Беду не ждешь. Кому она нужна? Даже мысль о ней с испугом отбрасываешь. Вот она и падает на тебя каждый раз неожиданно. Укутывает черной пеленой, связывает по рукам и ногам, давит тяжелой ношей.
А счастья ждешь постоянно. Оно медленное. Потому и не успевает беду обогнать. Почти никогда.
- Мы сегодня на развод подали.
- Что???
Но звонившая уже разъединилась, предотвратив все вопросы.
Евгения Львовна застыла ошарашенная. Чуть опомнившись, хотела было перезвонить, да не дала вдруг возникшая непонятная недоверчивость к снохе. Телефон же сына упорно талдычил о недоступности абонента.
Он пришел вечером.
- Здравствуй, мам, - голос бодрый, а в глазах-то, Господи, - та детская, полузабытая беспомощность, когда нужно было защищать его от целого мира.
- Как же это, сынок?
- Да, устала она со мной. И я устал. Давай, не будем больше об этом.
Улыбнулся сквозь отчаяние:
- Через месяц снова жених буду...
Со стуком поставил на стол бутылку водки - невиданное в их доме дело:
- Мам, рюмку дай.
Она принесла две. И закуски быстренько порезала.
Оба поднимали пузатенькие хрустальные бочоночки, пока бутылка не опустела. Она пригубливала по чуть-чуть, сын по полной опрокидывал. Одну за одной. Пил и молчал. Подрагивали его взрослые пальцы. Равнодушно скользил по стене потухший взгляд, уплывая куда-то в неведомое далеко. Он, казалось, и не замечал матери. Стало невыносимо больно:
- Что же случилось? Был бы виноват, по-другому бы себя вел...
Уснул быстро. Свернулся калачиком. Стонет, ворочаясь. Дышит перегаром. Легким прикосновением попыталась распрямить морщинку между его почти сросшимися бровями — как у неё, пока не стала выщипывать лишнее.
А может, не стоит уж так драматизировать? Сегодня молодые пары на раз-два-три разбегаются. Сплошь и рядом.
Но это чужие... А тут - своя кровиночка. Она-то считала их счастье прочным. И сама старалась беречь его как могла. Помнила свой давний развод. Из-за свекрови. Из-за лютой её нелюбви-ревности к снохе, тогда просто Женечке.
Замуж больше не вышла. Работала, воспитывала сына. И всё у них было неплохо. Мальчик учился. Читал. Занимался спортом. Влюблялся...
Улыбнулась невольно, вспомнив, как классе в восьмом, пожалуй, весь вечер лежал, на этом же диване, отвернувшись к стене.
Она так же присела рядом:
- Что, сынок?
- Да, всё нормально, мам... Просто позвал её в кино. А она отказалась.
- Ты, - говорит, - хороший, но мне другой нравится.
Повернул перекошенное от боли, растерянное лицо:
- Как же завтра в школу-то идти? И с ней встречаться?
Что тут ответить? Однако нашлась:
- А ты перетерпи, сынок. Веди себя, словно ничего не произошло. Ты у меня сильный, - и по голове погладила, как маленького.
Года через два-три, наверное, за ним начали кучами бегать девчонки.
Однажды, одурев от упорных ночных звонков, писклявым голосом зовущих и зовущих сына, возмутилась:
- Зачем ты этой ненормальной телефон дал?
-Да, ты что, мам? Они наши номера друг у дружки покупают. Мой - пятьдесят рублей стоит. Прикинь!
А потом посерьезнел и говорит:
- Ты не переживай. Мне девушка нужна добрая и милая. Как ты. Такую и буду искать.
- Спасибо, сынок.
С тех пор надеялась, что всё будет хорошо. Однако и беспокоиться приходилось.
Как-то, в институте уже учился, приводит девочку. Мордашка-то миленькая. Но одета пестро. Вульгарно даже. И манеры развязные. Стали разговаривать, а она двух слов связать не может. Оказывается, из деревни к тетке переехала. В институт не поступила, устроилась продавщицей на рынок. Сын же на неё, как на мадонну смотрит.
- Мам, Танюша у нас переночует, она с теткой поссорилась, - говорит.
Постелила она ей в гостиной. Всю ночь глаз не сомкнула:
- Уж не жить ли такую чуду привел?
К счастью, больше "мадонна" не появилась. И хоть мальчик переживал, что предпочла ему хозяина павильона - армянина, довольная Евгения Львовна тайком крестилась:
- Слава тебе, Господи …
В другой раз, уже после его возвращения из армии, зашла в гости симпатичная незнакомка:
- Здравствуйте, Евгения Львовна. Можно с Вами поговорить? - И протягивает роскошный букет.
За чаем рассказала, что приехала из города, где сын служил. Старше его на пять лет. Разведена. Дочка у неё.
И в слезы:
- Люблю его. Никак забыть не могу.
Евгения Львовна от неожиданности чуть заварку на колени себе не плеснула:
- С ума сошла что ли? Ненормальная! Он же ребенок, по сравнению с ней. Неужели не понимает?
Вслух ничего не сказала, но разницы в возрасте испугалась очень. Хотя женщина-то, конечно, и приятная, и неглупая.
Сын, как пришел, увел её. Исчезла и незнакомка.
Было и хуже! Возвращается она с работы пораньше, открывает своим ключом дверь. А из ванной выплывает красотка, полотенцем обвернутая и в её тапочках.
Смотрит бесстыдница на Евгению Львовну снисходительно и нагло спрашивает:
- А фен у Вас можно позаимствовать?
Ну, она развернулась и вышла. Вернулась через час — нет красотки. Сын глаза прячет и молчит.
***
Главное случилось зимой. Она возилась с воскресным обедом на кухне. Вдруг - голоса в прихожей. Сын чуть подталкивает вперед девочку в беленьком полушубке. Глазастую, худенькую. Улыбчивую. С тихим голосом и неторопливыми движениями - так похожую на Ангела. Конечно, на Ангела.
- Мам. Это Алена.
Евгения Львовна тоже улыбнулась. Так с улыбкой каждый раз её и встречала.
Как увидела, поняла:
- Вытащил её мальчик счастливый билет...
Она изо всех сил старалась полюбить сноху не меньше, чем сына. Ни разу не осудила, не сказала про неё ни одного плохого слова. Да, и нетрудно это было. Уж очень милая девочка. Уважительная. И неизбалованная. Родной отец умер. Мать вторым браком замужем. Ещё брат-студент. У отчима — от первого брака свои дети. Какой уж тут большой достаток?
Заботы о быте молодых они с бывшим мужем взяли на себя. Он переоформил на сына свою квартиру. Евгения Львовна помогла с мебелью, купила молодым машину. Хорошо зарабатывая, часто баловала сноху подарками, словно родную дочку. Модные тряпочки, колечки да сережки - чего жалеть этих денег? Пусть девочка порадуется!
В прошлом году по знакомству устроила её в солидную фирму.
Жили они хорошо. Может, пореже стали бывать у Евгении Львовны. Так ведь молодые. Времени свободного немного. И интересы свои.
Она всё ждала, когда же осчастливят её внучкой или внуком. Не дождалась. Может, к лучшему теперь?
- И о чем это я? Спасать надо семью. Вон как мальчик переживает...
Сноха ждала свекровь на остановке - нарядная, красивая и почему-то очень чужая.
- Что же случилось у Вас?
Та хотела было что-то сказать, но упорно сжала губы.
- Да, не молчи хоть ты-то , пожалуйста, - заплакала Евгения Львовна.
- А вы ему не скажете?
- Конечно, нет! - Крик заставил нескольких прохожих оглянуться.
- Он очень много денег должен.
- Должен? Кому? Да, не может быть!
- Ну, помните, он говорил, что его друзья в бизнес позвали? Вы ещё отговаривали. Так он оформил на себя большой кредит, вложился в дело. И с работы уволился. Теперь бизнес накрылся. Деньги пропали. А друзья кредит не хотят платить. Там просрочка уже большая.
- Господи, а мне-то почему ничего не сказали, что уволился? Он же говорил, что после работы друзьям помогает.
- Не велел Вам говорить. Хотел сам, без Вашей помощи в люди выйти.
- Как это - в люди выйти ?
- А что непонятного? Ведь и квартиру побольше хочется. И машину подороже. И шубу мне обещал... А на что?
Почему Вы так осуждающе на меня смотрите? Жить-то надо, пока молодые... Разве не так?
- Да так, наверное. Значит, сейчас вы не по-людски живёте?
И после паузы:
- Долг-то какой?
- Полмиллиона почти. Да ещё проценты.
- Вон что ...
А сноха тараторила, все больше распаляясь:
- У него денег совсем нет. Работу не найдет никак. Уже месяц на моей шее сидит… Я ему на день давала по сто рублей, так он купит бутылку пива и сигарет пачку. Совсем не хочет экономить... А еще мяса просит...
Взглянув на свекровь, замялась:
- Он сам предложил развестись. Я согласилась. Не могу же я его все время кормить.
Это потом Евгения Львовна подумала, что с учетом зарплаты снохи на новом месте долг можно покрыть максимум за год. Кредит бы ей дали без проблем ...
Потом вспомнила и то, как сын, три года после свадьбы работал на двух работах, чтобы содержать жену-студентку и отправлять каждое лето на море.
А она поддерживала:
- Ты слабенькая, девочка, отдохни, сил наберись. Сынок правильно решил — пусть поработает. Он мужчина.
В тот же момент представила только, как сын слушал упреки жены по поводу неэкономно потраченной сотни рублей, и прохрипела с ненавистью:
- Замолчи, дрянь такая!
Повернулась и ушла. Быстро ушла, потому что больше всего ей захотелось вцепиться в космы лишь вчера любимой, а теперь проклЯтой снохе и тыкать, тыкать её мордой об столб на остановке. Тыкать. До тех пор, пока кровь из её носа не закапает что ли...
Даже страшно стало от внезапной этой ненависти.
Но успокоилась она быстро, потому что теперь знала, что делать.
***
Прошло больше года.
Развод состоялся. Долги сына выплачены. Он много и достаточно успешно работает. Долги родителям частями возвращает. Кажется, приходит в себя понемногу.
На удивление, быстро выстроил свой одинокий быт. И готовить научился неплохо.
К Евгении Львовне, конечно, заглядывает по выходным. Нередко они бывают в театре или в кино.
Ненависть к снохе у неё приглушилась. У сына же ненависти не возникло ни на миг, несмотря на жестоко обличительные, несдержанные монологи матери.
В ответ на них он сказал как-то:
- Знаешь, мам. А в чем она виновата? Это ведь мы в ней ошиблись.
Последнее время Алену в разговорах не вспоминают.
Евгения Львовна всё тревожится и надеется, что сын встретит наконец своё счастье.
Но наверное, это будет нескоро. Потому что на днях услышала от него неожиданное:
- Так хочу собаку... Только не получится, пожалуй. Ведь с утра до ночи на работе...