Недавно причитал книгу Макса Хейстингса о первой Мировой войне. Я не собираюсь рассуждать о достоинствах и недостатках данной книге. Скажу о другом. Когда я читал её, то невольно вспоминал школьные уроки истории в пятом классе. Учительница просто грязью поливала царских генералов, которых рьяно выставляла просто некомпетентными дегенератами.
И вот эти воспоминания детства побудили меня невольно сравнивать Первую Мировую со Второй Мировой.
Макс Хейстингс в своей книге останавливается на 1915 годе. А карта Восточного и Западного фронтов вообще относится к декабрю 1914 года. Напомню, что война на русском фронте началась со второго августа. И вот за пять месяцев боёв враг не смог пройти дальше небольшого участка в Польше и крошечного в Прибалтике. Линия фронта проходила к тому времени по румынской границе, по территории Австро-Венгрии, практически по границе с Польшей. Львов, Киев, Одесса, Варшава, Лиепая находились в руках русской армии.
А в нашей, так называемой, Великой Отечественной за полгода войны немец уже оккупировал огромную территорию с населением семьдесят миллионов человек. Площадь территории мы стараемся скромно не указывать. Но для сравнения можно сказать, что количество жителей России, оказавшихся под оккупацией врага в Первую Мировую войну, составили всего три миллиона человек. Семьдесят миллионов и три миллиона. Как, есть разница? И то, территория Польши была оккупирована не полностью и в последующие годы войны. И невольно возникает вопрос: «Если царские генералы были бездарны, то каковы же были советские генералы?»
И ведь русская армия не сдавалась в плен многими сотнями тысяч человек одновременно. Да, случались поражения, когда тысячи русских солдат оказывались в плену, но ведь не сотни тысяч.
И потом, никто не переходил из русских воинов на сторону врага. Наоборот, перебегали на сторону русской армии. Алексей Толстой, например, в 1916 году пишет о всплеске воодушевления среди значительного числа перебежчиков из габсбургской армии, которые стали служить царю.
Вот ведь как просто. Перебежал в русскую армию и стал служить в ней. А у нас солдат, оказавшихся в окружении и вышедшие из окружения в расположение советских войск, мордовали ребятки из НКВД, требуя признания в шпионаже. Даже тех немцев, которые, по нашим сведениям перешли на сторону СССР 21 июня 1941 года, это три коммуниста и экипаж бомбардировщика Ю-88, состоящего из четырёх человек, наши гуманисты из НКВД расстреляли. И сейчас, в так называемую эпоху гласности, мы об этих людях то ничего не знаем. Даже по фамильно не можем назвать всех.
А взять немцев, которые в СССР были депортированы к чёрту на куличики только за то, что имели национальность немец.
А вот в Первую войну даже командующий войсками в русской армии был из немцев. Я имею в виду Ренненкампфа. И никто его не арестовывал. Да что там аресты. За нашими военнослужащими, оказавшимися в плену в Первую войну, сохранялись все привилегии, даже зарплата выплачивалась. А вот в СССР все родственников советских офицеров, оказавшихся в плену, арестовывали. А родных солдата, попавшего в плен, лишали всякого материального пособия.
А сколько советских генералов в СССР были расстреляны своими же как изменники родины? Такого в царской армии не было.
В Первую войну не было ни полицаев, ни власовцев. Никто не служил немцам или автрийцам. А у нас, в СССР таких набралось больше, чем партизан. Даже в военно-воздушных силах Германии служили наши «сталинские соколы». Пять тысяч человек насчитывали ВВС Германии советских военнослужащих. А в румынском флоте вообще каждый третий моряк был из советского флота.
А сколько было дезертиров? Семизначным числом исчисляется их количество в СССР. В царской армии, до захвата власти большевиками, такого не было.
Не было в царской армии никаких заградительных отрядов, никаких штрафников.
И если в Первую войну, по словам Хейстингса для солдат было в порядке вещей продавать личное снаряжение – даже драгоценное зимнее обмундирование, - чтобы купить еды. То в советской армии солдаты продавали не только обмундирование при отступлении, но и личное оружие.
И что ещё интересно. В царской России не было карточной системы на продукты в Первую войну. А у нас и в мирное то время люди от голода умирали. Черчилль, когда узнал после войны, что СССР начал закупать зерно, принялся хохотать как безумный. Сквозь смех он произнёс: «Думал, умру от старости, но нет, видать сейчас скончаюсь от смеха». Понятное дело, ведь царская Россия всегда экспортировала продовольствие. В частности зерно. И это не в ущерб населению.
Вот такие беглые сравнения. Но мы, с амбициозным гонором называем отечественную войну великой. Да где же тут величие?