В школьных учебниках по истории 70-х годов, при описании Сталинградской, Курской или же другой битвы, обычно приводили таблицу, где указывались потери немецкой стороны. У нас, воспитанных на спортивных традициях, сразу возникает вопрос: «Какой счет?» или «А наши сколько потеряли?». Увы, об этом учебники замалчивали, порождая смутные сомнения в наших незрелых умах.
Не смотря ни на что, я оставался патриотом СССР и Советской Армии. Мои горячие доводы о героизме советских солдат, как-то осадила соседка по парте. Мельком взглянув на карту, где огромный красный кусок СССР нависал над маленьким коричневым пятнышком Германии, презрительно бросила: «А что, за четыре года с ними справиться не смогли?».
Я был озадачен, но сразу привел контраргумент: «Воюют не величиной территории, а количеством солдат». На что она ответила: «Почитай экономическую географию, у них и населения гораздо меньше». Аргумент был железный. С тех самых пор я заинтересовался арифметикой войны.
Военные теоретики считают, что любое государство может предельно мобилизовать в армию до 10% населения. В предвоенной Германии население составляло около 80 млн., это значит - 8 миллионов потенциальных солдат. Предвоенный СССР насчитывал примерно 190 млн. человек, это - 19 миллионов потенциальных солдат. Вроде все сходится.
Но эта арифметика хороша, когда наши бойцы, как в каменном веке, сходятся с немцами на линии фронта с дубинками. Чем нас больше, тем лучше. А вдруг у противника дубинки длиннее, а у нас короче или его кормят, а нас нет. Он одет в шкуры, а мы прикрыты фиговым листком. Ведь кто-то же этим занимается, кто-то точит дубинку, обрабатывает шкуру, готовит мамонтятину.
Вот-вот! А где трудовой фронт? По мне, так парнишка со знаменитой фотографии, где, стоя на снарядном ящике, он работает на токарном станке, не менее важнее того, кого, даже не успев переодеть в военную форму, бросили в подмосковные окопы и где он погиб в первом же бою. Вечная слава ему и почет, он свой солдатский долг выполнил до конца.
Но мы же занимаемся арифметикой. Методику расчета людских ресурсов тыла я нигде не видел, поэтому возьмем за трудоспособное 50% от численности населения, т.е. потенциальных бойцов трудового фронта.
Предвоенный СССР, со своими 190 миллионами (т.е. 80 млн.) – это трудовые ресурсы. Внесем поправку. В 1942 году товарищ Сталин говорил о том, что мы оставили в тылу врага 70 миллионов: «У нас теперь нет преимущества в стали и хлебе» (знаменитый Приказ 272). Так что будем считать от 120 млн. (т.е. 60 млн).
Германский тыл считаем 80 млн. (т.е. 40 млн.). Трудовые резервы Германии были так велики, что женщины до конца войны спокойно работали официантками, домработницами, т.е. на чисто женской работе, в то время как у нас женщины не только варили сталь, но и целыми авиаполками воевали на передовой.
Внесем корректировку, ведь чешские заводы делали БТР вермахту, французские и польские предприятия тоже не простаивали. До 1944 года особого сопротивления не было, единственным платежеспособным заказчиком и потребителем был вермахт. У 400 миллионной Европы другого работодателя не было. Не забудем и то, что харьковские и смоленские рабочие где-то и за что-то получали заработную плату, белорусские и украинские крестьяне кому-то картошку сдавали. Трудовые резервы вермахта надо считать от 470 млн., а это уже 235 млн. потенциальных работников не считая военнопленных.
По трудовым ресурсам явное преимущество у вермахта – 235 млн. против 60 млн., т.е. на одного солдата в тылу работали почти 20 человек, а у нас всего 5! А если, при этом, Красная Армия лучше вооружена, обеспечена и накормлена, то слава советскому тылу!
На стороне вермахта воевали итальянцы, венгры, румыны и даже наши соотечественники. Мобилизационные возможности Германии раза в полтора превышали 8 млн. Наши в 41-42 годах располагали людскими ресурсами восточней Волги, это получается при 120 млн. – при любом варианте 12 млн. При таком подходе к расчету людских ресурсов, подавляющего преимущества у Красной Армии нет.
Мобилизационные возможности Красной Армии и вермахта с зимы 1941 примерно равны – по 12 млн. я не просто так пишу про потенциальные возможности, ведь никто не запрещает перегружать эти возможности, чем обе стороны в итоге и занимались. Главное, чем располагаем в нормативе!
Фактически Красная Армия в свои ряды за всю войну призвала 34 млн., а вермахт – 22. Но это уже кто что сумел выжать за счет организованности и патриотизма народа!
Не надо забывать того, что за Волгой у нас в основном живут татары, башкиры, казахи, узбеки, туркмены и прочие азиатские народы. Целины и БАМа не было и славянского населения тогда за Волгой было меньше.
В новом фильме Бондарчука «Сталинград», среди солдат нет ни одного нерусского, при том, что существует нелепая любовь между нашей девушкой и фашистом. Фильм, явно состряпанный по голливудским стереотипам, не отражает правду жизни с душком национализма.
Ярким примером ущербности национализма является Сталинградская битва. Вермахт состоял из национальных частей, немцы отдельно, итальянцы отдельно, венгры отдельно. Частей смешанной национальности фактически не было. Попытка сформировать дивизию СС из немецких офицеров и финских солдат провалилась из-за взаимной неприязни.
Немецкий солдат не был готов лежать в одном окопе с финном, венгром или итальянцем, поэтому венгерские, румынские и итальянские части формировались отдельно. В итоге получилось так, что прикрывающие фланги союзники не выдержали и были разгромлены, а чисто немецкая армия Паулюса осталась в котле.
В Красной Армии другая ситуация. Под Москвой в панфиловской дивизии люди десятков наций были перемешаны на уровне отделения и расчета. Никто никого не перестрелял, плохо вооруженная стрелковая дивизия остановила врага в три раза превосходящего ее по численности, в разы – по опыту и оснащению.
Я все-таки склонен считать, что в декабре 1941 года мы выстояли и победили благодаря силе советского патриотизма и интернационального воспитания, а не просто русской зиме. То, что имея огромные преимущества в трудовых резервах, фашисты в Подмосковье не смогли обеспечить свою армию теплой одеждой - это проблема мозгов германских генштабистов.
Наша победа - это победа идеологии и интернационального воспитания над националистической пропагандой Германии, интернационалистов над националистами.
Мы победили потому, что русский Иван модели 1941 года спокойно уживался в одном окопе с узбекским Ахметом, он не был скинхедом. В этом наша сила, та сила, с помощью которой мы выдержали самые страшные два первых года войны.
Из всего сказанного сделаем выводы:
1. Трудовые резервы (ресурсы) в той войне не менее важны, чем боевые. Мы воевали с противником, явно не уступающим нам по численности, а по трудовым ресурсам имеющим четырехкратное превосходство.
2. В самый тяжелый 1941-42 год Красная Армия была наиболее интернациональна. И эта армия, в тяжелейших условиях, сломала хребет прекрасно обученной армии нацистов.