21 октября. 2018 год. Евпаторское Заведение, училище постоянного проживание на территории Крыма. Утро. Выскочившая из здания Аринка, не успела запить хлебные крошки, что остались у нее в горле после песочной булочки. Она брала ее всегда, говоря всем, что сладкое тесто помогает работать голове. Но сейчас, во время бега она пожалела об этом. А, когда в глаза ей попался какой-то ученик в руках с железной кружкой горячего чая, такие бывали раньше, то она впервые обратила внимание на что-то иное кроме своего забытого интереса. Она не глядела на раскрытую шею юноши, что не прикрывал воротник, вероятно, от которого оторвалась маленькая пуговичка. А раньше она всегда обращала внимание на подобные детали, вглядывалась в них так сильно, что иногда сталкивалась с кем-то лицом к лицу. Например, в нынешний миг произошел подобный случай, только она смотрела при этом вовсе не на раскрытую шею, а на кружку, желая сделать хоть один глоток.
- Арина! Вы едва ли не сшибли меня с ног. Разве, здесь имеет место быть подобной вашей выходки?- интеллигентно выразился Архимей Петрович, вытерев лоб глаженым платочком. Он вырос перед ней, как из-под земли и в не самый подходящий момент.
- Я извиняюсь перед вами! Но, мне правда надо спешить.- попыталась она убежать от беседы с этим человеком. Заодно старалась не упустить из виду Ольгу, с которой серьезно хотела поговорить.
Старик будто специально не пускал ее пройти, ждал, пока, его Оленька скроется за аркой, поднимется к себе в комнатку. И сейчас он принялся говорить с Ариной, задерживая ее по пустяку:
- Знаешь, Арина, я бы на твоем месте так не бегал! К тому же завтрак еще не кончился. Может составишь своему преподавателю компанию?
- С радостью, - завелась Аринка, словно ее начал кто-то раскручивать. В ее фразочках стали появляться гадкие черты, а поворотливый язык начал выдавать хитрые словечки, в некоторых из них поселился сарказм. – Но, я вам возражу. Ведь, вы опоздали, а это непростительно. Тем более такие девушки, как я предпочитают завтракать с иными лицами.- она поставила руки на пояс, нагло всматриваясь в его тяжелые, но потухшие глаза.
Старик молчал, сконцентрировав на ученице свое внимание, считал секунды.
- А вот, что помешало вам позвать на завтрак Татьяну Ивановну? Неужели, она тоже смела, вам, отказать? Ну, и правильно!- Аринка разошлась еще больше, немного надулась в щеках, а как увидала, что Ольга завернула за угол, то выкинула со злобы последнею фразу, - Все-таки вы не печальтесь, потому что самый лучший прием пищи, это когда в одиночестве можно кофе попить. – на последок она сочувственно вздохнула, вырвавшись из пленного его взгляда.
Свободная она обошла его кругом, быстро направившись в другой корпус. Архимей Петрович долго смотрел ей вслед, решив раз навсегда, что больше и слова ей не скажет. Он зашелся глубокой обидой, весь помутнев. И даже, когда след стройных ножек Арины исчез с кирпичной дорожки, он все равно не сводил с нее взгляд. Стоял он так еще около пяти минут.
За это время Арина поднялась по белоснежной лестнице с широкими периллами. Окончательно запыхавшись, она заметила, как деловая Флюгер закрыла перед ее носом свою дверь, прекрасно зная, что за ней спешит подруга. Это еще больше разозлило черноволосую девушку, что облокотившись на стену, чуть не споткнувшись, наклонилась вперед. Отдышавшись, она побежала по пустому коридору, решительно придумывая свою речь. Убрав мешавший волос со лба, она уставилась в оконце, что было прикрыто белыми деревянными дверцами. Такие оконца она видела в конце каждого корпуса, раскрывала их чистыми ладонями, ожидая увидеть бушевавшее море. Но сейчас она просто встала рядом, чувствую, как солнечные лучи просачиваются на ее загорелое лицо.
- Что это означает, Ольга? Когда ты собираешься делиться с нами о дружбе со своим стариком? Мы не понимаем тебя теперь, а все из-за того, что кто-то даже не явился на завтрак. А, ты, ведь понимаешь, что утром, мы как бы обсуждаем все. Вон, у Виктории совсем мало времени осталось. Надо что-то придумать. В конце концов, ты самое доверенное ее лицо сведи нас всех, а даже не интересуешься ее успехами с романом, где, между прочим, ты неотъемлемая героиня. Или вы с Архимеем Петровичем каждую страницу обсуждаете бурно»? Ну, если так то…- прервалась Арина.
Дверь распахнулась, показалась смеявшаяся Ольга с гладко зачесанными волосами назад:
- Я просто не пришла на завтрак, а ты решила, что я совершила что-то наказуемое. Прекрати, Аринка! Да, наш круг, созданный Викторией, не должен ничего скрывать друг от друга. Но, так считаешь лишь ты, заметь! И еще, я не собираюсь ни с кем из вас обсуждать мое общение с Архимеем Петровичем. Тебе не кажется, что не нужно лезть туда, куда не надо!
- Правильно про тебя Виктория говорила, что ты – Флюгер! – Аринка не сдержалась, выпрыснув все эмоции.
« Был ли виной испорченных отношений Ольги и Аринки Архимей Петрович? Посудите сами. Я думаю, каждый из вас уже догадался, что они мимолетно поменялись друг с другом местами, и не только по внешним признакам, но и по характерам. Что подтолкнуло их к подобному? Наверно их изменило время. Его жесткость сильно отразилась на них. Особенно по тому разговору было ясно многое. Приближенная ко мне с двенадцати лет Ольга тогда перечеркнула все, что создавалось годами. А Аринка, что закрыла меня в библиотеке в один день вместе с Алексеем, хоть и была виной многому, что произойдёт потом, закрутилась в новом круговороте событий, больше приблизившись к моей истории.»
***
22 октября. 2018 год. Евпаторское Заведение, училище постоянного проживание на территории Крыма. Середина выходного дня. Этот звук, что сейчас исходит от стука колес по кирпичной дорожке, по разные стороны от которой посажены молодые кустарники, напомнил мне о первом дне. Это случилось уже давно, забытые месяцы назад, когда я так же, как и сейчас, везла в руках скромный сероватый чемоданчик с застежкой, что была завязана еще тремя проволоками. Он стучал каждые пять секунд, а ручка скользила из ладошки, что вспотела от волнения. Казалось, что наступит миг, и он выпадет из моих рук, останется лежать на земле, набитый разными вещицами, треть которых я не использовала до сих пор. Я повторюсь, что все походило тот час, что наступил вновь. А отличить его о того становилось все более сложно. Нет, отличие все-таки появилось. Стоит заметить, что тогда, мне на пути не попалась Женщина с загадкой в своей голубенькой курточке, и руки в карманы она не прятала. Она не появилась так внезапно. Не вышла из белой арки соседнего корпуса, как случилось в данный момент.
Это ты шла мне на встречу, спрятав руки в карманы. Холодный ветер, исходивший от моря, трепал твои густые темные волосы. Я не остановилась, как делала раньше, не окаменела. Потому что была отвлечена одной интереснейшей мелодией Вангелиса, одного композитора. « La Petite Fille De La Mer» - моментально поселилась в моей голове. Когда ты стала подходить ближе, то мелодия представилась еще более громкой. Как жаль, что ты не слышала ее! А, еще больше сожалений приносит то, что ты не могла видеть себя со стороны, свою прекраснейшую походку в черных туфельках на маленьком каблучке. Но, даже, если бы ты все же увидела себя, то не поняла бы ничего. Ведь, ты видела себя самой обыкновенной Татьяной, какие часто встречаются. «Но это не так!»- я скажу тебе в мыслях, немного опустив голову вниз.
- Уезжаешь?- спросила ты, остановившись напротив.
- Нет, что вы?- я улыбнулась,- Просто маленький переезд в комнатку к Аринке. Мы очень сблизились. И я думаю, что там будет больше возможность продолжить работу над романом. Сейчас для меня это главное!
- Давай помогу!- ты взяла у меня из руки легкую клетчатую сумку, что была набита стопкой бумаги.
Я продолжила идти, как вспомнила об одном.
- Подождите, Татьяна Ивановна, вот, возьмите, пожалуйста!- я расстегнула ту самую сумку, вынув сорок пять листов, что были скреплены одной скрепкой в левом углу.- Я вчера дописала первую часть и очень бы хотела, чтобы вы прочли ее первой. Даже не могу предположить, что вы на то скажите! Но, вы поделитесь потом со мной, как вам все эти строки, что до этого слыхала лишь тишина- моя помощница!- я решительно протянула тебе листки.
Ты кивнула, улыбнулась открытой улыбкой:
- А, как она тебе помогает? Почему ты зовешь ее тишиной?
- Ах, знаете, я никому до вас здесь о ней не говорила. Но вам расскажу, ведь, вы все понимаете, по-настоящему понимаете. Тишина, ее невозможно увидеть, взглянуть на нее, как на вас сейчас. Поймать ее за прозрачные руки в любой момент нельзя. Она приходит ко мне, садиться рядом на креслице, и мысленно говорит, так, что разобрать ее слова не способна с первой секунды. Но, когда она рядом, то я всегда это знаю. Я называю ее своей помощницей, потому что именно она посылает мне строки, причём все без исключения. Некоторые люди могут назвать ее – вдохновением, что появляется в воздухе, возникает в непривычным для них образе. А для меня она всегда останется Тишиной, свидетельницей многого, что в заговоре с совпадениями…- закончив, я еще раз посмотрела на тебя, ожидая, что же ты ответишь на подобную речь.
- Красиво!- вдохновленно произнесла ты, как эта самая Тишина встала позади тебя, обняв за плечи. Так она выражала свое удовольствие, умиротворенность.- Пиши и ни в чем не сомневайся!- так ответила дальше.
Мы продолжили идти к лестнице уже втроем, а все потому, что Тишине очень приглянулись те слова, что ты сказала секунду назад. « Пиши» - это стало самой прекрасной фразой на планете, что тянула меня за стол, где были разбросаны старые наброски первой части.
***
1980 год. 19 июля. « На протяжении всех пяти лет жизни меня не оставлял один главный вопрос. Он звучал так философски, что иногда я уточняла у Тишины, неужели это именно она вселила его в мою голову. Обычно она говорила по-другому. « В чем же смысл каждого прибивания в прошлом, если это ничего не может изменить, а только приносит всякие плохие случаи в будущем?» Так и он и звучал, этот ненавистный мне вопрос! И каждый раз, когда я пыталась найти на него ответ, то наталкивалась на ошибки, делая все с точностью на оборот, а не как было запланировано. Но вчера я решила попробовать еще кое-что, продумав все до глубоких мелочей. Раз изменить там ничего не получается, да и не нужно подобное совершать, тогда можно помочь случится событиям, но чтобы не были они настолько ужасны. Маленько поправить…»- с этой мыслью я отправилась в какое-то странноватой место, в надежде найти самую необходимую вещь для моих любимых героев.
Там было холодно! Я чувствовала, как по моим ногам в коричневатых колготах проходит ледяной белый пар. Ничуть не удивлюсь, если окажется, что все это мне лишь таким представилось. Обычная комната с белыми стенами, середина, которой обставленная разными деревянными полками. А на нах, видел бы кто , прямо все, как в лаборатории в Евпаторском Завидении. Маленькие колбы, большие, все стеклянное… Я гляжу на вещицы, выглядывая из-за последней, что находится у стены, полки. « И, как среди такого найти один нужный препарат?» - я спрашиваю себя в мыслях, оглядываюсь. Слыша собственный стук сердца, вижу молодого мужчину, что увлеченной сидит за столом, перемешивая какие-то жидкости. Я закрываю ледяной ладонью нос, не двигаясь с места. Кажется, что вот, и все, что так хорошо продуманно мной оборвется из-за какого-то человека. Нужно что-то срочно придумать. Но, что? Я тот час вспоминаю, как сидела на своей кровати, обдумывая детали. Сначала нужно оглядеться, что я уже сделала, потом найти нужное взглядом. И скорее всего это нужное находится, как раз там, где сейчас и сидит этот черноволосый мужчина в очках. Отвлечь, просто на просто отвлечь!
Я размахиваюсь рукой на стоящие стеклянные мелкие вещицы, задевая их все, отхожу. Не нервничая, отдаляюсь. Сидевший, до этого времени не отвлекаясь, человек резко приподнимается. Оставив работу, от которой и исходит этот запах, он направляется в мою сторону, чтобы удостовериться, не послышалось ли ему это. Верно. Не послышалось! Теперь уборка стекла займет у него минут пять может больше, ведь надо, чтобы не одного следа не осталось от разбитого. Все получается, он начинает что-то говорить не разборчиво, как я убрав руки от лица, быстро рыскаю глазами по полкам, что заставлены лишним. Осмелившись, решившись, я подхожу к столу тихо, но все еще боюсь, что кто-либо заметит меня.
После становится совершенно все равно на все происходящее за спиной. Обернется, ну и пусть! Я не исчезну от сюда, не найдя хотя бы одной ампулы. И, знаете, на удивление самой себе в глаза бросается картонная коробка без надписи, вернее на ней что-то написано, но я, не разбирая темных букв, хватаю ее. Да, это то, что нужно! Я узнаю ее сразу, открываю крышку, пробегает в памяти эпизод произошедшего одним августовским днем, когда я впервые увидела ее на столе в квартире на Малой Грузинской улице.
Избавившись от самых разных сомнений, я тяжело выдыхаю, обняв двумя руками коробку, я растворяюсь в воздухе, ощущая, как ледяной пар отпускает меня. В тот момент я поняла, что ни за что больше не вернусь в ту страшную комнату, в которой в дальнем углу так и остался лежать осколок от одной маленькой колбы. Его не заметил тот человек в очках, не заметил…
***
23 октября. 2018 год. Евпаторское Заведение, училище постоянного проживание на территории Крыма. Вечер. « С тех пор, как я уехала от Ольги, Аринке часто приходилось слушать немыслимые разговоры, что несли в себе что-то загадочное. Когда она не проявлялась в комнате до восьми, то я закрывалась на ключ изнутри, начиная беседу с тишиной. О чем я ее спрашивала? Мало о чем, главное, это было поймать от нее посланные по воздуху строки. Черноволосая девушка, частенько прикасалась до ручки своей комнаты, в надежде пройти прилечь, но в последнее время я лишила ее подобного удовольствия, поступая, конечно, не очень честно. Но, она ни разу не становилась препятствию этому моему делу. Когда я заканчивала, а это случалось через часок, то Аринка влетала в комнатку, брала только распечатанные листы, поднимала их над головой. « Прочту все, все!»- кричала она от восторга, а потом сразу же начинала вникать в текст, периодически хохотала, ведь это было начало второй части, где дела шли прекрасно.» - с такими мыслями я ждала, пока принтер отдаст мне последний на сегодняшний день листок, что полон завлекающей беседы. Смотря на то, как ровно ползет лист, я представляла, как ты сейчас сидишь на балкончике с моей рукописью, улыбаешься или напротив твое лицо полно серьезности. Да, скорее всего сейчас ты серьезная, сосредоточенная и очень увлечена. Хотя, кто знает, не пьешь ли ты сейчас кружку горячего чая внизу?
Я любила отвлекаться, особенно представляя, как буду писать о тебе в третьей части, до которой еще так далеко. Мне было интересно, как ты взглянешь на это? Но, как говорится, вот, когда наступит то, тогда и взглянем прямо в глаза. А сейчас я могу смотреть лишь на картонную коробку, что тихо стоит справой стороны. Я так и не отважилась ее открыть, чтобы убедиться, какое количество ампул внутри. Я присела на цветное креслице, остановившись на ней взглядом. Сейчас Тишина не дала мне смелости, я даже разочаровалась в ней. А, затем оказалось, что моя помощница и в трех шагах от нее не пролетает, руки свои воздушные убирает тот час. Боится она этой страшной картонной коробки.
- Ну, чем же порадуешь? Где? Где? – влетела Аринка, бросив маленькую светлую сумку на кровать, она встала передо мной. Загляделась на непронумерованные мной листки, про которые я позабыла.
- Да, держи!- я уже без интереса махнула на них головой.
- А это что?- она уставилась безумными глазами, зрачки, которых расширились.- Можно взглянуть?- она обошла меня сзади, дотронувшись до спинки креслица. Аккуратно положив листки в сторону, она моментально поняла, что есть кое-что интересней.
Я кивнула, закрыв голову руками, облокотилась на стол.
- Ты, что ограбила лаборатории?- она вытащила одну стекляшку, начав вглядываться.
- Можно и так сказать. Положи, пожалуйста!- я взглянула на Аринку,- Мне это еще отдать надо! Там много?- я спросила у нее, так и не решившись самой посмотреть.
- Штук двадцать. – она показала приблизительно рукой, а потом, когда вникла во все, то отошла, напомнив мне испуганную Тишину. – Невероятно! Коробка из прошлого, потрясающе!- она облокотилась на дверь балкона.
- Только не надо этого! - приподнявшись, я взяла ее в руки, а потом передумала. Постояла молча минуты, затем взяв лишь пять штук, что запихнула в глубокие карманы желтенького сарафана. Плюхнувшись на кровать, я вытянула свободную руку, протянув ее Аринке.
- Не пущу тебя никуда!- присела Аринка на край кровати, взглянув черными глазами. – Ты же понимаешь, что напрасно тратишь время.
- Ну, почему же? – я смотрела на потолок, рисуя на нем различные рисунки из дуг, которые переплетались, - Я хочу помочь моим героям, ведь они для меня много значат! Знаю, изменить нельзя. Так уже случилось, но чуточку поправить мне не запрещают. К тому же я точно должна делать что-то, а я могу лишь перемещаться с этой коробкой туда и обратно. Обидно… - протянула я.
- Делай, что хочешь, только потом не отчаивайся! Коробочки она таскает, видите ли. Лично я против всех твоих там появлений, думаю, что Таня тоже, про Ольгу помолчу.- Аринка подняла голову, тоже взглянув наверх.
- Если тебе от этого станет легче, то я отправляюсь туда, чтобы понять, чем должен закончиться мой роман. Концовки нет, и в этом проблема. А коробка, это так предлог маленький! Ты если Татьяну встретишь, узнай у нее про рукопись.- я закрыла глаза, проговорив последние здесь слова.
Аринка промолчала, но в ее голове уже пробежала мысль, куда же направиться сие секунды.. Ни сидеть же ей в комнатке, укрыв ноги одеялом и скучать по прошедшим дням. Она решила встретиться за меня с тобой, завести какую-либо беседу, и чтобы потом я выспрашивала у нее все до мелочей, особенно про то, что называется твоей улыбкой.
« Да, я бы сейчас с удовольствием глядела на твои румяные щечки, на глаза, в которых отражается что-то необыкновенное, но я решила, что сначала важное дело, которое таит в себе целую гору грусти. Я почему-то сразу поставила его на первое место, отодвинув тебя, тебя, мою радость, такую живую героиню! Вот, что так удивило Арину, которая никогда не думала, что герои в воображение, пропавшие с земли многие годы назад, станут для меня чем-то больше, чем те, которые совсем рядом и не нуждаются во всяких страшных коробочках.» - я смутно видела, как черноволосая подруга закрывает дверцу, оглядываясь на меня. В ее лице можно было разглядеть потухшую надежду, ведь она, напрягая глаза, надеялась ими поднять меня с кровати и увидеть иску желания встретится с тобой самой.