На днях решила покончить с серыми буднями бабушка моей снохи. Тут уж ни чего не поделаешь, придётся исполнить всё, как надо. В назначенный час прибыла команда. Ни чего не скажу, машина нормальная и на ней вся информация красиво написана. Писали видно те из постояльцев. Там же столько таланту не востребовано.
Ну, стало быть, загрузились и поехали. Покойница, как и положено впереди, а сопровождающие лица позади на дистанции одного линейного. Когда за город выехали, стало ясно, едем не туда. Вернее туда, но не по той дороге. Пришлось нашему молодому водителю обуздать свой нрав и терпеливо ехать за катафалком. Хотя дорога позволяла ехать на много быстрее. Ага, вот и поворот, а я и не знал, что это туда. Повернули, едем. И правда, показалось Оно.
Под ногами пока асфальт. Въехали на территорию, и, кажется, сразу выехали. Асфальт кончился, а под ногами оказался жёлтый промерзший грунт. Дорога холмистая. То гора, то овраг. А в овраге замёрзшая вода. А, что под водой, ни кто не знает. Вру, знают, те кто проехал раньше. Неприятно, когда льдины скребут по днищу кузова. А если заглохнет в такой луже… А по правую руку раскинулось Оно. И от куда же их столько набралось? Как от куда, это же они построили город. А потом постепенно перебрались сюда. Кресты до самого горизонта. /А спецмашина всё катит и катит и не думает останавливаться. А как же Её тут потом разыскивать в этом безбрежном море могил…
Но что это, впереди на горе в дымке вроде как народ, какой то собрался, да странный, не похожий на нормальных людей. От такого вида тело ознобом передёрнуло. А расстояние сокращается, а они становятся всё отчётливее. И вдруг катафалк остановился. Из него выскочила команда. Видно их что-то поразило. Наша машина тоже остановилась и самый молодой, да зрячий наш водитель говорит, так там же на гору жмурики вылезли. Кончай заливать, лучше смотри. Точно, жмурики, черепушками стучат о мёрзлую землю. Лица искажены и что то требуют. То, что дальше не проехать, это однозначно.
И, похоже, придётся вести с ними переговоры, произнесла пожилая дама, сидевшая молча всю дорогу на заднем сидении. И тут все посмотрели на меня, как на самого старого. Как на перспективного кандидата. Даже по самому оптимистичному прогнозу много уже не будет. Ну, я кочевряжиться не стал и сам внёс свою кандидатуру на должность парламентёра. Я подумал, о том, что мы все там будем, рано или поздно. А порядок должен быть везде. Взял посох и пошёл на встречу к бывшему народу.
С трудом взобравшись в гору, я остановился перед безликой массой бывших людей. Ну, излагайте ваши требования, по мере сил помогу. И тут вроде бы в лощине, где раскинулось новое «поселение», зашевелились надмогильные холмы и почти из каждого пошли жалобы на отвратительное отношение к усопшим.*ни требовали навести элементарный порядок. Они говорили, что погост устроили на пожарище. Где лес спёрли, а пни оставили. Площадь огромная и не расчищена. Улицы не пронумерованы. Нет дорожек пешеходных, нет дорог, по которым должны поступать клиенты. Нет ориентиров, по которым можно было бы найти родственника и отметить девять или сорок дней, или иной праздник. Осталось после пожара много хлама. Вот всё это вместе взятое переполнило чашу терпения нас небожителей, и мы вынуждены были восстать. Если наши предложения не будут выполнены, мы вернёмся и устроим Майдан. Вы всё сказали, или есть вопросы, задавайте. Есть, донеслось из глубины поселения. А почему бандиты селятся на лучших землях? Перед Богом же все равны. Пришлось взять паузу, я не знал ответа на этот вопрос. Я пообещал донести все требования до самого Бога. Как только они услышали слово Бог, так сразу же все растворились во вселенной.
Мне потребовалось некоторое время, чтобы выйти из прострации и понять, что я стою перед толпой, которая прощается со своим покойником, и собирается, каким то образом, спустить гроб по оттаявшему косогору к могиле.
Я вернулся к своей машине, команда извлекла гроб из чрева катафалка и почти бегом спустила бабусю с косогора к месту вечного пристанища.
А я потом долго думал,- нигде я не видел такого безобразия на кладбище, как в многотысячном, да почти миллионном, городе Тольятти. Из того леса, что спёрли после пожара можно было построить каждому усопшему пятистенок. И к каждому дому подвести асфальт и электричество, и воду. А теперь осталось сосчитать, сколько там могил и перемножить всё примерно на 50000 рублей. И тогда мы узнаем, каким должно быть кладбище.
30.03.15