Глава 7
Поздно вечером за Альдином явился сотник Тират. Он увёл молодого человека, и того не было довольно долго. Вернувшись, тот рассказал о своей беседе с наместником только Бренану. Колдеримцы и воины когорты Ливантин уже крепко спали, когда друзья, расположившись на постели Бренана, принялись тихо обсуждать события дня. Альдин рассказал другу, что наместник подробно расспросил его о смерти отца. Аркност, видимо, испытывал вину за то, что не мог прийти на помощь Варгиту, не смог защитить его память и легко смирился с вестью о смерти друга и его сына.
- Ты рассказал ему, что служишь в когорте? – спросил эрдатор.
- Конечно, нет. Не стоит раньше времени раскрывать свои планы.
- Что ещё тебе удалось узнать?
- Наместник недоволен наёмниками. Они слишком часто нарушают местные законы, на них много жалоб. Особенно люди Осте из Хордейла. И если окажется, что наёмники напали на наш отряд без повода, их жестоко накажут.
- Про мальчика ничего не узнал? – продолжил Бренан.
- Нет, я боялся спрашивать, чтобы не выдать всех нас. Мне и так пришлось отвечать на слишком много вопросов, - отозвался молодой воин.
- Тэму удалось узнать лишь, что наследника прячут где-то в городе, но где, наёмники не говорят. Видимо, ещё не до конца доверяют ему. Может, завтра следопыту удастся узнать больше.
- Надеюсь, - Альдин устало откинулся к стене. Слабый свет луны осветил лицо молодого человека, и стало заметно, как тот побледнел и осунулся.
- Я сочувствую тебе, - Бренан коснулся плеча друга. Тот повернул голову и посмотрел на на эрдатора запавшими глазами.
- Всё в порядке. Просто я не думал, что когда-нибудь окажусь в Отенхолде снова и увижу Аркноста и его жену. Я не виню их в смерти отца, но знать, что он мог бы жить и быть счастлив, тяжело, - Альдин закрыл глаза. Ему нелегко далось это возвращение на родину. Он не хотел видеть места, где он бывал с отцом, и людей, которые знали его и Варгита. И хотя в гибели отца никто не был виноват, вид счастливого наместника и округлившейся Яриты вызывал в нём глухой гнев.
- Не думай об этом, ложись спать, - велел Бренан и, устроившись на своём ложе, закрыл глаза. Альдин тоже лёг, но ещё долго не спал, заново переживая и смерть отца, и свой плен, и побег. Когорта заменила ему потерянный дом, и молодой человек нисколько не жалел о том, что покинул родину, но теперь, снова оказавшись на землях Отенхолда, понял, что тосковал все эти годы по этим негостеприимным землям. В какой-то момент ему захотелось остаться здесь, на родине, но он знал, что не останется. Ему, сыну военачальника, потерпевшего сокрушительное поражение, не удалось бы попасть в войско Отенхолда. К тому же, когорта Ливантин стала ему вторым домом. Он побывал во многих боях и отлично понимал, что войска Эйтары намного сильнее и возможностей добиться славы у него гораздо больше. С этими мыслями Альдин, наконец, уснул. Заря уже заглядывала в окно, когда молодой человек смог забыться.
Следующий день тянулся долго, и колдеримцы с воинами когорты Ливантин могли подробно обсудить, что им делать дальше, и что говорить наместнику и его совету.
Время шло к вечеру, когда сотник Тират снова явился за чужеземцами, чтобы проводить их на совет Вальмы. На этот раз он провёл их через небольшую дверь прямо во внутреннюю часть крепости, где в одном из покоев, обшитых резными дубовыми панелями, находился наместник. Он восседал у центра дальней стены на некоем подобии трона, покрытого шкурой белого медведя. По обе стороны от наместника, на длинных скамьях, расположились знатные жители Вальмы, среди которых были как люди благородного сословия, так и военачальники, и богатые купцы. Осте со своими людьми был тут же. Вид у русобородого был недовольный. Он сердито хмурил брови и кривил губы. Колдеримцы и их спутники вошли и встали недалеко от входа.
- Мы собрались здесь, - начал наместник, и при первом же его слове лёгких гул, издаваемый собравшимися, утих, - чтобы определить истину. Перед нами чужеземцы, которых присутствующий здесь Осте обвиняет в том, что они проникли в наши земли с подлыми намерениями. Чужеземцы же, в свою очередь, обвиняют командира наёмников в нападении без причины.
- Почему мы должны верить чужакам? – поднялся с места дородный, с длинной рыжей бородой, тан. Его высокая шапка почти задевала за потолок покоя, отделанная мехом и затканная золотом одежда с длинными, с прорезями рукавами, касалась пола. Из-под подола видны были лишь загнутые носки сапог. В руках тана был посох, целиком вырезанный из бивня тарла. И наряд, и сам посох стоили немалых денег, что свидетельствовало о высоком положении и богатстве говорившего.
- Не важно, чужаки перед нами, или нет. Закон должен справедливо судить виноватых и защищать невинных, - ответил наместник. – Выслушаем всех и примем решение.
Тан, недовольно фыркнув, сел. Наместник же, велел Осте выйти в центр покоев. Командир наёмников снова повторил свой рассказ, добавив, что беспокоился лишь о том, чтобы не пропустить к городу врагов. Рассказ его произвёл впечатление, неблагоприятное для колдеримцев, и совет Вальмы уже не хотел слушать слов чужеземцев. Поэтому, когда в перёд выступил Алави, его встретили враждебно. Но, опытный царедворец, первый вазир так построил свою речь, что спустя совсем немного времени сумел зародить сомнения в правдивости слов русобородого. После его слов совет разделился. Одни требовали изгнать чужестранцев и даже казнить их, другие хотели наказать наёмников. Завязалась перепалка, все говорили разом, наместник пытался установить порядок, но члены совета говорили всё громче и громче, и вскоре стало совершенно непонятно, кто и что говорит. Наёмники выкрикивали угрозы, но Бренан и его люди стояли с невозмутимым видом.
- А ну, тихо! – рявкнул Тират, разом оборвав крикунов. – Говорить будет наместник.
Все умолкли и Аркност, оглядев собравшихся, изрёк:
- Не годится нам обижать пришлых людей без причины. Чужестранцы эти не причинили нам вреда, и подозревать их у нас нет причин. Но им к словам наших опытных воинов не следует относиться с недоверием. Поэтому, повелеваю: чужестранцы пусть в городе нашем живут, торговые договора заключают, и никто не смеет пусть их обижать. Осте же с людьми своими пусть тоже в городе будут. Осте, ты слышал? Никуда отлучаться не смей, и воины твои пусть будут на местах.
Русобородый недовольно кивнул и бросил в сторону чужеземцев ненавидящий взгляд. Те же, явно довольные распоряжениями наместника, поклонились и покинули покои. Советники также потянулись прочь. Последними покинули помещение наёмники. Оставшись наедине с сотником Тиратом, Аркност негромко произнёс:
- Не спускай с них глаз, сотник. Ни с чужестранцев, ни с наёмников. Не нравится мне всё это. Что-то тут нечисто. И воины эти странные, и Альдин…, - наместник тяжко вздохнул.
- Он рассказал, где был все эти годы?
- Толком ничего. Говорит, в плен попал, потом бежал, по свету болтался. Прибился к бродячим воинам, нанимался в охрану к купцам. Да только не верю я. Ты видел, какое оружие у этих охранников? Такого и у личной охраны правителя не увидишь.
- Да, а руководит ими вполне опытный начальник. Они никогда не ложатся, не выставив охрану, даже здесь, в крепости. И не верится, что они могли просто так подпустить к себе Осте.
- Это который начальник из них?
- Такой, высокий, черноволосый, со шрамом на щеке.
- Странно, я думал, что командир – Альдин, - наместник призадумался. Он почти не обратил внимания на воина, о котором говорил сотник. Его мысли занимал лишь сын старого друга и приезжие купцы. А ведь сотник провёл с чужеземцами больше времени и мог определить, что не так во всём произошедшем.
- Как думаешь, Тират, кто из них лжёт – чужаки или Осте? – решился он задать волнующий его вопрос.
- Мне кажется, и те, и другие, - произнёс его верный соратник. – Наёмники что-то скрывают. Они не просто так преследовали этих купцов. Но и с теми тоже не всё чисто. Что-то им нужно в наших краях.
- Ты думаешь, это вражеские лазутчики?
- Нет, непохоже, но что-то они явно ищут в наших землях. Или кого-то, - сотник устало вздохнул. Все эти события очень не нравились ему. Он чувствовал, что добром дело не кончится.
- Что ж, постарайся выяснить всё. Мне не нужны неприятности в городе, следи за всем, и сразу докладывай мне, - наместник поднялся. В этот момент в дальнем конце покоев открылась резная дверь, и в них вошла Ярита. На молодой женщине был просторный наряд из отбеленного полотна, безо всяких украшений. Голова её была непокрыта, длинные волосы заплетены в одну толстую косу.
- Что ты делаешь здесь, жена? – обратился к ней Аркност.
- Я искала тебя, - негромко ответила Ярита. Лицо её было бледно, глаза покраснели. Видимо, она недавно плакала.
- Я пойду, пожалуй, - сотник поспешно поклонился и заторопился к главным дверям покоев. Дождавшись, пока Тират выйдет, Аркност подошёл к жене и взял её безвольно повисшую вдоль тела руку. Ладонь была холодна как лёд. Он поднёс ладонь Яриты к лицу и приложил к щеке.
- Что тебя тревожит, милая? – ласково спросил он.
- Я боюсь, - прошептала она.
- Боишься? Чего? – Наместник удивлённо посмотрел на неё.
- Этот Осте… я боюсь, что он причинит тебе вред, - её голос стал ещё тише.
Аркност усмехнулся.
- Вред? Мне? С чего ты взяла?
- Я сидела во внутреннем дворе, когда наёмники проходили мимо, и я услышала угрозы.
- Ты не ошиблась? Может, тебе послышалось.
- Нет, я явственно расслышала твоё имя, - она задрожала, и Аркност отнял от щеки её ладонь и притянул молодую женщину к себе. Погладил выпуклый живот.
- Ты слишком близко принимаешь всё к сердцу, - он с нежностью смотрел на пухлые губы и опущенные ресницы Яриты. – Появление Альдина взволновало тебя. Не бойся, всё будет хорошо. Если наёмники что-то задумали, Тират предупредит меня.
- Хорошо бы, - она вздохнула. Наместник слегка нахмурился. В голове его снова мелькнула мысль, которую он гнал от себя с того момента, как на площади увидел Альдина.
- Может, ты жалеешь о своём выборе, Ярита, - он отстранился. – Ты тоскуешь о Варгите?
- Ты знаешь, Аркност, я полюбила тебя, - она подняла на него глаза. – Я ношу твоё дитя. И в моём сердце нет места для другого мужчины.
Наместник приподнял лицо жены за подбородок и прильнул к её губам. Тело его напряглось, он целовал её губы, щёки, лоб, нежные веки. Она порозовела и прижалась к мужу.
- Пойдём спать, Ярита! – прошептал он на ухо жене и повёл её в спальню.
Глава 8
Алави и Имар-Ноза шли узким проулком Вальмы от городской площади к дальним воротам. Уже наступил вечер, и в нахлынувших сумерках было трудно рассмотреть дома за высокими заборами. Впереди видна была широкая улица, где торговцы, готовясь к ночи, запирали лавки. Тут, словно бы ниоткуда, перед колдеримцами возникли двое. Один, рослый детина с рябым лицом и выпирающими клыками, нехорошо ухмыляясь, преградил дорогу первому вазиру, второй, молодой, среднего роста, выглядывал из-за его плеча. Имар-Ноза сразу же узнал наёмников из отряда русобородого. Он поспешил спрятаться за своего массивного спутника, который, тихо охнув, попятился назад. Оглянувшись через плечо, первый вазир увидел, что в противоположном конце проулка уже встали ещё двое наёмников, преграждая им путь к отступлению.
- Кого я вижу! – Боров лениво цедил слова, наслаждаясь испугом чужеземцев. – Купцы, которые вовсе и не купцы.
- Чего тебе от нас надо? – Алави старался говорить твёрдо, но всё же, голос его предательски дрогнул. Говорил же, говорил эрдатор Бренан, что не стоит шататься по городу в одиночку, но ему приглянулись товары одного ремесленника, и он, не удержавшись, отправился в небольшую общину резчиков по камню, которая располагалась у самой стены города, довольно далеко от крепости, в которой так и продолжали жить путники. Прошло уже три недели, как наместник позволил чужакам находиться в Вальме, но за это время им так и не удалось отыскать наследника Макитара. Розыски приходилось вести очень осторожно, так как сотник Тират не сводил с колдеримцев и их охраны. И хотя воины когорты Ливантин каждый день выходили в город, вазиры и наставник Макитара оставались в крепости. Имар-Ноза познакомился со старцем Ермитой, который хранил летописи города, и проводил время за учёными беседами. Сках же и Алави скучали, постоянно переругиваясь. Пару дней назад первый вазир, окончательно взбешённый, не захотел оставаться со своим язвительным соперником, и уговорил эрдатора взять его с собой. Проходя по узкой улочке на дальней окраине Вальмы, он увидел выставленные в небольшой лавчонке резные фигурки. Его привлекло искусство, с каким мастер вырезал животных, незнакомых знатному вельможе, но, видимо, населявших здешние места. Он хотел рассмотреть фигурки поближе и поговорить с мастером, но Бренан не позволил ему этого. Поэтому сегодня после обеда вазир улизнул из крепости, уговорив Имара-Нозу сопровождать его. Они нашли лавчонку, долго беседовали с резчиком и купили пару фигурок из полупрозрачного дымчатого камня. И вот теперь…
Меж тем, боров наступал на чужеземцев, угрожающе положив ладонь на рукоять ножа у пояса. В другой руке этого громилы зажата была дубинка.
- Ну, - низким голосом - произнёс он, - говорите правду. Что нужно вам в наших краях? Вы ведь ищете кого-то.
- Никого мы не ищем, - Алави наклонил голову, словно примериваясь и собираясь прорваться между двух преградивших ему путь головорезов.
- Даже не думай, тебе нас не обойти, - с лёгким смешком вставил и своё слово молодой наёмник. Вазиру вспомнилось, что тот участвовал в поединках мечников и товарищи называли его Илан.
- Пропустите нас, немедленно! – приказал он, впрочем, мало надеясь на то, что его противники послушаются. И верно, те лишь расхохотались. Боров шагнул к колдеримцам и угрожающе поднял дубинку.
- Ну, так что? Вы купцы или шпионы.
- Купцы! – пискнул Имар-Ноза.
- Ну, а раз купцы, так должны платить пошлину за право торговать в наших землях.
- Может, и должны, да только не тебе, - зло бросил Алави.
- Вот как, не мне? – Боров нехорошо ощерился. – Вытряхивай мошну, толстяк, а то, как бы хуже не было.
- Я тебе не толстяк! – колдеримец буквально задохнулся от возмущения. – Перед тобой первый вазир… - начал он, но Имар-Ноза с силой дёрнул неосторожного за рукав, и тот, сообразив, что почти проговорился, поспешил умолкнут.
- Первый кто? – тут же уцепился за неосторожно вылетевшее слово Илан.
- Никто, - поспешно проговорил наставник наследника. – Просто купец из Аркании, почтенный Алави, а слова его означают, что он главный среди торговцев нашей страны.
- Не больно-то вы похожи на торговцев, - процедил Боров, - но раз уж так назвались, мы проверим, сколько золота в ваших кошелях.
- Вы не посмеете! – воскликнул Алави, отшатнувшись к сложенной их толстых брёвен глухой стене дома справа. – Наместник позволил нам ходить по городу, и не потребовал платы.
- Наместник нам не указ, - засмеялся Илан. – Мы берём, что хотим, и не спрашиваем никого. Ну, гоните золото, или прощайтесь с жизнями
Боров, оскалив клыки, вынул короткий широкий нож. Такой же нож появился и в руках Илана. Алави, набычившись, переводил взор с одного противника на другого.
- Ничего вы от нас не получите! – с трудом сдерживая гнев, проговорил он.
- Что ж, вы сами напросились, - прошипел Илан, с лица которого слетела ухмылка. – Зажми его, Боров, а я проверю, есть ли при нём что-нибудь ценное. Массивный наёмник быстрым движением ухватил первого вазира за бороду и с силой толкнул к бревенчатой стене. Тот, взвыв от ярости, попытался высвободиться, но Боров продолжал тянуть бороду, и Алави вцепился в руку наёмника, пытаясь ослабить схватку. Имар-Ноза, на которого нападающие почти не обращали внимания, попытался толкнуть Борова, но это лишь рассмешило наёмников, тогда карлик вцепился зубами в предплечье Борова. Тот взвыл от боли и стряхнул маленького человечка. Тот тут же снова вскочил и кинулся к своему врагу, но вмешался второй наёмник.
Илан схватил за шиворот Имара-Нозу и приподнял над землёй. Карлик отчаянно сопротивлялся, и в какой-то момент пнул своего мучителя прямо между ног. Тот охнул, присел и, взмахнув ножом, хотел нанести удар маленькому колдеримцу. Имар-Ноза каким-то чудом вывернулся и, проскользнув между ног Борова, кинулся к концу проулка, отчаянно вереща. Боров, на мгновение отвлёкся, и этого хватило, чтобы Алави нанёс ему чувствительный удар в нос, мгновенно приведя этим противника в ярость.
- Ах, ты… - наёмник разразился грязными ругательствами, выпустил бороду противника и в ярости ткнул нож прямо в живот первого вазира. Алави побледнел. Он с ужасом смотрел на кровавое пятно, расползавшееся от торчащей из живота рукояти ножа.
- Что ты наделал?! – завопил Илан. Одно дело – угрозы и запугивания, и совсем другое – убийство чужеземца прямо в городе. Боров, моментально отрезвев, кинулся к тому концу проулка, куда побежал Имар-Ноза, но догнать коротышку ему не удалось.
Выскочив на торговую улицу, наёмник, к ужасу своему, увидел, как к проулку приближается десяток крепостных стражей под командой седоусого десятника Ермила. Рядом семенит карлик-чужестранец и торопливо шагает предводитель охраны купцов, которого, как узнали наёмники, звали Бренан. Боров кинулся обратно в проулок, где рядом с телом всё ещё топтался Илан.
- Бежим!!! – он дёрнул за руку юношу, наёмники побежали к противоположному выходу из узкой улочки. Но и там уже слышался топот ног и лязг доспехов и оружия стражи. Перемахнуть через забор было невозможно, заборы поверху венчали железные колья, и напавшие на чужеземцев мужчины поняли, что попались. Спустя несколько минут им уже вязали руки, отобрав оружие. Несколько дюжих стражей подхватили на руки тело вазира Алави и понесли его в крепость. Следом погнали Борова и Илана.
Когда стражи внесли тело чужеземца в крепостной двор, там уже собрались все воины из отряда Бренана, Сках и Имер-Ноза, который незадолго до этого ворвался в помещение, отведённое ему и его спутникам, со страшной вестью.
Стражи внесли Алави в боковую камору, где размещался знахарь, лечивший и самого наместника и всех воинов в крепости. Бренан, велев своим людям дожидаться во дворе, вошёл следом. За ним в открытую дверь проскользнул и Сках. Имар-Ноза предпочёл остаться во дворе. Его всё ещё трясло от пережитого. Увидев наёмников, которых стражи загнали во двор, коротышка погрозил им кулаком и прошептал проклятие на своём языке. Те же, понурые, потерянные, безропотно вошли в караульню, а оттуда их отправили в подземный каземат, где им предстояло находиться до суда наместника.
Тем временем, знахарь пытался вернуть жизнь в бесчувственное тело чужеземца. Первым делом он извлёк нож, после чего ему удалось наложить повязку на объёмистое чрево Алави и остановить кровотечение. После, смешав ряд трав, он изготовил отвар, который и влил в рот раненого, разжав зубы железной лопаточкой. По телу толстяка прошла судорога, он вздохнул и застонал.
- Что ж, будем молить пресветлую Шинту, мать всех богов, чтобы раненый выжил, - проговорил знахарь.
- Рана настолько серьёзна? – послышался голос от двери, и в помещение вошёл наместник. Он знал, что Шинту молят о помощи, только если дело совсем плохо.
- Рана очень серьёзна, господин, - знахарь склонился в поклоне. – Чужеземец потерял много крови.
- Позаботься о нём, - коротко велел наместник и вышел во двор. Бренан, Сках и стражи последовали за ним. Во дворе уже собрались сотник Тират и несколько десятников.
- Как такое могло случиться в моём городе? – гневно спросил Аркност. – Кто напал на чужеземца?
- Наёмники, люди Осте, - ответил десятник Ермил. – Они хотели ограбить купцов, но те стали сопротивляться. Один смог убежать и предупредить стражу. Мы спешили, как только могли, но не успели.
- Да разве в этом дело? Как они вообще посмели напасть на мирных людей в моём городе?
Стражи молчали. Наместник сам был виноват в том, что наёмники взяли слишком много воли в Вальме. Он слишком часто закрывал глаза на их проделки, и те распоясывались всё больше и больше. Но, зная характер наместника, никто не осмелился бы сказать ему в лицо правду.
- Завтра утром мы будем судить этих мерзавцев, - громко сказал наместник и, повернувшись, ушёл в сои покои.
Бренан и Сках вернулись к знахарю. Раненый был всё так же бледен, но грудь его тихонько поднималась.
- Прошу тебя, почтенный, - обратился к знахарю Бренан, - сделай всё, чтобы наш друг выжил, - и он вынул из поясного кошеля несколько золотых монет, положил их на стол радом со склянками и связками сушёных трав.
- На всё воля богов, - проговорил знахарь. – Я буду поить раненого лечебными отварами, чтобы жар не охватил его тело, и менять повязку, смазывая рану целебным бальзамом.
- Благодарю, - произнёс эрдатор и они со вторым вазиром вышли и направились в отведённые им помещения.
Там Бренан подробно расспросил Имара-Нозу о происшедшем. Им оставалось только ждать завтрашнего дня.