Идут окружные учения. Ночной бой. Войска пяти республик, превратили вечно дремавший Кар-Кум, в огненного дракона.
Наш экипаж работает с командиром части подполковником Жураковским. Жураковский охвачен пылом боя, глаза его горят как у великого Петра под Полтавой, лик его прекрасен.
На боевой машине, как на лихом коне, скачет он с одного бархана, на другой, от одного подразделения к другому. То взлетит на высокий бархан и осмотрит плюющуюся огнём и громом темноту, то помчится вниз, чтобы лично отматерить командира батареи. Радист в поту. Он работает на канале «от командира вниз». Я работаю на канале «сверху до командира». Мне легче. Я успеваю видеть окружающее.
Водитель, казах Сергей Тулегенов, тоже от командира заразился жаром боя и, кажется, он уже не рядовой Тулегенов, а чистокровных кровей скакун, копытами которого является машина. Он мгновенно реагирует на малейшие движение седока. Командир, водитель и машина, слились в еденное целое.
Вдруг, под днищем машины раздался скрежет и машина остановилась.
— В чем дело? – Закричал командир.
– Похоже, коробка передач полетела, – с отчаянием выдохнул Тулегенов.
– Даю тебе срок пять минут! Это приказ! Через пять минут, мы должны быть в пути! — Гремел Жураковский.
Тулегенов нырнул под машину и, выскочив оттуда, как ошпаренный, схватил зубило и молоток.
— Прошла 1 минута! – Нервно кричал командир бегая взад и вперёд по бархану.
Тулегенов бешено по чему-то колотил под машиной.
— Прошло две минуты!
— Прошло три минуты!
— Осталась одна минута!
— Осталось тридцать секунд! Всё громче кричал Жураковский.
Тулегенов внезапно появился из-под машины, словно черт из-под печки и, вытянувшись в струну, доложил:
– Товарищ подполковник! Ваш приказ выполнен! Машина готова!
– Вперёд! – Раздался крик командира и машина рванула в темноту.
Учения закончены. Прямо в пустыне построена высокая трибуна. На ней Федюнинский с соратниками. Проведён строевой смотр. Сейчас войска выстроены в каре. На трибуне у микрофона полный генерал-полковник дает оценку действиям войск:
— Войска округа на учениях показали высокое боевое мастерство, дисциплину и волю к победе…
Мы, с Тулегеновым стоим в строю рядом. Речь генерала длинна. Он анализирует действия родов войск, полков, подразделений. Мы с Сергеем уже буд-то дремлем в строю и, вдруг, слышим:
— … Пример высокого профессионального мастерства и исполнительности показал рядовой Тулегенов. На боевой машине, которой он управлял, Произошла неисправимая в полевых условиях поломка. Но рядовой сумел устранить её, причём, в срок, указанный командиром…—
И я, и Тулегенов совсем забыли этот случай. Слова генерала оглушили Сергея.
– А, что тогда случилось с машиной? – Спросил я, вспомнив ту ночь.
— Да, блин, понимаешь… Ерш её мать…, Я, дуралей, просмотрел…, того…, На моток проволоки налетел, а она на вал намоталась — растерянно бормотал Тулегенов.
При возвращении в часть рядовой Тулегенов был поощрён, высшей наградой для солдата — краткосрочным отпуском на родину.
(Автор, по состоянию здоровья, не может активно участвовать в обсуждениях)