Шло лето 2011 года. На улице стояла невыносимая жара, от которой буквально плавился воздух. Люди редко выходили на улицу днём, но если по дороге и встречались одинокие путники, то они были одеты в самую легкую одежду, которую еще можно назвать приличной по правилам морали. Пока мы ехали на Форест стрит, таких отчаянных я насчитала около четырёх.
- Здесь многолюдно для такого мелкого городка, - сказала я, продолжая потягивать холодное пиво.
В лимузине кроме водителя нас было трое: я, Эйден и Алекс Альдерман, наш продюсер и менеджер в одном лице. Мое замечание вызвало глупую улыбку у последнего. Алекс приподнял манерным жестом свои солнцезащитые очки от Dolce&Gabbana и повернулся ко мне:
- Значит, тебе здесь точно понравится.
Этот человек был идеальным для окружающих. Если его внешность, голос, поведение и характер ломали стальные принципы акул шоу-бизнеса, то что говорить об эффекте, который он производил на простых смертных, чья жизнь была кадром из серии «Скучные будни». Для меня было отдушиной то, что он не бросил нас после провала нового альбома и выбил второй шанс для группы, все еще веря в наши с Эйденом творческие идеи.
- Я и не сомневаюсь, ведь это место выбрал именно ты, мой падший ангел, - я бросила взгляд в его сторону, - но на каких условиях, ведь фирма отказалась продлевать контракт?
Алекс сжал губы и многозначительно посмотрел на спящего Эйдена:
- Хейзи, ты и твой брат очень важны для меня. Я вложил в вашу рок-группу все свое время, деньги и нервы. И ты даже не представляешь, какой вклад я еще собираюсь внести. Я уговорил фирму позволить вам небольшой отдых перед вторым стартом. Да, они выделили небольшие деньги на чудный домик в этом небольшом городке, и если им понравится материал, который вы напишите за три-четыре месяца, они безоговорочно сделают вам стоящее предложение.
- То есть сейчас мы предоставлены сами себе? – я нервно дернулась и достала последнюю сигарету из смятой пачки.
- Конечно же, нет! Хоть и фирма разорвала договор, я остаюсь с вами, - и Альдерман протянул мне зажигалку.
Оставшуюся дорогу я наблюдала за зеленой чередой деревьев, которые росли вдоль одноэтажных домиков пастельных оттенков. Этот мир был таким диким для меня со своим молчанием и тишиной, что напоминал о худших годах моей жизни, где любой бунт воспринимался не иначе как преступление. Я молча смотрела на пыльный асфальт и превосходно постриженный газон. Видно, вся цель здешних людей сохранять теплую атмосферу нетронутого Эдема.
Наверное, долгий путь меня утомил, и я уснула, думая о новых началах и возможностях развития группы, как вдруг холодная и тяжелая ладонь опустилась на мое плечо, я резко открыла глаза и обнаружила довольную улыбку брата. Наш автомобиль уже стоял возле двухэтажного кирпичного особняка.
- Черт возьми, Эйден, какой же ты говнюк! Я так чудесно спала, - я снова стала погружаться в полудрему, но сильные руки брата сжали мои плечи и быстро вытряхнули меня из машины. Я даже и выругаться не успела, как он тащил меня к новому дому.
Алекс и Хенк, наш водитель, уже заносили в дом багаж. Внутри особняк был выполнен в стиле ар-деко, что в принципе сочеталось с его внешним классической архитектурой и габаритностью. Первое, что я увидела, была огромная винтовая лестница из черного металла с ручками под потертое золото. Она легко вписывалась в яркую композицию: бордовый ковер с восточным рисунком из золотых лилий, жемчужно-бежевые стены, украшенные броскими картинами в стиле кубизма, и огромная не к месту люстра, имитировавшая сказочные цветы.
Эйден, очарованный таким изысканным интерьером, присвистнул:
- Я всегда догадывался о твоих способностях гипноза, Алекс. Но как ты уговорил фирму на…это?
Альдерман бросил огромную черную сумку возле входа и подошел к моему ошарашенному брату, который не отрывал взгляд от лестницы.
- Их денег едва хватило бы и на двухкомнатную квартиру со студией в Лос-Анджелесе, так что я кое-что выскреб из своих запасов, - Алекс поравнялся с Эйденом и тоже уставился на прекрасное творение.
Когда-то они были лучшими друзьями, если вы понимаете, о чем я. Но как и все нетрадиционные отношения моего брата, это продлилось не больше года. Когда я спросила у Алекса, что за кошка между ними пробежала, он мило улыбнулся и сказал что-то вроде: «Геи как девушки, никто не знает, что нам надо».
Даже сейчас, смотря на их фигуры, мне хочется встать между ними и пошутить про семейное гнездышко:
- Эй, парни, может, выпьем за… новый домишко?
Эйден, избегая взгляда своего бывшего друга, иронично посмотрел на меня:
- Если здесь есть алкоголь, а то все наши запасы кто-то выдул за дорогу, - он засмеялся, артистично покачивая головой.
Альдерман и Хенк весело подхватили, и все отправились на кухню.
И… моей радости не было предела, так как на кухне стоял мини-бар из красного дерева. Однако он смотрелся слишком вычурным и тяжелым для такой светло-пастельной плитки и белой мебели. Но, черт возьми, меня не заботит, какой он, и вписывается ли в окружающий мир, самое главное, что он есть, что в этой новой обители у меня будет свое укромное место. Я забыла об усталости и ломки в ногах и, как девочка, с легкостью подлетела к разноцветным склянкам со всякими запретными микстурами от боли, гнева и любви. Я решила налить всем бренди, чтобы как-то поднять настроение окружающим.
Все это время Эйден осматривал кухню и столовую, а Алекс и Хенк удобно устроились на мягких стульях за круглым обеденным столом. Хоть за окном и смеркалось, мы чувствовали себя чудесно, так как похмелье от изматывающей поездки прошло и наступило время второго дыхания.
- Ребят, давайте я что-нибудь приготовлю, - Хенк расстегнул пиджак и перекинул его через спинку стула, - я с голода умираю.
Алекс решил проверить холодильник, но к его удивлению, из запасов был лишь кусок сыра и просроченное молоко.
- Когда я арендовал этот дом, то попросил хозяев перед нашим приездом купить продукты. Это ведь так легко, вокруг тьма всевозможных ферм, - мужчина резко хлопнул дверью. - Ладно, я еще позвоню им.
Хенк медленно провел рукой по блестящей лысине и, взяв бокал с бренди, умоляюще посмотрел на меня, а я лишь устремила взгляд на брата. К моему величайшему негодованию, этот засранец закатил глаза и, отхлебнув опьяняющего элексира, броско кинул:
-Да ты молодец ,Алекс… Опять на нюансах облажался.
Не знаю, что почувствовал в это время Алекс или не почувствовал, но у меня всё внутри кипело. Хорошо, что здесь был наш добродушный водитель, которого бы могли напугать мои нецензурные ругательства. Ведь этот парень, Алекс, выглядевший как модель со страниц модного журнала, заменял нам родителей, учителей и благодетелей, да мы молиться на него должны... но брату этого не понять, он занят лишь своими чувствами, именно поэтому текстами песен занимался он. Эйден не тратил сил, чтобы понять других, он постигал лишь собственное «я».
Накинув верхнюю одежду, мы вышли в полнейшем молчании, Альдерман с улыбкой взял меня под руку и повел вперед, оставив позади незатейливого Хенка и обиженного Эйдена. Алекс был единственным, кто бывал в этом миниатюрном городе, поэтому ему не составило особого труда вспомнить месторасположения магазинов. Улица, где находилось наше новое пристанище, в свете фонаря казалась как частный сектор богатеев: один особняк лучше другого, одна архитектура изысканнее другой, но по большей части дома пустовали, тихо дожидались новых жильцов. Мы были близки к этой роскоши в некотором плане, но все равно слишком далеки от её понимания.
-Пугающе смотрятся, - прокашлял Хенк, поравнявшись с нами. – Что здесь так пусто?
Алекс оглянулся, но мой брат потупил взгляд в дорогу и даже не заметил этого жеста. Я почувствовала, как съежился мой спутник, и мне стало не по себе, я сильнее стиснула его локоть.
- Говорили, что в 50-х здесь даже было оживленно как в муравейнике, люди съезжались сюда со всей Луизианы, но потом в тихом омуте нашлись свои черти. Местное начальство состояло в секте…
- Ты не фильмец ужасов рассказываешь?- и Хенк беззаботно рассмеялся, лишив нас интригующей атмосферы, так как я тоже прыснула, и даже услышала легкий смешок Эйдена позади нас.
Алекс улыбнулся, а потом продолжил, пропустив мимо остроумное замечание:
- У этих ребят крышу снесло на сатанизме, они стали переходить все границы: резали животных, оскверняли церковь, угрозами заставляли жителей обратиться в их веру. В итоге, они чуть не убили человека во время какого-то ритуала, и на этом все закончилось. Одну половину из них посадили, другую - свезли в дурдом, а несчастную жертву отвезли отсюда подальше, как и многих других. Ничего особенного, просто местный фольклор.
- И люди до сих пор бояться здесь жить? – я громко вздохнула. – Странно, время лечит душу, а сознание стирает ненужное из памяти… так в чем же дело?
Алекс с высоты своего роста смотрел на меня как на маленького ребенка:
- Вот и тема для нового альбома. Попробуйте испытать то, что чувствуют горожане.
- Страх? – нервно отозвался Эйден. – Ты что-то путаешь, наши песни наполнены эмоциями подростков, которые вступают во взрослую жизнь, эмоциями странствующих путников, которые потерялись в жизни, и эмоциями влюбленных, чьи сердца уже не бьются в такт друг друга… Но никак не эмоциями запуганных религиозных фанатиков.
- Эйден, - голос Алекса дрогнул, но тут же возвратился к обычному шарму. – Эйден, все люди чего-то бояться, и если поработать над данной проблемой, то можно получить успешный альбом, первые места в чартах и новых фанатов. Но чтобы материал получился хорошим, надо открыться самому себе и понять, чего ты на самом деле боишься – темноту или то, что в ней?
- Иллюзии… - Эйден, заинтересовавшись разговором, нагнал нашу троицу.- Человек боится иллюзий, то есть не сам факт темноты, а тех существ, что он вообразил в ней. Мы боимся…. идти на новую работу, но она ведь не страшная, верно? Человек боится нового коллектива или плохой организации, но откуда ему знать, что будет так. Он сам начинает верить в свои фантазии и начинает бояться. Страх исходит от наших мозгов.
Я улыбнулась и, переглянувшись с Альдерманом и Хенком, произнесла:
- Видишь, начало уже положено, так что не будь говнюком и потрудись над новой песней. Тебя это тронуло и очень сильно, что ты сразу выложил свое мнение, стоящее мнение, которое заставит задуматься… вон даже Хенк согласен с тобой, - я обернулась к нашему водителю в поисках поддержки, но, к сожалению, наш лысый добряк уже открывал дверь магазина.
Как мы и ожидали, внутри не было ни единой души, кроме суровой продавщицы, читающей за прилавком журнал. Одетая в бесформенное платье грязно-серого цвета и странную джинсовую жилетку, женщина в моих глазах выглядела не неряхой, как могло бы показаться, а несчастной душой, однозначно одинокой и с парой кошек. Затянутые в хвост пепельные волосы делали её лицо более вытянутым и уродливым, а неяркая розовая помада накидывала еще пару годков. Эта грузная женщина молча уставилась на нас, озадаченно изучая наш внешний вид.
Моя компания явно нарушила уютную атмосферу магазина. Да еще бы! Пара фриков в кожаных куртках с бахромой, парень в стильном костюме, обтягивающем больше, чем нужно, и лысый бугай, одетый как «человек в черном». Тут любой спросит: «Что, уже Хеллоуин?»
- Добрый вечер, - вдруг добродушно произнесла она. – Редко бывают приезжие в столь позднее время.
- Здравствуйте, - мои губы растянулась в улыбке, я почувствовала, что мы стояли перед ней как школьники, юные и неопытные. – А они… бывают?
- Конечно, милая, - толстушка рассмеялась. – Овощи и фрукты - налево, за ними напитки и полуфабрикаты с молочными изделиями. Печатная продукция и бытовая химия – направо.
Хенк кинул несколько неразборчивых слов парням, и через пару секунд они растворились за левым поворотом. Я осталась, так как было любопытно выведать сведения об этом городке и прощупать почву под собой и Эйденом.
- У вас красивый городок… - начала было я с заезженной фразы, как меня остановили жестом.
- Дорогая, не стоит. Я сама из Нью-Йорка и знаю, что этот городок далек от идеала прекрасного.
Я оперлась на прилавочную стойку локтями и уже продолжила более естественно:
- А Вы крепкий орешек, верно?
- Как и ты, дорогуша, - в её глазах пробежала искра интереса, но тотчас потухла, и женщина снова уставилась в страницы желтой прессы.
- Я не буду спрашивать, зачем Вы сюда переехали, так как это бессмысленно, просто хочу узнать… давно Вы тут живете?
Толстушка иронично подняла брови и, сложив журнал, внимательно посмотрела на меня:
- Почему ты думаешь, что причина моего приезда останется под секретом? Я была молода и полна надежд на свободную жизнь, влюбилась в туриста и, не задумываясь о последствиях, переехала к нему в мрачную Луизиану… Уже минуло 26 лет, но я до сих пор не каюсь.
- Значит, и я точно не отчаюсь, - мой ответ прозвучал коряво, как неудачная реплика у актрисы.
Женщина тяжело вздохнула и уже взором выискивала правду на моем лице, а я терпеть этого не могла. Подобное явление известно многим публичным людям, так как привычка читать по лицам была у всевозможных репортеров. Даже если ответы на их вопросы были даны четко и ясно, они своими изощренными глазками как лупой водили по моему лицу и старались увидеть остатки настоящих эмоций и сделать из небольшой морщинки очередную сенсацию.
- Я ведь знаю, кто ты, дорогуша, - толстушка отвела взгляд в сторону. – Хейзи Голд?
Не могу предать своих чувств в тот момент, но скорее это было замешательство. Да, мы определенно славились как крутая рок-группа, но среди субкультурной молодежи и звездной тусовки, дальше границы понимания музыки были немного другими, поэтому её «Хейзи Голд» прозвучало в моих ушах как выстрел.
- Да, это она, а я Эйден Голд, - мой брат появился с невозмутимым видом неожиданно и очень вовремя. – Хенк и Алекс набрали кучу всего, боюсь, что наш домашний вечер превратится в званый ужин.
Мой брат улыбнулся и вышел на улицу, чтобы покурить. Ему никогда не нравилось ходить по бакалейным магазинам, они выматывали его своей неестественной яркостью рекламы. И в этом я с ним была солидарна.
- Хорошо разбираетесь в музыке, или наша слава добралась до заброшенных уголков Америки? – мне не нравилось, какие обороты набирала беседа, но и отступать пораженной не в моем стиле.
- Я каждый день стою здесь и читаю от скуки всякую чепуху, - женщина помахала перед моим лицом журналом. – Конечно же, про группу «Street of forgotten roses» я тоже читала и выкрашенные в фиолетовый цвет волосы солистки могла бы распознать за милю.
Я провела по пушистым волосам рукой:
- Цвет уже сходит, они больше отдают сиреневым.
- Мне без разницы, дорогуша, - женщина покачала головой. – Не знаю, что вы тут забыли, но не к месту здесь рокеры. Люди в округе набожные, они не оценят ваше творчество.
- Не стоит переживать за горожан, мы не собираемся выступать в ближайшее время, - я отклонилась от стола, почувствовав, что в магазин кто-то вошел. – Мы приехали отдохнуть от мегаполиса. В вашем городе только этим и занимаются, верно? Отдыхают… если судить по Вам.
Я отошла к стенду с сигаретами и сделала вид, что ищу любимую марку. Конечно же, здесь вообще не было того, что предпочитала я и Эйден, но мне бы не составило труда купить самые дорогие и пафосные, чтобы позлить эту недотепу за прилавком. Обычно я редко встречала таких обиженных на жизнь женщин, да и то, включив свое обаяние, могла найти трещину в их каменных сердцах, но данный персонаж был упрям и уверен в своей правоте и мудрости на столько, что мог бы с гордостью носить шляпу Наполеона.
Мне было известно, что образ пустышки с миленьким лицом ей неприятен, однако она не знала, что за кукольной внешностью прячется девушка, прошедшая огонь, воду и медные трубы, которая не знает жалости, когда ей переходят дорогу.
- Здравствуй, Сара, - приятный баритон раздался за моим плечом. – Вижу, твой бизнес идет полным ходом. Ты нашла тот журнал в Нью-Йорке, что я просил?
- Мистер Монтель, я обежала все прилавки, но это был ограниченный тираж, его сразу раскупили, - голос толстушки сразу зазвучал по-девичьи высоко, что позабавило меня.
Я уже видела, как к кассе приближался Хенк с Алексом, неся по две корзинки различных продуктов. По гримасе водителя можно было понять, что у нас действительно намечается праздничный стол. Я повернулась к новой знакомой, чтобы попрощаться, но её загородила фигура мужчины около 30 лет. Слегка смуглая кожа и темные волосы говорили о его южном происхождении, тоже приезжий.
- До свиданья, Сара, - воскликнула я и наклонила голову в попытках увидеть недовольную мину.
Мужчина медленно повернулся… черты его лица меня поразили. Он не был красив, как Бред Питт, но был также мужественен: выступающие скулы, прямой нос и слегка большой лоб. Да этому парню только в кино сниматься, а не прозябать жизнь в глуши! Я снова встала ровно и посмотрела на Алекса, он выкладывал продукты на прилавок и о чем-то говорил с толстушкой.
- Как я понял, у нас появились новые соседи, - мужчина снова привлек мое внимание.
Он довольно ухмыльнулся, отчего стали заметны его ямочки, а мне они всегда нравились у парней. Поэтому привлекательность мистера Монтеля в моих глазах резко возросла, не смотря на его синий спортивный костюм и потертые кеды.
- Да, - я застегнула куртку, так как Алекс и Хенк уже выходили из магазина. – Мы с братом застряли здесь на несколько месяцев. Хейзи Голд, брата зовут Эйден.
Мужчина сложил руки и прищурил глаза:
- Кажется, вас встретили не так радушно, - и он кинул взор в сторону Сары.
- Нас встретили как положено, - я смягчила голос, но послевкусие недавнего разговора еще остро чувствовалась у меня в горле.
Мы встретились с мужчиной взглядом на несколько секунд, я кивнула головой в знак прощания и поспешно вышла из помещения.
На часах было уже час ночи, когда мы вернулись. Наш водитель, как самый искусный кулинар из нас, принялся готовить паэлью, достав морепродукты и овощи из пакета. Алекс, сидя за столом, неотрывно следил за новостной лентой на своем смартфоне, а мы с Эйденом пошли распаковывать вещи, предоставив кухню нашим гостям. Поднявшись на второй этаж, я не могла сдержать восхищения от интерьера: две спальные комнаты, выполненные в абсолютно разных цветах – черно-белом и бежево-золотистом. Я забрала себе вторую спальню, так как она напоминала мне солнце Лос-Анджелеса – яркая с золотыми россыпями на обоях и мягкими линями в дереве. Я оставила чемодан у входа и с разбега прыгнула на роскошную кровать, изображая из себя героиню романтического фильма. Да, не хватает только бутылки шампанского и накаченного мачо в соседней комнате. Спихнув две небольшие бежевые подушки под головой, я медленно стала погружаться в мир грез.
- Он был симпатичен, - вошедший Эйден застал меня, укутанной в молочно-белом покрывале. – Ты с ним говорила, не так ли?
- А у меня на лице написано, что я со всеми встречными мужиками болтаю? – я приоткрыла только правый глаз, чтобы показать, как мне тяжело говорить сейчас о чем-либо.
- Ты редко носишь маску задумчивости, - брат сел на кровать и стащил с моего лица теплую ткань. – Ты была сама не своя, когда вышла из магазина. Не думаю, что та тетка такое впечатление произвела.
Я приподнялась на локти, поправив взъерошенные волосы:
- Его фамилия Монтель - единственное, что я знаю… Кажется, кто-то влюбился?
Эйден пустил смешок и снова набросил на меня покрывало, уклоняясь от моих рук:
- Дурочка! Нет, конечно же. Я успел с ним познакомиться, пока курил. Миттчел Монтель, он священник.
Настала минута молчания, и мы звонко рассмеялись.
- Даа, у меня склеить его шансов больше, чем у тебя…определенно, - протянула я. – Он не в моем вкусе, не переживай, братец.
Эйден мягко схватил меня за ладонь и нагнулся, не отводя зрачков от моего лица:
- Хейзи… Я не хочу, чтобы ты крутила здесь роман. Нас отправили сюда работать над новым проектом, и лишние чувства будут некстати.
Я отобрала руку у брата и через минут десять молча села возле него, опустив глаза в пол. Серьезность Эйдена пугала меня в последнее время, так как он не на шутку был разочарован своими последними песнями: фанаты назвали альбом «Bloody Down» унылым, а журналисты – безвкусным. Возможно, так получилось из-за звездной лихорадки, которая охватили нашу группу быстро и беспощадно после молниеносного скачка в рейтинге, а возможно, мы не были такими талантливыми, как показалось в начале карьеры. Мой брат один придумывал тексты, потом с членами команды «Street of forgotten roses» писал музыку к ним. Он был нашим базисом, а я инструментом и внешней оболочкой группы. Я заучивала песни, выходила на сцену, пела, а после появлялась на теле- и радио-шоу, чтобы рассказать, как сложно мне дается жизнь певицы - гастроли, репетиции, фанаты, подготовка к новому альбому, съемка видеоклипов. Хотя самым трудным для меня стал выбор наряда для сцены, обычно я отдавала предпочтенье блестящим или кожаным платьям и ботфортам на каблуках.
После провала группа развалилась, бас-гитарист ушел первым, решив, что возрождения не будет, за ним, буквально через неделю, собрал вещи и барабанщик. Остались только мой вокал и гитара Эйдена, что и послужило разрывом контракта.
Мне казалось, что я думаю о том же, что и брат. Он сидел, смотря в пустоту перед собой, и лишь изредка шумно выдыхал воздух.
- Причем здесь мои отношения, Эйден? Ты пишешь, я пою. Или мои чувства отвлекают тебя от написания текстов?
Брат нахмурил брови и провел двумя руками по высветленным волосам:
- Хейзи. Я сильно оплошал в прошлый раз, решив, что один и тот же трюк сработает. Моя музыка однотипная, ей не хватает свежести. В этот раз я хочу, чтобы мы вместе трудились над материалом.
- Эйден! – я замахала руками в знак протеста. – Ты же не лезешь ко мне петь во время выступления, и я не стану вторгаться в твои каракули!
- А тебе не надоело всегда быть в стороне?! – воскликнул брат, повышая голос. – Что за дерьмо? Ты хотела группу, так делай что-нибудь для этого! Мне надоело смотреть, как ты только пьешь и веселишься в клубах. Здесь ты будешь работать на уровне со мной, чтобы потом пинки получал не один я, уяснила?
И тут в моей голове собралась вся мозаика - Алекс Альдерман говорил с Эйденом от лица фирмы, объясняя разрыв, вот почему они расстались. Я прикусила губу и устремила многозначительный взгляд на разгневанного Эйдена.
- Он давно сказал тебе, да?
- О том, что все плохо? Через три дня после выхода… - брат встал, поправляя свои узкие джинсы. – Я даже не представляю, какой лапши он навешал директору на уши, но нам крупно с тобой повезло. Алекс сказал, что всплыло дерьмо похуже этого… Один журналист навел справки о нашем прошлом, и фирме пришлось выложить крупную сумму денег, чтобы он сжег этот материальчик.
- После такого ты прав в даре гипноза Альдермана, - я потянулась к сумке за пачкой сигарет.
(Продолжение следует)