Нашла в архиве сестры письмо Дмитрия Ерофеевича к моей маме. Решила его опубликовать, т.к. считаю, что все, что касается великого ученого, должно быть достоянием всех, кто его знает и ценит. Ничего особо "глобального" в письме нет, оно ценно как зарисовка из прошлого, отражающая моменты борьбы за признание методики, созданной Д.Е.Огородновым. И в конце приведу отрывок из письма моей мамы, рассказывающей о нем самом.
От Дмитрия Ерофеевича Огороднова (почерк похож на вязь, легко читаемый, строчки такие ровные, будто по линейке, ни одна строчка в конце не съезжает ни вверх, ни вниз. Многоточия в письме проставлены самим Д.Е. и не означают, что я пропускаю часть текста).
– Гатчина. 8/III.71. Здравствуйте, дорогие женщины – Лиза, Оля, Ирочка! Шлю вам привет в день 8 марта и желаю всего самого нужного, самого радостного в жизни.
Лиза! Между нами установилась оригинальная форма переписки – писать от времени до времени, когда кому вздумается и без претензий друг к другу. Может быть, в этом есть свой смысл и своя прелесть. Я это отмечаю для того, чтобы и в дальнейшем нам не обижаться друг на друга за долгое молчание…
Твое новогоднее посланьице получил. Жаль, что коротко пишешь. Но и на том спасибо. А мне бы хотелось узнать все же, особенно об Оле, поподробнее. Я сожалею, что Оля не приняла себе на вооружение нашу методу. Прежде всего для нее самой это было бы очень полезно. А еще бы больше пользы она смогла принести другим, овладев этим методом. Прошедшее время еще более укрепило наши позиции и в теоретическом и в практическом плане. Многое стало яснее и более четким в работе. А еще большие открываются возможности впереди. Нужны для развития всего этого дела настоящие ищущие, умные люди, которых среди музыкантов-педагогов не так много. Очень часто они страдают узостью знаний и удовлетворенностью собой. Возвысившись немного над другими, они уже почитают себя обеспеченным и известностью и доходом и дальше не двигаются.
А дело, о котором я хлопочу, страшно интересное. А важное, я думаю, не меньше, чем атомная энергия… (Не такой уж я глупый, право, чтобы заниматься мелочишкой).
Все, конечно, продвигается не так просто и бойко, как хотелось бы и, главное, мало людей…
Все же что-то делается. После выступления нашего в Москве в 1968 году и оттуда потянуло теплом. В прошлом году выступали на Всесоюзных пед. чтениях (в Л-де). Темой доклада было – о связи вокального воспитания детей с развитием их речи. Успех был приятный, но дело опять не так уж из-за этого задвигалось.
Недавно выступали в Ленинградском Доме композитора. Опять – успешно. Показывали дети свои творческие опыты… Развитости их музыкальной поражаются. Но опять – движения мало.
Надеюсь, что после выхода книжки (намечается в конце этого года) произойдет какой-то более существенный сдвиг. Но есть и искренние друзья, – те, что подключаются и до успеха…
Несколько лет, как у меня установилась деловая дружба с двумя крупными в области вокального воспитания учеными. Один их них в Москве, другой в Л-де. Я во многом опираюсь на их работы, поэтому, помогая мне, они в какой-то мере заинтересованы и лично. И это хорошо. На благотворительности далеко не уедешь. А здесь здоровая взаимная заинтересованность.
Сейчас с хором готовимся к поездке в Таллин. Я не ожидаю многого от выступлений там, но все же это интересно и мне и ребятам. В то же время в Прибалтике вопросы музыкального воспитания в школе практически продвинуты дальше, чем у нас в России. Но у них как раз не хватает того, что имеется в нашей методике – разработки вокальной и эмоциональной стороны музыкального воспитания. А без этого не бывает настоящих больших музыкантов любой специальности (кроме самородков).
… Виктор у меня вытянулся, но пока мало серьезен. Учится в муз. пед. училище на II курсе. Миша (младший) в Орджоникидзе. Поступил в этом году тоже в муз. училище (по ф-но), ростом уже с меня. Лето проводили втроем в Крыму. Работали в колхозе (по сбору фруктов). Желаю здоровья! Дмитрий. Оле передай мое спасибо за весточки, на которые я вовремя не ответил».
***
Приведу еще отрывок из письма моей мамы к Ире, написанном в январе 1981 года. Мы пригласили тогда Дмитрия Ерофеевича в Уфу провести семинар. Жил он у нас, т.к. его и моих родителей связывает дружба со студенческих лет.
« … Иришенька, ты спрашиваешь про Диму Огороднова. Он удивительно разумный, деятельный человек. Держит себя в исключительной форме, позволяющей быть здоровым и максимально работоспособным. Он тело свое тренирует, применяя и йогу. Ежедневная зарядка. Говорит, что был у него радикулит, даже годовалых внучат не мог поднимать. Излечил гимнастикой. Он дыхание делает по методу йоги, питье воды (тот же метод) чередует с перетряхиванием всего тела. Его навела на мысль о необходимости вибрации работа голосовых связок, которые, вибрируя, работают много. Показал мне свои приемы. После 10-15 минут зарядки обтирание холодным влажным полотенцем и сразу (не вытираясь) надевает одежду. Посоветовал мне прочесть в журнале «Наука и жизнь» все, что пишется о Хатха-Йога. И ест он медленно, спокойно, так, как рекомендуют индусы. Он – пример умного управления своими физическими и духовными возможностями. Да, спит с открытым окном. Холодрыга в комнате была страшная.
Оля говорит, что в воскресенье он поразил всех в училище своей лекцией. Показывал детей Люды. Люда хорошо их ведет. Открыл глаза на физиологическую сущность вокально-слухового аппарата…
Вот я тебе написала о Диме. Опять в субботу и воскресенье собирались все у нас. Он неутомим. Рассказал, что ехал в поезде (Москва- Ижевск) с молодыми и не может простить себе того, что не разговорился с ними, а занимался немецким языком. Разговорился поздно. Девушка оказалась лингвисткой и сошла в Казани. Он мало с ней общался, а парень ехал до Ижевска и Дима его просветил. «Знаешь, я себя просто изменником чувствовал, что не приобщил молодежь. Изменником своему делу». Вот его слова...»
(В феврале этого года Дмитрию Ерофеевичу исполнилось 99 лет, пишет очередную книгу).