За окном целлофаново шуршит дождь. Из приёмника в комнату переливаются итальянские мелодии, греются в жёлтом пятне света от торшера, обнимают моё кресло и меня вместе с пледом и книжкой на коленях, заполняют вечер и взгрустнувшее было сердце. Поёт баритон. Ласковый, страдающий, восторженный итальянский баритон невозможно не узнать, перепутать. Как, впрочем, и итальянский тенор. Но баритон...! Для меня он – чародей, властитель чувств, загадка, нежность. Соткан из мечты о совершенстве. Создан для того, чтоб соединиться и быть неразлучным с итальянской песней. Как и итальянская песня предназначена ему, владыке. Разве можно поверить в этот волшебный час, что голос, рождённый в дальних краях, или другой тембр в состоянии так же искренне и волнующе рассказать, как качается в бездонном синем гамаке полуденное солнце, как струится размытое и изменчивое отражение луны в волнах полусонного моря, как под осенними лучами горят апельсиновым золотом лиственницы, как велюрово касание ночной прохлады, сиреневы вершины гор перед рассветом, свежа тень оливковых рощ..., о стремительности вешних водопадов, изворотливости горных потоков..., о влюблённости в жизнь, в женщину, в землю прапрабабушек и прапрадедушек...
Фото автора.