«За жизнь надменную мою...»
14 июня исполнилось 55 лет со дня смерти Владислава Ходасевича*
Он родился 16 (28) мая 1886 года. Отец – из обедневших литовских дворян, мать – из еврейской семьи, крещёная католичка. Он был слаб здоровьем, желчен, е‘док, подчас истеричен. Безденежье на грани нищеты и личная неустроенность сопутствовали ему всегда, во всех странах, где он жил: в России, покинутой в 1922 году, в Германии, Италии, Франции.
Его поэзия – это полновесность слова, точность рифмы, ценимый им лаконизм, безыллюзорный взгляд на окружающую действительность. Он говорил то, что хотел сказать, без псевдопоэтического тумана: «Заумно, может быть, поет лишь ангел, Богу предстоящий, – да Бога не узревший скот мычит заумно и ревет».
За кажущейся простотой его стихов – всегда и второе, и третье, и энное дно. Он имел полное право сказать о себе с достоинством истинного поэта: «Мне лиру ангел подает, мне мир прозрачен, как стекло...»
Он терпеть не мог ни российского мещанина (разумеется, не сословие как таковое, а образ бытия), ни европейского буржуа. Впрочем, «маленькому человеку» сочувствовал – вполне в традициях русской гуманистической литературы.
Другое дело, что между поэтом и теми, к кому он обращался, стояла непреодолимая стена – все они удалялись, «не приподнявши котелка».
Поэзию он считал вершиной пирамиды литературы. Однако в последние годы жизни стихов почти не писал – они ушли от него. И постепенно спускался он по склону пирамиды, подножием которой стала литературная подёнка, почти ежедневное обязательное заполнение газетного «подвала».
Но и то, что он сделал в поэзии (не забудем и о его прозе – в первую очередь о «Державине»), дало основание Владимиру Набокову написать о нем: «Крупнейший поэт нашего времени, литературный потомок Пушкина по тютчевской линии, он останется гордостью русской поэзии, пока жива последняя память о ней».
Он умер в больнице для бедных в 1939 году. Похоронен на Биянкурском кладбище.
* Опубликовано: «Час пик» № 23 (223) от 15.06.1994.
На фото: В. Ходасевич. Париж, 1931 г.