Было без четверти пять. День был пасмурный и дождливый. Дождь, не переставая, барабанил по крышам домов, автомобилей, по зонтикам редких прохожих, асфальту и пожухлым листьям, весящим на низеньких деревцах. Он еще раз машинально взглянул на часы. Да как раз вовремя. Магазин закроется когда он закончит. Спустя пять минут он подошел к двери маленького магазина сувениров. Внутри было светло, тепло и очень уютно. Когда дверь захлопнулась, зазвонил и почти сразу же утих маленький колокольчик. Посетителей внутри не было. Только за столиком, выполняющим роль прилавка, стоял старичок. «Добрый вечер, сэр. Угодно ли что-то» спросил он. Лицо спокойное и приветливое, низкий тембр голоса. Борода с усами, очки. Одет он был в клетчатую жилетку и белую рубашку под ней. На нем была маленькая «бабочка». Брюки были того же цвета, что и жилетка. Осанистый, полноватый. Уже седой. В руках он держал трубку, которая мгновение назад была у него во рту. Чем то он напоминал доктора Ватсона на пенсии.На столике под стеклом он заметил фотографию улыбающихся мальчика и девочки. «Наверное, его внуки» пронеслось в его голове.«Сэр, вы уверены, что не хотите продать свою лавочку?» спросил он. Старик опешил. Видимо он не ожидал, что к нему так часто и даже в такую погоду будут ходить, сильно ему надоевшие скупщики недвижимости. «Нет, сэр, я уже все сказал вчера». Он улыбнулся старику. Щелкнул затвор. По лицу старика сначало пробежало изумление, а потом ужас.«За что?» прошептал он. «Простите, это моя работа, позвольте, однако, попросить вас об одном одолжении». Он ожидал, что старик начнет плакать биться в истерике или полезет за пистолетом, однако этого не последовало, вместо этого он сделал над собой усилие, проглотил ком, сдавивший ему горло, и сказал «Я вас слушаю, сэр». «Не продадите ли вы мне эту маленькую музыкальную шкатулку, которая стоит вон на той полке» он свободной рукой показал на полку слева от старика. Старик бросил на нее взгляд и ответил «С вас 10 фунтов, сэр», его голос дрожал, ему было страшно. Он удивился мужественности этого деда. Преодолев оцепенение, старик двинулся к полке. Раздался глухой и не громкий хлопок, затем чавкнул затвор. Потом еще два хлопка и чавка. Один в голову, один в сердце.
Он вышел на улицу. Даже сквозь шум дождя он расслышал звон колокольчика, висевшего на двери. Правой рукой он бросил пистолет в урну. Затем взял двумя руками шкатулку и завел ее. Свет в магазине уже не горел, табличка «close» весела на двери. Мелодия была ему незнакома, но оказалась на удивление приятной. Он сделал для старика все что мог, боли тот не почувствовал, даже не понял что произошло. Он положил шкатулку в карман и пошел в сторону стоянки кэбов. Здесь его работа закончена. Пора было в аэропорт.