Собачка.
В деревне, где я провожу каждое лето, как пенсионер, у соседей есть маленькая собачка. Есть и большая, но большая на привязи, а маленькая бегает, где хочет.
Чаще всего она хочет выскочить из-под калитки и залиться громким лаем, когда я иду мимо их дома в магазин. Всегда вздрагиваю от неожиданности, но не пугаюсь – неприятно и всё. Их дом через два от моего, а магазин ещё через четыре, недалеко.
Собачка лает и оглядывается на свой дом, мол «хорошо ли я лаю и ни надо ли лучше?». Так лают и ведут себя все маленькие собачки – больше-то они ничего не умеют и не могут, а служить надо, это они понимают хорошо.
Я стал брать с собой сосиску и, когда она выскакивала в очередной раз, отламывал по кусочку и бросал ей. Первое время, увлеченная своим делом, она не сразу понимала, что это сосиска и сосиска именно для неё. Но вскоре разобралась и в промежутках между лаем успевала проглотить кусочек, другой. Однако лаять не переставала и провожала меня метров тридцать- сорок.
Половину сосиски я скармливал по дороге «туда», половину «обратно».
Так продолжалось почти всё прошлое лето, и лишь в конце, лаять она стала заметно меньше. В магазин я хожу редко, а значит, для бюджета эти походы с сосиской не разорительны.
В этом году по весне приехав из города, я, направившись в магазин первый раз совсем забыл про свою пустолайку, а вот у неё память оказалась покрепче моей, и она, выскочив из-под калитки не залаяла, а преданно виляла хвостиком и заглядывала в глаза, по этому в магазине я купил порцию сосисок, и отдал ей на обратном пути, она терпеливо ждала и съела с заметным удовлетворением.
Отдал и отдал, а сам пошёл к себе.
Минут через двадцать слышу её лай у моего дома за забором.
«Чего лает? Надо глянуть».
Вышел на дорогу и вижу, как эта маленькая собачка яростно облаивает прохожего возле моего дома и при этом постоянно оглядывается.
«Это же она мне хочет угодить, - подумал я, - видать сосиски ей редко достаются».
Ну прямо, как люди – готова служить хотя бы за сосиску. Ну точно, как люди!
Закрыл калитку и пошёл домой, однако вдруг меня пронзила совершенно необычная, как мне показалась, мысль:
«Нет! Это не собачка, как люди! Нет! Это люди становятся, как собаки, способные служить даже за сосиску! Не желая, а многие уже и полностью разучившись добывать пропитание самостоятельно, оставляя себе единственную надежду на то, что кто-нибудь бросит кусочек, а уж послужить – то они готовы на все сто!»
Как и эта собачка, большинство людей теряют способность трудиться, да толком-то и понимать что такое производительный труд, труд способный не только накормить, но и облагородить. Но вот «служить» готовы многие, не задумываясь, что тем самым они теряют основу основ настоящего человека – свободу,
превращаясь из свободных самостоятельных «волков» в зависимых и преданных «собак».
Вот на такие необычные мысли натолкнула меня маленькая беленькая собачка с чёрненькими пятнышками, очаровательно и преданно заглядывающая в глаза. Так преданно, что это должно было меня умилить, но не умиляло. Хотя собачка в этом была совершенно не виновата. А кто виноват? И в чём? А может и ни кто и ни в чём? Всё так и должно быть? И с людьми, как с собаками, и с собаками, как с людьми?
Интересно, а у собак есть совесть? Ей должно же хоть немного быть стыдно, ведь теперь она лает возле моего дома, хотя впрочем, как и люди, готовые лаять за деньги возле любого забора.Как похоже, как похоже!
Интересно все-таки – собаки умнеют и приближаются в своём развитии к людям, или люди опускаются до уровня собак?