Тот момент, когда наши взгляды пересеклись, а руки впервые встретились, я запомню навсегда. С первой секунды я осознала, что нам суждено быть вместе. И я видела, что ты тоже понял это. Казалось, в то мгновение миры замерли, а даже время остановило свой бег. Мы предназначены друг другу, и ничто не способно изменить этого. Ни время, ни расстояния в сотни световых лет. Мы всегда будем вместе, сквозь жизни и миры. Всегда. Я люблю тебя…
Повесть эта началась давно: ни сегодня, ни вчера, ни в прошлом году и даже не 1000 лет назад. Она началась еще до ее рождения. Когда в бесконечном потоке частиц она плыла по реке времени. Она была идеальна, так как не имела никакой формы. Форма оскверняет любое содержание, ибо загоняет его в свои рамки. Только то, что бес-форменно, может быть красиво. Она не знала, что уже тогда судьба ее была предопределена. Боги решили все за нее, и они имели на это право. Не знала она и того, что где-то совсем рядом, в бесконечном потоке частиц, плыл он. Но он не просто двигался вслепую, подобно большинству вечно несущихся в неизвестность мельчайших капель, он знал, куда и зачем он движется – за ней - несущейся чуть впереди и слева. Наблюдать за ней – вот наивысшее благо – это он знал твердо. И они плыли. Вперед и вперед. Года и столетия. Зная и не зная о существовании друг друга.
Их имена еще не были выбраны, но им уже было предначертано стать одним целым…
Каждый раз, когда Тайки оказывался рядом, ей хотелось обнять его и никогда уже не отпускать. Все в нем казалось таким бесконечно родным и близким, словно бы они были единым организмом, а не двумя существовавшими отдельно людьми. Им не было нужды пользоваться словами – они понимали друг друга по жестам, взглядам, вздохам. Казалось порой, что могли читать мысли друг друга. Родство их душ было столь сильно, что она чувствовала, когда ему больно, даже если его не было рядом. Их любовь была пронзительна и приносила страдания, если они удалялись друг от друга, а с годами такое случалось все чаще и чаще…
Когда все только начиналось, ей было пятнадцать, а ее голова разрывалась от идей и замыслов, планов на грядущее и захватывающих дух надежд. Он появился в ее жизни внезапно, как удар молнии, и так же стремительно испепелил и сжег дотла все, что было «до». Он научил ее любить, и этот урок стал для нее и благом, и проклятием. Всех, кто встречался ей на жизненном пути, она подгоняла под мерило этой ее первой и настоящей любви, и они неизбежно проигрывали.
Их разница в годах, теперь не заметная, тогда, в юности, казалась непреодолимой бездной, и она взирала на своего принца, как на умудренного опытом мужчину, знающего все. Но он знал не более ее, просто видел больше.
Два года девять месяцев и двадцать один день. Разбуди ее ночью, и она отчеканила бы эту цифру, как заученную молитву. Она всегда точно знала, насколько именно умней и опытней ее Тайки. Возраст отличал их друг от друга, в остальном же они были настолько похожи, что некоторые принимали их за брата с сестрой. У них даже цвет волос был идентичен, пока она не повзрослела и не начала краситься в рыжий. Когда они лежали рядом на кровати, а ее кудрявые локоны переплетались с его густой гривой, уже нельзя было различить, где заканчивается она и начинается он. Им нравились одни и те же книги, они оба писали стихи и посвящали их друг другу, одинаково восторгались красотой грозы и холодной прелестью январской ночи. Он любил считать ее ресницы, когда она спала, и нежно касаться ее лица. Ей нравился необычный цвет его глаз – васильковый с фиолетовым отливом. Он называл ее принцессой, она его – ангелом.
Однажды они решили тайно пожениться, позвав лишь самых близких и верных друзей. Конечно, то была ненастоящая свадьба – ей только исполнилось шестнадцать, ему недолго оставалось ждать девятнадцати. Кольцо, что он надел ей тогда на палец, она носит до сих пор и не снимает ни при каких обстоятельствах. Оно погнулось и слегка потускнело от времени, и камешек из него выпал, но для нее это – сама важная драгоценность, ведь оно олицетворяет собой единственную любовь, в которую она еще верит.
Она была одета во что-то длинное и белое, символизировавшее невинность. И то было истинно, ведь их любовь отличалась чистотой и непорочностью. Тогда и она была чиста. Они танцевали, держа в руках зажженную свечу. Они знали поверье: если во время первого танца свеча не погаснет, их совместная жизнь будет счастливой. И свеча горела, пока за окном разгоралась заря. Она не погасла. Они были счастливы.
Когда она повзрослела и поступила в университет, ей пришлось переехать в другой город, и он последовал за ней. Он по-прежнему всегда был рядом и охранял ее, поддерживал в тяжелые минуты и спасал. Только он мог осушить ее слезы. Иногда она влюблялась в других мужчин, но он относился к этому с пониманием, стойко переносил, как минимум, по двум причинам. Во-первых, понимал, что никакие сиюминутные увлечения не сравнятся с их чувством. А во-вторых, ибо знал, что не может ей дать всего, что она хотела. Как бы парадоксально это не звучало, их идеальные отношения были лишены самого важного – настоящего. У них было будущее, прекрасное, но далекое и туманное. Сейчас же, в настоящем они были друг у друга, но никто не знал об этом, кроме самых близких людей.
С годами она черствела, и он уже не узнавал свою маленькую хрупкую принцессу. Один за другим рыцари на белых конях и не только приходили и уходили из ее жизни, и никто не смог задеть ее сердца. Напротив, с каждым разом оно все более охладевало и закрывалось. Единственным, кого оно еще было способно любить, был он, ее ангел. Она всегда чувствовала рядом его присутствие, но жизнь вокруг, такая кипучая, такая разнообразная, полная соблазнов и искусов, накрывала ее цунами отторжения. Он был рядом, и она ценила это более, чем когда-либо, но словно не замечала его. Он будто стал частью обстановки ее дома.
Борясь со страхом потерять его, но не в силах противиться порывам сиюминутного желания, она пыталась запечатлеть его в себе. На спине, между лопаток чернилами и иглой она начертала его имя, навечно пригвоздив его к себе, сделав частью себя. Но с каждым годом расстояние между их телами в постели словно превращалось в километры. Они были так рядом и так далеко друг от друга.
Просыпаясь по утрам и видя его лицо, она спрашивала:
- Ты любишь меня?
И он неизменно отвечал:
- Люблю, но ты взрослеешь, дорогая. Скоро я совсем перестану быть тебе нужным, стану твоей тенью, и ты не будешь замечать меня.
- Нет, это неправда, - возражала она и в страхе прижималась к его груди. Она знала, что он был прав, но не хотела признавать этого. Сама мысль о таком вызывала в ней ужас и панику. – Давай заведем ребенка. В этом году обязательно. Это то, что нам нужно. Просто необходимо.
И он соглашался и гладил ее по голове. Он знал, что эти слова так и останутся словами, а на деле найдутся тысячи отговорок, отсрочек, весомых причин. Он не обижался. Он просто не мог обижаться на нее. Она была его принцессой. И сейчас, рядом с ней и только здесь, он чувствовал себя счастливым.
Он знал, что вечером она вернется домой и сядет перед монитором, принимая многочисленные послания от поклонников. Возможно, даже приведет кого-то с собой... И с каждым годом, нет, с каждым прожитым днем, расстояние между самыми близкими людьми, возможно, единственными истинными влюбленными на этой планете, будет становиться чуть больше… А потом еще чуть… Пока пути назад уже не будет.