Валера еле сводил концы с концами уже вторую неделю, ибо зарплата, как это всегда бывает, решила передохнуть на одном из начальственных счетов.
Обременённый тягостными думами о том, как дожить до заветной эсэмэски от банка о зачислении столь вожделенной, хотя и небольшой, суммы, он едва засунул руки в карманы куртки, как вдруг его левая ладонь наткнулась на какую-то сложенную бумажку. Иного предположения, чем банкнота, у Валеры не имелось, и поэтому он поспешил достать бумажку, чтобы рассмотреть номинал, однако сделать этого ему не удалось по какой-то неведомой причине. Казалось, что она будто за что-то зацепилась. Валера начал ощупывать шёлковую утробу кармана, но как ни старался, того, за что зацепилась гипотетическая купюра, нащупать не мог. Он попытался раскрыть карман и заглянуть внутрь, но карман был абсолютно пуст. Валера вновь засунул руку и нащупал купюру. Вновь посмотрел: лоснящаяся искусственным шёлком пустота. При следующем погружении руки в карман Валера не нащупал ничего и посчитал случившееся иллюзией. Он немного приуныл и пошёл к остановке; опять налетел холодный ветер, побудивший его засунуть руки в карманы – и на купюру наткнулась правая рука. Она торчала так, словно наполовину утопала в дыре, но ни вытащить, ни протолкнуть под подкладку её не удавалось. Осмотр кармана вновь ничего не выявил, кроме пустоты.
Расплатившись мелочью, извлечённой из джинсов, за проезд, Валера всю дорогу в автобусной тесноте щупал купюру в правом кармане. Этим действом он привлекал внимание некоторых пассажиров, вероятно, вследствие того, что походил на онаниста. К счастью, реакции окружающих Валера не замечал, будучи увлечён тщетными попытками вытащить банкноту. Он едва не проехал свою остановку и был вынужден пробираться к выходу по ногам ругающихся старушек. Выйдя из автобуса, парень вновь засунул руку в карман, но там уже было пусто.
Когда Валера пришёл домой, то первым делом, не разуваясь, прошёл на кухню, включил бра и снял куртку. Он принялся внимательно рассматривать подкладку, но ничего не обнаружил. Тогда решено было проверить все карманы. Купюра оказалась в нагрудном, и только теперь Валере с помощью яркой лампы удалось рассмотреть её номинал – пятьсот рублей. Пока он ходил в чулан за пинцетом, купюра перекочевала в левый карман, откуда, собственно, её тоже нельзя было вытащить по какой-то неведомой причине. В левом кармане банкнота задерживаться не стала, как-то незаметно переместившись во внутренний нагрудный карман на той же стороне, а потом оконтурилась заманчивым рельефом справа под подкладкой. Теперь она редко появлялась в карманах, откуда её всё равно было не вытащить. К великому раздражению Валеры, она путешествовала под подкладкой, меняя место после каждого поворачивания куртки. Лишь единственный раз она показалась на дне правого нагрудного кармана, и этот раз был последним. Когда Валера не нашёл никаких следов пребывания пятисотки и уже подумал, что теряет рассудок, его пальцы, скользящие по подкладке, нащупали прямоугольник на спине. Почти доведённый до истерики происходящим, парень взял ножницы и разрезал подкладку. Купюра позволяла его пальцам наткнуться на себя то ближе к рукавам, то возле воротника, а потом и вовсе нырнула в рукав. Обезумев, Валера принял решение отпороть подкладку. Теперь пятисотка каким-то непостижимым и издевательским образом пряталась в толще дерматина, вынудив парня пустить в ход канцелярский нож.
Куртка была изрезана в лапшу и восстановлению не подлежала. Валера огорчённо смотрел на лежащие перед ним лохмотья и смеялся над тем, что пятисотку найти так и не смог. Не ранее чем через две недели будет выдана зарплата, половина которой пойдёт на покупку новой куртки, стоящей значительно больше пятисот рублей.
22.03.2015