Наследники атлантов, мы храним
Лишь память о божественных прозреньях,
Нам тайну застит перелетный дым,
Мы путаемся в бесконечных звеньях…
В.Брюсов
Особенностью Базеля, как и других кантонов Швейцарии, было наличие большого количества фонтанов, как и в родной Максимилиану Волошину Феодосии в годы его гимназической учебы. В годы после переезда его из Москвы в Крым в Феодосии ещё были тридцать шесть фонтанов, великолепных, из мрамора, но без воды. В восьмидесятых годах девятнадцатого века они ещё били и журчали водой, но когда их ремонт поручили русским инженерам, они, по мнению Волошина, иссякли совершенно, и в те времена пресную воду привозили из Ялты на пароходах.
Эти воспоминания неразрывно были связаны с учительницей Александрой Михайловной, благодаря которой от тех лет осталось яркое общее романтическое настроение. Шутка и поэзия. Бетховен, Гейне. Портреты Байрона, Бетховена, Гёте. В те годы он был лишён чувственности, и его мать неоднократно повторяла гимназисту Кириенко-Волошину:
- Какой же ты поэт, если ни разу не был влюблён?- Воспоминания перенесли его, почти сорокалетнего мужчину, в первый год пребывания в Феодосии.
Яшерова Ольга Васильевна. Поэтесса. Обмен стихами. Как-то однажды она завела его к себе, достала из кармана шоколад, и жевала его с какими-то кристалликами, как потом она поясняла, это был медный купорос. Зачем ей необходимо было травиться при нём?
Волошину при этом вспомнилось, что писателю Леониду Андрееву, как писателю, воспевавшему смерть, самоубийцы перед тем как покончить собой присылали предсмертные записки…
…Одним из развлечений в 1914 году во время войны в Дорнахе было чтение писем пришедших сюда, в коммуну. Особенно запомнилось письмо, присланное из Франции в Дорнах от лётчика, сражавшегося на стороне своей родины. Оно было адресовано одному из «братьев» которое он по просьбе Штейнера читал вслух:
«Мы праздновали день рождения одного из товарищей и немало выпили местного шампанского, которое раздобыли у местных виноградарей. Было облачно. Кому-то из нас пришла в голову мысль, что прячась в облаках и используя просветы можно, можно без особого риска нарушить послеобеденный покой немцев небольшим обстрелом. Целью мы выбрали большую французскую деревню, где стоял штаб немецкой бригады. На охоту за немцами мы отправились с таким лёгким сердцем, будто дело шло об охоте на зайцев. Война так кружит головы, что эти гнусные вылазки казались нам вполне приличными.
Воспользовавшись просветом в облаках, мы спикировали в центр деревни. Но немцы установили довольно совершенную систему противовоздушной обороны. Очень быстро я оказался в кольце разрывов и не успел скрыться за облака. Я вырвался из него, твёрдо решив выпустить несколько пулемётных очередей по штабным крысам, что разбегались в свои укрытия. Мы презирали этих благополучных штабных крыс, которые жили очень прилично по сравнению с рядовыми вояками. К немецким солдатам, ненавидевших штабников не меньше нас, мы относились со своего рода симпатией. Немецкие солдаты были нашими братьями по касте. А штабные крысы окопались в тылу».
На конверте отправителя стояла подпись Жан Ренуар.
- Представь, это сын великого художника Огюста Ренуара…
Из России приходили сведения о немецких погромах, начавшихся сразу после объявления войны с Германией.
Нации несмотря на победу или поражение, подвергаются упадку, порождённому войной. В несколько месяцев войны разрушают то, на постройку чего медленно создаваемая культура тратит века. Заповедь «не убий» в принципе уважается всеми. Однако стоит только вспыхнуть войне, как на другой день становится похвальным убивать ближнего своего под тем предлогом, что он принадлежит другой, отличной от «нашей», группе людей.
Максимилиан Волошин думал о войне, которая шла. И ещё он думал о том, что, если род человеческий не исчезнет и, если через несколько сотен лет, ещё будут существовать историки, то они, наверное, будут делить историю современной цивилизации на две части: до 1914 года и после него. Многих современных интеллигентов война приобщила к культу человека ради самого человека, совсем нагого, сбросившего свои романтические одежды.
В кинотеатрах Базеля шли не только военные фильмы. Большим успехом у публики пользовались итальянские фильмы с участием Франчески Бертини. Настоящее имя кинодивы было Елена Серачини-Витело. Родилась она в театральной семье: мать была актрисой, а отчим – костюмером. И хотя на свет она появилась во Флоренции, своим родным городом Бертини всегда считала именно Неаполь, где прошли её детство и юность, где она сделала первые шаги на сцене.
Переехав в Рим Франческа Бертини, снялась в нескольких фильмах и стала знаменитой.
Глядя на экран, Волошин думал, о том, что итальянское немое кино скорее немой театр, если не немая опера: актеры переносили на экран мимику, жесты, весь свой театральный опыт игры на сцене, и спасал эти наивные ленты главным образом живой, итальянский темперамент исполнителей, их способность к импровизации.
Игра Франчески Бертини мало чем отличалась от игры её соперниц в кино, целой плеяды молодых итальянок, чьей ослепительной красотой были очарованы кинозрители всего мира. Манера их игры – экзальтированная, неестественная - была почти одинакова. Впрочем, такая манера как нельзя лучше подходила к тем роковым, фатальным женщинам со «сверхчеловеческими страстями» и пороками, образы которых воплощались в кино тех лет.
- И это дочери страны строгих христианских традиций? – не верилось Максу. Да, они явно не дщери Страстей Господних, католической монашеской конгрегации капуцинок, основанной в Неаполе в шестнадцатом веке.
Устав капуцинок отличался строгостью, монахини должны были постоянно поститься, даже во время болезни, и ходить босиком.
Они были под управлением ордена капуцинов, являвшимся ответвлением ордена францисканцев. Название ордена происходит от итальянского слова «капюшон» и объясняется обычаем в одежде, предписывающим капуцинам носить особый остроконечный капюшон. Устав этого ордена с самого начала отличался чрезвычайной суровостью, при этом монахов ордена нередко упрекали в недостатке образования.
…Итальянское кино в начале века испытывало сильнейшее влияние декадентской литературы, в частности творчества Габриэля Д’Анунцио, далекого от жизни, проникнутого риторикой, экзотикой и внешней красивостью. Женщины в фильмах тех лет были игрушками слепых, тёмных, необузданных страстей и в то же время неотразимой, чуть ли не сверхъестественной фатальной силой. Чувственные страстные героини испытывали столь ужасные душевные мучения, что буквально извивались и корчились на экране. Причем страдали они так эффектно, что заставляли рыдать зрителей. Страдания эти разыгрывались на фоне удивительно красивых, пышных, могучих декораций, в обстановке роскоши и сказочного богатства. Это были хрупкие, рано созревшие, жадные к жизни юные девушки. Взгляд их неизменно был устремлен в пространство, нервные руки непрерывно находились в движении, походка была стремительной, но вместе с тем женственной.
Волошину же больше нравились французские фильмы с участием Мюзидоры, поразительно напоминавшую ему Маргариту. Надо сказать, что в первую мировую все солдаты грезили героиней, которую она играла в фильме Луи Фейада «Вампиры». Мюзидора была женщиной умной и образованной, звалась Жанной Рок, а свой псевдоним Мюзидора заимствовала из поэмы Теофиля Готье. Жанне Рок не было и двадцати лет, когда она дебютировала на парижской сцене под именем Мюзидора, исполняя небольшие роли в различных театрах кварталов Гобелен, Монпарнас, и Гренель. Потом она танцевала в театрах таких, как «Шатле», и в мьюзик-холлах, например, в «Ля Сигаль». У неё был свой номер в «Фоли-Бержер», где её и «открыли» в 1914 году режиссер Луи Фейад и владелец кинофирмы Леон Гомон. «Вампиры» были как бы продолжением пятисерийной ленты «Фантомас», снятой на протяжении 1913-1914 годов.
Эффектные внешние данные, будившие воображение миллионов зрителей, не исчерпывали актерских возможностей Мюзидоры, но фильмы с криминальным содержанием вызвали волну протестов. Создателей «Вампиров » долго и упорно обвиняли в том, что они подстрекают молодежь к кровавым преступлениям в то время, как количество жертв войны исчисляется миллионами. Пришлось вмешаться министру внутренних дел Мали и префекту полиции Лепику. Это заставило фирму «Гомон» прекратить выпуск серии.
Иногда попадались американские ленты с участием Уильяма Харта, родоначальника образа «славного негодяя». В большинстве фильмов Харт играл роль преступника, убийцы, бежавшего на дикий Запад, скрывающегося перед законами цивилизованного мира.
Театр с литературными претензиями ещё играл ведущую роль. Но герои плаща и шпаги не умерли и только ждали только случая, чтобы выйти из своего прибежища. Этот случай предоставило им американское кино. Ковбой стал новым воплощением королевского мушкетёра. Именно это обеспечило триумф кинематографа куда больше, чем его техническая новизна.
На диком Западе действовали свои законы: моральный кодекс переселенцев осуждал не за убийство, а за предательство, за измену.
Ковбойские фильмы, как и их более высокая усовершенствованная форма – вестерны, отличались ясной, четкой драматургией, суровой простотой сюжета и характеров героев, напряженным острым конфликтом.
Однажды Максимилиану Александровичу посоветовали пойти на фильм, снятый необыкновенным актёром. Ему посоветовал посмотреть этот фильм один из жильцов коммуны в Дорнахе:
- Это лучшее зрелище, которое я когда-либо видел. Я ставлю этого актёра выше Сары Бернар, Люсьена Гитри и других «звёзд». Этого актёра французы зовут Шарло. Он сводит своё драматическое искусство к ныне забытой простоте, играя на основополагающих чувствах человека: страхе, голоде, зависти, радости, печали.
«Шарло» (Чарли) было именем, которым французы называли Чарли Чаплина. Об этом Волошин узнал позднее.
Он решил посмотреть малометражку с хвалёным Шарло. В зале он сидел один, или по крайней мере ему так показалось. Через несколько минут после начала фильма он почувствовал, что неподалёку кто-то шевелится в кресле. Однако, несмотря на полумрак, Макс сумел разглядеть, что он действительно был единственным зрителем. Он встал, решив выяснить, кто же в зале ещё присутствует кроме него. Поскольку Волошин был уверен в том, что из живых в зале только он один, разыскивая виновника шума, он ожидал увидеть какое-нибудь потустороннее создание. Вместо этого русский поэт и переводчик увидел толстую крысу: удобно устроившись в кресле, она тоже смотрела фильм. Страшно испугавшись Макса, крыса убежала.
Этим перечисленным выше фильмам Волошин предпочитал всё-таки военные фильмы, которые после очищено-бесстрастной атмосферы Дорнаха пронизывали острыми и убийственными впечатлениями, как обстрелом пулемета.
Но более остальных Макс предпочитал совсем примитивные короткометражки, где главную роль исполнял бурлескный персонаж по имени Отомабуль. Он носил козлиную шкуру, шерсть которого была накрахмалена, что делало его похожим на ежа. Лицо скрывали огромные очки, а на голове победоносно красовалась фуражка. Отомабуль появлялся на поле, где уже стоял собранный бог знает из каких деталей автомобиль. Он старался, но было безрезультатно его завести. Машина удостаивала тронуться с места лишь в тот момент, когда уставший герой отказывался от своей затеи. От этих фильмов пахло детством с его непосредственностью и реакцией на всевозможные взрывы, скачки машины.
Макс явно скучал по родным местам, по Коктебелю, по морю, иногда казавшимся его собственным вторым я. Какая-то генетическая память предков звала его на берега Понта Эвксинского, в города древней Греции…
…Гераклит Понтийский был родом из города Гераклея на южном берегу Понта Эвксинского, и жил в четвертом веке до нашей эры. Древне-греческий философ, член древней платоновской Академии, посещал также лекции Аристотеля. Гераклит Понтийский имел репутацию блестящего писателя с тягой к парадоксальности. Действующие лица его диалогов, как правило, исторические персонажи, в их числе – Фалес, Пифагор. В подражание ему Цицерон написал диалог «О государстве».
В физике («О природе») в противовес неизменяемым и бескачественным атомам Демокрита Гераклит Понтийский развил представление о несопряжённых молекулах, обладающих качественными различиями и управляемых божественным мировым разумом. У него была собственная концепция души: она – свет, происходящий из Млечного Пути…