НОВОСЕЛЬЕ
Прошло уже два года, как Антон вернулся в Военно-морской флот. Правда, его мечта служить по специальности, вернуться на подводные лодки, так и осталась мечтой. Командование КЧФ упорно отказывало ему в его законном праве выполнять свой воинский долг в соответствии со специальностью, полученной в ТОВВМУ.
Даже служба в городе-герое Севастополе была не в радость, хоть он и полюбил этот светлый, праздничный город, его широкие улицы, его жителей, которые ничем не отличались от жителей Владивостока и были такими же гостеприимными, радушными и открытыми. Даже надписи на украинском языке, недавно появившиеся на всех государственных зданиях и таблички над входом в магазины, кафе и рестораны, не портили настроения. Население города русской славы относилось к этому с юмором.
-Петрович, давай сходим в перукарню*, хлебушка купим, - иногда шутил командир звена торпедных катеров Володя Фоменко.
-Володя, не надо ля, ля, - отмахивался Антон. – Я, хоть и вырос на Тамбовщине, а украинский язык знаю не хуже тебя. У меня в школе был друг, который живя в российской глубинке, говорил только на украинской «мове». Он был эвакуирован из Винницы. Пойдём лучше в «идальню». Это ближе к русскому языку и к русскому желудку одновременно.
Не желая служить на торпедных катерах, Рындин не хотел становиться и в очередь на квартиру. Да и кто бы ему, холостяку, дал ту квартиру. Правда, его мама, Александра Алексеевна, недавно вышла на пенсию и уже не раз жаловалась, как ей одиноко жить в селе, где не осталось никого из родственников.
-Антоша, я решила продать свой дом в Байловке, а ты поищи мне что-нибудь попроще в Севастополе, я хочу жить поближе к тебе, - однажды сообщила она сыну в разговоре по телефону. –Уже и покупатель на мой дом есть.
Такое решение матери стало для него полной неожиданностью, хотя он сам неоднократно предлагал ей этот вариант. Раздумывать было некогда. Антон купил местную газету и сразу наткнулся на объявление на продажу небольшого домика, недалеко от железнодорожного вокзала.
«Продается флигель во дворе дома № 16 по улице Симферопольское шоссе, недорого»-гласило объявление.
Флигель, выставленный на продажу, оказался уютным, довольно просторным домиком, напоминавшим дом, который мама собиралась продавать. Даже такая же русская печь имелась, только без полатей.
-Вот это будет подарок матери! – подумал Антон и сразу же спросил, - А сколько же Вы хотите за эти хоромы.
-Совсем недорого, - искренне ответил хозяин дома, Александр Тимофеевич. – Всего две тысячи рублей.
Действительно, такая сумма была вполне приемлемой, хотя у Антона в запасе была всего одна тысяча. Чуть, чуть поторговавшись, хозяин согласился уступить ещё 200 рублей. Покупатель в Байловке предложил маме за её дом всего полторы тысячи
-Хорошо, - согласился Антон. – Только одно условие: Я Вам даю половину цены, а остальную половину отдам, как только приедет мама.
Хозяин согласился и тут же, получив задаток, передал ключи от дома Антону. Так
Антон стал хозяином частного дома в городе-герое Севастополе. Однако приезд матери почему-то откладывался. Оказалось, что мамин покупатель имел денег ещё меньше, чем Антон и, предложив всего 500 рублей, обещал остальную сумму вносить частями. Мама Антона, поколебавшись, согласилась. Пришлось Антону срочно занимать деньги у сослуживцев и рассчитываться с Александром Тимофеевичем.
Теперь встала новая проблема. Став частным собственником квартиры, Родионов потерял право на получение государственной квартиры в Севастополе и, кроме того, оказался абсолютно без денег в абсолютно пустой квартире. Просить мебель у хозяина на прокат Антону не позволяла гордость. Подумав, Антон попросил немного денег в кассе взаимопомощи. На эти деньги он купил два матраса и постельное бельё. На свалке металлолома на территории бригады торпедных катеров Антон нашёл две приличных металлических кровати, привёз их домой и тщательно выкрасил. Когда кровати высохли, Антон аккуратно перетянул сетки и кровати стали как новые. Вместо стола Антон использовал огромный фанерный ящик из-под спичек, а стулья попросил на прокат в соседнем кафе. Зимой там посетителей было немного и хозяин выделил ему пару стульев.
Началась зима. В углу небольшого дворика, прилегавшего к флигелю, лежала горка дров, а в сарае имелось 3 мешка хорошего угля. На первое время этого топлива должно было хватить. Антон наколол дров. Протопил печь. Печка работала исправно. Тяга была прекрасная. Чтобы растопить печь требовалось всего несколько поленьев, после чего можно было засыпать уголь. Полведра каменного угля было достаточно, чтобы в квартире стало тепло и уютно.
Убедившись, что печка не подведёт, Антон уехал в офицерское общежитие и жил там, пока не получил телеграмму от матери. Александра Алексеевна должна была приехать через два дня. Антон накупил продуктов, натопил печь и стал готовиться к встрече матери. Чтобы мама не волновалась, он встретил её в Симферополе и на такси привёз прямо к воротам дома.
Дом Александре Алексеевне очень понравился. Особенно её умилило наличие во дворе дома небольшого вишнёвого сада и два персиковых дерева, а также огромный грецкий орех и несколько кустов винограда, вьющихся по наружной стене двора.
-Ладно, сад рассмотрю потом, а теперь пойдём домой. Я основательно продрогла. Вагон, в котором я ехала, топили плохо. Я до сих пор не согрелась, - заявила Александра Алексеевна.
Они вошли в дом. Мама Антона ахнула.
-Ну, ты скажи, точь-в-точь мой дом в Байловке. Даже печка такая же! – воскликнула она. – Вот только полатей, как у нас, нет.
Они основательно поужинали. Обсудили подробности купли – продажи домов в Байловке и в Севастополе. Антон с интересом выслушал все байловские новости и предложил матери отдохнуть с дороги. Александра Алексеевна с удовольствием растянулась на свежем белье и заметила: - Всё у тебя хорошо, только вот что-то с мебелью бедновато. Ведь я с собой взяла только мягкую рухлядь и та в багаже. Обещали доставить в Севастополь в течение десяти дней. Да и холодновато тут у тебя.
-Мама, не переживай. Я вчера печь топил, но если тебе холодно, я сейчас протоплю ещё раз, -успокоил её Антон. Он принёс дров. Растопил печь и как только дрова разгорелись, засыпал полведра угля.
Мама почти сразу уснула, а Антон, убедившись, что уголь хорошо разгорелся, лёг тоже. В доме действительно было прохладно, и Антон долго ворочался и не мог уснуть. Наконец усталость и длительное время, проведённое без сна, победили.
Через какое-то время Антону сквозь сон показалось, что кто-то закрывает задвижку печной трубы.
-По-моему, я не предупредил маму, чтобы она не закрывала трубу, - подумал Родионов и тут же провалился в глубокий сон. Мягкое, приятное тепло обволокло всё тело.
Вдруг слуха Антона коснулся тихий стон. Антон открыл глаза и прислушался. В свете уличного фонаря, пробивающегося через лёгкие шторы, он увидел какую-то тень, которая медленно перемещалась от кровати матери в сторону огромного фикуса, оставшегося от старых хозяев флигеля. Она тихо стонала.
-Что бы это значило?- подумал Антон.
В этот миг тень резко качнулась и, зацепив ветку фикуса, со стоном рухнула в угол. Антон резко вскочил и тут же сел на кровать. В голову ударила резкая боль и в висках застучало.
-Угорел, - подумал Антон и, встав на ноги, протянул руку к задвижке печной трубы. Задвижка оказалась закрытой. Антон с трудом открыл её и ринулся к окну. Его голова закружилась, и он еле устоял на ногах. Немного отдохнув, он спокойно подошёл к окну и распахнул его. Свежий воздух хлынул в лёгкие и в ушах неведомый молотобоец застучал с новой силой. Каждый удар болью отдавался в висках.
Только теперь Антон вспомнил о промелькнувшей тени. Он включил свет. В углу, неестественно изогнувшись, лежала мама. Антон резко нагнулся, подхватил маму на руки и тут же потерял сознание.
-Нет, так я её не смогу вынести из комнаты, - подумал он, когда очнулся.
Он тихонечко поднялся, пододвинул кровать к двери и аккуратно поднял на неё Александру Алексеевну. Она застонала. Антон распахнул двери на улицу, потихоньку вытащил кровать с матерью на улицу. На улице был мороз, и держать её на улице было рискованно. Он ринулся к дверям дома соседей и громко застучал.
В доме зажёгся свет, и кто-то выглянул из окна. Когда Александр Тимофеевич подошёл к двери, то страшно удивился. За дверью никого не было видно. Только напротив двери в свете уличного фонаря стояла кровать, на которой просматривалась неподвижная фигура.
-Что бы это значило? – проговорил сосед, с трудом открывая наружную дверь. Дверь поддалась не сразу. На асфальте лежал Антон. В ту же секунду он застонал и стал подниматься на ноги.
-Что случилось? – тревожно спросил Александр Тимофеевич.
-Мы угорели. Маму надо занести в тепло и напоить чаем,- сообщил Антон
-Извините, Антон Петрович, но я сердечник и мне более 5 килограмм поднимать нельзя,- возразил тот.
Антон уже оправился от обморока.
-Вы только разрешите мне занести к Вам маму, и покажите куда её можно положить, - попросил он.
Сосед пригласил Антона в дом и показал ему на диван, стоявший у стены. Антон взял мать на руки, внёс её в дом, уложил на кровать, а сам снова потерял сознание, но быстро очнулся.
Александр Тимофеевич вызвал скорую помощь. Напоил Антона чаем и предложил ему отдохнуть в кресле, но тот оказался. Вскоре прибыла скорая помощь. Врач скорой помощи вывел Александру Алексеевну из бессознательного состояния, рассказал Антону, что он теперь должен делать сам и как помочь матери. Вот так новосёлы отметили свой приезд на новую квартиру.