Вечер.
Никто не может напугать человека сильнее, чем его собственная фантазия. А, если учесть, что человеческая фантазия – это не что иное, как часть человека, то можно справедливо утверждать: ”Никто не может напугать человека сильнее, чем он сам”. Подумайте, ведь все ваши самые большие страхи лежат у вас же внутри. Забытые и замызганные, покрытые толстым слоем пыли и заваленные грудой бытовых забот и чрезвычайно важных дел, которые срочно необходимо решать. Они лежат месяцами, годами, лежат так долго, что вам вдруг начинает казаться, будто их и нет вовсе. Будто они исчезли, растаяли, как забытое каким-нибудь маленьким карапузом мороженное во дворе, да и существовали ли они вообще? Может, и существовали, но у другого человека. У меня, который остался в прошлом, но сейчас-то я уже совсем другой. Сейчас меня так просто не напугаешь, я изменился, многое переосмыслил…. Я стал сильнее и умнее и более не обращаю на это внимание. Ага, конечно! Можете утешать себя подобными мыслями сколько угодно, но в глубине души вы понимаете, что по-прежнему боитесь. Но теперь вы боитесь ещё больше, потому что вам страшно показать свой страх. Вы боитесь бояться, как абсурдно бы это не звучало, боитесь, что другие люди увидят вашу слабость, вашу ахиллесову пяту и начнут вас ломать. Ломать или высмеивать, что, в данном случае, одно и то же. И, когда обстоятельства или люди ворошат в вас эти… “забытые и замызганные”, вытаскивают их наружу, вы всячески стараетесь прикрыть их злостью или ненавистью, печалью или отчаянием и оттого становитесь ещё слабее, начинаете раздувать из мухи слона, создавать проблему на пустом месте, делать то, чего никогда бы не сделали….
Все мы чего-то боимся, глупо было бы это не признавать, но в то же время мы сами являемся источником всех своих страхов. Так почему бы в нужный момент просто не закрутить кран?
Фантазия Аленушки сегодня была в ударе. Особенно на сцены издевательств и пыток. Сейчас она со всем сладострастием припоминала брюнеточке сюжеты из триллеров, фильмов ужасов, новостных сводок…. Сейчас её воображение подчинилось той части человеческой сущности, которую психологи именуют не иначе, как “Второе Я” или попросту “Эго”, и восстало против девушки, пробуждая тот самый животный страх, от которого организм перестает слушаться и начинаются судороги…. Испытав который, понимаешь, что до этого момента ты никогда по-настоящему не боялся. Он захватывает тебя и подчиняет, изматывает и высасывает из тебя все жизненные силы до тех самых пор, пока из тебя уже нечего будет взять…. Пока ты не будешь полностью опустошен и раздавлен, и, когда, наконец, такое происходит – на его смену приходит смирение. Тебе теперь наплевать на то, что сейчас происходит. И на то, что будет происходить потом - тоже наплевать. Это вдруг перестает иметь какое-либо значение. Ты изменился, ты только что стал совершенно другим. В каком-то смысле ты только что переродился, морально переродился, в голове будто произошел какой-то щелчок и все вокруг изменилось. В один момент старое восприятие мира, моральные ценности и жизненные приоритеты сдуло, как пыль с асфальта, и на их месте возникли новые, более прочные и надежные убеждения…. Ну, что ж, добро пожаловать в свой новый мир, прости, встречаю без фейерверков и оркестра, обстоятельства немного не те…. Надеюсь, этот понравится тебе больше, чем предыдущий.
Похоже, Олег уснул. Слишком уж долго парень лежал на диване, сжав руки в замок, с закрытыми глазами. Хотя у Вязовой было ощущение, что он внимательно за ней наблюдает. Впрочем, теперь это было неважно. Пусть наблюдает, пусть делает все, что хочет…. Наплевать. Если мне суждено сегодня умереть, то так тому и быть. Пусть это будет хотя бы быстрая смерть. Думаю, я её заслужила….
Аленушка перевернулась на левый бок и свернулась калачиком. Истерика давно закончилась, страх ушел и забрал с собой все силы. Теперь оставалось лежать и ждать, когда Коротков проснется. Брюнеточка попыталась свернуться ещё сильней, но веревки натягивались и сковывали её движения. В этот момент в голове у девушки на бешеной скорости пронеслась мысль, из-за которой Вязова на мгновение задержала дыхание. “Ногтями можно попытаться расслоить веревку”, - и, где-то в глубине её существа появился маленький огонек надежды. “Пока Олег спит…. Главное – чтобы он не проснулся”, - огонек приближался и, по мере приближения, увеличивался в размерах. Через секунду огонек превратился в пламя, которое согревало и побуждало к активным действиям. Недолго думая, Алена начала выскабливать ногтями связывающую её веревку, по ходу действа пытаясь понять, как это сделать эффективно и максимально быстро. Через несколько минут девушка более-менее приноровилась, и уже даже что-то начинало получаться, но спокойный и в то же время жесткий голос Короткова заставил её содрогнуться.
- Я тебе ногти подстригу, - Олег сел на диван, взглянул на спину девушки и добавил, - Или вырву.
Брюнеточка замерла, парень, тем временем, встал на ноги, потянулся, нескромно при этом зевая, посмотрел в окно и продолжил:
- Ох, вот и вечер наступил, - как бы невзначай заметил Коротков, - Ладно, сейчас я перекурю, и начнем потихоньку, думаю, часов пяти-шести вполне хватит, а там, пока упаковать тебя, увезти подальше….
С этими словами Олежа перешагнул через девушку и ушел на балкон. Аленушка вновь запаниковала, но теперь не бессмысленно и хаотично, а логично и определенно. Шанс на спасение ещё был. Несколько минут, пока парень курит, ещё можно успеть…. И брюнеточка продолжила с ещё большим упорством скоблить веревку, быстрее, быстрее, ещё больше разнервничалась, сломала ноготь на указательном пальце правой руки, потом ноготь на среднем пальце, начала скоблить левой рукой, опять сломала ноготь…. Из-за всей этой спешки и суеты у неё практически ничего не получалось и, когда Олег вернулся, Алена осознала, что это конец. Парень, поймав Вязову на очередном случае неповиновения, не на шутку взбесился.
- Все, доигралась, - бросил Коротков, быстро прошел к дивану, снова перешагнув через девушку, взял сверток со своими инструментами и принялся раскладывать их на полу. Глаза Аленушки, наблюдавшие за процессом, наполнились ужасом. Она вдруг поняла, что вывела парня из себя и в этот раз он её не простит.
- Как тебе? – спросил Олег у брюнеточки, показывая небольшой кухонный топорик для разделки мяса, - Пожалуй, сразу отрублю тебе пальцы.
Олежа начал приближаться, Алена же наоборот пыталась отползти от него. Она снова начала мычать изо всех сил и рыдать, а когда он забрал одеяло, отбросил его в сторону и сел рядом – девушка принялась извиваться, как змея, пытаться хоть как-то оттолкнуть его или ударить, но он схватил ее за горло и буквально вдавил в пол. Такая борьба не могла долго продолжаться. В конечном счете, Коротков обхватил левой рукой её запястья, вытянул их над головой бьющейся в приступе новой истерики Вязовой и прижал к полу. Затем бесцеремонно перелез через нагую девушку, занял удобную позицию, замахнулся и, некоторое время прицеливаясь, ударил. Бил, что называется, наверняка. Затем, переместился, перерубил веревку у ног и принялся их распутывать. Потом вытащил полотенце, освободил девушке руки и, отбросив топор в сторону, сел рядом с Аленушкой. Последней понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя. Она страдала, свернувшись калачиком, вылетавшее из её уст “ааааааа” вскоре сменилось “за что?”. Олег чувствовал её боль, настолько сильной она была, что в момент своего пика буквально разрывала на части. Он начал гладить брюнеточку по голове, а она все продолжала спрашивать: “За что? За что?”. Через какое-то время она немного успокоилась, схватила руку Олега и прижала к себе. В таком положении и шоковом состоянии они находились минут пять. А может и сорок. В тот момент никто не смотрел на часы.
Окончательно успокоившись, Аленушка презрительно отбросила руку Короткова и быстро встала на ноги.
- Одежда на стуле, сумочка на столе, телефон там же, - подавленно произнес парень и немигающим взглядом уставился куда-то в пол. Его самого начала колотить мелкая дрожь, которую он тщательно старался скрыть. Вязова в темпе оделась, взяла сумочку и выскочила в коридор. Уже обувшись и открыв дверь, она обернулась к Олежке и спросила:
- За что ты так со мной?
Он поднял глаза на неё и молчал. Немая сцена продолжалась несколько секунд, после которых брюнеточка, так и не дождавшись ответа, вышла, захлопнув за собой дверь.
Коротков так и остался неподвижно сидеть на полу.