Сонеты
Лунный свет
(Венок сонетов)
1
Ну что сказать, коль память безутешна?
Как жить, когда не мил весь белый свет?
Но снова за окном в тумане вешнем
На небе звездном – женский силуэт.
Как шанс еще не понятой надежды,
Угаснувшего чувства тайный след,
В каких-то облегающих одеждах
Белесой дымкой сотканный портрет.
Но старый путь длиннее первопутья.
И ничего уже не изменить по сути.
Все позади: и карнавальный шум,
И сердца стук, и взгляд смущенных глаз.
Все это различает хладный ум
В обрывках снов, в обломках горьких фраз.
2
В обрывках снов, в обломках горьких фраз
Живут во мне вчерашние потери.
Они меня пронзают всякий раз,
Когда приоткрываю счастью двери.
И ветер стих, и день давно угас.
И в этот свет я верю и не верю,
Хоть точно знаю: это он сейчас
Мне боль мою незваную умерит.
И под его магическим призором
Вдруг мир увидишь обновленным взором.
Влекомый зовом нежных Аэлит
Рванешься в запредельную нездешность,
Поняв, что до конца тебя простит
Лишь лунный свет над этим миром грешным.
3
Лишь лунный свет над этим миром грешным,
Сменивший лоск угаснувшего дня,
В который раз напомнит о неспешной
Бескрайности вселенского огня.
В пучине волн суденышком мятежным,
Мечту о днях несбыточных храня,
Плывет мой миф без флага, без надежды,
Без тайной мысли возвратить тебя.
Плывет к мечтам ненайденных америк.
А он уже вблизи – желанный берег.
Но кто мне скажет, в этом ли спасенье?
Ведь от себя никто меня не спас.
И верю все ж: то сон-полупрозренье
Сближает и роднит далеких нас.
4
Сближает и роднит далеких нас
Совсем не то, что мы предполагали,
А эти вот нахлынувшие враз
Воспоминанья счастий и печалей.
Задумчивая грусть любимых глаз…
Весенние цветы с лесных проталин…
Из погреба ядреный кислый квас
И пряный запах трав на сеновале.
И мерный скрип холодного вагона,
И тусклый блек снежинок на погонах.
А за окном – короткий яркий свет
То тут, то там мелькнет во тьме кромешной.
А за окном – над всем пространством снег,
Спокойный, фантастически нездешний.
5
Спокойный, фантастически нездешний,
Уже почти забытый отчий край,
Тропинкою сквозь ельник и орешник
Иду не звон цикад и птичий грай.
Рву паутинки, обхожу валежник.
А земляники – только собирай.
Все, как тогда, почти совсем, как прежде:
И дым костра, и долгий дальний лай.
Но, Боже, как тут все переменилось.
Повымерло, сломалось, покосилось.
Лишь речка та ж и тот же запах тинный.
И лунный свет, как будто и не гас.
Меж мной и этим миром – пуповина,
Он, ниспадая сверху, всякий раз.
6
Он, ниспадая сверху, всякий раз
Непонятый в запальчивости странной,
Завесой вод разъединяет нас,
Ломая устоявшиеся планы.
И где-то я, и где-то ты сейчас…
И снова в окоеме океана
Святую Деву взнес иконостас
В окладе дымки дальнего тумана.
Июльский ливень. Дождевой потоп.
Над городам разверзшийся поток.
Пунктиры, точки огоньков причальных.
Но нет уже в них очертаний прежних.
И сквозь года – все тот же взгляд печальный
Уводить в зыбкий омут ветров вешних.
7
Уводит в зыбкий омут ветров вешних
Видение из тех далеких лет.
Я вижу зал и тот концерт неспешный,
Прожекторов глаза слепящий свет.
Каким я был, наверное, потешным,
Себя поэтом возомнивший шкет.
Но зал молчал и слушал. И конечно,
Я вел себя как истинный поэт.
…А после, в зале, королева бала
На первый танец руку мне подала.
О, королева, шустрая девчушка.
Далекий выпускной десятый класс.
Уснувший город, сонная речушка,
Где плеск весла и взгляд любимых глаз.
8
Где плеск весла и взгляд любимых глаз,
Там заповедно, пусто и уныло.
Мы поняли с тобой, что прежних нас
Уже навек судьба разъединила.
Но вспоминаю вновь в который раз:
Ты шла, смеялась, что-то говорила…
И поцелуй твой, что меня потряс,
И тихий дворик, мокрые перила.
Потом в окне – далекий силуэт.
И надо всем над этим – лунный свет.
Пусть завтра будет солнце и рассвет,
Где будет все не так, все по-другому…
Но над землей – опять вот этот свет,
И ты идешь в беспамятстве из дому.
9
И ты идешь в беспамятстве из дому,
Где все, как надо: крыша и семья,
В тот двор, тот сквер и к той скамье знакомой,
Где ждет тебя приятель – юный я.
Мы оба рады случаю такому,
Секретов друг от друга не тая.
Ни он, ни я, не зная, где солому
Постлать под все падения меня.
Как он упрям в горячности своей!
И я не знаю, кто из нас мудрей.
Но, собираясь в свой обратный путь,
Шепну ему, беспечно молодому:
«Дай Бог тебе, дружище, не свернуть
Туда, где все не так, все по-иному».
10
Туда, где все не так, все по-иному,
Я каюсь, были случаи, хотел,
Отдав свою судьбу кому другому,
Сменить свой быт и жизненный удел.
Старался я по счету по большому
Не сторониться всех серьезных дел.
Но не изжив в характере ведомость,
Не все продумал и не все сумел.
Не все, как я задумал, выходило.
Не я – планида мной руководила.
Но в лунном свете места нет тревогам.
И ты, решив свой шанс не упустить,
Вдруг ясно видишь: вот твоя дорога.
И понимаешь: вообще-то стоит жить
11
И понимаешь: вообще-то стоит жить.
И что совсем не так все в жизни скверно,
И не теряя веры, дальше плыть
На хлипком своем плотике фанерном.
И знаешь: старым ранам не зажить,
Но крепко держишь в своих пальцах нервных
Подарок Ариадны – эту нить
Своей любви, далекой, робкой, первой.
Пускай она прошла в чужие двери,
Былые чувства не зови потерей.
…А мир не изменился за окном.
И свет над миром добр и бесконечен.
И хочется забыть о всем дурном
И верить в этот свет и в этот вечер.
12
И верить в этот свет и в этот вечер,
Наверное, мне до последних дней.
Конечно же, я был не безупречен
В прожитой повседневности моей.
Пусть умирая тихо гаснут свечи
В бесстрастии неоновых огней,
Пусть никогда не будет нашей встречи,
Но с каждым годом чувства все острей.
А в свете наступающего утра
Мир за окном – искрою перламутра.
И ты, вздохнув, впрягаешься в работу,
В дела, что невозможно отложить.
Решив вот в этих буднях и заботах
Спешить влюбляться, действовать спешить.
13
Спешить влюбляться, действовать спешить
С годами все труднее и труднее.
И с каждым новым праздником души
Потери резче, зримей и больнее.
Как важно быть любимым и любить.
Но, уходя в тенистые аллеи,
Найди в себе желанье дальше жить,
О прожитом ничуть не сожалея.
…Уже давно спит город. Лишь одно
Грустит о чем-то желтое окно.
Дай Бог понять наедине с собой,
Что боль души совсем еще не вечер,
Попробовать подняться над судьбой
И не жалеть о том, что ты не вечен.
14
И не жалеть о том, что ты не вечен –
Вот смысл существованья твоего.
Ведь эти все дела, заботы, встречи –
Пунктир судьбы. Не более того.
Взгляни: ликует красками расцвечен,
День, и бледнеет желтое окно.
И вот уже вчерашний лунный вечер –
Несвязными обрывками кино.
И ты увидишь в этих тесных стенах
Неясный, но намек на перемены.
Ликует день, рисуя новый путь.
Навстречу всем мечтам твоим безгрешным.
…Лишь сердце иногда кольнет чуть-чуть.
Ну, что сказать, коль память безутешна.
15
Ну что сказать, коль память безутешна
В обрывках снов, в обломках горьких фраз.
Лишь лунный свет над этим миром грешным
Сближает и роднит далеких нас.
Спокойный, фантастически нездешний,
Он, ниспадая сверху, всякий раз
Уводит в зыбкий омут ветров вешний,
Где плеск весла и взгляд любимых глаз.
И ты идешь в беспамятстве из дому
Туда, где все не так, все по-иному.
И понимаешь: вообще-то стоит жить.
И верить в этот свет и в этот вечер,
Спешить влюбляться, действовать спешить
И не жалеть о том, что ты не вечен.
Сонет
Задумчиво листы перебираю.
Да вот же эта запись. Вот она.
Стираю. С сожаленьем, но стираю
Стихи, и адреса, и имена.
Зачем я так – и сам не понимаю.
Наивные, смешные письмена
О солнечном черемуховом мае
И девочке с букетом у окна.
Стираю с сожалением и болью
Свою весну с далекою любовью.
И санный след, и долгий зимний путь.
Хоть знаю, что занятие пустое,
Что память невозможно обмануть.
И сердцу никогда не знать покоя.
Встреча
О, Боже мой, какою же ты стала…
Я б не узнал на улице тебя…
Я б не узнал, а ты меня узнала –
Красивая, чужая, не моя.
Во мраке захолустного вокзала
Возникла вдруг ты из небытия.
А рядом мирно бабушка вязала
И шумно гомонила ребятня.
Я помню, как по темному перрону
Мы шли вдвоем к далекому вагону.
Потом короткий трелистый гудок
Мне ранил сердце неизбывной болью.
И таял в снежной хмари городок
С далекой, полудетскою любовью.
Осенний сонет
Еще незрима паутинка-осень,
А мой случайный взгляд заметил, как
В листве волос твоих мелькнула
прядкой проседь,
Минувших лет неуловимый знак.
Далеким звоном – эхо дальних весен.
Все тише шаг, все реже быстрый шаг.
Речные всхлипы одиноких весел,
Все было так, а может быть, не так.
И, может быть, совсем не осень это?
Еще вчера цвело шальное лето.
Но тает где-то в небе дымный след.
И птичий клин плывет куда-то мимо.
И горше ничего на свете нет,
Чем эта грусть в глазах твоих любимых.