Warhammer 40k. Сборник Лигерис. Гвардеец

Максим Валеев
Кид Гайна поднимался по склону. Очень осторожно наступал на торчащие в густой траве валуны, внимательно глядел под ноги что бы не напороться на одного из множества ползучих гадов, обитающих в травяных зарослях. Иногда, раз в пять или десять минут, он делал перерывы, чтобы перевести дух. Тогда он выбирал валун побольше, садился на самый его краешек и молча наслаждался отдыхом.
Подниматься было трудно, склон был крутым и просто шагать вверх сквозь высокую, по колено, траву было невозможно. Почва тут была такая, что нога сразу увязала в ней, как в грязи, так что поднять ступню для следующего шага требовало огромных усилий. Приходилось прыгать по камням. Благо этого добра тут было навалом. Снизу, из долины казалось, что огромный холм весь был в крапинку, на столько много белело на нем камней. Перемещаясь так приходилось идти зигзагами, иногда по долгу выбирая путь, так что восхождение, которое могло бы занять час, Кид совершал уже добрую половину дня, а вершина была все так же далека.
Добравшись до очередного большого валуна, путник с наслаждением расселся на нем, вытягивая ноги. Он весь взмок, а ступни гудели. Кид с отвращением подумал, что через несколько минут снова нужно будет подниматься и карабкаться, прыгать, ползти вперед, к вершине. Успеть бы до темноты! Но до темноты было еще долго, яркое, почти белое солнце, еще только переваливало полуденную черту, но никакой жары не было и в помине. Едва чуть-чуть остыв, Кид ощутил, как его пробирает до костей ледяной ветер, словно подгоняя вперед, заставляя двигаться. Двигаться не хотелось, и Кид решил посидеть еще не много. Далеко на востоке он заметил поднимающийся от черной проплешины среди деревьев дым. Значит лагерь еще не полностью сгорел. А остался ли кто-нибудь в живых кроме него?
Киду фантастически повезло. Уже одно то что он выжил — чудо Императора. То, что он продолжает упрямо идти вперед это второе чудо. Впрочем, комиссар воспринял бы его стойкость как должное. От этой мысли гвардеец криво усмехнулся.
В тот вечер он стоял в наряде и его послал в столовую сержант, как раз в тот момент, когда он наконец-то отложил швабру и на пять минут прилег отдохнуть в каптерке. Все еще сонный и злой на весь мир гвардеец думал над тем как будет выпрашивать у повара лишнюю бутылку спиртного для начальства, когда в сереющем небе показались несколько крошечных точек. Кид не обратил на них внимания, решив, что это всего лишь воздушный патруль, он поплотнее запахнул куртку, поправил шлем и зашагал к одноэтажному серому бараку столовой. Однако через пару минут в груди начало расти непонятное чувство тревоги. Кид понял, что его насторожило только когда он уже собирался войти в душное помещение кухни. Звук. Его не было. Валькирии в полете издают характерный громкий гул рассекаемого крыльями воздуха, звук отлично слышимый с земли. Но никакого гула не было и в помине, а это значит?
Молясь Императору что бы ошибиться Кид поднял глаза к небу и к своему ужасу вместо знакомых силуэтов Валькирий различил чуть вытянутые треугольники, летящие как будто сами по себе, без выхлопа двигателей и бесшумно. Тау. Ксеносы. Кид понимал, что ему нужно кричать и бить тревогу, срочно будить товарищей и командиров, понимал, что он, возможно единственный кто знает о приближении врага, единственный кто может что-то сделать. Однако страх сковал его на столько что он едва мог дышать, Кид еще никогда не был в настоящем бою, у него не было опыта, и этот обезоруживающий, непреодолимый страх, так хорошо знакомый ветеранам был для него еще в новинку. И этот страх попросту парализовал его.
Молодой гвардеец стоял и смотрел на приближающиеся корабли чужаков, не в силах ни пошевелиться, ни крикнуть. Смертное оцепенение спало только тогда, когда на одном из треугольников вспыхнул яркий синий огонек, через мгновение упругая волна воздуха ударила Киду в грудь, едва его не опрокинув, а здание казармы из которого он вышел несколько минут назад вдруг как-то резко осело, вздрогнуло стряхивая с крыши вековую пыль и еще через мгновение взорвалось. Взрыв был на столько сильным что Кида оглушило и бросило на землю. Когда он с тяжелой головой поднялся, чувствуя, как в висках стучит кровь, вокруг был один лишь огонь. Взрывы гремели так часто, что земля под ногами дрожала. Все вокруг было завалено пылающими обломками, или телами людей, а корабли проклятых ксеносов неторопливо кружили в вышине над лагерем посылая вниз заряд за зарядом.
Кида оглушило. Казалось уже целую вечность он не слышит ничего кроме рева пламени и стучащей в ушах крови. Едва переставляя ноги, спотыкаясь о чьи-то тела и обломки, Кид шел куда-то, сам не понимая куда, ощущая на коже нестерпимый жар пожара. Он чувствовал страх, но совсем не такой как минутами ранее, он не обездвиживал, но заставлял чувствовать себя самой ничтожной тварью какую можно представить, непередаваемый ужас перед столбами ревущего пламени, перед сотнями смертей. Это был страх тела, страх боли, несмотря на всю муштру и дисциплину, не вытравленный страх животного перед смертью. Смутно Кид помнил обезумевшее лицо своего капитана, который тряс его за плечи и что-то кричал. Кид не слышал, он вперил бессмысленный взгляд влажных глаз в его окровавленное лицо, и буравил его этим взглядом, пока капитан не ушел.
Вся эта ночь превратилась в один бесконечный кошмар, который теперь, днем, при свете и на более-менее ясную голову, Кид и припомнить-то как следует не мог. Только неясные обрывки. Крики, боль, пламя. Когда все закончилось Кид еще долго полз куда-то сквозь озаренную заревом пожара ночь, и хлестала по лицу высокая жесткая трава.
Наконец он проснулся, дрожа от холода в глубокой лощине заполненной молочным туманом. Как он туда попал Кид не помнил. Гвардеец еще некоторое время приходил в себя, затем догадался осмотреть свою форму, чтобы понять, что у него осталось. А осталось не многое. Шлем, который он чудом не потерял в творившемся ночью хаосе, штык-нож, хоть какое-то оружие, и компас. Ни крошки съестного, ни капли воды. Но компас это уже не плохо.
Кид поднялся на гребень ближайшего холма и как следует осмотрелся. Кругом был туман, но клубы дыма от догорающего лагеря он заметил сразу. Первым порывом его было вернуться и поискать еще выживших, но поразмыслив он передумал. Кто знает, что там может быть? Что если Тау уже там? Кид много раз смотрел учебные фильмы и читал памятки, так что он знал на сколько это кровожадные твари. Так что он повернул на запад, туда где как он помнил находился какой-то поселок, куда расквартировали полковых огринов.
Впрочем, уже через несколько часов Кид горько пожалел о своем решении. Да, конечно опасность была, но стоило рискнуть ради оружия и хоть каких-то припасов. Ведь подземный склад вполне мог уцелеть. Однако возвращаться было уже поздно.
Так гвардеец Гайна пробирался сквозь лесистые холмы до полудня, пока не уперся в гряду высоких каменистых холмов, рядом с которыми их лесные братья казались детскими куличиками. Поселок находился всего в пяти километрах за этими холмами, цель была близка, и Кид молился Императору и всем его святым что бы поселок оказался цел. Огрины конечно не слишком приятная компания, но явно лучше, чем крууты.
Кид почувствовал, как мягкое место начинает неметь от холода. Гвардеец поднялся с камня чувствуя, как ноет все тело, а желудок требовательно урчит. Ничего, вот доберусь до места и раздобуду что-нибудь поесть. Пообещав себе это, он вздохнул и сделал еще один шаг наверх.

Когда Кид, весь мокрый от пота, наконец добрался до вершины холма солнце уже начало клониться к закату. До темноты, впрочем, было еще долго. Внизу на сколько хватало глаз простирался лес, куда гуще чем с другой стороны холма. У самого горизонта гвардеец заметил серебристый блеск водной глади — довольно большое озеро, Кид прекрасно помнил его по картам, которое местные называли Новое, хотя на картах у него был только цифровой код. Озеро давало начало целой системе мелких речушек и заводей, которая южнее превращалась в непроходимые болота. Совсем недалеко от этих болот был военный аэродром, от которого сейчас вряд ли хоть что-то осталось, если эти Тау хоть что-то смыслили в стратегии, а они смыслили. Но сходить туда все же стоило, после того как он найдет свой поселок с огринами, благо от него дорога до аэродрома прямая.
Спуск был не в пример легче чем подъем. Здесь холм был более пологим, а вышедшая на поверхность гранитная порода даже образовала нечто вроде тропинки. Кид довольно бодро спустился, даже не вспотев и уже через пол часа он стоял под сенью громадных деревьев, нерешительно вглядываясь в густой подлесок. Кид родился в мире-улье и ему повезло стать гвардейцем, вместо того что бы провести всю жизнь за станком во мраке внутренних уровней шпиля. Но несмотря на всю подготовку гвардеец все еще испытывал нечто вроде благоговения перед величественными явлениями природы. Лес представлялся ему громадным единым организмом, наполненным спокойной и величественной волей, и едва замечающим ничтожных букашек, ползающих по его телу. И сейчас этот громадный монстр дышал ему в лицо, а миллионы листьев шелестели, издавая его тысячеголосый шепот. Постояв еще минуту Кид наконец пошел вперед.
Идти было трудно. Подлесок был таким густым что часто приходилось прорубать себе дорогу штык-ножом, низкие ветки деревьев как будто специально норовили ударить путника по глазам, под ногами то и дело попадались выступающие из земли корни и камни. Пару раз Кид проваливался в чьи-то норы, и ему приходилось, чертыхаясь высвобождать свою ногу из рыхлой почвы, которая так и норовила засыпать его чуть не по колено. Иногда ему на пути попадались небольшие ручейки. Кид, изнуренный долгой дорогой припадал перед ними на колени и долго, с наслаждением пил холодную воду. Это была короткая передышка, и утолив жажду гвардеец продолжал упрямо идти вперед.
Кид тяжело дышал, по его лбу струился, заливая глаза горячий пот. Если первая половина дня показалась ему не легкой, то сейчас он просто не знал, что и делать. Те низенькие холмики, покрытые редким светлым лесом, были широкой дорогой, по которой только и шагать вперед с отмашкой рук и чеканкой шага. Здесь же чаща казалась непроходимой. Кид углубился не так далеко, и был уверен, что где-то впереди его ждет совсем уж непролазный бурелом. Добраться до цели будет труднее чем он думал. Однако Кид Гайна был гвардейцем Императора, стрелком славного 478-го кавалерийского полка Хамры, и он еще помнил об этом. Нет, нет. О том, что бы сдаться даже речи не могло быть. Просто дело немного затянется. Да и, если уж быть совсем честным с собой, у него и выбора-то особого не было. Умереть здесь от голода или попасть в лапы ксеносов, против героического похода в память о всех погибших этой ночью. Кид усмехнулся, хотел бы он иметь столько же слепой веры как большинство его товарищей.
День тянулся бесконечно. Начало смеркаться, лес наполнился стрекотанием каких-то насекомых. Все сильнее вступала в свои права темнота, особенно здесь, под пологом переплетающихся между собой пышных крон. Кид стиснув зубы продолжал путь. Иногда он останавливался, доставал компас и долго следил за фосфоресцирующей стрелкой. Он почти не сбивался с курса, помогало хорошее чувство направления, но ему все же часто приходилось обходить глубокие овраги или совсем непроходимые участки леса, и он боялся, что может заплутать в сгущающейся тьме и пройти мимо цели.
По расчетам Кида идти оставалось совсем не далеко, не больше одного-двух километров. Его цель находилась на восточном склоне большого пологого холма, на месте каких-то древних разработок известняка. Когда-то давно, будучи в патруле Кид был там. Крохотный хуторок всего в несколько домов ютился на небольшом пяточке, вырытом на склоне, единственная дорога по которой туда можно было попасть огибала небольшой карьер и терялась в лесу. Поселок был на столько мал что там не удалось даже посадить патрульный глайдер, так что Кид видел его только с высоты двух десятков метров. Сейчас гвардеец рассчитывал выйти к поселку с восточной стороны. А если совсем повезет найти ведущую к поселку дорогу. Пока, впрочем, единственный след человеческой деятельности, который он обнаружил была неширокая просека заросшая молодыми деревьями и ведущая куда-то совершенно в другую сторону.
Наступил вечер. Солнце почти полностью скрылось за далекими горами, и в лесу наступила практически полная темнота. И в этой темноте Кид наконец-то увидел то что искал. Крохотные, едва различимые огоньки, которые не могли быть ничем иным кроме как светом, льющимся из окон домов. Обрадованный гвардеец ринулся вперед и вскоре приблизился на достаточное расстояние что бы разглядеть источник света получше.
Кид все же проскочил мимо поселка. Он ушел чуть севернее и прошагал лишних пол-километра, однако это позволило ему подойти к поселку с северо-запада, спускаясь по склону холма. К тому моменту солнце окончательно зашло и вместо него на горизонте появились две большие луны. Стало светлее, так что Кид смог даже различить внизу очертания домов. Однако ни столь характерного для огринов оглушающего хохота, ни их низких басовитых голосов слышно не было. Настороженный гвардеец решил сначала все же выяснить в чем тут дело. Он спустился еще ниже, скрываясь за кустарником. Было очень тихо, и совсем не похоже, что где-то рядом находятся десяток огринов, которые были мягко говоря довольно шумными.
Может быть они ушли? Не сами конечно, эти идиоты самовольно и шага лишнего не сделают, но может быть за ними пришел какой-то офицер и увел куда-то на новое место сбора? Тогда Кид остался совершенно один. И ведь это еще не самый худший вариант. Гвардеец тряхнул головой отгоняя невеселые мысли. Что толку гадать, когда нужно просто пойти и все выяснить?
Кид прокрался вдоль кустов к домам, стараясь не попадать в пятна электрического света, льющегося из окон. На сколько он успел заметить в домах никого не было, только в одном слышался шум помех из вокс-передатчика. На земле повсюду были следы пребывания огринов — огромные отпечатки сапог, мусор и разломанная мебель. Похоже эти существа проводили здесь время любимым способом — дрались. Кид проследовал дальше.
Прячась в тенях, он прошел еще метров сорок, пока не оказался в густых зарослях кустарника рядом с карьером. Вернее, это когда-то было карьером, в котором добывали известняк, теперь его дно как следует разровняли и утрамбовали, превратив его в небольшой плац. Вниз к нему вела довольно широкая тропинка. И здесь, наконец, Кид увидел то что искал. Внизу, возле большой груды чего-то темного и бесформенного, стояли две человеческих фигуры. Одна из них держала в руках свернутый в кольцо химический фонарь, и в его красноватом свете Кид различил их необычные доспехи. Фигуры были без шлемов, Кид различил короткие темные волосы у обоих, но они стояли к нему спиной, так что лиц он не видел. Однако это точно были люди. На правом предплечье у обоих была большая пластина, частично прикрывающая голову. На пластине был фигурный символ — меньший круг внутри большого, нижние грани соединены линией. Кид целую долгую минуту вглядывался в это, прежде чем полностью осознал. Проклятые предатели! Ксенопоклонники! Гвардеец ощутил, что непроизвольно стискивает рукоять штык-ножа. Однако рассудок все же взял верх над слепой яростью. Их было двое, и они были вооружены — Кид прекрасно видел длинные винтовки, которые предатели держали в руках. Но они не знали о его присутствии, а для него они были как на ладони. Будь у Кида хотя бы пистолет... но у него не был пистолета. Зато был отличный гвардейский нож, ноющее от усталости тело и клокочущая в горле ярость. Возможно это еще одно поспешное решение о котором он будет жалеть, но Кид уже желал крови, хотя бы в память о всех тех, кто погиб в его лагере. Очень осторожно он выбрался из кустов, и двинулся в краю карьера, на другую его сторону, чтобы оказаться к врагам как можно ближе.
Довольно быстро он обогнул карьер по краю и оказался с другой его стороны, гораздо ближе к двоим предателям, которые все еще стояли внизу и о чем-то разговаривали. Кид вжался в землю, стараясь слиться с ночной темнотой. Он подползал все ближе, скользя вниз по склону, пока не оказался внизу, прямо за той бесформенной кучей которую он видел сверху. Только теперь он понял, что это было. Это были огрины. Огромные тела были свалены в одну кучу и кое-как прикрыты куском брезента. От запаха крови у Кида слегка закружилась голова. Превозмогая отвращение, он лег прямо на трупы, и вслушался в разговор двух предателей, которые теперь стояли всего в паре метров от него.
– Это вообще люди? - спросил один из них указывая на мертвых огринов. Теперь Кид видел его лицо, кажущееся зловещим в красных отблесках химического фонаря.
– Они гораздо ближе к нам, чем наши синекожие друзья, и тем не менее...
– И тем не менее, они наши враги.
– Нет. Они скот, который ведут на убой. Наши враги не они, а их пастухи. Тебе следует хорошенько усвоить это, прежде чем будешь нажимать на курок, - второй был немного выше ростом, и у него на груди явно были какие-то знаки различия.
Первый предатель покачал головой не соглашаясь.
– Моя вера не учит прощать грехи, даже совершенные по незнанию.
– Твоя вера, это их вера, - ответил второй.
Первый зло посмотрел на него. Кажется, этот спор они оба вели уже давно, и каждый оставался при своем мнении.
– Нет! - первый ткнул пальцем в гору трупов. - Они уже давно предали Императора!
– Ладно, - усмехнулся второй и похлопал товарища по плечу. - Ты знаешь, как я отношусь ко всей этой религиозной тематике. Пойдем, друг мой, мы здесь уже закончили.
Они развернулись что бы уйти. Это был шанс, которого нельзя было упускать. Напасть на врагов, пусть только с ножом, когда они этого не ожидают, и оттуда, откуда они этого не ожидают. Убить первого ударом со спины, а со вторым уже драться за свою жизнь. Но Кид почему-то медлил. Он понял, что не хочет умирать вот так вот, в безнадежной попытке убить врага, совершая сомнительный подвиг, о котором даже никто не узнает. Откуда-то из глубины его души в который раз всплыли сомнения. Кид боролся с ними сколько себя помнил. Он слишком много размышлял, как говорили ему многие, в чьих руках находилась его судьба. Из-за этого его долго не хотели принимать в ряды Имперской Гвардии. И тогда молодой кандидат Гайна научился, как и тысячи других, всегда быть глупее чем он есть на самом деле, не задумываться ни над чем, и все видеть лишь через правильную призму. Это было чем-то вроде неписаного закона, жизненного кредо Имперской Гвардии. Глупость и равнодушие превратились благодетель, и Кид не знал ничего что опровергало бы это. Сейчас у него не было сил что бы бороться со своими сомнениями, и, хотя его мысли катились по накатанной колее он медлил, не позволяя слепому порыву управлять собой.
Ситуацию разрешила случайность. Крупный огрин на котором лежал Кид внезапно соскользнул со своих мертвых товарищей, увлекая за собой еще несколько тел. Кид не успел даже полностью понять, что происходит, как уже оказался на земле, весь перемазанный в резко пахнущей крови огринов. Он хотел вскочить и теперь уже точно драться за свою жизнь, но его остановил резкий окрик:
– А ну не с места, гуэ'ла!
Оба предатели держали его на прицеле своих винтовок. Кажется, они были не мало удивлены невесть откуда взявшемуся гвардейцу, хотя Кид подозревал что он сейчас очень мало похож на солдата Императора.
– Этот еще откуда взялся?
– Весь в крови, но кажется не ранен, - предатель со знаками различия на броне осторожно приблизился. - Наверное следил за нами лежа в груде тел.
Кид лежал носом в землю борясь с желанием начать биться об нее головой. Более нелепой смерти невозможно себе представить. Кид закрыл глаза и стал ждать, когда его расстреляют.
– Ну и что будем с ним делать? - спросил младший из предателей все еще держа гвардейца на прицеле.
– Свяжем, для начала, - ответил ему его товарищ, роясь во множестве поясных карманов.
Нет, кажется убивать его не собираются. Значит сначала допросят. Чтож это логично. Но Кид никак не собирался даваться в руки палачей. Он весь подобрался что бы прыгнуть и убежать или хотя бы попытаться. Но ксенопоклонник прижал его коленом к земле, сильные руки схватили его за запястья и защелкнули на них тяжелые наручники. Предатель быстро обыскал его, отобрав нож и компас, затем стянул с него шлем и отшвырнул его к огринам. Он резким движением поднял Кида на ноги, и отошел на шаг назад, рассматривая свою добычу.
– Откуда ты здесь взялся, гвардеец?
Кид молчал. Они могут делать с ним что хотят, он не проронит ни слова.
Предатель внимательно посмотрел на него, потом повторил вопрос еще на нескольких языках, который Кид не понимал. Они с товарищем переглянулись, младший пожал плечами и кивнул старшему, передавая тому инициативу. Старший еще раз внимательно посмотрел Киду в глаза.
– Как давно ты в последний раз ел?
– Вряд ли он будет с тобой разговаривать, - вмешался второй. Он все еще не опускал винтовку, на кажется слегка расслабился. - Во всяком случае не здесь.
Старший огляделся, словно впервые увидев гору трупов и плац, больше похожий на эшафот.
– Да уж, местечко не из приятных. Хорошо, давай отведем его в дом.
Кида бесцеремонно схватили под руки, и приставив к голове пистолет повели вверх по тропинке. Младший из предателей шел чуть впереди, освещая дорогу светящимся кольцом химфонаря. Когда они дошли до самого поселка Кид начал вглядываться в темноту стараясь увидеть и запомнить, как можно больше. Но ничего нового он так и не разглядел. Врагов здесь похоже действительно было двое, хотя на земле было множество следов, как человеческих, так и других, определить которые Кид не смог.
Кида втолкнули в просторное помещение из которого вынесли всю мебель, и теперь оно щеголяло голыми стенами и неровным деревянным полом. Единственная электрическая лампа висела на свисающем с потолка проводе и ее желтоватый свет предавал помещению запущенный вид. Гвардеец не устоял на ногах и растянулся на полу. У него не хватило сил что бы сохранить свое достоинство и встать, и он остался сидеть. Оба его врага вошли в след за ним. Младший занял позицию возле двери, а его товарищ приблизился к пленнику.
– Ну что, будешь разговаривать?
Кид ничего не ответил. Предатель усмехнулся, и достал из кармана что-то прямоугольное, завернутое в фольгу. Под упаковкой обнаружилась темно-коричневая масса, которая крошилась прямо в пальцах. Ксенопоклонник сунул это прямо под нос гвардейцу, и у того моментально заурчало в животе, а рот наполнился слюной. Это был шоколад, самый настоящий шоколад! Вещь почти, мифическая, которую Кид пробовал всего пару раз в жизни. Гвардеец дернулся, пытаясь схватить лакомство зубами, но предатель отдернул руку.
– Получишь если будешь отвечать на вопросы.
Голод мучил гвардейца все сильнее. Ведь он ничего не ел с позавчерашнего дня и при этом выбивался из сил следуя к своей цели через дикую, пересеченную местность. Живот скрутил мучительный спазм, выбивая из головы остатки гордости.
– Я хочу есть и пить,- бросил Кид сквозь стиснутые зубы. - Я буду говорить.
Предатель улыбнулся и зашел Киду за спину, чтобы расстегнуть наручники. Второй ксенопоклонник уже держал гвардейца на прицеле. Кид не сомневался, что любое лишнее движение будет стоить ему жизни. Первый снова появился перед ним и сунул ему в руки упаковку шоколада и фляжку.
– У тебя есть несколько минут что бы утолить свой голод, - пояснил он, усаживаясь на подоконник напротив гвардейца.
Кид не стал спорить. Управившись с шоколадом, он жадно приник к фляжке. Внутри оказалось вода с примесью какого-то наркотика, от которого в голове сразу же прояснилось, а боль в натруженных ногах притупилась. Кид выпил всю воду до капли и бросил фляжку на пол. Предатель все это время терпеливо наблюдал за ним, словно пытаясь уловить в действиях пленника какой-то скрытый смысл.
– А теперь рассказывай, гвардеец, как ты сюда попал?
Кид подумал, что молчание ему сейчас не поможет и в очередной раз наступив на горло своей гордости ответил:
– Я пришел сюда что бы найти своих.
– Огринов?
– Да.
– Хорошо. Откуда ты пришел?
Гвардеец молчал. Это все больше походило на допрос с пристрастием. А чего ты ожидал? Они ведь твои враги, предатели. Люди, продавшиеся ксеносам! Омерзительно! Но все равно не нужно поспешных действий. Твоя смерть не поможет тебе отомстить. Кид еще раз посмотрел в глаза врагу и увидел на его лице только любопытство.
– С востока.
– С востока? - удивился предатель.
– Там была военная часть. Ее разбомбила Каста Воздуха, - пояснил второй.
– И ты выжил? - предатель взглянул на Кида с интересом.
Кид кивнул, внутренне взвешивая все за и против того что бы бросится на своих палачей (а в том что они были его палачами Кид не сомневался) и попытаться продать свою жизнь подороже.
– Значит ты целые сутки шел сюда что бы найти своих огринов, а нашел только их останки, - пробормотал предатель о чем-то задумавшись. - Могу себе представить твое разочарование.
Гвардеец едва удержался от того что бы плюнуть в лицо проклятому предателю.
– За них отомстят, если не я, так другие, - прохрипел Кид сдерживая ярость.
– Месть — плохая мотивация. Она ведет к ошибкам.
– Ты предал свой народ, продавшись ксеносам, и еще учишь меня?! - крикнул Кид вскочив на ноги. Второй предатель дернулся было, но старший остановил его взмахом руки.
– Я никого не предавал. Я родился и вырос в Империи Тау. Предательством было бы отречься от моих друзей и наставников.
Он говорил с такой непоколебимой уверенностью и спокойствием, словно объясняя глупому ребенку прописную истину. Его голос был звонким и шел будто бы отовсюду, заставляя даже пылающего праведным гневом Кида прислушиваться.
– Ты, наверное, хороший солдат. Да, гвардеец? - предатель секунду пристально смотрел на гвардейца. - Я знаю, что ничего дельного от тебя не добьюсь. Ты прямо сейчас готов умереть за своего Императора, лишь бы это принесло нам какой-то вред. Как жаль, что сейчас сила не на твоей стороне. Но и убивать тебя я не хочу. Я и так отнял слишком много жизней, а ты никак не сможешь нам навредить.
Кид слушал чувствуя, как внутри него снова вскипает ярость. Проклятый предатель, с голосом, поставленным как у итератора, был кругом прав, и это злило еще сильнее. Гвардеец до боли сжал кулаки, но не двигался, зная, что второго шанса проявить своеволие ему не дадут. Предатель тем временем наблюдал за его реакцией. Он встал перед ним чуть боком, открывая для удара спину, словно говоря: «Вот он я! Я тебя не боюсь!».
– Знаешь в чем между нами разница, гуэ'ла? - спросил он.
– Я верен своему народу, а ты нет? - как можно спокойнее сказал Кид.
Предатель усмехнулся.
– Нет. Разница между нами в том, что я уверен в своих идеалах. Да, я сражаюсь за правое дело! А ты... ты сомневаешься.
Кид хотел что-то ответить, но увидев, как старший предатель достает из кобуры на поясе необычного вида пистолет, замолчал. Чтож, он по крайней мере умрет с гордо поднятой головой.
– Я гуэ'веса'вре Дректиэр Тонг, - сказал предатель целясь в гвардейца из своего оружия. -  Запомни мое имя, если захочешь своей мести.
Серебристый раструб пистолета вспыхнул ослепительным синим светом. Кид вздрогнул, ожидая жестокой боли, но вместо этого он отчего-то потерял контроль над собственным телом и рухнул на пол. В глазах заметались разноцветные круги, а уши заложило, так что он едва слышал собственное дыхание. Еще секунду он сопротивлялся, а потом все провалилось во тьму.

– Ты так и оставишь его Дректиэр?
Гвардеец лежал на полу лицом вниз. Его тело слегка дергалось под воздействием луча-парализатора, но он, похоже даже не ушибся при паденнии.
– Да, оставлю. В конце концов, он не виноват в том, что его обманули.
Гуэ'веса'уи Тифус Млор покачал головой. Он никогда не воспринимал Высшее Благо так буквально как его друг и командир Дректиэр. Для того действительно не было разницы между диким круутом и благородным мудрецом из Касты Воды, как будто он не понимал, что некоторые принципы Тау'Ва существовали только в высоких дипломатических кругах, а не здесь, на вражеской территории. Ну ладно, Император ему судья, да и убивать бедолагу действительно незачем.
– Как знаешь, - Тифус опустил винтовку и повернулся к выходу. - Пойду заведу скиммер, нам пора улетать.
Он вышел, а Дректиэр присел на корточки возле гвардейца. Он посмотрел на него с какой-то непонятной грустью, раздумывая над чем-то. Затем он достал из поясного кармана несколько свертков с пищевым концентратом и положил рядом с пленником. Туда же он бросил его нож и компас. Затем Дректиэр выпрямился и направился к двери, за которой уже был слышен нарастающий гул двигателей.