Теперь, когда я лелеюсь небесными светилами, я думаю, что
эта жизнь на природе более уместна для меня, чем та, человечес-
кая, где горести и беды были верными моими спутниками, отри-
цательность которых и послужила поводом ухода от них в люби-
мые мечтания о природе, насыщенной гармонией Бога. Видимо
за мою любовь к ней он и наградил меня зримым и ощутимым
волшебством недавней ночи, превратившей меня в то, кем я сей-
час и являюсь. А началась она тем, что после того, как закат, ут-
ратив свою жизнь, был укрыт ею, её тёмно-голубым покрыва-
лом, а я же, находясь в это время недалеко от волн океана, с бо-
лью в сердце взирал на это. Затем ночь вывела свою дочь краса-
вицу-луну на прогулку по звёздным тропам. Вскоре ветер-стран-
ник замёл небо облаками и скрыл под ними бледнолицую про-
гуливающуюся, но он же принёс и дурманящие ароматы цветов,
чтобы ночь опьянила ими меня и увела в другой, сказочный мир.
Но это озарение пришло позднее, когда она, волшебница, по мо-
ему желанию начала превращать меня, опьянённого, то в одно,
то в другое: я был цветком в руках моей девушки, я был валуном,
на котором она сидела, я был пальмой, под которой она мечтала,
я был лунным лучом на её груди и ещё был многими предмета-
ми, которых так или иначе она касалась душой и телом, но, в
конце концов, к утру я стал прозрачным бурливым ручьём, несу-
щим в угрюмый океан свои не воды, а мечты к моей девушке,
утонувшей в его неукротимых волнах.