Мощное оружие в руках публикатора» и про записки Пиквикского клуба – самое главное. Не считая одного больного письма, где три текста с датами: писалось 3 месяца.



Можно, конечно, на это и не обращать внимания. Тем более, что «Четырехэтажная тавтология» и так и без того 125 Раз на ту же тему. А на что отвечать? Отвечать-то пока не на что.
Вот если он ИЗБРАННЫЕ МЕСТА ИЗ ПЕРЕПИСКИ С ДРУЗЬЯМИ тиснет под машину «Ксерокс», тогда придется отвечать.
Выходит вся страница на одну тему, угрозу, выпад и
упрек.


8











<19>


Там, где был «Художник-мушкетер» на большом формате, читать на озере в жаркий день. Пора портить импресСИОНИСТОВ. Устарело с одной стороны.



По четвергам, надвинув ниже шляпу, не забыть взять с собой шпагу (по вопросам чести), обломок шпаги, но самого Сирано де Бержерака – собирались гранды в рассуждении чего бы почитать. Вслух? Там нехватало простого перечисления. Это как «Еще одно неотправленное письмо». Можно читать под июльский дождь, а можно под кинофильм про юность Жоржа Сименона. Там, где Жан-Поль Бельмондо затыкает уши и расстреливает из пулемета своих личных знакомых: издателя, монтера и водопроводчика. Рядом с письмом Мих.Булгакова – да.



Чуть-чуть от старой стенограммы. Я бы упражнялся в падежах. И вообще всякие ляпсусы: нарошно не придумаешь. Можно? Обращаться с оружием умеете? А мне не нужно обращаться. Я стрелять вообще не собираюсь. Я собираюсь только наставить на него и попугать. Чтобы он знал. Веселый разговор в полиции из романа «Бремя черного человека». Меня волнует эпопея «Как не утонуть в бумагах». Первому читателю, но он же и последний, у меня только ДВЕ КОПИИ. Рассказ «Нищенства заветы» из сборника «Бродяги и поэты». Что это такое? Каталог не всеми прочитанных книг, выписки по дороге в читальный зал. Жара действует. Где бы выпить пива? А после пива другая проблема. Где тут можно курить?


Быстры, как волны, ДНИ НАШЕЙ ЖИЗНИ.
Но это у них быстро, время у нас идет
медленно. Мы живем медленно. У нас время идет
по кругу через сезоны дождей, писем, чужих
слов, повторяя праздники, будни повторяя, как
открытки с почтовым штемпелем «Ватикан». Вот
уж ерунда. Ему-то зачем Ватикан? Не вытекает
из предыдущей жизни.


9




<20>















     Чем-то беспокоил

«Чокнутый переплетчик». Иначе

писался дайджест, и выписки из

«Чашки чая» были другие.

Были такие радости у «Пудового рыдания»
(в Тарусе): чертежным пером вычеркивал,
а собирался добавлять. Это зависит от
глянцевой бумаги.













<21>


Конечно обидно, что такая штука прошла мимо.
Вежливый пересказ Джойса по-русски должен стоять
рядом с «Практическим советом делового человека».
Скучные Вы истории рассказываете.


Гром гремел. Поливановский ушел. Пришла Лена Шумилова. Мы ждали Мишу, а на улице возле театра Оперетты кто-то торопился отрывать номер телефона у странного объявления. Провокация ОБХСС? Или какой-нибудь чудак-пенсионер на самом деле? Позвони на всякий случай, чем чорт не шутит.



С двух экземпляров начинается и кое-что еще. Но нас интересует художественная литература или по крайней мере прикладная беллетристика. Джойса по-английски читать некому. Пенсионеры прочитали, а пионеры будут читать, если доживут до 1984 года. Но как здоровье председателя все-таки? Это что? Из-за это что ли? А ЧТО ТАМ ЕЩЕ БЫЛО?


Бачилы очи, що купувалы.

Еще что? Еще какая-то ерунда.

Темпами «Забытой лепты» можно перепечатать и
перевод Агаты Кристи. Мы его берем на Селигер.


Они как дети. ОНИ – ДЕТИ. Пока Вас не коснулось, да. Несколько раз в ту сторону. ФОРПОСТ ВЫПОЛНИЛ СВОЮ ЗАДАЧУ. Что и требовалось доказать. И нечего подначивать. Ты тоже вынырнул, как из омута и опять начал с того же самого. Генерал на коне принимает парад. Лимузин под размер не подходит. Но он уже давно имеет в виду: командовать парадом будет кто-то еще. А дочь будет грызть гранит санскрита. А донские казаки будут поить коней ну в Миссисипи ЧТО ЛИ. У него было «на Рейне». И был бы конец Пилсудского. Как Польша избежала ПЯТОГО РАЗДЕЛА. Случайно. Об этом рассказал такой Комптон Маккензи в пятом романе длинной эпопеи «Ветры любви». Но кто его будет читать? Тут письма Зиника не успеваешь прочитывать. А он ведь пишет лаконично, остроумно, характерно для него.



10




<22>


МОЖНО БЫЛО НЕ ВОЛНОВАТЬСЯ. ЭТО КАК
ТРАВА ПРОБИВАЛАСЬ
СКВОЗЬ АСФАЛЬТ. Да и «Трын-трава» тоже.

16 февраля 75 года.
16.2.75
Для «стриженой»  «для ТВОЕЙ стриженой» веселая
тетушка графиня «после 1 марта».
Увидеть все страдания, вы хотели помочь всей
страдающим, но судьба? Я должна быть довольна своей
судьбой. Вы просто читаете молитву, продолжайте! В этом
большая правда, не правда ли? Сбитень в холодном виде
получается. Если бы она была одна, я бы сказал «привет
В.Гаевскому». В Старой Конюшне мы встретились опять.
«Одна» в театре Вахтангова. Это похоже на «сами
старейшины пригласили его». Можно было не стараться:
это как телевидение и ВЫ. Увы. Никто этого не заметил.
Вот чью книгу «Внутри России 40 лет» я бы хотел
прочитать: кстати, как он описывает смерть? Две по
крайней мере на его памяти. И только одну он почтил
магнитофоном. Это было 31 мая 1960 года. Е.Н.О. Еще бы.
Просто заменять дэ на фэ: Фэгэс Фуодецим Фабулярум!










<23>

Эта бумага нас возвратит к «ОЗЕРУ в жаркий день».
И даже к «Художнику-мушкетеру» на пл. Свердлова, поскольку старая забытая история, можно не стесняться и прямо цитировать «Пятницу у Писарева». Кроме того, она не допускает третьей копии, если не подловить папиросную бумагу. Можно на ней черной тушью чертежным пером и таким образом «Фиолетовые руки» или «Домик у моря» получают законное продолжение.

Художественные слезы из Нью-Йорка можно не показывать. Ему ведь важно самому придти к этому выводу. И у этой подборки в 120 страниц есть «Театр» в лице Миши Айзенберга. Кроме «Четырехэтажной тавтологии», хотя на этом формате она вошла в «Домик у моря». Прелесть всех этих размышлений заключается в их бесполезности. Читателю они не нужны. Писателю они нужны для разгона. Таков был
РИТУАЛ.                15.1.75
Может, я в последний раз покупаю бумагу. Это капитальный аргумент для домашней дискуссии.

Она остается с тобою? Это про «ПУТЕШЕСТВИЕ без Надежды» (120 стр. в 74 г.). Она остается с кем-то еще. С ребенком – да.

Лошади смотрели в гору, таким образом последнее, что можно было видеть, – это задние колеса.
Вот главная фраза для «Первой комнаты».

Надо сказать, совершенно особый ход мысли у «Джеймса Джойса по-русски». Независимо от лексикона, есть сокращенное расстояние длиной во всю жизнь. Прямо скажем, в 50 лет. Или по-крайней мере: 1921 год – 1975 год – 54 года выходит. Вот в чем сущность «Первой комнаты».





<24>



С таким же успехом можно было пойти в кино. Я не получил приглашения в Ленинград. Они так внимательно читали твою открытку, что забыли поставить штамп. Требовалось только расстояние. Никто не будет мириться с проявлениями такого характера.
ОПЕРАЦИЯ
ДНЕВНИКИ
ФРАНЦА
КАФКИ
27.4.68
Странный человек: не желает ничего знать о чужих странностях. Но она желает, Спасибо и за это.

Все понимал, но даже он не понял. Так важно было получить приятное известие и робкое слово в далекий путь. Мучиться от разлуки не приходилось. Уж как это выглядело в его рассказах для детей, никому теперь неинтересно. Да, эта душа интересуется, но ее чин и ее место в мире, который мы покинули, все переворачивает наоборот. Роман важней всяких бесед. Роман – его будущее. А что, сценарист утратил всякий интерес? Усилия были потрачены даром. Близится час торжества твоего. За приглашение в Ленинград спасибо. Ни один из способов организации интереса не подействовал. Я не видел смысла. Ты пропустил. Ты пропустил. Это все твоя манера пропускать. Я был против получения звания доктора таким путем, у него есть и другие пути. Мне было сказано что-то прозвучавшее как недоумение с неодобрительным оттенком. Если это диктант, погоди: он скоро опять будет диктовать. Диктующий голос смолк, и работа остановилась.







<25>


Безумная ворона каркала во все воронье горло. Они просто атаковали старика-дворника. Он сначала махнул метлой, а потом стал оправдываться. «Забытый фрагмент» С.Войтинского. Теперь достать синие переплеты и махнуть рукой. Еще одна затоптанная страница. Тогда нужно найти «Куклу».

«А тебе приятно?» Первый опыт домашнего психоанализа. «Ты ей чего-нибудь оставь». Три раза повторялось, но без контекста.

Ветка Палестины умчалась утопая. Для коричневой ленты было интересно.

Ладно, что-то вроде Сенкевича. Были сборы недолги. Червей насобирать, когда они ползут по асфальту у станции Ленинские Горы. Сегодня нужно побриться, потому что завтра будет трудно. Ты слышишь кожей на спине, как пригревает солнце. Тебе не придется как в столовой на пароходе «Иван Сусанин». Краткая биография Джон Пирпонта Моргана списана у Драйзера.
Ну как тебе Америка? Надоела. Соскучился. Пиво не наше. Ночью без оружия нельзя ходить по улицам. Это же в первый раз новинка, а мы уж 22 раза были, просто надоело. Нечего таить? Нечего там делать. Неинтересная страна. И английский язык там ненормальный. Неправильно говорят. Понимаешь: не жалею, не зову, не плачу. Платить за все надо. Кризис у них.



Где-то было про кафе, нужно найти и цитировать. Почему нет сигналов из космоса? Собака трижды героя. Это видимо разговор о рыбе. Никого к себе не приглашаю, в гости, понимаешь, не хожу. С ним разговор кончается тем, что он ложится на диван. Цитировать не приходится. Палеография. Окаменелое бревно, оставшееся от аллеи. Жолудь тоже не с того дуба. Гром не грянет, Солженицына читать не будет. Мы купались втроем. Она читала стихи своего мужа. Как в Стамбуле: знакомые сексоты, твоя полиция тебя бережет. Можно сказать, спасает от самого себя.
[Можно сказать, спасает. От самого себя.]





<26>




Такая же ТРЫН-ТРАВА

как и все остальное.


16.2.75

Немчик. Люцина Вин. Еще раз ПОЕЗД. С таким же успехом можно было цитировать дайджест по «Воскресенью». Опять деловой человек, но на этот раз без учебника французского языка, зато с новой звездой из театра на Таганке. Я не в курсе. Ю.Смелков в курсе. И.Ицков тем более. Крепостная актриса, по-моему, уехала в Ленинград. Я долго всматривался в портрет сценаристки, но не узнал. Это что. Я мог и ошибиться, как это было с Карлом Кант.
Такой был день рождения на улице Чернышевского. На ул.Черняховского его не было. Ее тем более.
Это бардак под видом демонстрации. Это бурный спор по поводу «лав-ин». Она из английских источников привела емкое и многозначное слово, а для этого нужно знать английские реалии. А ты все хочешь свести к тому, что ты один все знаешь. Не надо так.
Лучше конечно трагедия власти в «Фараоне» Кавалеровича. Иногда конечно ОДНО СЛОВО В КОНЦЕ просто бросается в глаза.
[Иногда конечно ОДНО СЛОВО В КОНЦЕ просто бросается в глаза.]










<27>







Конечно, он не от хорошей жизни читал этот курс – русская литература 18 века, но каков эрудит: он и так может. В это время курс теории литературы передали Тимофееву. Он оглянулся и увидел, что я испугался, вздрогнул и попятился, размахивая своим портфелем, в котором лежало, может быть, два тома Большой советской энциклопедии. Не считая зеркала – разбитого зеркала – в трамвае раздавили. Мы ехали где-то по Русаковской, чтобы пересесть на другой трамвай, который привезет в Останкино.

Из «Ритуала», который густым шрифтом заляпан и не допускает исправлений между строк, вот что вышло. Иногда «Литература начинается с двух экземпляров». В лучшем случае.

Разные представителя по-разному относились к творчеству Скрябина, но тов.Молотов был уверен в его реакционности и ницшеанстве. Во имя равенства, зависти и пищеварения Степан Трофимович скорбно сожалел. Даже великого Писарева они оставили за бортом своего корабля и готовились тоже к великому плаванию. О Герцене только для себя в черновых тетрадях. «Метит в наследники». Нет, «метит в воспитатели к цесаревичу» – это из письма Белинского или из комментариев Иванова-Разумника?

Главное – что об этом только помнит Таня Чичканова. Да и та забыла, нет, иногда вспоминает, главным образом при взгляде на историю общественной мысли в России. Ужасная вещь с одной стороны. Ошибка рыцаря тоже. Это и был Перцов, конечно, а то кто же. Их было много, аспирантов, и мы их слушали с особым чувством: и снисходительно и завидуя. Запах вестибюля и залов античного искусства больше переносит в Останкино 1936 г., чем, скажем, «45 минут про ИФЛИ». А за 45 минут можно наговорить в 45 раз больше, чем Нужно. Это верно. Это правильно.











<28>




Новая баллада кончилась таким форматом. Это
специально так. Чтоб было смешно. Теперь мы
с другой стороны: няню-кормилицу пришлось
уволить, рассчитать потому что она
провинилась. Я так себе представил.













<29>







ЗАЧЕМ ЛЮДИ ХОДЯТ В ТЕАТР?



Но не будет напоминания. Не будет сниться страшный сон с запахом тюремного дворика для прогулок. Опять военные романы: один для джентльменов, другой для американских негров, сражавшихся в Корее. Это интересно для историков военной темы. О смерти героя ни слова. Не за то мы его ценили. Не за то, что он ругал Джойса и не за то, что только в Москве чувствовал себя крупным писателем.
There is time to shut up and there is time to evacuate your bowels. Don't tell me “And what I told you?”

“Sworn friends” (1966) can be quoted and even sent to the Eternal city. But what do I get out of it? «А я хочу, чтобы ты умер!» Видали паразита, а? Вот гад. «А я не хочу, чтоб ты умирал!» «А я хочу!» Это все на тему «Казанова ин каза нова».











<30>





Зачем люди ходят в театр? Вопрос напоминает запах главной комнаты в клубе писателей. М.Ландман о «Бочкотаре»: вот как писал Джойс. Деловой человек в «Арагви»: Хлебников для поэтов, Джойс для прозаиков. Или Вы предпочитаете ОТДЫХ? Актер о композиторе: «Материала нет!» Искусство кино: «Его надо женить». В ЦДЖ пиво и раки, коньяк и кофе. Один сумасошлатый монолог из письма к Гудкову. Не было такого для Гудкова.

Об этом напоминают только завалы черновиков да одна скамейка в Центральном парке. На Тишинском рынке была Преображенская тишина. Впрочем, в 1946 году для этого ездили в Малаховку. Тут я его и встретил на платформе. Мысль была такая: а ты не делись замыслами. Они будут плевать на готовое произведение, но оно уже будет написано. Это как [в] комнате 49 на Усачевке: «Зачем тебя вызывали в райком партии?» «О чем ты говорил с Поспеловым?» «А что тебе сказал Разгон?» Выписки о философии из тетради, которая в тумбочке. Вот были главные стихи, она их никому не давала.










<31>


3
ЗАЧЕМ ЛЮДИ ХОДЯТ В ТЕАТР

Вот «Лягушки на озере» – это дело. Был гордый вывод: это я сам смогу! Но вот «Точка с запятой» возвратилась из враждебного окружения, прошло еще 10 лет, и опять странное желание «Фотографию пулеметчика» соединить с сокращенным текстом. И ты получишь опять «Стилистику скрытого сюжета».
С этого и надо начинать роман «Лучший читатель Улитина» (слова из Иерусалима в марте 75 г. тут стоит дата 23.3.75). Но СОН БЫЛ ЖУТКИЙ (17.4.75), а на открытке «Это и есть месть – не отвечать» оскорбительно и бесполезно. (19.5.75). Человек, который путает Манделя с Кравченко, не достоин ответа на этот вопрос. «Бездарные стихи, но вы будете вставать и стоя слушать». Михалков и Эль-Регистан: нас вырастил Сталин. О новом гимне в годы войны. Что-то еще из разговоров с покойниками, интересных для покойников. Они мне больше не будут отбивать охоту ходить в библиотеку. Я и в бассейн буду продолжать ходить». Вот это и есть «кэрри он».











<32>





4   зачем люди ходят в театр?




Just what I told you. The words at the library very interesting for the readers of the books in the reading halls. «Drop your cocks, put your socks, grab your jocks. Stick it or chuck it. Me and cook had a look at your book. Exactly.
ОНА  НE  АРЕСТОВАНА . ВPEMEННО $l;M;77'. ВPEMEHHО. С этой книгой у меня никогда ничего не будет. За подпись в «Комсомольской правде» один вечер в «Метрополе». Что-то было в том году, когда «Кирпич» или «Поплавок». Мы отмечаем годы по прочитанным книгам. В том году мы читали прозу Цветаевой, а Ивлин Во умер в 1966 г. Но об этом мы узнали только вчера. Я был уверен, что он жив и пишет.













<33>





Funny of course. Just the point. The same trouble was at the very beginning. Something happened. Not very dangerous, but still very unpleasant. Down with them! Es lebe Wintersport? Deja ? I weiss nicht, Was soll das bedeuten. Zwar sind sie an das Beste nicht gewohnt. Allein Sie haben schrecklich viel gelesen. Я вынужден перейти на формат 1965 г. Хоть толку чуть.
Вольтером можешь ты не быть? Нет, наоборот. Бельмондо можешь ты не быть, но ВОТ ВОЛЬТЕРОМ БЫТЬ ОБЯЗАН. А он подражает другим богатым бездельникам, не знает куда деньги тратить, очень интересно слушать и говорить всякую ерунду. Один поворот телефонного диска, и близко из Фриско лезет в уши всякая ерунда. Стоило из-за этого город городить? И город на зло надменному соседу тоже не из-за этого.













<34>






Just what I needed. Here goes your teaching year. Saturday August 23. 23.8.75 One's meat, another's poison. One man's insanity, an other's struggle against it. Something like «with Japanese paper», only using Updike quotations. Just what I wanted.
Indefinitely. What else? I muck you and you muck me, but I wonder whom scratching you now.
Exactly like DICTATION. And why not? It was important to put something down. It's inevitable, you see.

«Tu es trop comique. She's twice my size».

«Oh, you have big – – «

«Parts?»

«Ideas of yourself, I was going to say».

Imperceptibly Carol shaded the tilt of her pelvis so his penis felt caressed. She rubbed herself lightly from side to side, bent her neck so he could see her breasts, blew his ear.

«Cunt-struck» by the seeming differences of them. It's insulting but untrue, too, sometimes.


[whom you are scratching now]







<35>





Приблизительно под тетрадь «Старик с книгой из телячьей кожи» (1974).

Про клевету глухую, про друзей, тоже заклятых, про великую честь – койку в сумасшедшем доме. Их надо рядом с «Юностью» и словами «Но как их замолчать заставить». Однажды «Лира» была вчетвером и где-то следы. Вот был интересный разговор и даже сожаления театрального критика по поводу ушедшей жизни в Камергерском.
Потом заплатишь и уйдешь. Все как всегда. Терпенье, брат, терпенье. Ты кому-то еще брат, но у вас есть одно хорошее стихотворенье. Даже два. Где-то были самые важные слова («А чей это почерк?»), которые как ПОДВОДЯ ИТОГИ за 40 лет дружбы с чистой бумагой перед лицом такой тоски (у Вас в глазах усталых). Мне грустно на тебя смотреть, дорожка по тротуару на ул.Б.Бронная. Как будто чужой фильм «Снова по черной тропе», и «Дневник» Андрэ Жида в кармане.
Are you quite sure of it? Quite. You may quote me. If you don't mention my address and telephone number.  27.8.75
Not enough?













<36>




Где-то был «Это есть ваш последний и

РЕШИТЕЛЬНЫЙ КВАРК».


При этом хорошая фраза с упоминанием молодости и гениальности. А главное, что ни слова про чужую маниакальность. Зачем это нежно было? Зачем это нУжно было? К чему такие нежности при нашей бедности. Вот к чему. Они приводили к новому нагромождению нейтральных слов.
Нищенства заветы.

Не надо чтоб становилось тошно.

И всем казалось, что радость будет, что в тихой заводи все корабли, что НА ЧУЖБИНЕ УСТАЛЫЕ ЛЮДИ светлую жизнь себе обрели.

Они явились в МИД, и Вышинский приветствовал их с таким видом, словно предвкушая удовольствие от предстоящей схватки. Эссексу он показался голодным львом, который добродушно встречает свою добычу.

Пистолет требует ежедневного упражнения. Лучший стрелок, которого удалось мне встречать, стрелял каждый день, по крайней мере 3 раза перед обедом. Это у него было заведено, как рюмка водки.



( пусть это будет на общих
основаниях с «Четырехэтажной
тавтологией» на большом формате. )












<37>





Что-то с другой стороны, при этом скоро кончится, не надо торопиться. Мелодии увы прежние, и перепевов много, но бывает и подхват одной старинной мысли и вроде как ПРОДОЛЖЕНИЕ СТАРОГО РАЗГОВОРА.  Вот был интересный разговор.
Такой был ритуал.
Иногда творческая процедура.
Иногда. Иногда дата, если она напоминает день рождения или приход танков. Кстати, он сначала был особым советником, а потом послом в этой стране. Шестой уж год. Что вы, это самое беспокойное хозяйство, кроме того, тут и отставка особая. Конец известен, тут не бывает другого конца.
«Пятое колесо» у «Тележки с яблоками» еще раз, а первое «КОЛЕСО» было где-то еще до 7 февраля 62 года где-то рядом с «Анапестом» и «Резидентом». Контекст у старого разговора был связан с поэмой «Начтвор» и «Метонимией на улице Горького».

– Переписать вообще можно.

– Но зачем же такие жертвы.

– Вообще-то можно.

– Но зачем же так рисковать.

Второй вариант Ба Дзинь нашел удовлетворительным. Возможно, это и была «Метонимия на ул. Горького». Но фактическую сторону он передал Бержераку и даже довел до сведения Блямбы. Блямба играла эту роль (Высшего существа) на другой улице. О доме номер два ни слова.

– Номер Два прошел.

Второй номер обиделся. Дожевывая на ходу, он покосился на две бутылки шампанского и поспешно вышел. Бездельники и шлюхи. Живут же люди. В 4 часа дня пьют шампанское, водку из самовара, как в старом анекдоте.










<38>





Что-то было другое, потому что листы с цитатами до сих пор лежат без употребления.
Это неправильно.

Торопливо сходило на-нет. Но на нет и суда нет. И Судана нет, сказал философ Бродов, повторяя старую остроту философского факультета 30-х гг: «Не зная Бродова, не суйся в воду». Мы с ним собирались встретиться в Калуге через 10 лет. Я думаю, что С.Волков где-нибудь директор школы или зав районо, если остался жив. Устинья Абрамовна где-то на даче под Москвой.

Оспой легко было заразиться. Мы лежали рядом. Но он переболел в легкой форме и на лице остались редкие следы, но все-таки остались. У него была оспа привита, наверняка, но вот же не подействовало. Мама больше всего боялась. Это называлось «отступление» и кажется второе и последнее. Судьба отцов оказалась одинаковой.

Наследник всех своих родных имеет словарь братьев Гранат. Он только не знает, что там есть и «Экце гомо», самая интересная статья в томе на букву «Е». Но про Ольгу Шапир он прочитал и даже фразу усвоил, правда, перевирает насчет Киевской синодальной типографии. Ему это прощается за лучшие намерения. Пока.

Немного «не зову, не плачу», немного «у гробового входа», но больше всего «догорай, моя лучина, догорю с тобой и я». Курить во всяком случае ему запретили, и он бросил, по слухам. И пить будет и гулять будет, а все это теперь нельзя, но он злиться будет. Выливать раздражение на родных и близких и взрываться с поводом и без повода. Но мы и говорим спасибо за то. Он тоже говорит спасибо и знаете кому? КГБ. Но у него есть основания. У нее еще больше, ну и пусть. До сих пор еще никто не сказал: ему отказывают в политическом доверии. Но они нахалы тоже.












<39>


Тот разговор на Тверском бульваре был как эпилог сразу к четырем романам. И слова Семена Владимировича мне больше всего понравились: «А чего он к нам не приехал? Пришел бы ко мне, я бы его сразу строил, он бы у меня был кум королю и сват министру». С такой миссией и приезжал Е.Агафонов, но услышал «Где же вы были раньше? Теперь поздно». «А ты прямо к Павлу Юркину и скажи: ОТ МЕНЯ». Он тебе все устроит. Я поморщился: «Спасибо. Как-нибудь обойдусь».
Директор Стеблов видел эту женщину на партконференции и в МК тоже: Вот почему он так присматривался.


Лексика одного киевского архитектора. Но он получил визу на 2 года. А почему
Ю.Титов не вошел в эту десятку? «Они выбрали Францию». Он же тоже выбрал Францию. «Вив ля бель Франс». «ДЕЖА?»
Смиренный отрок тут промолчал.
Рецензию Нины Хиббин на кинофильм «Улисс» – вот что нужно оттуда взять. А «Три сестры»? И «Дядюшкин сон» там оставить. А слова тетушки про крымских евреев можно приписать кому угодно. Слова «он караим» говорились с сожалением: «Он хороший человек, но караим». Или так: «Он караим, но хороший человек». Это конечно новочеркасское воспитание в конце 19 века.

Великолепный Зиник похож на «Фараона» Кавалеровича. А где он прошел? А куда он дошел? А это еще в процессе. Пока две главы «Уклонения» по-русски где-то «До лампочки». Но они 2 000 000 получили все-таки. И фильм сняли. А он и актер. Он и сценарист и советский Джойс и палестинский Кафка и певец и на иврите игрец. Он не хочет в Италию к Бениной матери, хотя получил приглашение то ли от Бенки Гудмана, то ли от Бен Гуриона. Нет, от Бени Крика он пока не получал, но есть надежда.













<40>







«Тов.Нейтрон» – это что, вот когда ты скажешь, как Лева Малкин вместо «Сад «Садитесь!» «Ложт «Ложитесь!» – вот тогда ты смело можешь подавать в отставку.

Она сказала: «Комрид Ньютрон». Но теперь его так будут звать до конца МГУ.
То же самое было и с Мари-Элен. Мы тогда не знали про Абрама Терца. А четыре картофельных мешка появились только через 5 лет. Конечно, у него интересная коллекция. Коллекция у всех интересная, даже у мадам Никитиной. Впрочем, самая интересная у того мальчика, который обещал 50 шведских крон и обманул. У него еще сказка была. Да, он еще переводил историю Мау-Мау. И про Кон-Тики у него была интересная история: «Чего вы все время передаете "у нас все в порядке", вы молчите. А то вас не будут слушать, когда что-нибудь случится».

Где-то у нас было царское серебро. Да, кстати, вот вы опять повторяете «Оружие, золото, рукописи», а почему вы не спрашиваете ПЛАТИНУ? У нас где-то была платина или это Ираклий Андроников по радио всех запутал?

ГДЕ-ТО БЫЛА, НУЖНО ПОИСКАТЬ.















<41>






Прочитай про Майю Плисецкую, по крайней мере
помолчишь.

У тебя конечно хорошая память, но у тебя еще и все записано, кто что когда сказал. Ты ее можешь освежать. Это ничего, что непонятно, кто чего сказал, я тебе помогу.
Было продолжение старого разговора на карманной формате и в «Цикуте» и в «Кислом вине».

ПЕРВЫЕ ШЕСТЬ ДНЕЙ нас интересовали в связи с вопросом ленинградского резидента. «А когда у него будут сто дней?»

«На Троицу начнутся, к Покрову кончатся», ответил Петя ВерховенскиЙ на вопрос писателя Кармазинова.



Для этих СЕМИОТИКОВ он до сих пор одиозная фигура. Они ему никак не могут простить его доклад об амористике. Тот, кто мог посмеяться над ними и над их наукой, тот способен на все, от него жди коварства и зла. Они ему отказали в политическом доверии. Ведь недаром Шекспир сказал о музыке. Это он сказал о Шайкевиче. Я не знаю, кто у них главный Отелло, но А.Шайкевич попал в кандидаты на Яго.

Л.Робот утверждал, что это именно он сообщил знатоку Мандельштама главную цитату из Достоевского. ЭРС была не в курсе. Эта этическая революционная сила в домашней обстановке тоже не стесняется. А она что, рыжая, да? Кто сказал? А что он сказал про расстрелы? А что он сказал про Плисецкую? Да ну! Ну да! Да ну? Ну да? «Был нуда, стал зануда», а чей это почерк? Это почерк самой красивой художницы в Москве.











<42>







Жизнь армейского офицера известна: утром учения и манеж, днем завтрак у полкового командира, вечером ужин и карты. Голосом старого учителя, как диктант в классе, пересказывается сюжет М.Зощенко «Возвращенная молодость», а картинки почему-то из театральной жизни Таганрога в дни самых ярких юношеских впечатлений. Не дошло до этого. А наш знакомый мальчик опять сидел во втором ряду на лучшем месте: ему мама дает много денег.

Она увидела мертвую мышь и побоялась подойти к хлебу.

Что-то другое. На высоте роста в правом ящике комода была вот что. А нужно было вон как. Ящик с книгами под лестницей. Но там не может быть «Слепой музыкант». О вечере юмористов у Михаила Кольцова. Такое бывает один раз в 100 лет. И пепел перемешивать.

– А почему мы не перемешиваем?

– Перемешивайте, кто вам мешает.

– Да, но потом жалко жечь.

Из цикла «Телефонная трубка на тахте» – тоже ДЕЛО ГРАЖДАНИНА ВЫШЕ ВСЯКИХ ПОДОЗРЕНИЙ. Вы сначала посмотрите, а потом будете рассказывать. Сеанс психоанализа тоже. Влага. Юмор тоже в древнем смысле: влажные от слез глаза, но это был такой смех – до слез. Варианты вакханалий из польских журналов, где первое заочное представление о Сальваторе Дали. Виктор Некрасов и лекция о сюрреалистах. Смешной был спор. Где кончалась «Возвращенная молодость» М.Зощенко и начиналась забота К.Чуковского о русской литературе.

«Великолепный бред» (с интонациями Юло Соостера).













<43>






Длинный кинофильм из другой эпохи.

Выходит там было 9 частей. Петров-Бытов, Петров-Водкин и Петров-Даниэль, не считая кошмарное порождение фантазии поэта Олейникова в записи Евгения Шварца.
Трижды повторялось одно и то же. Четырежды чертыхнулся (литовский поэт Атюкайтес), еще что-то. Кстати, это было в «Цусиме», а не в «Севастопольской страде». Что-нибудь про инженеров, спрашивал он и брал Кетлинскую. Загадочные картинки засмотрены, как рисунок на клеенке кухонного стола. День подпольной поэзии у П.Антокольского в одном стихотворении. Его настоящее имя – Лев Тарасов, а во Франции он академик писатель Анри Труайя (Henri Troyat).

it was like putting a new ribbon in his typewriter to the accompaniment of a ringing telephone, a waiting taxi and a full bladder.
p.145 Kingsley Amis

I Like It Here

Похоже.








<44>


Женщина в черной шинели еще преподавала географию. Она еще не похоронила начальника политотдела. Она еще не одела черную шинель. Она стояла рядом и ждала чего-то.

Обед у полкового командира и ужин с хозяйкой.
Длинный нудный пересказ одного остроумного анекдота. Меняю близких родственников на Дальнем Востоке на дальних родственников на Ближнем Востоке. Чем-то еще. Это же переведено с языка. Было 4 серии, а может и 5. Сейчас посчитаем. Первая серия началась на кухне после чтения письма. Вторая серия кончилась взаимным обалдением. Пошли. Нет, не так. Пошли в ту комнату. Пошли скорей. Но они сейчас придут. А пусть. Третия серия – телефонная трубка на тахте под кинофильм «Дело гражданина выше всяких подозрений». Четвертая серия – давай быстрей – цветная фотография медленно приближалась. Пятая серия – было множество поворотов у тех ворот. Тут идет пять параграфов и тоже несколько абзацев. Шестая серия – ударил колокол, поезд отходит. По ком ударил колокол? Зачем нужно было так торопиться? Все остальное было в черно-белом варианте.



Достаточно протянуть руку, но в тот вечер в клубе я не протянул. Она стояла рядом и, кажется, ждала. Если это было днем в лесу, тогда разноцветная картинка оправдана. Через 5 минут будет дальняя дорога с левым поворотом. Маргарита ушла к другому мастеру. А что помешало? Поезд проходил мимо. Поезд проходил мимо, из окна поезда можно было увидеть. «Что мы должны уметь?» – этот вопрос был потом, когда она уже появилась в черной шинели. В одном месте нельзя 2 раза подряд. Тогда это сцена из другого романа. «Дура, твой последний шанс!» – это было сказано в кафе. Две подружки намеками: «Я тебе потом расскажу». Тогда это про комнату 101 тоже.








<45>







А потом она исчезла.



Будет прокатный вариант рисунков Пабло Пикассо.



Шолом Ерушалайм его подзуживает. Вот если тебе разрешат звонить, тогда я буду знать, что началась новая эпоха.



И монолог строился иначе на отработанной лексике, когда фраза чуть-чуть напоминает заученные наизусть стихи о человеке на пределе, которому не век судья. Ах были такие стихи? А кто их читал? А кто их запомнил? Что значит «большая, смелая, своя»? Она на самом деле Маленькая и в этом ее сила.

Потом идет новое нагромождение.



Какая-то Ж. Аллея, какой П. проспект. Какие-то другие слова. Другой рисунок. Репутация Корнея Чуковского в литературной критике 1911 года была высокая. Его даже Алексей Толстой боялся. А Блок с ним переписывался и лучшие письма, оказалось, адресованы Корнею Чуковскому.




    плохая копирка


Опять военный человек закрыл глаза на Пушкинской улице и делает вид, что спит. Сейчас будет «марш алкашей – 11 часов». Под эти звуки жены делают производственную гимнастику, а мужья бегут опохмеляться.    1.10.75











<46>


По четвергам, надвинув ниже шляпу, собирались гранды по вопросам чести.
Жизнь армейского офицера известна. Тут шла гусарская баллада в графическом исполнении, которую подарил художник
в день рождения великого математика. Мы посмотрели, а потом она исчезла.



Скорее устные рассказы художника Тарасова.
Несколько иначе было вначале.

Тебе отобьют охоту. Между прочим, правильно было и про источник-родник и про «никогда не допивая до той последней капли, которая на самом деле кофейная гуща». На дне имеется в виду.
«Ресторанный мужик» – сказала она про Галича и против такого определения никто не возразил. «Между прочим, я больше верю ей, чем Вам». Вот так. Она тоже любит правду. Доски и ящики понесли, потом письменный стол. КБ или СМУ переезжает из одного подвала в другой. В последний раз придется пойти поплавать. Как на каторжные работы человек ходит в бассейн. Не из удовольствия, а из чужой заботы о здоровьи. Вот они теперь будут исправлять ваши ошибки в творительном падеже. Один Николай Иванович упрямо продолжает ставить тире после «это», как это делалось в конце 19 века, и ему прощается. Так мы заглянули в «Апполинэра» по-русски, насколько хватило терпения.



ЕСЛИ БЫ ПОНТИЙ ПИЛАТ ВЕЛ ДНЕВНИК, хотя бы такой, как у халтурщиков из ГДР, то «Мастер и Маргарита» пострадали бы в первую очередь. А что сказал Бернард Шоу. Ваши проповеди и псалмы, евангелия и пророчества – самый дешевый заменитель для тех, у кого нет талантов и серебряников, чтобы жить и любить или действовать. Но он это же говорил и про своих любимых ораторов из ирландского простонародья: нет денег на выпивку, он и разглагольствует. ВПРОЧЕМ, выпив, он еще больше.










<47>


Вот что похоже больше всего на переписку двух друзей в подворотне. «Еще раз напишешь, убью».
Спор ведут знатоки. Такая читательская конференция, где каждый у себя в классе учитель литературы.



«Какое-то идиотское сочинение, как будто его кто будет читать».

6.9.75

Зачем тут дата?                29.9.75
Я так и подумал: америк. паста и жеват. резинка: «кому я рогоносец?» тихо спросил Л.Р.

Лев Робот с Орловским не знаком.
Несколько раз разговоры владельца «победы», не попавшие в «Поплавок», перекликались с домашними событиями в другом доме. Не вижу разницы. А ее и нет. Вот московская паста: ее можно отличить? Нет. «У.М. злится», это она может.

Температура в Араратской долине – очень важно для Сима и Яфета. В особенности Хама нельзя было зачать непорочно. Ха. С утра пораньше. Это плохо. Такое продолжение не сулит радостей, но параллель неудачная со свадьбой Алены Жук. Ценился Робот, а не Леня Губанов. «Ни в коем случае», сказала деловая женщина.











<48>




Это в связи с продолжением «Герострата» по-английски.

Переходный жест, но там таких много на к.ф. Есть и уникальные. Напр. Абзац № 111 («У тебя н.б.ч.», вскричала она, а я рассердился.) Голос Марии Даниловны рядом с летучими мышами, а потом у нас во дворе. Я все-таки ее пристыдил, и она ушла. А у мамы на глазах выступили слезы. У нее вырос защитник, ему уже 13 лет.



Звонок и тополь, «Сердце России» и еще что-то на чужом языке. Тоже была третья война, и он, разумеется, ГОТОВИЛ ЧЕТВЕРТУЮ. В синих тургеневских переплетах осталось широкое окружение.

«Воображение в черепке». «Я не Целитель-Пантелимон» (так слышалось и воспринималось на слух). Когда нас обокрал НД.



Когда нас обоих обнимала ГРОЗА. Когда нам обоим не улыбались ее голубые глаза. Впрочем, все зависит от другой эпохи.



Опять Агата Кристи в другом виде.



суббота 6 сентября

6.9.75

Не так было в апреле 1940 г.
А разговор был сначала вчетвером


Даже про Ивана Сергеевича я не
смог рассказать хорошо и правильно.
Это пришло потом.   29.9 75











<49>






Обед у полкового командира, ужин у хозяйки, которая, как потом оказалось, связана с контрабандистами. Балта – городок приличный. Она еще не появилась в черной шинели, и мы все ее знали как учительницу географии. Она еще не похоронила начальника полит-отдела и мы еще не знали, что это значит. Началось это, может быть, еще на уроке географии, но продолжение было в клубе на вечере перед докладом о жизни Льва Толстого. Она стояла рядом и чего-то ожидала. Она стояла так близко, что достаточно было протянуть руку и опустить за вырез платья. Длинный нудный пересказ одного анекдота. Меняю близких родственников на Дальнем Востоке на дальних родственников на Ближнем Востоке. Поезд проходил мимо, из окна можно было увидать. Это и остановило.

Вот где ужин с хозяйкой кончился. Через 5 минут будет длинная дорога и поворот налево. Там недопитая бутылка осталась. Но красного шампанского тоже никто не видел, а оно бывает. Бокал с цинандали, освещенный солнцем, – вот какая картина, которая требовала повторения. Маргарита ушла к другому мастеру. Фиеста будет в другом месте, тут нет места для ФИЕСТЫ. «Весна в Фиалте» – он же ее не читал, как он может говорить о Набокове. Он имел в виду другого Набокова. Чехов 7-го тома, совсем не похожий на Чехова других томов.

Телефонная трубка на тахте под кинофильм ДЕЛО ГРАЖДАНИНА ВЫШЕ ВСЯКИХ ПОДОЗРЕНИЙ.

Цветная фотография медленно приближалась. Было множество поворотов у тех ворот. Сначала ты смотрел как баран на новые ворота. Потом приснилось чудное мгновенье. Потом захотелось повторить.



48 стр. 11.11.75










<50>


оборот с.20:
Но у него здорово там получилось – перечисление «измов» и направлений. Он даже похвалил и выразил сожаление, что постоянно не будет выставлено. Это про Колина Уильямса на ВДНХ.


     Джойса приклеить?

Затонувших кораблей слишком много. Да. Что там было насчет оскорбительности таких предположений?



вторник в октябре – да?
14.10.75


her waist was tired
p 140
The Reprieve
by Jean-Paul Sartre

her waist was getting tired but she was glad to be giving him pleasure

[Reprieve – помилование]









<51>


16


Мне показалось, я иначе этим занимался. Там не надо преувеличивать значение Анитры. Тут не замечая двух интервалов, там не обращая внимание на два экземпляра.
Продолжение ЧЕТЫРЕХЭТАЖНОЙ
ТАВТОЛОГИИ   

Я попробовал.


ОНА НE АРЕСТОВАНА

Just what I expected.



И тут был журнал «Кристалл».

И тут был
«Коревангелиеоран». Сколько их! Куда
их гонит?


Я опять рассматриваю кучу книг на фотографии.
Жаль, что у меня исчезла статья или новелла о коллекционере книг в Париже.

[в красном переплете]








<52>


25


Это такой британский юмор. В общем, при дворе короля Артура два журналиста с магнитофоном, они представляют две враждующие газеты. Один рыцарь с опущенным забралом мчится на другого и не знает, что у него в забрале вмонтировано подслушивающее устройство. Цвета его дама – как орифламма французских королей. А его возлюбленная дама сердца позирует древнему Гойе для «Обнаженной махи», но на картине видно, что позировала она все-таки в одетом виде. Тициан знал такие штуки. Особенность его положения – в интригах великого инквизитора. Королева имеет уже право сказать «Очень уж много он на себя берет, пора ему ударить по рукам». Казначеи зарятся на золото и украшения, а придраться можно к голому телу, тут нужен повод, а потом он у нас не так заговорит.
Странный был роман. Там только «Сарынь на кичку!» Больше ничего там не было. Вот действительно книга, которую мог читать Белинский. Можно сказать, из библиотеки Фаддея Булгарина. Пометки озадачили. Такой каллиграфический почерк мог быть только у брата Михаила Чехова. Был, разумеется, роскошный переплет, его содрали для других надобностей. Я знаю, где он хранится.
И тут же «Три сестры». Доктор Яган и авантюристка Ора Фисс, она же Мария Хуана. Одна цитата из «Инструмента» Джона О'Хара. Такой ритуал.




Павел Улитин
Тарантас




                <<81
[«Бой в Крыму», картина Фалька (всё в дыму, ничего не видно).
Подожди немного, через 40 лет всё станет ясно.]

 


Про задние колеса тарантаса.

На машинке было «104 с. в 81 г.»

Азовское море

«The Oodles of Doodles»

no date

М
1981
 




 


Тарантас

(бричка, дрожки, повозка, на которой четверо поехали в Ростов 4
6  (или 5-го)  октября 1921 года)

<или ШАРАБАН>

На машинке было «104 с. в 81 г.»

 

‹1›

Сначала задние колеса, а потом детский крик:
– Но он же обещал!
Он обещал меня взять в Большой город, и я был уверен, что достаточно мне ему самому сказать, т.е. напомнить, и он выполнит обещание. Картины воздушных замков были фантастические. Никто этого никогда не видел, а мы увидим. Но меня подхватила враждебная сила и унесла. Значит перед этим были разговоры. Через 2 дня горшок с кровью стоял под кушеткой в маленькой комнате. Мы зимовали в кабинете. Нас разбудил стук в окно. Весной Нона уехала. Старый звонарь влез на грушу; это могло быть только осенью. Могло быть и в конце октября, потому что груши зимнего сорта. У входа в маленькую комнату, куда нельзя было входить, я подумал: что-то произошло. Что-то случилось. Кончилась хорошая жизнь, теперь всегда будет плохо.
 


 

‹2›

А уж что у нее осталось в мозговых извилинах, один Бог знает. Нет, кое-что осталось. Какой-то архив тоже. Семейный альбом, например. Старые фотографии. Какие-то письма. Одна маленькая тетрадка; в переписанном виде она занимает одну машинописную страницу. Когда наступит то удивительное состояние, которое называется смертью, будет жизнь без меня; только и всего.
Увидел я эти даты. Увидел, что все на свете заменимо. Например. Эту черную папку можно заменить коричневой тетрадью.
– А это я переписывать не буду.
«Сохранней будет». Как рукописи Бунина в Эдинбургском университете. Как монашеские пещеры, где тоже писал какой-то игумен Пафнутий, а может и Сергий Радонежский. Но в мире есть душа одна, она до гроба помнить будет. И даже после гроба.
‹3›

Где у меня была такая страница. Я терял сознание и у меня было такое чувство, что сознание не возвратится.
– Я разбужу тебя, если это когда-нибудь повторится.
Рукопись, как всякая великая книга, оборвется на недописанном слове. Я хотел еще раз остановиться на калитке, на старых воротах, на задних колесах того тарантаса, который увозил четырех человек в Ростов. Они доехали до следующего хутора и возвратились.
Usually destroyed. Он мистический. Он тоже. Все мистические. Ты тоже будешь мистическая, когда дело дойдет до этого. Из какой-то книги Олдоса Хаксли. Там, где цитата из Лоуренса. А я читал эту книгу, но ничего подобного не увидел. С комментариями выходит вот что.





 

 

‹4›

Они бы не искали, если бы не этот гад. Там тоже не искали; решения не было. Была легенда, но эта легенда до них дошла позже. Бланк подшит, на бланке подпись Безрукова, цитата: роман в 7 частях с философией явно не марксистской. («Два крупных марксиста», сказал Кар.)
– А дневник где?
– Я его сжег.
– С какими намерениями?
– Чтобы он не попал вам в руки.
Майор Портнов прохаживался по кабинету.
У кого-то на дне рождения они неожиданно разговорились и нашли общих знакомых.
– Романы писал, такой новый Бальзак. Кое-кому давал читать. Единомышленников искал. Загадочно себя вел. Ухаживал весь год за одной, а сделал предложение другой. Потом исчез.
«Почетный гражданин кулис».
– Молодец Марина, – без восклицательного знака сказал добрый Гафт.
‹5›

А что сказала великодушная М. Туровская, можно прочитать в «Литературной газете». Usually destroyed. «To-morrow and to-morrow and to-morrow», somehow 3 times of «to-morrow». Т.е. были всякие знакомые, тайные и статские, титулярные и государственные советники. Советы давались шопотом. Как «п.п.гр.» в книге «Вся Москва за 1911 г.»
Журнал «Ясная Поляна» – вот что зачитывалось до дыр. Что он заставлял читать вслух в крестьянской школе.
– Прыгай, иначе стрелять буду!
Мальчик прыгнул. Отец закрыл лицо рукой и скрылся в каюте. Вот это, я понимаю, художественная литература: коротко и ясно.
Из кармана достал пачку машинописных листов, и было ясно не только «Такого до сих пор не было», но и «Так может продолжаться бесконечно». («Бессмертие в кармане», тоже «В сумочке можно хранить»: очень выгодно и очень удобно).








 

 

‹6›

Она узнала по интонации, о ком идет речь. Был совершенно неожиданный эффект.
– Зачем ты мне это читаешь?
А если это правда, то я тебе еще не такое могу рассказать. «О, как я благодарна!» «Ищу сипку с большим и чувствительным клитором». Имя и телефон. «Сплетни 20-х годов», сказала одна опытная дама.
Рассказ про тетю Аню (на эту тему). Как будто перевод с немецкого из жизни венских евреек. Советы нарколога. Журналы из библиотеки киевского врача. «Тайна профессора Шираго».
– Ну и пусть живет со своим пьянчужкой!
Одна цитата из Б.Шоу; но не для Ирины Глинки: она тоже не поверит.
– А потом я подумала: больная, ненормальная. И мне ее стало жалко. Так и было с (М.П.) Но ее вылечили, и она вышла замуж (за Р.Щ.) [(«Ни одного монтера не пропустит»).] Это наз. сатириазм или нимфомания.
‹7›

У нас были общие персонажи. Мы стреляли в одном тире. Я почему-то стеснялся напомнить через год о том, что я ворошилов. стрелок. А для этого нужно было коснуться одной некрасивой истории; а мне противно было об этом думать. Не то что рассказывать. С Л. Лозинской был разговор на другую тему. «Наука и жизнь», если там и Л. Майзельс и Н. Нестурх. Если бы Т. Ойз. согласился на «баш на баш».
Мы ходили 20 лет потом по Обыденским переулкам у Остоженки; опять достаточно было одного разговора с новыми друзьями, чтобы отбило охоту. Так было и с «дамой из гослитиздата». А потом она умерла. У меня остался ее телефон; и напоминание о ней в «Тарусских страницах».
«На Фонтанке водку пил». ВР, выпил две, закружилось в голове. Уж лучше о режиссере Протазанове. И первая стрельба в театре («Началась революция!» «А как же мы теперь попадем домой?»)








 

 

‹8›

Уже выяснил, это был не Мандельштам. Он не мог быть в это время в Бутырках. Кроме того, он не любил Пастернака. Хоть он мог любить «Волны».
16 июня 1907 года, станица Мигулинская. Как сюда мог попасть Блок? А он приезжал к профессору Полякову, который вместе «служил» с его отцом в Варшавском университете. «Сослуживец» (отца) тогда говорили. («Моя товарка на станции Дрезна», говорила мама). А почему издано табачной фабрикой? Из патриотизма к родному краю; по просьбе профессора Полякова. Персонаж по имени Оноли – личный врач «графа А. Толстого» – вот так он с ним расправился. Он и смерть Блока описывал «злорадно». А уж о Маяковском и говорить нечего. Но у мамы были свои круги, свои знакомства и в Москве и в Петербурге.
‹9›

Как игра в викторину на «Иване Сусанине»: – Какой рус. писатель умер в Германии и перед смертью заговорил по-японски?
Он сказал «Ich sterbe». Это были (его) последние слова.
Эти 100 стр.: «Дикий виноград на балконе» и «Игра вдвоем» – идут после «Собаки доктора Линкольна». И следующей мыслью было:
– Если бы крутилась коричневая лента, был бы дайджест по каким-то «сшиткам».
Скажем так: начиная с фиолетовой книжки и кончая чем-то еще. Был бы указатель, прочесть вслух и все. Как «макабр. абзац» из «Отавы» (1967). Еще было что-то похожее на «уловки сублимации». И разглядывание фонетических знаков в словаре Джоунза.
– Оу-эй! – это кучер дилижанса. Вроде как «тпру» (как объяснял проф. Хиггинс).







 
 

‹10›

Despite the absence of confidence and trust – я все-таки буду продолжать это нелепое занятии: делать выписки из выписок.
Портрет японки и стихи этого барда-битла надо приобщить. Можно и рецензии на «Йоко Оно № 4». Словесный вариант у Сола Беллоу в романе «Герцог». Мне нужно было и я остановился. Кстати, прочитать вслух там больше нечего; а сокращенное чтение или импровизация была бы ошибкой.
«А кровь польется потом» (когда вы сдадитесь на милость победителя). К вопросу о безоговорочной капитуляции. Еще один устарелый анекдот. Например. «Как бороться с лысиной?»
Такой железный коленкор употреблялся только для академического Пушкина. Хороший признак. В «Холостом заряде» этого – «Литература и западный человек» – кажется, нет.
О «Черепе западного человека» страшно подумать из-за жены великого писателя.
‹11›

Легенда будет закончена. Но какой ценой, не дай Бог. Мне-то что, я через 4 секунды буду там, где вечный покой и тишина. И даже с удовлетворением: бессмертие в кармане. А вот Лалку жалко. Ей будет ужасно трудно, несмотря на все будущие награды. Тут цитата из Норы Джойс. Неоригинально, но факт. Уже было с Михоэлсом. Уже было с поэтом-переводчиком. Но пути секретной самодеятельности на Руси неисповедимы.
Все цитаты на одну тему: тоже не надеялся, что найдется для него место в новом мире. О книге Пристли. Один Ж.-П. Сартр заигрывал с москов. марксистами. Но Сомерсет Моэм был умней. Хотя тоже неожиданно – верил в скорую победу к. в Европе. Чем и заканчивается одна книга Олдоса Хаксли («Tomorrow and T and T»). Этими словами.







 
 

‹12›

Трезвость на рассвете. Вчера был пьяный туман. Нет, вчера был степной ветер, мальчик с коньками и разговор о Констанции Роек. «Москва слезам не верит». 7 лет прошло, можно читать как новую книгу. Маршрутами кортежа царя Алексея Михайловича. Я вспомнил по какому поводу.
Мы иначе читали Байрона в 1938 году: о Суворове, о Петербурге, о взятии Измаила. Семен Алексеич на горячем песке у Дона. А потом «Одноэтажная Америка». Где-то в другой стороне. Старая калужская дорога. Вокзал в Ставрополе-на-Кавказе. Степной ветер, темная ночь, луна над Кубанью. То «Шуаны» Бальзака, то партизаны в Белоруссии, то комсомольцы из ШКМ ищут кулацкие ямы на хуторе Стоговском.
«Nur ein einzig Talent bracht' ich der Meisterschaft nah». На Зубовском бульваре надо было переводить Паустовского. Меня разгромили мимоходом в два счета.
‹13›

«В Чили к власти пришел народ». Экипаж Гризодубовой найден. А почему я не помню этих событий в октябре 1938 г.? А я, видимо, не читал газет. Нет, я был занят «свободным падением», и мне было не до этого. Володя Мазур ездил к Полине Осипенко приглашать ее в ИФЛИ. Это я запомнил.
Такой сюжет с Остапом Бендером для краткости и лаконичности – как 120 рассказов на каждом этаже: «Ну, а теперь ты расскажи что-нибудь веселенькое». «Да, понимаешь, я уж давно хочу тебе сказать, да не знаю как. Ключ-то от номера мы внизу забыли».
Сосны в Южной Калифорнии, культура в пещерах, в катакомбах; сюжет во вкусе Володьки Мазура; «Были бы настоящие мушкетеры …». «А тогда был бы другой конец». А конец все равно был. Это тебе не роман Александра Дюма.







 
 

‹14›

Вот и я тоже размышлял: не стоит давать книгу (латинская буква Д* с астериском) или пусть знает правду? Т.е. пусть сам ищет правду-истину. У них свое наследство. В Ростове тоже не один такой – патриот родного края с названьем кратким Дон. Я недаром ушел в «Железную пяту» еще зимой 1943 года. Еще дальше – поэма Вальтера Скотта и Байрон в издании Таухниц. Что было на французском? «Les trois mousquetaires» и «Quo Vadis». Marcel Prevost, не считая.
С участием книги Л. Гроссмана о Достоевском или легенды о В. Гроссмане и журнале «Знамя». Савва, запомни, был хороший человек. Просто переписать. Выбросить плохое, т.е. условное название. Например. «Лавка древностей». Например. «Мост». «Макабр. абзац», который кончался словами «изящен, как Смоктуновский, и умен, как Олег Ефремов».
‹15›

Почему у меня было такое отношение к жизни композиторов? «В другой тональности». Из-за архива вдовы М. Булгакова. Без тебя обошлись. Уже есть целая книга. Из-за романа М. Чулаки. Из-за французского языка у «персидского подданного». Такой Рембрандт в мушкетерской шляпе и кисть держит, как шпагу. Мы ходили по залам выставки русского портрета. Отец в Оксфорде, сын в Переделкино, сестра-поэтесса на английском языке; а внучка Леонида Андреева что-то рисует.
Я успел вспомнить «Ленту забыл купить», и потом долго вспоминал, какой мы еще фильм видели и где. «Москва слезам не верит». Вот пули отливает. Клеем можно приклеить. Задний ход у этой машины – как автобиографические куски у Фицджеральда: «The Crack-up» и всякие намеки на ссору. «Похищение олигарха» интересно для историка. Ему ничего не надо, кроме Ясной Поляны.







 
 

‹16›

Смешные сожаления. «Зачем тебе письмо, когда ты его знаешь наизусть?» «Но я хочу еще раз подержать его в руках и почитать глазами». Во Владивостоке это бы поняли. Да и она тоже понимала, когда была-жила в Тамбове.
Где-то еще картинка из жизни в Петрополисе. Я хотел найти. Неудачное было продолжение. Другие цитаты в 1959 году. Их было слишком много; но выбрать нетрудно; например, «Сокольники в ракурсе Солнечной системы». Сам Камилл Фламмарион рисовал. Такой был уход от филологии во «Вселенную вокруг нас». Еще раз о Д.Писареве. «Реквием для одного современника», потом «Апокалипсис для другого собутыльника». Не для того мы читали Франсуазу Саган в 1958 году. Такой историк: жадно читал все сообщения о революции 1905 года в России. У него был и «Кинематографический роман».
‹17›

Одно загадочное письмо, тоже человек из Минска. Или это писала она? «Кончила Университет» или «кончил»? было интересно читать на Нижней Волге. Надежда Васильевна стеснялась говорить такие вещи. Но она знала, что фамилия говорит больше, чем нужно, для тех, кто понимает. Есть даже такой автограф. Почерк великого писателя я подарил Зинику. «Читаю твою библию»: имелась в виду «книга про вашу любовь». Как много там разборчивых почерков. Хорошо написано. Много голосов. На машинке можно не переписывать.
Daphne du Moriet – рассказ написан от имени злой женщины. Она с удовольствием увидела его труп под винтами катера-яхты. И такие рассказы пользовались успехом в Англии.
Еще короче.
«В печку бросить (на Нижней Волге)»







 
 

‹18›

Где-то был суровый передел. Они остановились, что ли. Они давно остановились, а я всё думаю: они идут.
В том возрасте: уже интересуется «пакетами» (резиновыми изделиями в аптеке), но сам стесняется покупать. Уже покупает п., но еще играет в них, как в волейбол. Уже курит, но еще любит мороженое. Уже умеет нюхать корочку хлеба после стопки водки, но мороженое все-таки лучше. А из Ильфа и Петрова цитирует только «О Америка – это страна, где гуляют и пьют без закуски».
– А Вы не встречали таких?
– Встречал, но я с ними не общаюсь.
Nach-Witz был и на ул. Немировича-Данченко: «Я встречал и таких читателей, которые у меня спрашивали: Вы коммунист?» Был разговор с генералом и – что еще реже – в домашней обстановке. Не считая всех остальных, которые были при исполнении.
‹19›

Я чертыхался по другому поводу.
И главное пост-фактум. Т.е. я сначала не обратил внимание на слово («отступник»: «Я тебя не буду считать отступником, если ты …»), а потом вспомнил на второй день и возмутился. Это он-то. Это я должен считать его отступником. И никогда не перестану считать при любых условиях. Простить нельзя, можно только забыть и не помнить.
У других книг другой вид. Не пойдешь в библиотеку из-за такой книги. Я потерял список книг. Уже давно стало неважным и неинтересным. Вот прочитал и удивился. А я что говорил? Я повторял чужое наблюдение: почему отрицательные персонажи у Вас такие симпатичные?
Теперь я решил: лучше всего 2-й вариант, начиная с «Таких 25 мелодий» (39 стр. в 80 году).







 
 

‹20›

Какие-то там были дурацкие рисунки пером, и только под микроскопом в ультра-фиолетовых лучах можно увидеть следы карандаша. Ага. Он сначала рисовал карандашом. Но они не подозревают, что есть такие специалисты, которые могут сразу пером. И подделку Рембрандта от самого Рембрандта не могут отличить и эксперты-специалисты. Как это похоже на «в начале жизни школу помню я». Ему нужно было. Мы так и воспринимали. Наконец, военный всадник сказал откровенно: иногда 20 раз в году приходилось падать. А как же. Каждый раз новый конь, незнакомая лошадь, она должна к тебе привыкнуть, и ты к ней.
‹21›

Без подготовки удара не выдержишь. Дыхание перехватит. Но если глубоко вдохнуть и задержать дыхание, тогда грудная клетка выдержит любой удар. Были такие в учительской. Как с велосипедом: сегодня я не смогу доехать до вокзала. Я не приготовился. Во-первых, такой жест. Всё время руль вправо, чтобы избежать падения влево на больную ногу. Объезжать с левой стороны. На Таганрогском спуске крепко держать руль: тормоз не выдержит.
Но и к этому разговору я не приготовился. Как будто только что проснулся, а тебя спрашивают: «Оружие есть?» Нет, к этому вопросу я как раз был готов. Я не был готов в другом случае. Вышел бы спокойно и сказал: «Не надо было читать записку вслух». А тому крикуну: «Выходи сюда, поговорим». А этому в столовой: «Ты чего, гад, взбеленился? Своих не узнаешь?»







 
 

‹22›
Резко менялись отношения с французской фонетикой.
Еще в 49-й комнате.
«Приходил твой друг детства. Оставил записку».
Если так было, то мы купались в Лужниках в сентябре 37 года. В их комнату на Усачевке, где в столовой, я заходил только один раз.
Жирмунский. «Теория стиха». Асмус в энциклопедии. «Профессор Осмос», сообщил Деннис Огден в «Дэйли» в кратком отчете о похоронах Пастернака.
И в «Польше» по замыслу была отличная новелла о «магнитофонном романе».
– С вас ничего не потребуется. Будете сидеть в своей «Ротонде» как всегда. Просто придет человек и спросит, а вы ему скажете «да» или «нет». Больше ничего не надо.
‹23›
В английских газетах появилось «Илья приехал писать Падение Лондона».
От таких просьб не отказываются.
Что-нибудь такое вроде «Как отремонтировали печать американского посла» или бесконечные жалобы работников посольства на жесткое облучение. У них, видите ли, функциональная импотенция появилась. Так это от перегреба. Временно. Не надо злоупотреблять. Радиация не виновата. Нечего валить на радиацию. А, по их понятиям, на них действует лазер-гиперболоид со второго этажа противоположного дома. Кому что снится.
А вот чем привлекало «Белое солнце» (перевод с чешского), до сих пор непонятно. Sheer spite, spite and envy. У Герцена в доме Грановского было иначе. Тебя обманули. Тебе читали не того Герцена. «Былое и думы» – богатый выбор, сложное произведение. Читать надо про себя.







 
 

‹24›
Нужно было спокойно продолжать чтение Лависса и Рамбо.
Но доброго совета не хватало. Это верно.
В какой-то комбинации: «Остров» и «Голландский битник», Вудхаус и «Смутная улыбка», канадский Фолкнер и «Шоссе энтузиастов»: «а для равновесия скептик», но в другой дозе по другому рецепту.
«Погода в апреле» (1963 г.) отмечена потому, что в 61 г. удаление из мавзолея, в 62 г. в «Правде» «Телефон в гробу», а в апреле 63 г. в «Известиях» «диверсия через письмо». Забылось всё это. Никаких следов. Следовательно, об этом и говорить не надо. Рассказывать нужно о другом. Например. Рассказы на антресолях были без упоминания Гудзия, потому что для них пустой звук «Назвался Гудзием, поезжай в Киев».
‹25›
– Нет, не умеете вы делать карьеру! Я бы на вашем месте пошла к Хрущеву и рассказала бы ему про учителя русского языка: «Пиши на большого человека» («Пиши, б., пиши!»). Он бы Вас сразу велел назначить секретарем московских писателей.
Голос Гачечиладзе.
Из подчеркнутых по линейке строк разными цветными карандашами выходила еще одна «Главная улица СССР». Вот как они работают над вырезками «File Not to Forget». Какие внимательные читатели. Они и Пильняка читали с карандашом. Рассказ о смерти командарма; не Буданцев; но тоже мог заказывать свою книгу в т. библиотеке.
Бушующее честолюбие. Огромные тома истории искусств. Где-то среди них затерялся «Пригласительный билет». Лекция о сюр-реалистах. Теперь есть уже повесть «The Ebony Tower», «Башня из черного дерева». Она защитила диссертацию. Зачем же так надрываться?







 
 

‹26›

Магия черного слова.

Белая магия.
– Но стриптиз вышел из моды.
– У кого не стоит такой вопрос.
У Ю. Сварожича другая проблема. Мы встретились у картины «А-а, ты меня ревнуешь?»
Гоген рисовал по клеткам с плохой фотографии. Но у него был гипнотический взгляд. Он взглядом остановил нож в руке Ван-Гога. А вот у грустного мальчика не получилось. «Мальчик порезал пальчик» – версия для Склифосовского.
Еще был усталый взгляд на «Слова в мае»: один такой Гарриман сидит на футболе и тоже болеет.
«Я из-за Вас в больницу попала!»
– Из-за моего звонка? Впервые слышу.
‹27›
Тут нужны рисунки из кафе. Шарлатанство такого рисунка заключается в рейсфедере и лекале, но сначала рисунок карандашом, много вариантов и коллажей: фигуру берет одной, а голову другой. Но тоже уйма труда и усилий. Тоже «Я тщательно просиживаю всю ночь».
– Читал Стоуна на кухне ночью и утром сделал вывод: я все-таки художник.
Среди финансистов экономического института. Среди художников он юморист, среди юмористов социолог. Среди журналистов владелец японского диктофона.
Другой ученик Матисса:
– Взгляду удава он научился.
На антресолях осталась фреска. Надо найти «Ося – это значит тоже Осип или Иосиф?» Одного помню, но только в лицо, а не по имени.
И так проходили многие, как в ИФЛИ перед войной. Ба, знакомые все лица!







 
 

‹28›
Куда смотрел старик с телячьей ногой?
Безразлично на какой. О наречиях, о состояниях. Разговор у нее интересный; у нее была попытка писать мемуары. Что это такое? Чем это кончилось? Восклицанием в кафе. О чем говорил Олдос Хаксли со студентами в последние годы. Почему они так высоко ценят «Приключения Оги Марча». Плутовской роман. А за что они так не любят Джэка Лондона? Revolutionary for the sake of revolution. По-разному.
Каменные прохлады коридоров, тоже была гимназия. В жаркий день приятно войти, кругом холодный камень и напоминает множество знакомых лиц. Как будто тут развешаны сотни ненаписанных страниц. Такая любовь к саду-огороду, к лопате, к резиновым сапогам и ватнику. Уходит с Запада душа.
‹29›
Мозг как резиновый шарик. Ум как мыльный пузырь. Mind as a well-oiled bicycle. Раздувается, потом лопается. Она за своим умом не может поспеть; спешит и падает. Но и понятие о мании величия тоже любопытное: выбежать на середину улицы и остановить мчащийся грузовик. Загипнотизировать самосвал ей не удалось. А вот этот случай с ласточкой в полете был в 1958 году на улице напротив Сотого магазина.
Взрыв сбил Земной шар с орбиты, Земля упала на Солнце, Солнце взорвалось вместе с Солнечной системой, а всё остальное осталось по-прежнему. А сам рассказчик где сидел? На Альфе Центавра. Наблюдатели с Туманности Андромеды пока ничего не заметили. А сидевший на Бете Центавра продолжает до сих пор рассказывать.
Срок хранения – величайшая тайна. Одни говорят: 4 года, другие сомневаются. Величайший авторитет и сомневается, а они, дураки, уверены. Порох давно лежит подмоченный.







 
 

‹30›
Что-то было другое с работой на орбите второго спутника четвертой луны Юпитера (Юпитер IV-II). Но это просто рассказ о семейной жизни в космосе и разных уловках не сойти с ума. Одни заучивают наизусть Библию, другие переписывают Энциклопедию, каждый день по три страницы. Ты не можешь мне объяснить, что такое период полураспада? И почему «полу», а не просто «распада».
Да, еще один проект у Карла Сагана; где он улыбается и размахивает руками, а студенты его слушают. Это он, видимо, излагает, как из Юпитера сделать автобус. Т.е. он отрицает такую возможность – целиком взять Юпитер и подъехать поближе к Солнцу на такой орбите, чтобы процветала органическая жизнь. Он предлагает «демонтировать» и по частям перевезти его на новую орбиту.
‹31›
Это было и раньше. Тебя заставили работать в другом жанре. Хорошо знать теорию. Вот эту всю теорию из книг я изучу, и тогда я их буду бить вдребезги. Бетховен поступал так же. Теперь я знаю, в чем дело. Нужно знать теорию. Неправильно я читал шеститомник. Тот удивительный пробел. С другой стороны, этот роман для них показался бы старомодным. Усвоенный Голсуорси и недочитанный Олдингтон. «A Genius but …» На этом я остановился.
О чем думает французский народ. Вот что надо выяснить. Для меня это важней, чем учиться в Москве. «Мы решали вопросы». Фейхтвангер – это не весь немецкий народ; но тоже очень важно: о чем думает часть немецкого народа. «Москва 1937»: он от нее отмахнулся. «Мы решали вопросы, а чем кончим? Койкой в больнице». С точки зрения кавказского гостеприимства. Вот был номер.







 
 

‹32›
Это гостеприимство кончилось в 1930 году. – Ефимыч, дорогой, как же я об этом не знала? Так это твой? Твой? Когда ж ты успел?
С какой-то другой стороны портрет Поля Гогена. Вроде тоже старомодный роман. Об этом мы читали. О Крепостном все написано. Да и о Ткачевском тоже. Вот только о Нахаловке плохо, почти ничего.
Еще был один, который ушел в Консерваторию. Видимо, у отца были виды на то, чтобы любимая дочь стала знаменитой пианисткой. А она стала химиком. Тогда я впервые пришел в ужас: как – мне еще нужно учиться петь хоровые песни? Иначе они меня уважать не будут. Я заслужил уважение старухи Реуцковой:
– Хорошо получается, – сказала она и сделала скорбную позу.
‹33›
Был такой третий собеседник. Это он придумал: «Тоже с Дона и тоже подонок?» Явно еврейское остроумие. «Вы донской казак?» «А чего ж тут удивительного. Это зависит от "mentality" (ментальности) и понятий. У кого какие понятия, такое и изумление».
Академик В.В.В.:
– Я имел неосторожность сказать однажды.
Аудитория притихла и насторожилась в ожидании самого интересного. Но он сказал:
– «Евгений Онегин» – это вешалка для масок.
У четвертого павильона на скамейке сидел один устный рассказчик, который еще помнил рассказы 20-х годов о Демьяне Бедном. Он, например, помнил, что Петр Первый был эпилептик. Откуда такая информация? Оказалось, из черновиков первых вариантов Алексея Толстого. Он потом все это выбросил. Как старый забытый чемодан помог Хемингуэю написать интересную книгу. И без него бы написали; был бы чемодан.







 
 

‹34›
В старом «Вестнике европейской литературы» за 1903 год можно вычитать о королеве Виктории. Она писала на 6 языках, а также левой рукой (и правой ногой).
«Было два Никиты: один был осторожный, а другой – нет. Второго повесили». Пушкин писал про осторожного Никиту (и про его дочерей?), но это с его стороны было неосторожно и он побросал листы в печку.
СГГ:
– А когда мы будем сидеть на бульваре, провожая взглядом?
– В следующий раз. («Под осенними звездами». Кнута Гамсуна он помнил. Ему не нужно было объяснять, кто такой был Кнут Гамсун).
В аллеях городского сада сидели два старика и вспоминали скульптуры из Ватикана. На меня они обратили внимание только потому, что у меня в авоське был миниатюрный однотомник Беранже, изданный в Париже.
‹35›
Курепников за неимением лучшего. Какие уж там жур-фиксы! Одни легенды и отрывки из телефонных разговоров. Четверг в Чикаго, пятница в Париже, воскресенье в Лос-Анжелесе, суббота в Ерусалиме. Не считая «каждый день в Лондоне».
До нас его энциклики не доходят.
Сидит еще одна девочка за машинкой. Это у нее наз. практика (вместо экзамена за 9-й класс). А нам остается вспомнить или найти цитату «The Greek government agreed that I am a Greek», сказал В. Тарсис в 1966 году.
– А вы когда-нибудь пробовали «мечтою целый мир назвать»?
– А я только тем и занимался. В том числе и чужой театр называл мечтой. Если бы я имел влияние на Хуциева, я бы ему твердо сказал, кто должен у него играть Пушкина. Актер Валентин Никулин. Вот на роль Лермонтова трудно подобрать.







 
 

‹36›
Цитаты из академика не будет.
Случайно нашел, случайно прочитал. Но я не знаю этой лексики. Догадаться можно. А процитировать надо «What a dirty when you are forty!» Exactly.
Strange Valedictory Rite to be continued. Теперь, когда мы знаем лучше обоих, было бы интересно прочитать «A Genius, but …» На экземпляре Ленинской библиотеки есть карандашные точки. Это я упражнялся в 1949 году. И даже раньше. Нет, все-таки я хочу знать, на каком озере были выстрелы в 1926 году.
Третье озеро с чиганацкой стороны похоже, но деревья не такие высокие. Но я мог и не рассмотреть, что виднелось дальше. Неважно, что кончилось обидой. Я крутил звонок чужого велосипеда, а он вдруг упал в воду. Мы переезжали на пароме. Домой шли по той дороге, которая от Двух Ериков. Все-таки против Подгор было то озеро.
‹37›
Когда у охотников был мертвый час, ко мне зашел Валерка Земляков. Он тоже никогда не держал в руках настоящее ружье. Два ствола в разобранном виде лежали отдельно. Все-таки мне тоже есть чем похвалиться, чего у него нет. Он испугался, когда я посмотрел на него через два ствола. У меня было страшное ощущение, что ружье может и палочкой выстрельнуть. Но это было в другой раз, без Валерки.
Если забраться на дерево высоко, то комары не будут кусать. Временно. Через некоторое время они и туда слетаются. Еще неудобней от них отмахиваться. Одно место по дороге с третьего озера похоже на то, где они определяли расстояние через большой палец. Надо умножить на 10, прищурив глаз. Нет, это случайное совпадение. У Матрены Дмитревны там были знакомые ежевичные места. Она туда ходила рвать ежевику. Кто их перевозил? А разве там когда-нибудь ходил паром у Двух Ериков?







 
 

‹38›
Великое синкретическое-паразитическое искусство (кино), паразитируя на литературе, всю дорогу пыталось заменить литературу, но для кого? Для простаков и младенцев. Для тех, кому чего-нибудь попроще.
– Решили проблему шума! – ликующий голос Аркадия Райкина.
Два властителя двух полушарий остались в двух подземельях, один в Западном, другой в Восточном; больше никого не осталось. Тишина!
Закрой глаза, и опять на озере, где два охотника с ружьями ждут уток и сейчас начнут пальбу. А меня кусают комары, и я пытаюсь спасаться от них, залезая на дерево повыше. В лучшем случае, я с удовольствием вспомню то, что давно забыто. Что было еще во втором ящике письменного стола слева? Какое событие было раньше? Фреска в Староконюшенном или визит трех товарищей к Хрущеву?
‹39›
«Положи на свои ладони мою ладонь». Надо писать «чалдонка»? Ей лучше знать. В конце концов, мы воспринимали на слух. Как у гроба Орджоникидзе. Сюда мы ходили прощаться с Николаем Островским. Дирижировал Самосуд.
«Мне не нужен комик с голым черепом». Как раз тот самый случай, когда нужны кавычки. Это слова Ротенберга. В списке сновидений о пожарах, о тяжелой машине, загородившей дорогу, об отчаянии, о мысли «есть только один выход». Нонна ночевала у Калисты Поповой. Я так и подумал.
Эти 36 часов или 48 часов ожидания были фантастические. Какие книги читались в библиотеке, об этом можно узнать. Сочинение не переписано в другом виде. Как «Пудовое рыдание» в Тарусе на улице Луначарского. Можно поставить в скобках – второй текст на чужой машинке.
(из синей большой тетради «Третий корпус», 1970 г.).







 
 

‹40›
«Кстати, есть возможность продиктовать с малой скоростью». At dictation speed. Но у них в другом смысле «at normal speed».
Мальчишка с винтовкой молча сидел на стуле, и я молча мимо него проходил. «Велосипед у дома с арестантами».
«Римская свеча». «Сын едет к отцу в Париж». Он знакомится с цветными бродягами-нищими на скамейке парка и собирается оставить им наследство. «А что бы вы делали?» «Нет, я никогда не буду издателем, как Эптон Синклер». Но у Нэнси Митфорд это была особая книга; мы об этом потом узнали. «Канадский бестселлер» – это про сельское хозяйство и жизнь неграмотного фермера в провинции.
Не надо искать объяснений этому странному «расчетверению личности» в романе «Принцип вэрвольфа» (Саймак); надо принимать как данность. Иногда что-то с детскими воспоминаниями: три закона диалектики как «Ночь перед Рождеством».
‹41›
«Сюр-ход» читался на Клязьме в лесу сначала с недоумением. «Положили тебя никогда не судить и не клясть». Из двух папок можно сделать одну тетрадь с разборчивым почерком или две подборки под «4 страницы на чужой машинке». Там есть одна старая фотокарточка (мама в старости).
– Почему не расстреляли Савинкова, но расстреляли Гумилева?
Из «романтических побуждений»: может, они хотели сделать из него нового Якушева. Из разговоров в кафе с актером из Прибалтики. С тех пор я его не видел. С Пятницкой, когда он жил на ул. Кирова.
– Хотите, я Вам постелю там?
Я посмотрел на крытую веранду и не оценил великодушия. «Зачем? Я не настолько пьян, чтобы не доехать до Пушкинской».
Пейзажи на старой Пугачевской улице были главным образом зимние.







 
 

‹42›
– А что с него взять, когда и он окажется предателем и христопродавцем? Шкуру неубитого медведя? Вам-то хорошо, вам он оставит еще одну дочь, и вы будете ее воспитывать.
Вечно жив беззащитный человек. Это мы слыхали. Я тоже так думал. Но они могут ускорить твой путь к бессмертию.
‹43›
     Одной звезды я повторяю имя не потому что с ней светло, а потому что с ней не надо света. Твои книги не увидят света. Ты на век взираешь из-под столика. И вооруженная планета крутится не вокруг тебя. Положи мою ладонь на твои ладони. Ладно, в дайджесте 61 года – 16 страниц – было лучше.
На этом месте в Агапкино сазан у меня разогнул крючок. У этих кустиков на озере я поймал налима. У этих кустиков сазан порвал у меня леску. На этом месте я помог деду Глобе поймать чебака.
Кто ему отбил охоту ходить в кафе? «Сирано де Бержерак».
– Я напишу большой автобиографический роман, и все лучшие места будут украдены у тебя.
Что он читал? «Слова в январе» или «Анапест» (белый переплет, стр.200 в 1961 г.).







 
 

‹44›
Где-то на полях «Забытой ленты» было лучше, потому что короче. Как раз о рыбной ловле надо не короче, а как можно длинней. Книжный человек, твое место в читальном зале. You ought to make a point of going there at least once in a week if you can. Твои книги не увидят света. Твои книги не стоят в каталогах библиотеки. Но если бы они стояли, тебе пришлось бы сидеть или лежать в больнице. Но если увидят, то ты света не взвидишь. Иначе тебе придется полюбить тоску статус кво. Сазан разогнул крючок, и я пожалел, что не заменил его на новый. В этот день Григорий Семенович снял с каблучков четыре стерляди.
«Теперь в моде ч. с б. глазами». И «Сон смешного человека» (тяжелый коричневый переплет). Пожары перестали сниться. Один горящий амбар все-таки остался, как оспины на лице Сережки.
‹45›
Все будет хорошо. Повтори 3 раза, закон элементарного заклинания. Это было до смерти B.S.Johnson'а. Тут же идет жуткая борьба. «Я вам вот такую пачку открыток написала». «Кажется, я беременная. От кого это могло быть? С К. я не встречалась, с М. разошлась: или С. или В.» Как у Эркюля Пуаро, если бы он задумался над смертью Юло Соостера. Но дорого внимание (тут стоит дата 30 ноября 1967 года). Значит это было до «Недели на морозе». Не в этой ли ржи Тараса Шевченко папаха лежит? Так же воспринимался портрет воскресного обозревателя другим врачом-беллетристом. Ревниво.
Она пришла проститься. Но прощание было холодное. В яблоневом саду начиналась жаркая погода, а в мозгу вообще тропик Козерога. Уже звонил Михаил. Ему пришлось идти пешком. Через 2 месяца все заборы на этой улицt будут исписаны мелом.







 
 

‹46›
Где был «Первый укус яблока». «Себя на французский будете переводить?» (Е.С.П. в 1949 г.). Но «Ключи счастья» можно было читать вслух, особенно после статьи Натальи Ильиной.
«Берега знакомых рек», потом обрыв, с которого прыгают кузнечики в воду, и сразу еще не распуганные голавли в прозрачной воде. Большая копна сена на этой стороне Чиганацкого озера. У Жорки Милованова были другие места. Нас всю ночь кусали комары.
Он ее учил на велосипеде. А до этого мы с Ниной ожидали его на песчаном берегу. «Ты пойди поиграй». Грустно быть лишним; я им мешаю; а что они будут делать? Они сидели и целовались. Подумаешь, чего ж тут интересного? И чем я им помешал? И смотреть неинтересно. Коричневые фотографии долго хранились.
‹47›
Под какой-то другой ритм «добились мы освобожденья своею собственной ногой». «И снова бой. И снова пулеметчик» (у входа в ИФЛИ). Ограбленная молодость твоя. Его-то? Это у него-то о. м.? Великий комбинатор на «комбине», эрикционер на «эрике», потом вдруг «старая потрепанная «олимпия» на Остоженке». И так уходили многие. Один из них сказал: «Когда мы придем, у нас всё будет иначе». Вот и писатель Казакевич говорил такое, но об этом Ю. Олеша постеснялся рассказать в книге «Ни дня без строчки».
Опять читатель «Скутаревского» ведет спор с военным инженером о русской литературе. О Лермонтове спорил один из Наркомзема. «Сколько колонн у Большого театра?» Естественно, пропал интерес к запахам и ароматам; поэтому исчезли и описания. Последние были у коричневого пальто на Кубани. Четыре маршрута, степные дороги, темная ночь.







 
 

‹48›
Один раз я встревожился заботами Армстронга, первого человека на Луне. «Горючего нехватит!» Если проделать этот маневр, нехватит топлива на возвращение домой. И еще один момент. Когда их закрутило, и в следующий миг они могли потерять сознание. Перед мысленным взором предстала длинная дорога домой, и надо произвести расчеты и принять правильное решение, а главное решительно и немедленно, времени для размышлений не осталось.
«А зачем я это читаю? Все это я уже усвоил». Похоже на стенографическую запись лекций Г.Н. Поспелова в литературном кабинете.  A jot to such knowledge.
А потом нас перевели во второй класс: сначала меня, потом Михея. Но это длинный рассказ. Но сначала первые необычайные 45 минут в первом классе. «Вот это называется школа, а не то, что на картинке. Вот ужас. Почему меня мама не предупредила? Бежать!»
‹49›
Всех перечислил. И «Анну Ахматову» в тире не забыл. Почти всех вспомнил, но про Мытную улицу в плане сновидения. Был бы совсем другой человек. Другой хранитель трехтомника Белинского: «Голова была!»
Еще было сокращенное состояние с помощью фильма Анджея Вайды «Пепел и алмаз». Хорошее заключение для трилогии «Знаки препинания». «A Genius but … (dots!)» Что я там вычитывал в 1947 году? Второпях. Времени мало. А обе книги по 700 стр. А как еще можно? Если читать все подряд, целый месяц придется сидеть в читальном зале.
Пейзаж с лодкой – фантазия на тему «Одинокая дикая яблоня на лугу». Скамейка у воды, удобно раздеваться. Это еще хорошо, что мы попали туда не в субботу и не в воскресенье. Сюда же приезжают и из Ростова. Пейзаж с озером, но лодка не та, каюк должен быть; и купальня не нужна; это не Чехов; это дикое озеро во глубине России.







 
 

‹50›
Иногда на полях. Например. Краткий курс на английском: там ничего особенного. Только два слова и одна фраза: «Где твой Геракл? И когда?» Больше ничего. Флирт на велосипедах? Ерунда. Скорее сублимация. И в голову не приходило самому велосипедисту. Это только посмотреть со стороны. Уехать далеко в лес или на пустынный берег и там делай что хочешь. Теоретически. На самом деле вся энергия расходуется совсем на другое. Например, чтобы не свалиться. Кроме того, у нее были серьезные намерения. Она в конце концов выбрала «по себе». В другом лесу были другие занятия. «Задание за месяц по заочному курсу» нужно было срочно выполнить. И языковые упражнения шли не дальше «ich verstehe nicht». Но велосипедные движения бывают иногда такие; еще мог стоять вопрос. Но всё равно мысль обгоняла велосипед, и человек был занят не рассматриванием прохожих, а как бы не наскочить на кромку тротуара.
‹51›
На картинке всё проще. Однажды в поисках сберкассы я въехал на велосипеде в Истру. С первого взгляда мне понравилась такая борьба с загрязнением природы. Пейзаж живописный, как везде вообще в древних уголках старой сельской Англии. В Букингэмском дворце другого императора; только и всего. Это что, Бонапарт мечтал или его тайные сторонники в Британии? Скорее всего шотландцы. У них давние счеты с Англией. Шотландской скорби тут больше всего.
«Десять негритят купались в синем море». Принц поменялся платьем с нищим. Ему это быстро надоело. «Берегись осуществленной мечты, иначе тебе придется полюбить тоску статус кво». Третий собеседник потом оказался лишним. Один раз обедали в Астории. Роман «Мощи» Калинникова или старая острота в «Вечорке» 20-х годов. Оказывается, так острил и Луначарский: я знаю, что вы Г, я знаю, что вы П, но что вы ГПУ, не верю.







 
 

‹52› Была попытка ограничиться цитатами из «Президента». Была эпоха карандашных отметок на последней книге Джойса. И на это можно 2 жизни потратить. Могло бы повлиять на судьбу, если бы не воспринимал каждое такое отвлечение как невыносимую катастрофу. На узком формате разговор о книге «Телевидение и мы».
«Жизнь пчел» в мечтах кончалась тоже двумя чемоданами («один был английский, другой русский»). Из каждой такой страницы получалось 4 страницы большого формата, впереди чудилось новое нагромождение, но каждый шаг казался движением вперед. «Я никогда так не делал».
Она молчала справа, он перегнулся слева и пощупал, нет, дотронулся до ее платья, как будто хотел узнать, что на ней одето там, под платьем; но промолчал. Вокруг нас были как будто знакомые остоженские переулки у набережной, но в чужом городе. И опять какие-то «2 шага вперед, 3 назад».
‹53›
Итальянское посольство по слухам играло свою роль. Живописные рассказы вокруг старого сюжета. «Некоторые читали», об этом говорили еще в 1952 году. Самая запутанная из всех историй. Ее читал и автор «Весны, которую предали». Запомнился его друг Зелинский в Переделкино.
Ада про Лолиту. Лолита про «Лолиту», но менее удачно. «Как это всё было». Еще раз про четыре жены. «Очень посредственные люди» (p.201) до выхода китайцев на арену. Эсхатология в смысле «режь последний огурец» (второго пришествия не будет). Он имел в виду какую-то свою «цепочку». Это все глазами отца или дяди Сэммлера, а вот «с женатыми я сильна» – это «дайте мне чем записать» (в кафе). Может быть, не надо так – «Я эту злую собаку не знаю» – заканчивать балладу? С этих слов начинается другой рассказ где-то на Трубной площади.
И где он? И сколько ему лет?







 
 

‹54›
Еще раз на эту тему: «Не он срежиссировал!»
В старой стенограмме на листках записной книжки такой же сюжет. «Метонимия на ул. Горького». В старой стенограмме «Просто праздник» (в переплете «Ферзевый гамбит» (1958), который начинался словами «Жбанов обожает такие штуки»). «Золотой портсигар сунул знакомой официантке». «В кафе была облава». «Погорел театральный барышник». В старой стенограмме 1961 года: «Но это будет Чацкий!» «А почему бы нет?»
Еще до «ожидай тайного удара», но уже после «тебя туда нельзя пускать». (А разве он что слышал о «Тахте»?) Фотография осталась, не уехала, по-моему. Там были все. Но остался для «переклички дружбы» только один из Ленинграда.
«Обмана чувств нет».
‹55›
У лошади толстая кожа на спине вздрагивала. Может, она так выражает свое презрение? Я на нее кричу «тпру», а она меня не слушает. Чего ж ты не останавливаешься, я же тебе говорю «тпру»? Кожа у нее ходит судорогами, и не за что ухватиться. Она меня не считает всадником. Это ясно. Куда ж теперь деваться? Промчались песочек. Я подумал: если падать, лучше на песочек, он мягкий. Но упасть пришлось на самое жесткое место дороги.
Длинное приближение, две недели были потрачены на новое приближение. Но там было четыре недели в августе. Более опытный человек сразу бы махнул рукой. Морозное утро. Мы сидели за столиком у окна в другой комнате. Теперь надо решить с «Жизелью». У парадной двери внизу был такой железный крюк. Замордованность экзаменами тоже влияла. Не до того.







 
 

‹56›
В другой маленькой комнате окно в сад, на кушетке я лежал. «Тебе больно где? В горле?» «Мне трудно дышать». Мама видела: мальчик задыхается, и не знала, чем помочь. Это было ужасное зрелище. Она страдала и как мать и как врач, бессильный помочь. Вдруг от какого-то хриплого крика там что-то прорвалось, и я стал харкать. Всё. Всё прошло. Через минуту заснул. Утром мама за завтраком сказала странную фразу: «Вчера я тебя похоронила».
Там было другое. «Мне не нужен комик с голым черепом» (Я сама голая и оборванная). Не было продолжения. Но усвоенный прием. В куче машинописных листочков есть удивительная лаконичность. Например. «Я, кажется, беременная. От кого? Или от А. или от Б., с В. я не встречалась, с Г. мы в ссоре».
Какая-то другая перемежающаяся лихорадка.
‹57›
– Эта трава называется ковыль. 300 лет назад тут была ковыльная степь.
Насчет ужаса мы промолчали. У меня в тот день было два ужаса. Один – это скользкая наклонная дорожка в галлерее к колодцу. У меня были какие-то сандалии, и у них такая подошва, они скользили. И когда все уже удалились, я, второпях догоняя, чуть не упал. Надо было крикнуть, они бы меня подождали. Другой ужас – множество змей, гревшихся на солнце. И мало утешения, что они неядовитые; это уж, а не гадюка; на них смотреть страшно.
Мы ходили на экскурсию в пещеры с учителем Евдокимом Терентьевичем.
Где я мог читать журнал «Чудак»? В избе-читальне у Шуры Дмитренко. Что-то напомнило скучное и непонятное; «Светлая личность» в «Огоньке» за 1928 год. В Вешках ребята у кого-то брали «30 дней». Зачем я это вспомнил? Чтобы не думать о карьере Ю. Нагибина. Лучше о Владивостоке.







 
 

‹58›
Насколько одно помогало вспомнить другое. Картины, которые рисовались при чтении «Обезьяны и сущности», почему-то связаны с правым берегом реки, когда на него смотришь у поворота возле хутора Стоговского. «Дневник Кости Рябцева» читался с большим увлечением, чем «Человек, который смеется». Я себе представил такую картину. Видимо, махнув рукой на человечество в начале 22 века («Это их заботы!»), с другим удовольствием читаешь о вечеринке вчетвером в Москве военного времени. Еще было другое напоминание. Надоело печатать «Зачеркнутое». Лучше перейти на другой формат.
А зачем начинать с «Вия» и кончать «прививкой от расстрела»? Из любопытства. Как человек быстро привыкает к эпохе Карла Великого в таком изложении. Можно читать и старые газеты.
‹59›
Инженер (у попадьи на квартире): ружья и кинжалы на стене, ковер и книги, книги всюду; и последние дни поповского благополучия. Это был 1926 год. Он строил мост через речку Тихую. Значит инженер-мостостроитель. А Замятин был кораблестроитель. Строил ледоколы. Читал лекции в Политехническом музее. Я был причиной ссоры с попадьей. Это было ужасное происшествие.
Мы ходили купаться на речку, и там было такое место, похожее на первое место купания на Песковатке; я потом его долго искал через 10 лет, так и не нашел.
– Косарев был красивый парень!
Вот на что это похоже. Кстати, где-то было тоже «красавец корпусной». Глаз привыкал к серому колориту, и фигура тюремного начальника на секунду мелькнула как цветная картинка: «Мы говорим на разных языках». Разве я мог догадаться, что он цитирует Ежова?







 
 

‹60›
Игра в железные зап. части.
Одна запчасть улетела в космос, в мировое пространство, в вечность-бесконечность, но подает сигналы:
– Где ты? Где ты? Где ты, моя любовь?
Сама по себе фраза трогательна и мелодраматична и сентиментальна, но кто это говорит? Кто к кому взывает? Одна гайка к другой гайке. Один шпунт к другим трудовым резервам: «И все мы гайки великой спайки ОТС».
Такой юмор: отправить открытку в Америку «Когда кто-нибудь из нас умрет, я буду приносить цветы на твою могилу».
О недоставленных письмах я молчу, чтобы не видеть во сне читателей чужих писем.
«У меня в животе ноющая как будто зубная боль, а вы мне говорите, вот если бы у Вас, дай вам Бог такого счастья, мы бы говорили на одном языке».
‹61›
Товарищу Николаеву не сообразил так ответить.
Но я считал до сих пор: всё зависит от читателя. Например. «Школа для дураков»: и лучшего читателя вам не найти. Правда, тебя поняли по-другому, но это временно, как разговор о рязанском затворнике. В «Неделе» он что-то, несомненно, говорил; и о нем тоже; но всё в пределах нормы. «Полный порядок», читайте его новеллу про двух актеров. И это в лучшем случае. На самом деле – всё иначе: давно никто не помнит. И даже из тех, кто ТОГДА помнил, уже никто не мог вспомнить: «А кто это из них говорил о Есенине и туда-сюда?» Оказалось, не он. Он был главный отсутствующий: лег на аппендицит.
Например. Из всей тетради в 200 стр. я мог процитировать только банальный анекдот: 4 пули в живот, скончался в Склифосовском.







 
 

‹62›
Когда была такая подборка «Лучший телефонный друг»?
До уезда Зиника. В 74 году.
Писарев умер, телефона Колдунова у меня никогда не было. Позвонить «большому академику»? Но он, наверно, еще не вышел на пенсию. И главному собеседнику по ВАК'у тоже звонить рано. Он, наверно, тоже сидит, не выходит на пенсию до последнего.
Как это похоже на урок англ. языка в ОС ОЛНИИ. Мы читаем, мы говорим, телефон нас перебивает.
Профессор особых специальных технич. наук снимает трубку.
– А он давно умер.
Пауза.
– Спрашивали Шорина.
Пауза кончилась, урок продолжается.
‹63›
«Военные потери мирного времени».
По-земному с ней враждовать.
Один раз длинная прогулка и шли через какой-то мост. Мы не целовались на морозе. И был праздник на забытой улице. А потом до нее не дошли «Четыре кварка». Другой раз ночью под высокими деревьями она сменила шаг. И было странно помнить о вырванных страницах из записной книжки. 4 добрых слова. Она их не нашла, и это ее обидело. Сначала было интересно. Еще раз на кухне было сказано: «Глупость!» Aber “Gelegenheit macht Liebe” und so weiter. Из галантных приключений сложный германский синтаксис подействовал и на словарь Биновича. Один раз по телефону из Кривоколенного переулка. Мне голос был.
Но он странно звучал потом. Вроде опять «можно спутать».







 
 

‹64›
Торжественно и чудно звучала другая лексика, как «Волны» Пастернака. А мы любили другое стихотворение. Бодрый солдатский шаг деловой женщины отдавался в ушах*. И я уходил в тайное убежище, чтобы найти примирение. Меня тогда беспокоила другая улица. Я забыл о своих прежних возможностях. Это как школа в Веселовском районе. Она просила: «Увези меня куда-нибудь».
Романтично звучало письмо с фронта. Но она обиделась: никаких пассов не было, а она приготовилась. На этой улице было воспаление легких и «Братья Карамазовы», а «Частной жизни господина Мопассана» там не было.
Еще была фраза: «Два Диомида можно найти и на Кавказе».
Можно и в Бессарабии.


*Эта наука – не ваша жизнь; она вам как будто ни к чему. И я стал скуп;
мне не по карману такое великодушие (и щедрый жест).‹65›
Можно, когда нужно. Я потом вспомнил жизнь третьего брата. Дурацкий разговор. Счет был на тысячи. Мимо балкона проходил Андрей Поляков, и у него впереди было бурное будущее. Шагала несчастная соседка, а мне и в голову не приходило, что она будет мне покровительствовать. Уходить в широкий мир хорошо с саквояжем. Узкие чресла сработали. Кажется, единственный случай, когда приличная супруга и добродетельная мать возвратилась и сделала сына. Из другого теста. Моногамиды другого генотипа.
Тихо шуршал счетчик в маленькой комнате. И мне снился переплетный пресс. И встреча с далекой молодостью и старый общий знакомый. Не надо о себе говорить: тоже был наивный человек. Они воспринимают это по-другому. Она тоже.







 
 

‹66›
Заскоки были другого порядка. А она настолько уверена, что позволяет себе и не такое. Ты мне нравишься больше собаки, но собаку я больше люблю. Дальше продолжать – будет неправда.
Ничего, кроме каллиграфических упражнений, я там не нашел. Две недели искал. Оказалось, не то чтобы нечитабельно, но читать действительно нечего. «Она воображала!» – сказала одна воображала про другую воображалу. Теперь это уже неактуально.
Они усвоили: балаганить можно и даже лучше всего. Балаганить они усвоили. Ohne mich. Опять агитпроп. Опять Р.-М. Нитрибит. Ангидрит вашей серной кислоты в саперави кончился. Условно четверг. «Четверг – это где мы с Вами; а где они – это не четверг; это м.б. Пятница или даже Робинзон».
‹67›
Эта паршивая приблизительность. Она напортила. У нее была драма. У нее жениха убили на ее глазах. Об этом не надо напоминать. Он был следователь по уголовным делам.
В этом месте река Дон не шире, может быть, чем 75 метров. Бакенщик разрешил взять лодку, и мы поехали. На этот раз была настоящая большая лодка, а не каюк-душегубка. Мы разделись на берегу, оставили там одежду. Никого кругом. Ни одного человека. И рыбаков не было. Мы долго катались, и это надоело. Она лежала на корме, и я, присмотревшись к загорелым плечам и ногам, захотел к ней прикоснуться. Она выпрыгнула в воду.
На горячий песок вдвоем на Чемордачку мы не поехали.







 
 

‹68›
Я привык к своему положению и невсегда правильно расценивал хорошее отношение. В ту морозную ночь мне дали понять. Может, напомнили о чемодане.
Лодка на большом повороте – самое безлюдное место – 3 километра от населенного пункта. И до станции 120 км, по крайней мере. Мимо мельничного колеса через лес дорога идет по лугу. Мост через маленькую речку строил когда-то в 1926 году инженер, столовавшийся у попадьи. Такого купания не было.
Варианты вакханалий на тахте с телефонной трубкой. Она сначала с холодным любопытством рассматривала и изредка улыбалась. А потом ей как будто приснилось и она решила воспользоваться такой возможностью в следующий раз.
‹69›
На рассвете холодно и странно, как в большом старом доме, где я читал чужие письма. Мы удалились. Я не нашел. Всех чаще мне она приходит на диван. Новая прошла рядом. Прямо как судьба. И страшно об этом подумать.
Тучи плыли, закрывая луну. Мы сидели на скамейке, переговорив обо всем. В следующий раз я уйду. Она очень разнообразная, как польская актриса из «Анатомии любви». Один раз поговорил и вот, пожалста, «Березняк». Мы его потом не видели. У теоретика Стендаля эта процедура называется кристаллизацией*. В 84-й раз в лесу летом было без воспоминаний. Один раз было увлечение и ожидание.
Я ничего не видел на самом деле, конечно, в темноте. Я видел привычный пейзаж. За окном, если смотреть из окна днем, можно увидеть с другой стороны.

*К. была ошибкой.







 
 

‹70›
Можно увидеть при сильном желании. Эта лодка невугреб. Но она же железная лодка на самом деле. Гребешь, гребешь, а она ни с места. И весла какие-то неуклюжие. Мы все-таки переехали на ту сторону. Вот был разговор про трех мушкетеров* и 10 лет спустя. О бумаге слишком много; выбросить; ни слова. «А чей это почерк?»
Последнюю ссору в этом году я перепишу; видимо, на этом нужно остановиться. Одна цитата на прежнюю тему, как почерк, – не вспомнишь на скамейке. Разве не было продолжения в Москве? Истерику она умеет задавать. Мне показалось. Они мне заплевали и карманный формат. На ниточке держится интерес к английской литературе. Да, перечитывать, а что еще? Ученица Тамары Мотылевой. Но у нее был Мережковский; я вспомнил на другой набережной.

*Три студента в одной комнате
‹71›
Одна закрытая глава. Как сочинение по-английски, мать МР; а как еще? «Я вижу отчетливо недостатки чужой бумаги». 2 страницы, когда машинка испортилась; помню. Их не придется читать рядом. Странным способом у воды получалось что-то вроде «сегодня я в ударе добрых чувств». Один раз в год.
В этом завале погребена одна старая шпаргалка. Я так ее и не нашел. Можно подумать, разговор с Билингвой будет с продолжением. Еще один мальчик. «Не хочу третью девочку». На Трубной площади был разговор о цирке, а не о стихах. А ты думаешь, он не изменился? Ого. У кого хранятся его письма, у того и нужно спросить. Они прошли, как тени. Я не собирался. Хорошо было вспомнить, когда из этого что-нибудь получалось. Смешно. Как «Последний переплет» в 1967 году.







 
 

‹72›
«Мореходка». Две финки. Отец-закройщик из Мариуполя. У нас было хорошее начало. Я тут стеснялся переписывать неприличные страницы. Хороший перенос получился. Нарушены заветы, я не получил привета, письмо осталось без ответа. Разогретая змея. Холодный сапожник. А как еще дать понять?
Я любил длинные одинокие прогулки в конце рабочего дня. Иногда они были как импровизация. «Яровизация была ошибкой». «Изм не может быть народным». У родного берега другой реки. Но она тоже не ответила на жалобное письмо один раз после смерти близкого человека. «Умирает Мэлоун». По-моему, он там уезжает, а не умирает. Два пуда черновиков, это тоже сдохнуть.
Нусинова я тут видел в последний раз. Газета «Monde» за 60 копеек. «Он, конечно, тяготеет к своей культуре».
‹73›
– Мэм спит, – сказал я на чистейшем суахили.
Они познакомились:
– Скорцени.
– Семенов.
Коротко и ясно. Но это в передаче Юл. Семенова. А в передаче капитана Лебядкина: «Шепилов». «Лебедкин». Кстати, мне сказали (за бутылкой жигулевского в Сандунах): ты общаешься с известным троцкистом. Из моих знакомых никто не подходит под такое определение, кроме тебя, Веня. «Папаша, штопор!» – в соседней кабинке.
Я стоял против натюрморта и представлял себе огромную бутылку мукузани, освещенную солнцем. И чтобы было только 2 рюмки. Под пьяный топот мужичков. Чего это они так рано? 7 часов утра. Это у них наз. поздно. Они заканчивают ночное бдение.
«И вот теперь я сообщить Вам мчусь». Не мчусь. Отбили охоту. Не «спешу и падаю». Не чешет затылок. Он теперь член СП, и ему все ясно. Но и без членской книжки он тоже полемизировал против военного человека.







 
 

‹74›
Ее ожидала повозка. Придется идти пешком; слишком много нас, а лошадь одна. И штабс-капитан удалился в сторону Аргентины, надо полагать. Страшно подумать, жизнь у дочери только начиналась.
Четыре тополя стояли, это я помню. Отчетливая грусть. Ящик с инструментами – такая красивая шкатулка. Кузнец был сдержанный на второй случай. Он мне пытался внушить: уехали в Мрыхин или в Мещеряков. «Суяровская хроника» должна была хоть 2 слова сказать про самоубийство сына. Пошел на охоту и застрелился. Из ружья. «Дни моей юности» – с другой стороны. Учитель арифметики. Тоже авиационный конструктор. Мне казалось, если я пройду, хотя бы мысленно, по дорожкам Михаила Силуановича, я вспомню другую историю. Мне станет ясно поведение младшей сестры.
‹75›
Я с таким чувством собирался отыскать следы другой эпохи. Мне жалко было расставаться с монографией «Автомобиль». Одно упоминание в «Дне поэзии» и ее вид и еще одна комната.
– Вот и ко мне гости едут, – сказал Григорий Семенович 4 июля, а 5 июля он уже умер.
Она к нему хорошо относилась; но все-таки почему-то ни слова на мои вопросы. На что это похоже? На «Забытую ленту». На «Колибри». На «Ваша фамилия Кравченко?» Там ведь завороженность в другом направлении. У тебя научились. Случайно получилось. Именно это я и хотел найти. Но жил в душе чем-то другим; что и сказалось в рассказе о дне рождения Тарантова. Гендриков переулок, кажется. Какой-то переулок у Таганской площади; перестали ходить трамваи – потерялись ориентиры.







 
 

‹76›
Именно на трамвае мы утром приехали на Лубянскую площадь. Хуже другое. «Поминальная молитва» без упоминания. Хуже другое. Один запоздалый игноранс. А казалось бы, вполне достаточно одной страницы. Я помню такое недоумение. Такое широкое повествование, и в нем мы занимаем такое скромное место. «Не помню». «Да, был такой». «Но вы же у нас так мало были». Еще что-то связанное с «Бегущей по волнам». «Разгадавшие загадку жизни». «Схлопотавший по морде». Они описывают друг друга, и, по ее мнению, одна другого стоит. Вот они какие.
Легко прошло. Улыбнись, спокойно разойдясь. А ты пройди с улыбкой мимо. Я такими кусками не думал. Сначала ты войдешь. Сначала был рисунок*, а потом все остальное. Сначала он позвонит, а ты не откликнешься.

*Сначала она дрыгнула, а потом покосилась: кто на нее смотрит? Вот была стрельба.
‹77›
Капризы, конечно, влияли. Винегрет тоже в большом количестве на голодный желудок: просто усыплял. Уже не было сил на продолжение игры. Они улеглись вдвоем и долго шушукались и шептали. Если бы они пригласили, я бы согласился. Но она тоже ждала другого продолжения. У меня украли велосипедный насос.
Под яром сидел с удочкой, а мы у него сняли насос. Кажется, последний раз на тесто взял один сазан, но я его вывел на поверхность, он вертанул красным боком и ушел в глубину. Отцепился. Я был не очень огорчен. Значит есть сазаны. Надо только ждать. Но тогда я сидел на другом месте. И эту встретил у дубовой рощи без велосипеда. Значит было две рыбалки у Двух Ериков.
Она легла ко мне на кровать, но не разделась. Мы целовались – да. Но не больше.







 
 

‹78›
Но физически нравилась другая. Она пришла попрощаться. Уезжает на родину. Главный врач – это с разрешения: если бы не бомбежка, не разрешили. Я помнил картину слева. Первая бомба упала, когда мы были в палате главного здания. Они все-таки дождались, я потом видел: хирургическое отделение и кабинет главврача – как отрезали ножом.
Эта хохлушка потом приходила. Но я не знал, что мне с ней делать. Она и сама не знала. Этот вид потом продолжался с разными опасениями. «Nicht wahr!» «А когда я получу Любовь под Вязами?» Вон где было загадочное продолжение. Она сидела с художниками. Она бежала на «Три сестры». Она лежала и с ним, ну и что? Она хотела Пушкина. Надоели ей евреи. Пока.
‹79›
Потом получится то же самое. Вроде ошибки с «Наводнением на Неглинной». С этим собачьим изданием мне жалко расставаться. Иногда была потребность увидеть такие слова: Чертково, Миллерово, Старый Город, Решетовка, Мутилин, Казанская, Озерки, Шумилинская. «Суяровская хроника» по идее: а в каком еще Новочеркасске нельзя найти старого учителя биологии, который бы не оставил своего варианта «Тихого Дона». В архивах центра копался другой выходец из Саратова. Там их, по крайней мере, четыре таких; правда, ни один из них не претендует пока.
«Абзацев больше не будет», – сказал мудрец и приступил к новому абзацу. У них иначе. Лучший телефонный друг не обрадуется. Я видел, как он рассматривал новый том Достоевского. Какая сила заставляла читать Акимова?







 
 

‹80›
Мне интересно узнать. С таким тяжелым напряжением я читал тогда одну поэму Вальтера Скотта. The Lady of the Lake, to be exact. Откуда Байрон знал историю Мазепы? Из польских источников. Я не хожу в читальный зал. Зачем? Зачем же так гордо? – спросил актер. Черный монах не давал дорогих уроков. Она не попала в больницу. У него не отнялась левая нога. 505-е серьезное предупреждение. 84-й абзац. 144-я книга из библиотеки. 15 минут ежедневно для Швейцарии. Отходная другому жанру. Гады-дипломаты осторожничают. Как будто за каждым углом их подстерегает черная рука «желтой справедливости». Nicht wahr. Aber keine Wahrheit! С выходом на желтую бумагу – как с чтением Ж. Сименона. И «Камо грядеши» мы так читали.
‹81›
На самом деле мне нужно было восстановить страницы «Атомного оружия». Под столом, казалось, незаметно. Он открыл глаза. Он ничего не заметил. Два произведения. Три ошибки. Одна стучала в стену в пьяном виде. Другая выходила на балкон. Третья собиралась писать бульварные романы. Четвертая указывала на свой диван: вот где писался «Золотой теленок». Как замыкался круг. Как трудно было оторваться. Сначала ты привык к улыбке на лице, потом пошел разыскивать как милость. Адрес не пригодился. Она тоже читала «Поплавок». Она и «Возвышенную организацию» читала.
Они же обещали не обманывать. Это как первое упоминание «Шато и с кем!» Или вопрос: «А где у тебя Нобелевская речь?» «Рядом с твоими стихами».







 
 

‹82›
При условии, что можно положить в карман. А тут принцип и рецепт и стилистика не выдержаны. И в небе каждую звезду, сказал он. В том смысле: благословляю я тропинку. И в поле каждую былинку, потом оратор римский: закат звезды ее кровавой. И тоже каменистый, кремнистый путь, потому что звезда с звездою говорит. Он рано вышел: до звезды. Ему теперь все до лампочки. Речь шла о каком-то другом возвращении.
Целиком другая жизнь. Что там было интересного: ну приснился, ну приехал, ну сказал; ну и что? Об этом же неинтересно. Гораздо интересней о том, как она в первый раз раздвинула ноги. Она их не раздвигала. Мы долго ходили по лесу среди деревьев. Как Р. Олдингтон читал мемуары Казановы. Она раздевалась до пояса.
‹83›
Я потом посмотрел, и это мне не понравилось. Полу-журавль и полу-кот. И днем. Нет. Но днем, не ночью скот ученый все ходит на цепи кругом. Дайте ему классное руководство! Возвратите ему атмосферу обожания! Он будет опять от нее страдать, она такая утомительная. Он будет опять посвящать «Старшеклассницам» (По грани острой; тоже «Книга на всякий случай», но главным образом «Необходима осторожность») («А то», как сказал ВПГ, «вы не доживете до моей окончательной победы»).
16 февраля 1974 года было в субботу. А я тоже не помню. Для этого мне нужно найти листок с такой датой; тогда я, может быть, вспомню. «Сегодня я в ударе добрых чувств?» «Живите так, как Вас ведет звезда!» – и мы взяли такси.







 
 

‹84›
Личная знакомая Мари Казарэ, которая известна у нас под испанским именем – Мария Казарес. А найти – времени не хватило. А на выписки уже терпения не хватило. На том мы и остановились.
К вопросу о переходе на другое отделение тоже. «Мы готовились к большому переезду». Они каждый год через каждые два года готовятся. Агата Кристи уже 5-й год тоже готовится. Можно писать под письма Ван-Гога почерком Евгения Шварца. Можно портить альбом-монографию «Французские импрессионисты».
Одна уже на том свете. Другая уже доигралась. Третья еще плавает. Четвертая уехала в Таганрог. Их было много на челне. Твой челн – как сладостная легенда: переходит из уст в уста. Видали гада, а? Помню.
‹85›
Где же там были «ханжеские святыни»? Я хотел увидеть другой почерк. Ия вышла из-за стола, и я увидел, какая она стала другая. «А ты любишь, когда тебя любят?» На Преображенке один раз про романы Мережковского. Машинистка из НИИ показывала стихи на Образцова или эпиграмму на Симонова. «А Вы читали запрещенную поэму? Хотите почитать?»
Холодные ноги на другой день, но из педагогических соображений. У нее был красный свитер, и она сидела у зеркала. Это Вы правильно сказали, Федор Михайлович, я действительно перепутала. А почему Вы на ней не женитесь? Она же Вас любит. А он грузин, а грузины ревнивые, он ее и к нам с трудом отпускает. У железного крюка была пауза. Кто ж знал, что этим надо было воспользоваться? Я и в другом случае был занят чем-то еще. Не рисунок, не монтаж, а богатый квартирант на другой улице. Все как в прорву: без отзвука.







 
 

‹86›
«Там Вас ждут» было сказано на Пятницкой. Я поехал искать незнакомый переулок. Была зима или оттепель в декабре, и это, конечно, было после Алика Рабиновича, но до разговора возле Консерватории. Остались только слова у Рогожской заставы. Казалось бы, все на одну тему: слова в декабре. И рассчитывал и надеялся на другую улицу. Наградой была «наша короткая и бурная встреча». Криминальное письмо полетело в огонь. С чем ты придешь? Куда потом денешься?
Каково же потом было мое удивление – осталась в пятом углу. «А давайте писать бульварные романы?» Мы расстались на пл. Маяковского. Вот где бушевало честолюбие. Но горячая любовь была в другом месте. Лицо было каменное. И еще раз в магазине на Кузнецком мосту. С. Чертков покупает словарь, как Назым Хикмет.
‹87›
Похоже на скандал на Мытной ул. Она была известная сплетница. Из ее интересных разговоров выходило чорт знает что. Но ей все прощалось. Когда М.Г. лежала в полутемной комнате, тоже было. Именно у этой стены стояла моя раскладушка. И первые игры с интересным собеседником. Кровать стояла в первой комнате. Видимо, маму вызвали куда-то в ночное время. К роженице, конечно, и мы остались в доме втроем ночью. Они меня пригласили к себе в постель. Я помню горячее прикосновение, и, кажется, я так и заснул в ее объятиях. И груди у нее были горячие, и тепло и сладко было прижиматься. Она шла рядом, у меня произошло напряжение, но я не знал, что делать и о чем с ней говорить. Петя с другой шел впереди и бойко разговаривал, и они смеялись.
Физическая возня впервые – это когда чортова старуха помешала. Но я подумал на Илью Андреевича. Может, он ничего и не увидел.







 
 

‹88›
Что было впервые на пароходе, так это мысль о том, что это еще никогда ни с кем не было. В мыслях я и с Лидой ходил в лес. На картошке я просто растерялся. А как мне с ними себя вести? Она придвинулась сама и, прислонившись жопой к ногам, продолжала разговаривать с Мишкой Брюхно. Член уперся в трусы, и мне пришлось его поправить рукой. Я несколько раз поглядывал на его лицо и старался угадать: заметил он или нет? Тогда я лег боком и вставшим членом прижался к ее толстому заду. Вот было удивительное приключение. У него было неожиданное продолжение с участием Вовки Украинского.
Полтавский пришел в библиотеку. Он не знал, что у нас тут литературный кружок. «И тут – ты?» Я ему помог выбрать нужную книгу. Тонкий рейсфедер и работа с лекалом; но для этого нужно все-таки иметь неограниченный запас терпения и спокойный характер.
‹89›
Я потом пробовал перечислить первые картины.
С теткой была другая история. Когда я стал взрослым, она мне вдруг стала рассказывать про отца. Она так улыбалась, что я неожиданно подумал: а ведь она тоже была влюблена в отца. Это несомненно. Однажды в другой комнате она сидела в задумчивой позе, и я вдруг увидел странную картину. Как же так? Но у нее же были дети. Значит, она все-таки была женщиной. До сих пор такие штуки я встречал только в старых медицинских журналах. Но это ужасно. И клитор свисал длинный, как мужской член, и мошонка была огромная, как яйца. Что же это такое? Она всю жизнь скрывала, что она – мужчина? И мне неудобно было сказать, что пусть она никогда так не садится, а то все видно. Или пусть одевает панталоны. Мне-то что, я никому не скажу; но она так может сидеть и на пароходе.







 
 

‹90›
Из таких деталей с неистребимым запасом прочности выходил еще один разговор с деловым человеком. Это было смешно, как с веленевой бумагой. «Приглашение на вальс», роман Зельды.
Когда она показала «каков Дон Мерзавец», я добродушно улыбнулся: «Мало. Мало написано. Нужно больше». Я не открыл тетрадь, книгу-переплет с письмами из переплетной, но мешало что-то еще.
Тут должен быть, по идее, разговор в троллейбусе после чтения вслух в доме № 2. О Гете, веймарском министре, о чем-то еще. Но разговор был втроем. Еще не было признания под видом сожаления «Спутать можно». Но уже было – что? Нина Шаповалова, когда я заходил? Но я ее мог спутать с другой. «Уходи. Уезжай. Не могу никого ни с кем делить!» (А это-то зачем тут?). Я об этом никогда не рассказывал.
‹91›
И этого не нужно было делать. Под чего это? Под ссору с женой главнокомандующего – это была удачная фантазия. Жаль, что она попала не по адресу. Я вздрогнул от другой знакомой фамилии.
Брат Василий. Сестра Ольга. Тетя Оля для кого-то. Помню. Вот был удар. Опять покойница отличилась. Тетя Аня со своим доцентом ВГУ – да, это было томительно и скучно, а для нее был светский визит. «Пятна и препятствия», что ли? Разве это было после?
Тут мне нужен был не зимний пейзаж и не жест на кухне. Из-за чего был приход? Она тогда была соседка. И по ее понятиям, я ее плохо встретил. «А в школе и таких знаний не требуется». Но она все выяснила, что ее интересовало.







 
 

‹92›
Бледная немочь, родственница третьего Некрасова. Куда он уехал? Вот как надо уезжать, переезжать. Не задумываясь о том, сколько придется потерять и сколько еще жить. Они уже платят за новую квартиру, еще не съехав со старой.
Частные уроки хорошо начинались. Могли бы и продолжаться почти с таким же успехом, как на Пугачевской улице; ну, по крайней мере, временно; не было бы взрыва идиотских эмоций, дурацких чувств, из-за которых все и произошло.
О японском языке там ни слова; это нехорошо; это почти самое интересное; кстати, он тоже забыл. Но как я взвился от одного взгляда. Еще был разговор; видимо, кто-то у него оставался. Чего проще. 2 часа и всех увидишь; помню. Можно и так сделать. Тогда было иначе. Мне важно было на большом формате добиться продолжения.
‹93›
«Слова в марте» – как любовь без надежд и требований: трогает СЖ. Случайно.
Они тем случайны, что от случая к случаю без надежды на пиковый интерес. Тайная недоброжелательность временами, как бурная мечта о страданиях: эпистолярно-эпизодически тоже. Ушли куда-то.
По двум причинам: когда в первый раз и на всю жизнь запомнилось. Как в романе «Черный принц»: Ну а когда это совпадает – и в 1-й раз и на всю жизнь, то это как «хочешь, я из тебя сделаю женщину» (рассказы владельца «Победы», не вошедшие в «Поплавок» на реке Нерис в Литве).
«Неколоритный персонаж?» Но только без вранья!

13
Выходит, что это про «Науку и жизнь», только не для «Н. и Ж.». А как это называлось раньше, до «Н. и Ж.»? «Нусинов», наверно, или «Встреча в Праге».







 
 

‹94›
P.S.
К «расказачим мы это казачество»:
«Мигула – это сплошная контра: всех под корень. Это они первые восстали против Сов. власти».
Почему-то это считалось «троцкистским С.-КавБюро» и «левым заскоком» и вообще Троцкий виноват.

14
И его тоже я помянул добрым тихим словом из арсенала вел. могуч. рус. языка. ((Придется опять поднимать «<нрзб.> ств. 61 г.»    19.1.79 пятн.))
‹95›
Гипнотизировал голос.
Взгляд гипнотизировал.
Осталась разная ерунда («твои овалы, т. Шаповал»), и даты нет, невозможно определить: это было когда? Все равно, упрек действует: «Ты не можешь ее забыть? Ты постоянно о ней думаешь?» Ничего понять невозможно. Похоже на мамин упрек в Малаховке:
– Ты себе выработал такой почерк, – и остановилась. Я посмотрел на нее, а она глядит в окно на северные малаховские сосны, и у нее в глазах тоска.
«S'il y a de l'avenir, отец тебе покажет, как ты обращаешься с матерью».
Это было в другой раз. Через 7 лет я возвратился к письмам из города Кирсанова. Через год, через два будет ровно 100 лет, как они написаны. Трогательные знаки старинной дружбы. Письма к другу и только одна просьба – сохранить эти письма. Видимо, потом он все-таки завел себе подробный дневник, «журнал», как тогда говорили.







 
 

‹96›
– Или вы предпочитаете действовать через подставных лиц?
– Или. Предпочитаю. Опытный человек потому что.
Рядом сидел другой Бескоэльс.
Что-то еще связано с чтением библиотечной книги. «The Travels with My Aunt». A sort of Erotic Secret of Somebody Else. Но о Париже замечательный рассказ. И ее всепрощение, правда, в возрасте 77 лет. Но она ему и тогда всё простила. Но он не согласился.
Похоже на сожаления военных моряков. Ультиматум городу Одесса. И в Румынии тоже. А потом повторить в Марселе. Чем они рисковали? Битвой при Трафальгаре? Так это же замечательно: «Врагу не сдается наш гордый «Варяг»». Но «Князь Потемкин» все-таки сдался. А с настоящим «Варягом» еще более запутанная история; как с крепостью «Шпандау». Ошибка лейтенанта Шмидта18.
‹97›
«В замке», сказал врач на комиссии осторожно, не упоминая слов «тюрьма» или «Бутырка». (На Неглинной в апреле 1940 года).
В 1930 г. было интересно и актуально. Эти два Ивлина Во.

18 «Командует флотом Шмидт» (рядом с Салис<нрзб.>); а ошибка лейт. Шмидта – не ушел в Марсель. Во Францию, а потом к шведам. Они бы приютили.