Когда она обнимала свои колени, мне хотелось обнять ее. Если же она плакала, я готов был перевернуть весь мир, только бы слезы перестали бежать по ее лицу. Но вчера мы впервые поругались. Я наговорил ей много ненужных слов, она разбавила их своими. Впервые мы не услышали дуг друга. Она убежала, хлопнув дверью, я едва не снес дверь, упиваясь болью в кисти руки от удара о косяк.
Первый час я злился, уверял себя, что даже не возьму трубку, когда она позвонит, и с какой-то смутной жаждой ждал звонка. Его не было. Через два часа я позвонил парочке ее близких подруг, но ее у них не было. Через четыре часа я уже собирался обзванивать больницы и морги, и чем больше темнело, тем больше обострялось это желание. Уверяя себя, что она девочка взрослая со своей головой на плечах, я пошел на кухню сделать себе кофе и по привычке достал две чашки...
Ни в одной больнице и (к счастью) ни в одном морге не оказалось «невысокой темноволосой девушки в бордовом пальто». Механический голос из трубки в сотый раз уверял меня, что абонент недоступен и доступным становиться не собирается. Я любил ее за это упрямство, но иногда за него же ненавидел. Прокрутив в своем воображении все мыслимые и немыслимые картины из известных мне криминальных хроник и боевиков, я оделся и вышел на улицу. И осознал, что даже не представляю, куда она могла пойти. Раньше я знал все ее любимые места в городе, кафе и книжные магазины. Теперь я даже не уверен, что они до сих пор работают. Морозный воздух просачивался сквозь полы пальто, заставляя порою ежится от холода. Злость возвращалась, но теперь она смешивалась с беспокойством. Бессовестная. Раздался звонок. Один мой знакомый сказал, что увидел «мою благоверную девушку» в ночном клубе. Беспокойство ушло, осталась злость. Когда я ворвался в это заведение, ее уже не было. Знакомый лишь виновато разводил руками и лепетал, что не мог отказать такой красавице. Отказать в чем? Смутные подозрения охватывали меня. Запрыгнув в первое же попавшееся такси, я рванул домой, но ее там не было. Уже. Как ее теплых вещей и документов. Я сел на пол возле ее любимого кресла и расхохотался.
«Ты перестал меня слышать», - эту фразу я несколько раз услышал из ее уст, пока перечислял все свои претензии. И только сейчас я осознал, что они обосновывались на пустом месте.
Утром пришла смс: «Автовокзал. 15:20. в 15:21 я ухожу». Я опоздал. Опоздал всего на 7 минут. Пробки, наваливший за ночь снег и прочее не было оправданием. Я опоздал.
Забавно, но давно избитая истина – только потеряв, мы понимаем, насколько это было ценно.
Едва я открыл дверь квартиры, меня окутал аромат нашего любимого кофе. Не раздеваясь, я ворвался в комнату. Она, заплаканная, сидела на своем любимом кресле и обнимала колени. На столе стояли две чашки с кофе.
- Так и знала, что ты опоздаешь.
Иногда просто не хватает слов, чтобы выразить свои чувства.
- Когда ты обнимаешь колени, мне хочется обнять твою душу.
Солнце медленно склонялось за горизонт. Как хорошо, что зимой так рано темнеет. Я сидел в кресле, на моих коленях спало мое насупившееся любимое существо с красным носом и опухшими глазами. А я обдумывал план по захвату мира, чтобы с лихвой окупить эти слезы.