ВПЕЧАТЛЕНИЯ
от рассказа Л. Андреева
КУСАКА
Хороший рассказ, грустный.
Жалко собаку бедную.
Она не была злой, она была скорее «зашуганной». Такой её сделали люди. Когда она появлялась на улице, «гонимая голодом или инстинктивною потребностью в общении», её всегда гнали: «ребята бросали в нее камнями и палками, взрослые весело улюлюкали и страшно, пронзительно свистали».
Она стала бояться людей ещё больше после случая с пьяным мужиком: «...пожалел он и собаку, грязную и некрасивую, на которую случайно упал его пьяный и бесцельный взгляд.
-- Жучка! -- позвал он ее именем, общим всем собакам.- Жучка! Пойди сюда, не бойся!
Жучке очень хотелось подойти; она виляла хвостом, но не решалась. …..
Но, пока собака колебалась, все яростнее размахивая хвостом и маленькими шажками подвигаясь вперед, настроение пьяного человека изменилось. …… И когда Жучка легла перед ним на спину, с размаху ткнул ее в бок носком тяжелого сапога.
-- У-у, мразь! Тоже лезет!
Собака завизжала, больше от неожиданности и обиды, чем от боли».
Конечно, сам позвал, а потом пнул, кому понравится? Будешь после такого людей любить….
Собаке хотелось иметь свой дом, это стало очевидно тогда, когда она поселилась на даче: как она «…бескорыстно сторожила ее: выбегала по ночам на дорогу и лаяла до хрипоты. Уже улегшись на свое место, она все еще злобно ворчала, но сквозь злобу проглядывало некоторое довольство собой и даже гордость».
Потом приехали дачники, которые были «очень добрыми людьми, а то, что они были далеко от города, дышали хорошим воздухом, видели вокруг себя все зеленым, голубым и беззлобным, делало их еще добрее»…
Я бы не сказала, что они были добрыми людьми. Да, они приручили её, «отняли ее непримиримую злобу». Но не любили они Кусаку по-настоящему, раз им была важнее чистопородность.
«-- Как же нам быть с Кусакой? -- в раздумье спрашивала Леля.
…
-- …. - А Кусаку придется оставить. Бог с ней!
-- Жа-а-лко, -- протянула Леля.
-- Ну что поделаешь? Двора у нас нет, а в комнатах ее держать нельзя, ты сама понимаешь.
-- Жа-а-лко, -- повторила Леля, готовая заплакать.
…. мать сказала:
-- Догаевы давно уже предлагали мне щеночка. Говорят, очень породистый и уже служит. Ты слышишь меня? А эта что -- дворняжка!
-- Жа-а-лко, -- повторила Леля, но не заплакала».
НО НЕ ЗАПЛАКАЛА…
Они предали собаку, когда уехали, и оставили выть от тоски и нестерпимой боли.
« … Собака выла -- ровно, настойчиво и безнадежно спокойно. ….
Собака выла».
По-моему, Кусака не дожила бы до следующей весны…
Она могла умереть от такого потрясения. Ведь её сделали домашней, а потом бросили выть ночью.
Раньше, наверное, собаке было лучше.
Слово, которое приходит мне в голову по поводу «доброты» хозяев, – … не очень литературное.
Поэтому я его не скажу.