«Полковнику никто не пишет… Полковника никто не ждет…» — звучали в голове слова любимой песни. «Ну, точно, — подумал полковник и прикрыл глаза, — и правда ведь не пишет. И не ждет, это уж точно. Хотя…»
После окончания третьей мировой войны прошло три дня. Всего три. Или уже целых три. Для полковника это не имело никакого значения. Он сидел в подземном бункере на глубине двух километров в президентском кресле и курил сигару, периодически опуская обрезанную ее часть в бокал с отменным французским коньяком.
Фантастическое состояние блаженства, полного покоя и осознания бесконечности вселенной… Он ощущал себя Сверхчеловеком сродни египетским фараонам или библейским праотцам Исааку и Моисею. Они стояли у основания мира, а он положил ему конец – этому миру тотальной лжи и насилия, миру бедности, болезней и несчастий. Миру, в котором не было места надежде на лучшую долю для миллиардов никому не нужных людей. Миру несправедливости! Больше всего на свете его раздражала именно несправедливость!
Несправедливость должна быть уничтожена. Ну а если несправедливость ассоциируется со всем человечеством, то уничтожено должно быть все человечество. И именно он выступил в роли судьи! Избранный провидением судья. Или палач? Впрочем, какая разница, если в жизни эти роли часто совмещаются?! Правда, мысли эти стали посещать его совсем недавно. Уже после случившегося. Может быть, коньяк и сигары так повлияли, а может быть трупы «насекомых», которые валялись вокруг в хаотичном порядке. А может быть это озарение божье, информационный портал внеземных цивилизаций… Связь миров, богов и вселенных… ай, да черт со всей этой мистикой. Он смог и он сделал!
До начала третьей мировой он восемь лет служил в штабе стратегического центра, сверхсекретного объекта, или, говоря проще, подземного командного пункта Верховного главнокомандующего. А если еще проще — был человеком «на кнопке». Да, да. Той самой. Красной. Если кто-то думает, что кнопка в президентском ядерном чемоданчике — это самая главная кнопка, то он ошибается.
Главная была в его полном распоряжении. Он часто задумывался над тем, каково это — отдать приказ нажать кнопку? И еще думал над тем, что отдать приказ и исполнить приказ — это абсолютно разные вещи. Приказ может отдать Президент, Верховный главнокомандующий. Если решится, конечно. А вот нажимать на кнопку будет он, полковник. Или не будет. А значит, он и есть главное действующее лицо в этой истории. Именно он и никто больше. А значит существование жизни на земле — это его зона ответственности. Его, полковника. И все эти президенты, генералы и маршалы всего мира для него — мелкие безликие насекомые…
… Это были обычные, рядовые тактические учения с отработкой возможной ядерной атаки и моделированием ядерного конфликта. Ничего нового. Каждые три месяца это происходит в дежурном режиме. В этот раз все было бы так же, если бы не одно «но». Одно маленькое «но», изменившее планету – это был последний день его службы в штабе.
Пенсия. Выслуга лет. Офицер запаса. Противные, гнусные слова, обволакивающие и сковывающие сознание, словно строительная пена. Он так и не стал генералом. Его вынуждали уйти со службы еще молодым и полным сил полковником, так и не совершившим ни одного героического поступка в жизни… Неужели с завтрашнего дня для него все кончится, а жизнь на земле будет продолжаться, как ни в чем не бывало? И все эти генералы по-прежнему будут ездить на работу в лимузинах, а «на кнопке» будет сидеть уже другой безликий полковник? Или даже майор. Кстати, этого майора-стажера он сам видел в строевой части, пока ждал решения по своему рапорту о продлении срока службы. А жирные губы кадровика, выплевывающие слова «Вам отказано», как вырванные кадры из кинофильма, отпечатались в памяти. Всё в мире, похоже, будет продолжаться уже без него … Неужели он все время ошибался и главный здесь как раз тот, кто отдает команды, а не исполняет их?!
…Когда прозвучала ставшая за восемь лет уже привычной учебная команда «ПУСК», он, не задумываясь, нажал красную кнопку. Не учебную. Настоящую. А пока на два километра выше огненный смерч сносил с лица земли все, что может разрушаться и гореть, он спокойно разрядил магазин табельного «глока» в начальника штаба, командующего войсками и прочих «насекомых», метавшихся по командному пункту в поисках спасения. Их жизни не имели никакого значения, никакой ценности для вселенной… Ведь главный здесь — не тот, кто отдает команды! Нет! Главный тот, кто команды исполняет…
…Противный звук будильника заставил прапорщика вскочить с кровати. Он протянул руку к источнику звука, но случайно задел и опрокинул на пол недопитую с вечера бутылку водки.
«Все. Надо заканчивать пить»,- подумал он, уставившись на полупустой стакан с остатками водки и плавающими в ней сигаретными окурками. «Приснится же такая ахинея спьяну…»
Прапорщик пальцами выковырял из стакана окурки, бросил их на пол и одним махом влил содержимое стакана себе в глотку. Пора было собираться на службу. Сегодня у него был особенный день – последний день в армии. Вчера кадровик сообщил, что его рапорт о продлении срока службы не был удовлетворен, а значит, ему нужно получить полный расчет и попрощаться с товарищами…