Одна очень мечтательная дама, неприметного возраста и комплекции, возжелала положительно ответить на сложнейший жизненно-важный вопрос, где и как наилучшим образом трудоустроиться, чтобы быть сытой и крепко стоять на собственных ногах, а не на кривых костылях вертикальной власти, которая давно зависла в золотисто-голубых небесах, утратив связь с землёй и собственным народом. Возлежа на огромном диване, который изваял ещё в прошлом веке её дед для вольготного супружеского времяпровождения, созерцая красочное мелькание сериальных картин из подноготной жизни рыночного народа, дама выглядывала рекламные вставки, выискивая нужную для скромного приложения своих трудолюбивых, как ей казалось, рук и умственных способностей на уровне космической эры. Бесконечной стаей телевизионных птиц пролетали дни и долгие вечера, а подходящее трудоустройство всё никак не высвечивалось на изгложенном уставшим женским взором экране.
Долгое ожидание счастливого случая так взъерошило нервную систему дамы, что она начала подозрительно относится к своей личности. Ей стало казаться, что на её чердаке беснуется непогода. Это бы и к лучшему, думала она, выплакаться дождём, и можно снова жить. Но жизнь оказалась жёстче, на её чердаке потенциальные работодатели устроили шабаш. Не хуже осеннего дождя с ветром, они всхлипывали и свистели отвратительно высокими голосами. Но внезапно на чердаке стало так тихо, как на полуночном кладбище. Дама уже собралась уснуть, как вдруг с чердака грянул ужасающий вопль. Женский организм взвизгнул и нырнул под одеяло. Но чья-то холодная, колюче-костлявая рука потрепала голое плечо.
- Не бойся детка, - сказал чей-то гортанный голос прямо в её нежное ушко, которого ещё никогда не касались ни чьи губы, кроме материнских, - это я, твой будущий работодатель. Я уже дал работу множеству людей самых разнообразных пристрастий. Я даже трудоустроил хронических лентяев и личностей с постоянным умственным сквозняком. Все они довольны, будешь довольна и ты. Я устрою тебя оператором в крематорий. Ты будешь оплакивать и сжигать на благостном огне своих сограждан.
- Нет! Нет! Нет! – закричала дама. – Я не хочу в крематорий!
- Не волнуйся так, детка, береги свой чердак, - прохрипел голос. – Я могу предложить тебе более денежное трудоустройство. В моей фирме «Улица красных фонарей» постоянная нехватка квалифицированных кадров.
- Что, стать проституткой среди белого дня!? – взвыло ещё не тронутое любовным обхождением сердце дамы.
– Дурочка! – рявкнул чей-то нереально скрипучий голос. – Уже давно за полночь, и тебе пора на работу!
Наверное, это бессонница, подумала дама и проснулась. Было ещё совсем темно. По стране ещё гуляла напропалую ночь. Дама почувствовала, что её сердце, ответственное за всё происходящее в подведомственном ему организме, бьёт тревогу, стучит ей в грудь и требует принять срочные меры по наведению порядка на чердаке. Дама всегда отличалась исключительной исполнительностью. Она бросилась к буфету, в котором жила и процветала её личная аптечка, но не справилась с управлением собственных ног, запуталась в собственном халате, приняла грудью напольный ковёр, чертыхнулась, чего с ней никогда не бывало, вскочила, и, наконец-то, достигла цели. Дрожащей рукой она схватила склянку с валерьянкой и с кошачьей жадностью прямо из горлышка глотнула пару раз этот эликсир её душевного состояния. С чувством исполненного долга дама вернулась к своему дивану, осторожно прилегла на него и с ещё большей осторожностью подумала, что надо, не смотря ни на что, искать эту проклятую работу, но это потом, а сейчас надо обязательно заснуть, и дама начала считать кошек.